Скачать в архиве

Представьте себе, что Вы сели за руль машины и, не зная Правил дорожного движения, выехали на оживленную автостраду, на которой нет никаких указателей — ни светофоров, ни переходов, ни ограничителей скорости, ни обозначений поворотов... Если, к тому же, и другие водители не имеют понятий о правилах, то, конечно, авария неминуема, это понимает всякий. Когда же речь идет о человеческих отношениях, то мало кто задумывается над тем, что в этом тоже есть свои законы, и если не соблюдать их, то неизбежны психологические столкновения, аварии, катастрофы...Соционика и есть та наука, где описаны законы, знание которых дает человеку надежный «путеводитель» в определении особенностей отношений людей разных психотипов. Та же самая наука позволяет понимать и особенности психики партнера и, таким образом, может помочь прогнозировать последствия контактов с разными людьми.

Предисловие

В тот год, когда я заканчивала школу, мне, как и многим моим одноклассникам, предстоял нелегкий выбор будущей профессии. Родители считали, что, как и они, я должна стать инженером; учительница музыки была уверена, что мне надо подавать документы в консерваторию, а учитель физики полагал, что самое подходящее для меня занятие — научная работа и рекомендовал поступать в университет. Мне же хотелось заниматься как физикой, так и музыкой, я мучительно переходила от одной возможности к другой, взвешивала все «за» и «против», поступила, наконец, на физический факультет университета и... через несколько лет поняла, что занимаюсь не своим делом.

Сейчас, десятилетия спустя, я могу лишь сожалеть о том, что в 50-е годы еще не было науки, носящей название «соционика», с которой я познакомилась весной 1989 года. Тогда в Новосибирский университет, где я преподавала физику, приехал зарубежный профессор-психолог. Был устроен семинар, на который я буквально напросилась, поскольку с детства испытывала большой интерес к психологическим проблемам. В конце семинара публика попросила профессора продемонстрировать сеанс психоанализа. На роль испытуемого он выбрал меня. Пришлось согласиться: надо же было «отработать» свое участие в семинаре, да и была надежда, что получу квалифицированные советы титулованного иностранца.

В течение часа я рассказывала о многочисленных своих проблемах, которые в основном касались общения с людьми. Профессор задавал мне вопросы о моем детстве, родителях, условиях жизни в семье. Далее следовали рекомендации по коррекции моего психического состояния, в которых, признаться, не было ничего такого, о чем бы я сама не знала. Я вежливо поблагодарила профессора, но в душе была глубоко разочарована тем, что даже зарубежная психология ничем реальным и конкретным, кроме общих разговоров, помочь не может.

Уже тогда я отчетливо понимала, что классический психоанализ, который основное внимание уделяет событиям, происходившим с человеком в детстве, вряд ли способен решить те многочисленные проблемы, с которыми каждый из нас вынужден жить, уже став взрослым. Всем известны примеры семей, где дети, воспитывающиеся в почти одинаковых условиях, порой вырастают настолько не похожими друг на друга, словно появились на свет от разных родителей.

По счастливой случайности на следующий день меня пригласили в клуб социоников. Об этих загадочных деятелях мне было сказано так: «Они как-то странно работают — по немногочисленным данным могут определить все особенности человека». Социониками оказались симпатичные молодые люди, не отягощенные никакими регалиями, даже не профессиональные психолога, а выпускники преимущественно технических вузов. В течение 10 минут они задали мне несколько вопросов, после чего сами объяснили те мои психологические проблемы, о которых я накануне поведала профессору.

На мой изумленный вопрос, откуда им это известно, объяснили, что все очень просто: мой тип — далее следовало непонятное тогда для меня название, — и ни военное детство, ни суровое воспитание в семье, ни более поздние неудачи и поражения никакого отношения к моим проблемам не имеют; сходные проблемы имеют все представители моего соционического психотипа.

Оказалось, что психотип — глубинная структура, которая и определяет основные особенности психики. Конечно, условия воспитания в семье, обучение в школе, работа, собственная семья накладывают здесь свой отпечаток. Но все эти социальные причины не могут изменить основу психики, так же, как худоба или полнота, стройность или сутулость, определяемые условиями жизни, не способны изменить костный скелет человека.

В отличие от анатомического строения, общего у всех нормальных людей, психическая «конструкция» человека имеет 16 основных вариантов, что и обусловливает кардинальные различия в психике людей разных типов. У человека, знающего свой психотип, никогда не возникнет вопроса, чем ему лучше заниматься — геологией или медициной, строить здания или учить детей, сидеть у микроскопа или играть на рояле, летать на самолетах или изучать галактики.

Итак, каждому человеку очень важно знать свои психологические особенности, найти свою «психологическую нишу», но этим далеко не исчерпываются возможности соционики.

Представьте себе, что Вы сели за руль машины и, не зная Правил дорожного движения, выехали на оживленную автостраду, на которой нет никаких указателей — ни светофоров, ни переходов, ни ограничителей скорости, ни обозначений поворотов... Если, к тому же, и другие водители не имеют понятий о правилах, то, конечно, авария неминуема, это понимает всякий. Когда же речь идет о человеческих отношениях, то мало кто задумывается над тем, что в этом тоже есть свои законы, и если не соблюдать их, то неизбежны психологические столкновения, аварии, катастрофы...

Соционика и есть та наука, где описаны законы, знание которых дает человеку надежный «путеводитель» в определении особенностей отношений людей разных психотипов. Та же самая наука позволяет понимать и особенности психики партнера и, таким образом, может помочь прогнозировать последствия контактов с разными людьми.

Создатель соционики — замечательный исследователь из Литвы, Аушра Аугустинавичюте. На основе типологии, предложенной великим швейцарским психоаналитиком Карлом Густавом Юнгом, она разработала простые схемы, которыми можно описать психику человека и отношения людей друг с другом. Ее начинание привлекло энтузиастов — людей разных профессий, которые также внесли свои вклад в создание этой увлекательной науки. Однако соционика не получила широкого распространения, главным образом из-за отсутствия доступной литературы, поскольку практически все соционические работы распространялись тогда в виде ксерокопий и ротапринтных изданий в малых тиражах. Недоверие к соционике в какой-то степени вызвано еще и тем, что ее достижения базируются не на строгом научном фундаменте, а скорее на интуитивных прозрениях ее создателей, в первую очередь Аушры Аугустинавичюте: многое здесь просто гениально угадано ею. Но даже в таком виде соционика стала приносить огромную практическую пользу тем, кто смог овладеть ее методом.

Осознав значение открытий соционики, я решила, использовав всю доступную для меня самиздатовскую литературу, подготовить курс практической соционики для студентов университета. У моих слушателей этот курс вызвал большой интерес, но возникла проблема с учебником. Пришлось написать методическое пособие, которое позднее переросло в книгу «Соционика для Вас», вобравшую в себя работы разных авторов, — в основном А. Аугустинавичюте и представителей Вильнюсской школы, а также работы киевлян — Виктора Гуленко с сотрудниками.

Те читатели, которые знакомы с этой книгой, вышедшей впервые в 1993 г. в издательстве «Сибирский хронограф», вероятно, поняли, что соционика находится в самом начале пути к тому, чтобы называться по праву наукой. Ей прежде всего необходим широкий экспериментальный материал: факты, факты и факты. Эта идея как раз и послужила основой для настоящей книги, построенной на многочисленных примерах при минимуме теоретических рассуждений.

Одной из самых острых проблем, соционики в настоящее время является отсутствие надежных методов определения психотипа. Здесь все зависит от компетентности того, кто проводит тестирование и, что греха таить, — часто от его добросовестности. Но дело не только в этом. Человек в течение многих лет нарабатывает в себе качества, которых ему Природа не отпустила полною мерой. И получается, что, отвечая на вопросы тестов, он не всегда способен отделить врожденные свойства своей натуры от приобретенных. Смысл же соционики в том и состоит, чтобы найти истинную, врожденную структуру психики конкретного человека, и чтобы, зная ее, он мог действовать согласно своей природе, а не вопреки ей, поскольку всякое «вопреки» требует гораздо больших затрат «энергии (в данном случае психической). Психотип приходится часто буквально угадывать, не очень доверяя тому, как индивид отвечает на вопросы тестов. Именно это обстоятельство в настоящее время затрудняет массовые соционические обследования и, соответственно, создание соционической статистики.

Имея в виду это обстоятельство, мне хотелось в этой книге как можно ближе подвести читателя к правильному определению психотипа как своего, так и партнера (семейного, интимного или делового), если такая проблема возникнет. В этом помогут рассказы тех, чей психотип, как мне кажется, определен достаточно надежно.

Кому же адресована книга? Буквально всем. Она может стать интересным семейным чтением, которое способно уладить многие проблемы близкого общения людей разных поколений, она может помочь и тем, кто профессионально занимается психологией, социологией и собственно соционикой, поскольку в книге собран большой фактический материал.

Эта книга станет и естественным дополнением к предыдущей («Соционика для Вас»): читатели, высказавшие сожаление по поводу малого количества примеров в первой моей книге, найдут их в настоящем издании. Особый акцент в настоящей работе поставлен на профессиональных возможностях представителей каждого психотипа. Несомненно, это будет полезным для старшеклассников, стоящих перед выбором дальнейшего жизненного пути.

Наконец, соционика является великолепным инструментом для создания эффективно работающих коллективов самой разной профессиональной направленности. Это позволяет надеяться, что книга поможет руководителям любого масштаба, предпринимателям, воспитателям... словом, всем, кто имеет дело с людьми.

Далее, я хочу выразить огромную признательность всем тем, благодаря кому я могла, будучи преподавателем физики в Новосибирском университете, заниматься психологией. В первую очередь это относится к Сергею Глебовичу Раутиану, заведующему кафедрой квантовой оптики, сотрудником которой я являлась. С самого начала моей «несоответствующей профилю кафедры» работы он не только не препятствовал этому, но и поддержал меня, считая, что гуманитарное образование молодого поколения в наши дни особенно необходимо.

Также я признательна всем моим слушателям, предоставившим рассказы о них самих и о хорошо знакомых им людях — в одиночку собрать такое количество фактов было бы невозможно. Портреты многих рассказчиков читатель может найти в альбоме «Соционика в портретах», представленном издательством «Сибирский хронограф» в 1996 году. Мне хочется поблагодарить киевлян — В. Гуленко, В. Мегедь и А. Овчарова за постоянную поддержку и возможность читать их новые работы еще до опубликования последних. Мне также было очень валено узнать мнение и услышать замечания относительно моей первой книги из уст А. Соколова и Г. Рейнина — санкт-петербургских ученых, которые мне помогли внести определенные коррективы в последующее издание: благодаря им мое понимание соционики стало заметно четче.

Очень признательна я Л. Штудену, с которым меня свела судьба в работе над первой книгой. Взяв на себя нелегкий труд приведения в порядок моей рукописи, он самым непосредственным образом помог мне разобраться в некоторых спорных вопросах, которыми так изобиловала соционическая литература, поддерживал меня, укрепляя уверенность в моих силах.

Е. С. Филатова

Санкт-Петербург, май 1996 г.

Часть I. Соционическая типология.

Глава 1. Истоки соционики: типология К. Г. Юнга.

Соционика базируется на типологии, разработанной младшим современником и учеником 3. Фрейда, великим швейцарским психоаналитиком Карлом Густавом Юнгом. Работая с пациентами, Юнг выделил и описал 8 типов личности. Далее он обнаружил, что каждый из этих типов имеет две различных ориентации — итого получилось 16 психологических типов.

Каковы же принципы этой типизации? Чтобы понять это, мы должны усвоить ряд определений — тот язык, которым в настоящее время пользуется соционика и истоки которого мы находим в книге Юнга «Психологические типы». Всего нам предстоит познакомиться с четырьмя альтернативными парами следующих понятий¹:

экстраверсия — интроверсия;

мыслительность — эмоциональность;

сенсорность — интуитивность;

рациональность — иррациональность.

Опираясь на книгу Юнга, попытаемся определить психологические свойства каждой из этих пар. Но условимся с самого начала, что мы не будем здесь буквально следовать Юнгу в описании каждой пары признаков, а сформулируем эти понятия так, как они трактуются в настоящее время, что ни в коем случае не означает изменения смысла определений Юнга.

Экстраверсия и интроверсия

В книге «Психологические типы» Юнг пишет: «В моей практической врачебной работе... я уже давно заметил, что помимо многих индивидуальных различий человеческой психики существует также типическое различие, и прежде всего, два резко различных типа, названные мной типом интроверсии и типом экстраверсии.

Рассматривая течение человеческой жизни, мы видим, что судьбы одного обусловливаются преимущественно объектами его интересов, в то время как судьбы другого — прежде всего внутренней жизнью, его субъектом». Уже сами обозначения: «экстра» — направление вовне и «интро» — направление внутрь, говорят о свойствах личности, с которыми нам предстоит познакомиться. Экстраверт — субъект, для которого основным фактором, определяющим его поведение, является то, что находится вне его. Его внимание, направление его мыслей определяются объектами, — тем, что он может воспринять из внешнего мира. Интроверт — субъект, для которого определяющим фактором является его собственная внутренняя жизнь, его представления об объекте, его мысли по поводу объекта, эмоции, которые в его сознании связаны с объектом.

Интроверт, следовательно, чаще всего идет на поводу своих внутренних установок, а экстраверт — на поводу внешних событий. Интроверт, приходя с работы домой, скорее всего, будет стремиться отдохнуть от слишком интенсивного общения, ему будут мешать громко включенный телевизор, постоянно звучащая музыка. Любую значимую информацию он должен сперва сопоставить со своими установками, — «пропустить» через сознание: отсюда понятно, что ему удобнее воспринимать ее дозировано, а не сплошным потоком. Получив порцию внешних впечатлений, он должен взять «тайм-аут», чтобы иметь время оценить ее, сформировать к ней отношение. Только после того, как он интегрирует ее в мир своих представлений, ассоциаций и чувств, он может быть открыт к принятию новой дозы информации, новых впечатлений.

Экстраверт, напротив, нуждается в притоке новой информации, он ей всегда открыт. Радио, телевизор, шумная компания — частые спутники его досуга, он постоянно, каждую минуту своего бодрствования «питается» новой информацией. Как правило, он чувствует себя свободным в выборе тех или иных внешних обстоятельств и, таким образом, может легко приспосабливать обстоятельства к себе. Интроверт же воспринимает ту или иную ситуацию как заданную, он не стремится сразу же изменить ее, но на первых порах старается приспособиться к ней.

Пример: девушка подходит к экскурсионному автобусу, готовому вот-вот отъехать. Все места уже заняты. Она все-таки рискует просить водителя взять ее и ее подругу. Водитель неумолим: «Стоять в автобусе нельзя! Мест нет, поедете в следующий раз». Девушка огорченно выходит из автобуса, и как раз в этот момент прибегает ее подруга, узнает, в чем дело, и мигом меняет ситуацию: «Ребята на заднем сиденье, вы же можете подвинуться, и с вами может сесть еще один человек, а Вы, — обращается она к молодой женщине с мальчиком, — может быть, возьмете ребенка на руки?» Все устраивается наилучшим образом, и через минуту обе подруги едут на экскурсию.

Читатель, вероятно, уже понял: первая подруга — интроверт, а вторая — экстраверт. Следует еще добавить, что не всегда оба типа поведения проявляются с такой наглядностью, потому что каждый человек в той или иной степени обладает свойствами того и другого и в каких-то ситуациях может раскрыться с неожиданной стороны... Но преобладающий тип поведения в обычных обстоятельствах будет один и тот же.

Именно благодаря тому, что экстраверт сам способен формировать ситуацию, чувствовать себя ее хозяином, — он первым вступает в контакт, легко знакомится с посторонними людьми, сам устанавливает отношения с ними. Интроверт же скорее склонен к ожиданию, когда партнер проявит инициативу в знакомстве с ним. Но это ни в коей мере не означает, что интроверт всегда скован и замкнут. Если отношения уже прояснились и установились, то в компании хорошо знакомых людей интроверт может вести себя вполне открыто, быть дружелюбным и общительным.

Может показаться, что экстраверт, нацеленный на все события, происходящие вне его, более объективен в их оценке, чем интроверт, постоянно стремящийся дать им свою интерпретацию и следовать ей. Это было бы так, если бы каждый человек был способен регистрировать все происходящее вокруг совершенно бесстрастно, как физический прибор, без приоритетов в выборе, но любой человек имеет ограничения в восприятии: физические, социальные, индивидуальные. Благодаря им он может выбрать ту или иную точку зрения. Неизбежно поэтому, что каждый ограничен в своих оценках. Кроме того, экстраверту бывает нелегко абстрагироваться от мелочей, постоянно отвлекающих его внимание, поскольку, по словам Юнга, он «производит накопление не переваренного эмпирического материала». Интроверт, напротив, контролирует выбор информации, воспринимаемой им, ему легче сосредоточиться на главном, выделяя его из всего многообразия воспринимаемых фактов.

Конечно, экстраверсию (или интроверсию) легче всего определить, когда имеешь дело с ярким ее проявлением. Вот два примера, в которых читатель сам без труда определит тип психики человека по признаку «вертности»:

— Отправились мы с Р. как-то за продуктами. И вот на обратном пути, проходя мимо Торгового центра, видим продавца-таджика. Он торговал гранатами по /5 рублей за килограмм. Решили купить.

Это нужно было видеть! Р. принялась так лихо торговаться, что цена на глазах стала падать. Когда она, казалось, достигла уже нижней отметки, Р. предъявила свой главный козырь: сказала, что тоже приехала сюда из Таджикистана, после чего цена упала уже до 10 рублей! Когда таджик взвесил нам килограмм, Р. бойко хапнула еще две небольшие гранатины со словами: «Я еще тут возьму маленькую!», на что гость из солнечной республики мог лишь промолвить: «Такой дэвушка я никогда в жизни нэ видэл!»

— Мое видение мира — лишь то, что отражается в моей душе, в моем «Я», лишь то, чему я позволяю оставить след во мне. Во время знакомства с новыми людьми я веду себя скованно и молчаливо. Скорее всего, после первой встречи от меня остается впечатление мрачного человека, который как будто все время напряженно о чем-то думает... В большинстве случаев оно, конечно, так и есть. Но если уж судьба сводит меня с другим интровертом, тут приходится пускать в дело наработанные приемы. Я думаю: «Что же, мы так и будем стоять, как два деревянных истукана, не проронив ни слова? Нет, так нельзя», после чего я могу заговорить первым, называю себя и т. д. Интересно, что при этом я могу заметно покраснеть, чувствую усиленное сердцебиение... Разумеется, что замкнутость, мучительное ожидание на тему «А что скажет он?» сохраняется лишь при первых встречах. Но со своими друзьями и теми, кто, как я думаю, относится ко мне хорошо, я открыт, весел и счастлив, что они есть.

В сущности, вопрос об экстраверсии и интроверсии нельзя решить сугубо однозначно. Каждый человек обладает и теми, и другими свойствами. Вопрос в том, какое из них превалирует. Юнг пишет: «Внешние обстоятельства и внутренняя предрасположенность очень часто благоприятствуют одному механизму и ограничивают, ставят препятствия другому. Отсюда, естественно, происходит перевес одного механизма. Если это состояние каким-нибудь образом становится хроническим, то вследствие этого возникает тип, то есть привычная установка, в которой один механизм постоянно господствует, не будучи в состоянии, конечно, подавить другой, так как он необходимо принадлежит к психической деятельности жизни. Поэтому никогда не может существовать чистый тип в том смысле, что он полностью владеет одним механизмом при полной атрофии другого. Типическая установка всегда означает только относительный перевес одного механизма».

Юнг также установил, что такая предрасположенность заметна уже в младенчестве и что при нормальных условиях она проявляется с возрастом все заметнее. Если же ребенку начать навязывать несвойственный ему механизм восприятия, насилуя его психику, он может заболеть. Обратите внимание, с этой точки зрения, на пример интроверсии, где рассказчик описывает ситуацию, когда ему приходится проявлять качества несвойственной ему экстравертированной установки: «Интересно, что я могу при этом заметно покраснеть, чувствую усиленное сердцебиение...» — все это говорит о том, что необходимость для интроверта проявить экстравертное поведение требует больших дополнительных затрат психической энергии.

Итак, первая типологическая дихотомия, с которой мы познакомились, — экстраверсия — интроверсия. Мы надеемся, что читатель уже сориентировался по тому описанию, которое дано выше, и соотнес себя (хотя бы приблизительно) с одним из полюсов этой дихотомии.

Психические функции Юнга

Если исследовать группы экстравертированных и интровертированных людей, то окажется, что внутри каждой из этих групп существуют большие различия, которые можно охарактеризовать двумя парами признаков. Юнг назвал их «психическими функциями». Работая с пациентами, он сначала выделил четыре основных функции: мыслительную, эмоциональную, сенсорную, интуитивную.

Согласно исследованиям Юнга, в психике любого человека одна из четырех функций безусловно преобладает. Именно это и является важнейшей характеристикой его психики. Соответственно, в дополнение к экстраверсии — интроверсии, Юнг выделяет типы: мыслительный, эмоциональный, сенсорный и интуитивный.

Каковы, в самом общем виде, их свойства?

Мыслительный тип воплощает человек, для которого определяющим является объективный мир: мир иерархии и порядка, закономерных связей и четко выстроенных конструкций. Его интересы могут быть сосредоточены на изобретении новых машин и механизмов, он может быть поглощен созданием научных теорий или размышлять об устройстве мироздания, — но редко его интересует мир человеческих отношений. Его личностные контакты, как правило, весьма рациональны: возможность причинить своему партнеру боль или обиду он предпочитает игнорировать. В людях он ценит прежде всего деловые качества: надежность, предсказуемость, верность взятым на себя обязательствам. Аргументами доказательств могут быть только проверенные факты. Он не может себе позволить непродуманных действий или опрометчивых высказываний, и если они все-таки случаются — считает это самым тяжким грехом.

Если он почему-либо оказывается в ситуации, когда невозможно обойтись без эмоционального отклика, он использует принятые в обществе стереотипы эмоционального проявления, у него стандартный набор жестов, улыбок. Если же ситуация оказывается неординарной — он испытывает замешательство.

Эмоциональный тип — напротив, ориентирован на отношения с другими людьми. Теории и конструкции его интересуют меньше всего, а больше — вопросы добра и зла, любви и ненависти, этические и нравственные проблемы. Такой человек, как правило, очень раним и остро реагирует на чужую грубость или несправедливость.

Эмоциональный тип легковнушаем: мнения окружающих могут быть для него вескими аргументами в принятии того или иного решения. Это особенно справедливо, если аргументы построены на логических доводах, — здесь он чувствует себя неуверенно и старается придерживаться норм, принятых в обществе. Ему самому трудно решить, насколько истинно то или иное утверждение о мире объектов, идей, об устройстве мироздания.

В проявлениях своих эмоций, напротив, он весьма свободен, использует широкий спектр эмоциональной выразительности — от бурных сцен до многозначительного молчания, способен манипулировать настроениями других людей. В силу этого он может легко и безошибочно устанавливать психологическую дистанцию в общении, здесь он ориентируется на то, как человек говорит, каковы его жесты, выражение лица, паузы, интонации...

Уже из этих описаний понятно, что мыслительная и эмоциональная способности человека связаны обратной зависимостью: сильно выраженный мыслительный тип, как правило, малоэмоционален, и наоборот — ярко выраженный представитель эмоционального типа лишь в слабой степени обладает свойствами мыслительного типа. Здесь мы, таким образом, получаем еще одну дихотомию. Это означает «либо—либо»: либо такой, либо иной. Практически не встречаются люди с одинаково выраженными свойствами как одного, так и другого типа.

Заканчивая описание этой дихотомии, мы вынуждены ввести для нее другие — соционические — термины. Юнговские термины здесь заменены следующим образом; вместо «мыслительный тип» — логик, вместо «эмоциональный тип» — этик. Мы не будем обсуждать целесообразность такой замены, а лишь констатируем, что эти термины прижились в соционике. Вторую дихотомию, таким образом, в дальнейшем мы будем везде обозначать, как логики—этики.

Обратимся теперь к следующей паре психотипов.

Ощущающий тип личности характеризует человека, который живет, как говорят психологи, «здесь и теперь». Его внимание постоянно направлено на все то, что его окружает, его восприятие исключительно конкретно, он легко замечает всякие мелкие изменения в обстановке, на улице, в одежде окружающих его людей. Кроме того, он чувствителен к комфорту и уюту, которые, как правило, легко организует вокруг себя, поскольку к этому стремится. Такому человеку легко отвлечься от любых неприятностей — для этого достаточно сменить обстановку. Ему трудно ждать, когда наступит благополучие. Ему надо получить желаемое сегодня (еще лучше — сейчас). Его девиз — действие. Для него характерны умение быстро переключаться, следовать за изменениями обстоятельств и легко приспосабливаться к ним.

Интуитивный тип, в отличие от ощущающего, — интегрирует непосредственные впечатления в образы, символы. Он может, отстраняясь от отвлекающих внешних мелочей, «увидеть» глубинную суть процессов или явлений. Поэтому внешние проявления всего сущего — для него лишь толчок, чтобы пробудить фантазию, ощутить желание к изобретению нового, к прогнозам на будущее. Так же легко он может уйти мыслями в прошлое, подчас переживая его заново, как будто это происходит с ним снова и снова. В обыденной жизни он может оказаться рассеянным, не замечать того, что происходит вокруг, поскольку его мысли принимают произвольное направление, быстро отрываясь от непосредственных впечатлений. Такому человеку чрезвычайно трудно выполнять рутинную работу, поскольку при каждом повторе одного и того же действия его тянет привнести в это действие что-то новое, отличное от прежнего, хотя это новое не всегда может оказаться лучше, чем хорошо проверенное старое.

Понятно, что он не очень любит заниматься хозяйственной деятельностью, создавать вокруг себя комфорт и уют. Хотя нельзя сказать, что он безразличен ко всему этому, но подчас он может не замечать беспорядка, поскольку его мысли витают где-то в облаках и не сосредоточены, как у ощущающего типа, на конкретных предметах, непосредственно его окружающих.

Иногда интуицию понимают как умение хорошо прогнозировать события, однако это далеко не всегда так. Бывает, что ощущающий тип, особенно если при этом он еще и логик, гораздо лучше интуитивного может просчитать последствия тех или иных событий. Интуитивный тип синтезирует в своем сознании предчувствия и может сильно ошибаться в прогнозах, плохо ориентируясь в реальном положении вещей.

В соционике вместо юнговских понятий «ощущающий тип», «интуитивный тип» приняты обозначения: сенсорик, интуит. Здесь, так же, как в случае с парой логик — этик, мы легко можем заметить обратную зависимость. Сенсорик, чье внимание целиком занято конкретными предметами окружающего реального мира, вряд ли будет сколько-нибудь долго погружаться в мечты и фантазии. Интуит, соответственно, не будет утруждать себя разглядыванием подробностей предметного мира, — образ ему дороже реальности. Так что и здесь мы сталкиваемся с дихотомией: человек находится либо на одном, либо на другом типологическом полюсе — он либо сенсорик, либо интуит.

Если учесть, что каждый из названных психотипов может быть экстравертом или интровертом, то существенно важно знать: одинаково ли проявляют себя юнговские психические функции в этих двух вариантах? Оказывается, нет. Например, экстравертная и интровертная сенсорики проявляют себя настолько по-разному, что мы никак не можем их приравнять друг к другу. По существу, мы имеем дело не с четырьмя, а с восемью разными психическими функциями. Одна из этих восьми обязательно преобладает в психике человека. Юнг установил это в результате многолетней исследовательской практики. Именно преобладание одной из восьми психических функций определяет (по Юнгу) психологический тип. В результате мы получаем следующие восемь основных психотипов:

— мыслительный экстравертный,

— мыслительный интровертный,

— эмоциональный экстравертный,

— эмоциональный интровертный,

— сенсорный экстравертный,

— сенсорный интровертный,

— интуитивный экстравертный,

— интуитивный интровертный.

Соционическое описание юнговских функций

В соционике для восьми психических функций введены специальные обозначения.²

Вспомним, что для экстраверта главным и определяющим является то, что происходит вне его, в то время как для интроверта — его собственная внутренняя установка по поводу происходящего. С этих позиций подробнее опишем действия каждой из восьми психических функций.

Экстравертный логик

(ЧЛ — преобладающая психическая функция)

Логик экстравертного типа главное внимание уделяет материальным предметам окружающего мира. Его интересуют процессы производства, технологии, эффективность применения промышленной и сельскохозяйственной продукции.

Он любит что-то мастерить своими руками, хорошо чувствует себя в мире материальных ценностей, понимает свое место в нем, организует его вокруг себя.

Ему бывает легко понять принцип устройства машины, создать компьютерную программу, установить четкий порядок действий в любой конкретной работе.

Интровертный логик

(БЛ — преобладающая психическая функция)

Сознание интровертного логика конструирует воображаемую реальность, которая, по его мнению, должна соответствовать неким принятым им критериям. Он погружен в исследование и совершенствование этой реальности: его интересуют вопросы мироздания, порядка, иерархий. Он ищет свое место в этой системе, стремится почувствовать себя необходимым в этой структуре.

Он склонен всю информацию классифицировать на бумаге, составлять графики, планы и схемы. Любит что-нибудь собирать, коллекционировать, заносить в каталог, расставлять по полкам...

Экстравертный этик

(ЧЭ — преобладающая психическая функция)

Это, как правило, человек открытых эмоций, которые он легко изливает на окружающих. Он также хорошо понимает чувства других и при необходимости может управлять этими чувствами (качества, свойственные, например, хорошему актеру).