Магия мыслей и слов или что такое НЛП

В один хороший зоопарк, где служители были заботливы и добросовестны, а животные содержались в условиях, близких к естественным, неожиданно привезли огромного полярного медведя. Зоопарк не был готов встретить новичка, и пока шла подготовка подходящего помещения, медведя поместили во временную клетку. Изо дня в день в течение нескольких месяцев медведь ходил по ней туда и обратно. Он делал три шага в одном направлении, останавливался перед решеткой, тяжело поворачивался, делал три шага в другую сторону, останавливался, поворачивался…
Когда все работы были закончены, решетки прежней тесной клетки разобрали. Но медведь по-прежнему делал три шага туда и обратно. За это время он построил прочную клетку внутри себя.

Эту историю рассказали в одной из своих книг Р. Бэндлер и Дж. Гриндер — создатели нового направления в психологии. Они считают, что случай с медведем — хорошая метафора для описания жизни подавляющего большинства наших современников…

Что такое НЛП?

Отвечая на этот вопрос, Ричард Бэндлер заявил однажды, что придумал термин «нейролингвистическое программирование — НЛП», чтобы избежать необходимости в чем-либо специализироваться. А если серьезно, то слово «программирование» введено сюда, потому что в течение всей своей жизни человек непрестанно программирует себя, подбирая способы мышления, чувствования и поведения, предназначенные для реагирования на самые разные жизненные ситуации. Продолжая аналогию с информатикой, можно сказать, что материальная или аппаратная, как ее еще называют, часть во всех случаях одна и та же — человеческий мозг. Изменяются лишь программы, по которым она работает.

«Нейро» — потому что наша способность к самопрограммированию основывается на нейрофизиологической активности. Мы обладаем способностью воспринимать собственное окружение, мыслить, чувствовать, выбирать подходящие способы поведения благодаря тому, что у нас есть мозг и нервная система.
Наконец «лингвистическое» — поскольку язык отражает особенности нашего субъективного опыта и структурирует его. Речь человека заключает в себе огромное количество информации о том, какими способами он строит свой субъективный опыт. Кроме того, структура языка представляет собой образец, по которому можно структурировать поведение человека.
Бэндлер и Гриндер поставили перед собой цель выявить структуру деятельности выдающихся психотерапевтов, эффективность работы с пациентами которых настолько велика, что позволяет говорить о магии. И не только говорить, но и построить ее формальную модель. Их первая книга по НЛП так и называется «Структура магии». В своей работе они широко пользовались видеозаписями сеансов психотерапии, а затем часами вглядывались в экран, стремясь установить повторяющиеся элементы деятельности психотерапевта и поведения пациента.
Комментируя собственную деятельность, в другой своей книге «Из лягушек в принцы» авторы заявляют: «Мы обращаем очень мало внимания на то, что люди говорят, но зато внимательно смотрим на то, что они делают, и затем строим модель деятельности. Функция моделирования заключается в том, чтобы получить описания, которые полезны. Мы можем быть уверены в том, что наша модель правильна, только если будем систематически получать те же результаты в поведении, что и человек, по которому мы строим свою модель».

Одно из главных достоинств нейролингвистического программирования состоит в том, что оно позволило по-новому взглянуть на процесс научения. «В сущности, мы просто ищем способы научить людей пользоваться собственными мозгами», — заявляет в одной из своих последних книг Р. Бэндлер. «Люди поразительно способны к учению, — продолжает он далее. — Я убежден и собираюсь так или иначе убедить и вас в том, что все мы — машины для учения. Хорошая сторона этого в том, что вы можете быстро и легко усваивать самые различные вещи. Плохая — в том, что всякий хлам вы можете усвоить также легко, как и полезные вещи».

Преимущество НЛП перед большинством других психологических подходов в том, что в центре внимания специалистов оказываются формальные особенности внутренних процессов познания и чувствования, а не содержание переживаний человека. Если коммуникатор, то есть человек, для которого общение с людьми составляет суть его профессиональной деятельности, начинает работать с содержанием он неизбежно навязывает свои мнения и ценности людям, с которыми общается, с другой стороны, не всякий готов выложить свое личное даже профессионалу.

В НЛП эти трудности не возникают, считают его основатели, потому что они у людей обычно связаны не с их субъективным содержанием, а со структурой, то есть формой процесса, посредством которого организуется субъективный опыт. Определить, как протекает процесс, по мнению Гриндера и Бендлера, гораздо проще. Коммуникатор (в данном случае психотерапевт) с достаточно развитым восприятием может легко различить последовательные этапы процесса, вызывающего в человеке неодобряемую им самим реакцию. Достаточно на каком-то этапе заменить один элемент последовательности другим, чтобы разрушить стереотип внутреннего поведения. Если изменить форму процесса, это неизбежно повлияет и на содержание.

Другая особенность нейролингвистического программирования — стремление не уничтожать, а порождать: не устранять нежелательные формы поведения, а мобилизовать внутренние бессознательные ресурсы и создавать все новые, более эффективные способы поведения. Любое поведение на самом деле эффективно, но в свое время и в своем месте. Трудности же возникают, когда нет выбора, и человек вынужден пользоваться одной и той же стратегией на все случаи жизни.

Одно из наиболее часто встречающихся психологических ограничений — это фобия, то есть навязчивый страх, вызываемый какими-либо предметами, животными, обстоятельствами, часто в панической, неподдающейся сознательному контролю форме. Но фобию можно рассматривать и как выдающееся достижение. Человек, подверженный фобии, когда-то под давлением чрезвычайных воздействий, в условиях стресса, моментально принял определенное бессознательное решение. Он сумел сделать то, что редко кому удается, а именно, научился чему-то с одного раза. Этим самым он доказал, что способен учиться очень быстро. Но если он смог научиться этому, значит — может научиться и чему-нибудь другому. Люди с фобиями в исключительных для каждого из них обстоятельствах пользуются стратегиями, вызывающими панические реакции. Стоит понять структуру этих стратегий, чтобы начать изменять ее. Более того, реакции, связанные с приятными чувствами, можно сделать такими же сильными и надежными, как фобии, если знать их структуру.

По мнению специалистов Исследовательского института проблем административного работника, НЛП представляет собой наиболее эффективный из существующих ныне способов изменения поведения человека. Оценивая достижения НЛП, специальный американский журнал «Психология сегодня» отмечает: «НЛП дает формулы того, как человек вбирает в себя чувственные впечатления, организует их внутри в такие познавательные процессы, как память и принятие решений, а затем преобразует эту последовательность во внешнее поведение». В настоящее время НЛП может похвалиться довольно значительными результатами: технология НЛП позволяет избавить пациентов от серьезных психологических проблем — депрессий, фобий, и т. д. в течение часа; находит оно свое применение и в обучении, помогая успешно осваивать правописание, чтение, математику; в области управления, рекламы, спорта, при обучении профессиональным навыкам в самых различных областях — от пилотирования самолета до стрельбы из пистолета.

К результатам применения процедур НЛП можно отнести значительное расширение возможностей поведения в изменяющихся обстоятельствах. Специалист по НЛП похож на преподавателя, помогающего ученикам лучше использовать свои языковые ресурсы для написания сочинений. Ученик учится пользоваться знакомыми словами, комбинируя их таким образом, чтобы они как можно точнее описывали конкретные события.

Основные элементы, содержащиеся в памяти (например, словарный запас, правила комбинирования и т. д.), могут и не изменяться, однако, по-новому объединяя их друг с другом, мы обогащаем свои возможности. Здесь обнаруживается еще один смысл термина «программирование»: НЛП позволяет менять и дополнять те программы, которые заложены в нас предыдущим жизненным опытом. А значит, наше поведение становится более гибким, и мы получаем дополнительные возможности для полного раскрытия и использования своих неосознанных ресурсов.

Как увидеть процесс?

Итак, вы знаете, что НЛП работает с внутренними процессами, выявляя их структуру и внося в нее подходящие изменения. Теперь я хочу рассказать о том, как можно получить доступ к внутренним процессам. Для их описания в НЛП применяются понятия ведущей репрезентативной и референтной систем.

Например, вы что-то спрашиваете у своего собеседника. Прежде чем ответить, он должен «переварить» информацию, а для этого у него внутри происходят события, о которых можно судить по некоторым внешним особенностям поведения. Одно из событий — извлечение информации, необходимой для ответа. Она может быть в форме визуальных (зрительных), аудиальных (слуховых) и кинестетических (связанных с внутренними ощущениями и чувствами) образов. Система, ответственная за извлечение информации, называется ведущей. Далее извлеченная информация должна быть как-то представлена сознанию. Это дело репрезентативной системы. Информация также может быть представлена визуально, аудиально или кинестетически. Ведущая система выполняет свое дело ниже уровня осознания, репрезентативная система осознается. В одних случаях модальности ведущей и репрезентативной систем могут совпадать (когда в обеих системах обрабатывается визуальная, аудиальная, либо кинестетическая информация), в других этого совпадения может и не быть.

В завершение дел в процесс включается референтная система, смысл которой в том, что она дает возможность сверять полученный результат с искомым. Это необходимый этап в любой стратегии принятия решений. Если кто-то заявляет: «Я сам не знаю, чего хочу», — это значит, что у него референтная система отсутствует. Бэндлер и Гриндер рассказывают об одной пациентке, которая не умела принимать решения.

Это неумение касалось как выбора еды в ресторане, так и гораздо более важных вещей. В итоге она постоянно ощущала какую-то неудовлетворенность. Пришлось специально для нее сделать стратегию принятия решений, в которой содержались этапы внутреннего диалога, обращения к внешнему сенсорному опыту, конструирования зрительного образа и кинестетической сверки. Они обучили ее этой стратегии. Поначалу женщина применяла ее сознательно, но спустя некоторое время она стала пользоваться ею неосознанно, автоматически.

Чтобы понять, какая часть переживаемого нами осознается, следует обращать внимание на то, какими словами мы описываем процессы. У одного в речи преобладают слова, характеризующие визуальную сторону переживаемого, у другого — кинестетическую, у третьего — аудиальную. Это значит, что для одного мир — это прежде всего то, что он может увидеть, для второго — определенное эмоциональное настроение, а мир третьего наполнен звучанием. Реальности этих людей сильно отличаются, и если другие репрезентативные системы у них не развиты, общение между ними напоминает разговор на разных языках. Но самое интересное и, пожалуй, трагичное — то, что сами они и не подозревают об этом.

К счастью, в жизни «чистые» случаи бывают редко, мы пересекаемся друг с другом хотя бы частью наших реальностей, а потому взаимопонимание все-таки возможно. Для того чтобы оно было еще и эффективным, мы должны кое-что знать о репрезентативных системах. Первичная репрезентативная система распознается по предикатам, то есть словам, описывающим процесс. Умение слышать предикаты собеседника и пользоваться всеми их модальностями поможет вам присоединиться к его реальности, войти в его мир. Посмотрите, как могут выглядеть предикаты различных модальностей:

• Визуальные: видеть, яркий, ясный, туманный, отчетливо, расплывчатый, сфокусировать, мелькать, темный, пестрый, цветастый, ракурс, перспектива и т. д.;

• Аудиальные: слышать, звучать, громкий, настраивать, звенеть, согласовывать, скрипеть, кричать, оглушить, скрежетать и т. д.;

• Кинестетические: чувствовать, притрагиваться, теплый, гладкий, мягкий, орудовать, хватать, тугой, шероховатый, твердый, тяжелый и т. д.;

• Обонятельно-вкусовые: пахнуть, вкусный, пресный, соленый, острый, несвежий, сладкий, терпкий, кислый, горький, ароматный и т. д.

Кроме того, есть такие слова, по которым невозможно определить, в какой модальности человек осознает свои переживания. Например: думать, знать, понимать, воспринимать, изменяться, учитывать, помнить, верить, милый, уважительный и т. д.
Если вам заявляют: «Я это знаю», вы можете спросить: «Вы это видите, слышите или чувствуете?». Это позволит вам понять, как ваш собеседник воспринимает мир, что из этого им осознается, и соответственно строить свое общение. Если вы стремитесь создать доверительные, близкие отношения, следует применять предикаты той же модальности, что и ваш собеседник. Если, напротив, вы предпочитаете держать его на дистанции, достаточно, чтобы в вашей речи преобладали предикаты иной, чем у вашего собеседника, модальности. Обращая внимание на модальность предикатов речи собеседника, вы получаете представление о том, как он осознает самого себя и свое окружение.

Однако не все в субъективном опыте человека им самим осознается. Компетентный коммуникатор, как правило, получает ответ на свой вопрос раньше, чем он прозвучит. Самый простой способ тоже стать компетентным — это наблюдать движение, когда человек о чем-либо думает. Например, движение глаз вверх означает то, что извлекаются визуальные образы. В случае визуальной и аудиальной модальностей можно понять, вспоминает ли человек что-либо, что он уже видел или слышал, или строит новый образ; представляет ли он себя сейчас внутри ситуации, о которой думает, или как бы со стороны, снаружи. В первом случае его взгляд направлен вверх и вправо (с точки зрения наблюдателя), а во втором — вверх и влево. Это описание и рисунок с комментариями относятся к праворуким, у левшей все наоборот.

Задавая вопросы, построенные по предлагаемому образцу, вы сможете тренироваться в определении ведущих систем ваших собеседников. Это поможет вам понять, как они получают доступ к внутренней информации, какие процессы происходят в них, пока они готовят вам ответ.

• В каком порядке расположены цвета на светофоре?

• Какого цвета обои у вас в прихожей?

• Какого цвета глаза вашей матери?

• Сколько светофоров встретилось вам по пути на работу?

• Какой формы буквы на вывеске вашего учреждения?

• Как бы вы выглядели, если бы могли посмотреть на себя, сидя на потолке?

• Как бы вы выглядели, будь у вас волосы пурпурного цвета?

• Какая музыка вам нравиться больше?

• Если хлопать дверьми в вашей квартире, какая из них хлопнет громче?

• Постарайтесь услышать, как кто-то из очень близких вам людей произносит ваше имя особо волнующим голосом?

• Можете ли вы услышать, как вы поете свою любимую песню?

• Помните ли вы ощущение от воды на коже, когда принимаете душ?

• Как вы чувствуете себя по утрам?

• Какое ощущение вы испытываете, когда гладите кошку?

• Вспомните, как вы из теплой уютной комнаты вышли на мороз.

Визуальные (связанные с припоминанием того, что видел раньше)

Эти вопросы касаются вещей, которые людям доводилось видеть не один раз. Затем можно спросить о том, чего они не могли видеть, тем самым вынудив конструировать зрительный образ.

Аудиальные

Кинестетические

Для того чтобы знание о ведущих и репрезентативных системах помогло вашему общению с людьми, надо чтобы оно превратилось в умение. Если же вы всякий раз вынуждены будете припоминать, какому внутреннему процессу соответствует движение глаз, вы не сможете вовремя на него отреагировать. Кроме того, припоминание связано с уходом в самого себя, так что в это время вы буквально перестаете видеть своего собеседника, и обратная связь общения разрывается.

Умение замечать, как люди думают, какие стороны действительности они осознают, а какие нет, должно быть бессознательным. Авторы книги «Из лягушек в принцы» подсказывают, как это сделать. Надо систематически тренироваться, выделяя для этого специально время и место. Сегодня, например, вы можете задавать своим знакомым вопросы визуального типа и на припоминание, а завтра — аудиального и не каждому, а, скажем, через одного. Разговаривая с первым знакомым, согласуйте свои предикаты с его, а, разговаривая со вторым, наоборот, используйте предикаты другой репрезентативной системы. И при этом смотрите, что происходит. Так вы приобретете систематические навыки, которые постепенно станут автоматическими, и по желанию сможете легко подстраиваться к реальности собеседника. Это не сложнее, чем приобретение любого другого навыка, требующего сообразительности, наблюдательности, хорошей памяти и быстрой реакции, например, водить машину.

Сначала все движения собеседника осознаются замедленно, с опозданием, но по мере научения, вы начинаете реагировать подсознательно, и скорость ваших реакций будет соответствовать внешним обстоятельствам.

Научившись определять репрезентативную и ведущую системы партнера по общению, вы сможете так строить речь, чтобы вызвать у него доверие на бессознательном уровне. Пусть, например, у вашего собеседника типичная последовательность внутренних состояний включает в себя сначала конструирование визуальных образов, затем кинестетическое переживание и, наконец, аудиальный комментарий (типичная стратегия ревнивцев, понимающих необоснованность своего чувства). Если теперь в речи вы сумеете воссоздать эту же последовательность и при этом будете применять достаточно общие слова, не сталкивающиеся с конкретными внутренними представлениями вашего собеседника, он, скорее всего, почувствует в вас человека, которому можно доверять. А это уже немалое достижение.

Подведем небольшой итог. Ведущая система обеспечивает доступ к информации в виде образов определенной модальности, репрезентативная — представляет информацию сознанию, а референтная — сверяет ее с внутренним образом. Репрезентативные системы можно определить по употребляемым в речи предикатам, а последовательность внутренних состояний по движениям глаз.

А теперь, зная эти «метки», обратим внимание на то, что происходит внутри нас.

Внутренние стратегии

Одно из основных исходных утверждений нейролингвистического программирование гласит: наличие выбора лучше, чем его отсутствие; чем больше выборов, тем лучше. Речь идет как об осознаваемом, так и неосознаваемом выборе. Последний в этом случае равносилен наличию гибкого и разнообразного поведения и быстрее приводит к требуемому результату. Если человек многократно сталкивается с похожими жизненными ситуациями и всякий раз ведет себя по-разному, получая желаемый результат, значит у него есть неосознаваемый выбор. Если же в ситуациях другого типа он реагирует всегда одинаково, а полученный результат его не устраивает, то выбор у него, вероятно, отсутствует. Типичным примером второго случая может служить фобия, когда человек действительно не может вести себя иначе, то есть заранее запрограммирован на отрицательный результат.

Профессиональный коммутатор постарается понять, какая структура производит состояние, в котором отсутствует выбор, и решить, как ее можно изменить. По мнению специалистов НЛП, человек всегда делает лучший выбор из имеющихся, и если человек обращается за помощью к психотерапевту, значит на сознательном уровне он исчерпал свои возможности и потерпел неудачу. Задача коммуникатора установить связь с бессознательными ресурсами пациента и с их помощью произвести в нем необходимое изменение.

Вы уже знакомы с тем, как умение слышать предикаты собеседника и определять по движениям глаз его внутреннее состояние позволяют устанавливать контакт на бессознательном уровне. Теперь я хотел бы на нескольких примерах показать, как определенная последовательность внутренних состояний может отражаться на настроении человека, а значит и на его поведении.
Возьмем, например, распространенную в наше время болезнь депрессию. Привести себя к этому состоянию можно самыми различными способами.

Рецепты депрессий:

• Собрать вместе все случаи, когда дела шли не так, как бы вам хотелось;

• Придумать всевозможные неприятности, которые могут приключиться с вами в будущем;

• Глядя на все, что вас окружает, представьте себе, какой вид эти вещи приобретут через сотню лет, когда вас уже не будет.

Принцип составления депрессий вам, видимо, уже ясен: визуальное припоминание или конструирование образов невеселого содержания. Часто это происходит ниже порога сознания, когда модальности ведущей и репрезентативной систем между собой не совпадают. Ведущая система в данном случае — визуальная (доступ к визуальным образам не осознается), а репрезентативная — кинестетическая, так что в сознании присутствует только чувство подавленности.

Есть и аудиальные способы впасть в депрессию. Внутренний голос иногда обладает потрясающей способностью медленно и удрученно перечислять одну за другой все ваши неудачи. Часто внутренний голос даже не осознается нами, настолько тихо он звучит. Но тем не сильнее его гипнотическое воздействие. Здесь мы также имеем дело с различием модальностей ведущей и репрезентативной систем.

Наблюдая за движениями глаз пациента, психотерапевт выявляет действительную последовательность внутренних состояний. Изменив ее структуру, он может изменить мироощущение и поведение человека.
В первом случае взгляд человека, за которым мы наблюдаем, сначала направлен вверх и влево (конструирование) или вправо (воспоминание), а затем вниз и влево. Во втором — он вначале направлен вперед либо вниз и вправо (доступ к аудиальной информации), а затем, оставаясь внизу, перемещается влево (доступ к кинестетическому переживанию). При этом в речи пациента преобладают кинестетические предикаты: чувствовать, ощущать, тяжело, трудно и т. п., поскольку в создании представлено только кинестетическое переживание, а доступ к визуальной и аудиальной информации происходит ниже порога сознания.

В одной из последних книг Р. Бэндлер рассказывает: «Однажды я спросил у одного из своих пациентов, как он вызывает в себе подавленное настроение, и он ответил: «Я представляю себе, что собираюсь ехать куда-нибудь, выхожу из дома и вижу, что одна из шин на машине спущена».

— Да, это действительно неприятно, но вряд ли достаточно для депрессии. Как вы делаете из этого что-то действительно угнетающее?
— Я говорю себе: «И так всю жизнь», — а затем вспоминаю все случаи, когда у меня действительно ломалась машина.

«Когда кто-нибудь говорит о том, что у него подавленное настроение, что он в депрессии, — рассказывает Бэндлер, — я всегда пытаюсь понять, как это можно сделать. Я прикидываю, смогу ли я выполнить его процедуру методически, шаг за шагом, и получить тот же результат. После этого я могу подсказать своему пациенту, как то же самое можно сделать иначе или же нахожу человека, у которого нет депрессии, и узнаю как он этого добивается».

Описанная выше стратегия годна и в тех случаях, когда вы захотите почувствовать себя виноватым. Следует только изменить содержание визуальных образов. Занимаясь каким-либо делом, припомните, с каким выражением близкий вам человек (или начальник) реагирует на ваши слова или действия, которые ему не нравятся. Припомните, что и каким тоном он в этих случаях говорит. Этого достаточно, чтобы почувствовать себя виноватым в чем угодно.

Этой же стратегией можно воспользоваться для переживания чувства ревности. Принцип ясен: конструируем визуальный образ соответствующего содержания, а затем переходим к чувствам. В случае ревности в дело может включаться и аудиальная референтная система. Она как бы спорит с кинестетической репрезентативной системой: во внутреннем диалоге ревнивец убеждает себя, что у него нет никаких оснований ревновать. Однако голос не может померяться силами с чувством. Во многих эффективных стратегиях именно кинестетическая система является референтной. Доступ к информации, напротив, часто осуществляется аудиальной ведущей системой.

До сих пор мы говорили о том, как внутренняя стратегия может создавать настроение, а настроение определять поведение, но влияние здесь, скорее, косвенное. Давайте сравним две стратегии, которые непосредственно связаны с действиями людей. Речь идет о стратегиях принятия решений; их можно рассматривать, с одной стороны, как стратегии выбора будущего поведения, а с другой — как стратегии выбора возможного будущего. Отсюда их чрезвычайная важность в жизни отдельного человека, групп людей и целых обществ.

Первая стратегия.

Человек чувствует, что по какой-то причине его жизнь становится хуже, чем хотелось бы. Он рисует себе внутренние образы того, что бы он мог делать, не будь этих не устраивающих его обстоятельств. Возникшее чувство (кинестетическое переживание) ведет его к визуальным образам прошлого, когда он был счастлив и доволен жизнью. Следующий этап — внутренний диалог, в котором обсуждаются способы улучшения ситуации, позволяющие вернуться к прежним приятным и безмятежным чувствам. Наконец, он вызывает из памяти визуальные образы прошлого, способные подтвердить, что какой-то из подсказанных способов исправления положения действительно работает. Если подтверждение находится, он начинает действовать. Если же, напротив, ничто в прошлом не говорит в пользу подсказываемых решений, он обреченно смиряется с тем, что есть.

Вторая стратегия

во многом противоположная первой. Здесь все начинается с внутреннего диалога, в котором настойчиво звучит голос, утверждающий, что жизнь может быть лучше. На следующем этапе конструируются визуальные образы прекрасного будущего. Образ, вызывающий наиболее приятное из всех кинестетических переживаний, выбирается в качестве руководства к действию. Заключительный этап — внутренний диалог, в котором выясняется окончательно, как наиболее привлекательную картину будущего воплотить в жизнь. После этого наступает черед практических действий.

Таким образом, если в первом случае план будущих действий полностью выводится из визуальных представлений о прошлом, то во втором — он производен от конструируемых образов лучшего будущего из вех возможных.

Запишем обе стратегии схематически:

К => Ввспом. => Авнутр. => Ввспом. => Действие / Бездействие

Авнутр. => Вконстр. => К => Авнутр. => Действие

На схеме их различия выступают особенно рельефно. Во втором случае привлекает внимание отсутствие сверки выбранного образа действий с прошлым опытом, из-за чего действие становится просто неизбежным. Более того, это непременно будет радикальное действие.

Обе стратегии имеют как свои достоинства, так и недостатки. Первая хороша тем, что удерживает людей от пустой траты времени, от погони за несбыточным. Люди с такой стратегией ставят перед собой обычно вполне достижимые цели и, как правило, успешно их осуществляют. В то же время она налагает сильные ограничения, запрещая применять непроверенные средства. Понятие риска и предприимчивости для людей с такой стратегией неприемлемо.

Достоинство второй стратегии в том, что она позволяет людям иногда добиваться невозможного. В то же время она часто ведет к разочарованиям и болезненным отрезвлениям, поскольку ее приверженцы желают слишком многого. Они прямолинейны и напористы, но наталкиваясь на пути к достижению своего идеала на постоянные препятствия, не встречая понимания со стороны людей с иными подходами к жизни, они чувствуют себя обманутыми. Поведение других кажется им злонамеренным сопротивлением. И они прилагают большие усилия, чтобы его преодолеть.

Первую структуру можно было бы назвать «традиционной», а вторую — определенно утопической. Среди известных литературных героев носителем первой стратегии не без основания можно считать Илью Обломова, а вторую ярко воплощает Хулио Хуренито — герой одноименного романа И. Эренбурга. Нам доводилось наблюдать, к чему может привести применение второй стратегии в массовом масштабе. Многие внешние события предстают в новом свете, если посмотреть на них, как на продукт внутренних стратегий.

Обычный человек располагает чаща всего тремя-четырьмя базовыми стратегиями, пользуясь которыми он стремится решать основные жизненные проблемы. Как правило, внутренняя стратегия применяется людьми неосознанно. Они не понимают, что многие сложности в их взаимоотношениях с людьми, внутренние неурядицы — порождение особой структуры внутренних процессов, перестроив которую мы можем многое изменить. «Как только мы изменяем структуру, следом за ней изменяется и все остальное. Все проблемы — результат функционирования структуры», — утверждают Р. Бэндлер и Дж. Гриндер.

Что нам до НЛП?

Нейролингвистическое программирование — не изобретение, а открытие. Его создатели работали с людьми, и нашли такие способы изменять их поведение, которые могут иметь самые неожиданные последствия. Результатом их открытия является новый подход к пониманию обычных человеческих проблем.

Задумывались ли вы иногда над тем, что вы делаете, когда встревоженно кричите ребенку: «Не упади!», «Не сорвись!». По НЛП, это — чистой воды провокация. Ведь для того чтобы понять ваши слова, ребенок должен внутренне представить себе называемое вами действие. Обычно это делается кинестетически. Кинестетика — это чувства, внутренние и скелетно-мышечные ощущения, которые как бы воспроизводят в миниатюре то движение, о котором вы говорите. Слышит все тело, для которого частицы «не» не существует. Тело слышит: «Упади!», «Сорвись!».

Известно, что нас наказывают чаще, чем разрешают. В результате мы привыкаем смотреть на все с точки зрения ограничений, а не возможностей, тем самым лишая свое поведение естественного разнообразия. Это означает, что в реакциях на изменяющиеся обстоятельства мы располагаем ограниченной степенью свободы, а стало быть, имеем в своем распоряжении малое число выборов. Однако известно, что в любой системе господствует тот, у кого наибольший выбор возможных способов поведения. Нейролингвистическое программирование позволяет изменять заложенные в нас с детства и закрепленные последующим воспитанием программы, вырваться из цепких объятий «не могу» и выработать «порождающие» типы поведения.

В последние годы в психологии все большее признание встречает идея неосознанности причин собственного поведения. А НЛП дает решение этой действительно существующей проблемы. С помощью специальных методик опроса, описанных в «Структуре магии» как мета-модель, специалист по НЛП может легко выявлять неосознаваемые причины поведения человека, а затем изменять их.

Обратимся к проблемам обучения, к которым нейролингвистическое программирование, как мы уже говорили, имеет самое прямое отношение. Плохая успеваемость ребенка нередко объясняется тем, что первичная репрезентативная система учителя и ученика не совпадают. Если ни тот, ни другой не обладают достаточной гибкостью, позволяющей им приспособиться друг к другу, обучения как такового не происходит. Зная это, легко понять, почему ученик, неуспевающий у одного учителя, начинает успевать у другого, почему по одним предметам большинство учеников в классе успевает, а по другим нет. Но ни учителя, ни ученики не подозревают о том, что все объясняется очень просто и так же легко может быть исправлено.