|
"...Раздвигание рамок индивидуальной психики всегда зависит от того, какие явления мы хотим понять или объяснить. Очевидно, существует множество путей передачи сообщений, лежащих вне границ тела, и эти пути вместе с сообщениями, которые по ним передаются, должны включаться в систему психики как ее часть, когда они имеют к ней отношение...(p.458)"
Индивидуальная психика имманентна, но не только телу. Она имманентна также путям передачи и сообщениям, лежащим вне тела; существует более обширный Дух, подсистемой которого является индивидуальная психика. Этот более обширный Дух, может быть, и есть то, что мы называем Богом... имманентным социальной системе и планетарной экологии, которые тесно связаны между собой" (p.461).
Таким образом, психика означает не только внутриличностные взаимосвязанные системы (Bateson, 1979), но и межличностные связи. Например, клиент может быть частью "группового сознания" семьи или культа; с этим связано и то, что, как мы увидим в главе 3, между гипнотерапевтом и клиентом может быть достигнут "межличностный транс".
В-третьих, сознание может рассматриваться как фигура на фоне или в поле бессознательного. В то время как бессознательное действует целостно, сознание по своей сути линейно. Его главные функции включают в себя структурирование информации в последовательности действий, или программы ("мыслительные структуры"), а также упорядочивание и определение взаимоотношений между понятиями. Сознание рассматривается здесь как менеджер или регулятор; оно по своей природе изначально консервативно, а не продуктивно. Это область ролей, сенсомоторных кибернетических петель, целенаправленных планов, сценариев, стратегий, структур и рациональности. Как мы будем говорить дальше, оно порождается и поддерживается паттернами мышечных напряжений.
Сознание отбирает и отражает трансформы бессознательного; при этом оно подразделяет поле бессознательного (самоощущения) на центральную (внутреннюю) и периферийную (внешнюю) области. Если длительно сохраняется одна и та же схема сознательного упорядочения (разделения), т.е. если постоянно активна одна и та же структура, может наступить диссоциация между сознательными и бессознательными процессами. Как мы увидим ниже, это приводит к симптоматическим проявлениям, которые мы понимаем как символические попытки воссоединить оба этих уровня.
В-четвертых, мы можем выделить содержательные элементы, проходящие через сознание. К ним можно отнести индивидуальное восприятие, двигательные проявления, образы, познание и ощущения. Это единицы информации, с помощью которых отражается, перерабатывается и передается внутренний опыт.
Подводя итоги, мы можем рассматривать личность как уникальную сущность ("я"), работающую в рамках уникальной психобиологической организационной системы (бессознательное, или контекст "Я"), использующую уникальные стратегии в попытке достигнуть целей (сознание, или структура "я") и поглощенную в каждый данный момент конкретным психическим содержанием (содержание "я"). Эта многоуровневая модель дает основания говорить о многоуровневых целях терапии. На первичном уровне для продуктивных проявлений существенна безусловная поддержка ценности глубинного "я". На уровне целостного самоощущения гипнотерапевт стремится: 1) синхронизировать и привести в соответствие с биологическими ритмами подспудные самопроявления и 2) выправить и реконтекстуализировать намерения (т.е. обязательства и запреты), лежащие в основе поведенческих стратегий. На уровне целевых структур гипнотерапевт объединяет, уравновешивает, реорганизует и модифицирует стратегии самопроявления клиента (т.е. сенсомоторные петли). А на уровне содержания гипнотерапевт стремится диверсифицировать конкретное содержание внутреннего опыта личности. Каждый из этих уровней воздействия рассматривается ниже.
8. Бессознательные процессы могут функционировать продуктивно и автономно. Как показано в табл. 1.2, на протяжении многих лет мыслители пытались определить различие между сознанием и бессознательным. Данный подход основывается на том, что обе эти системы по своей природе взаимодополнительны, хотя и считает сознание зависящим от более общей системы бессознательного (см. рис.1.4). Таким образом, в то время как сознание может быть разумным и эффективным, для мудрости и продуктивности необходимо бессознательное. Фундаментальные границы сознательных процессов были описаны Бейтсоном (Bateson, 1972):
"Сознание склонно не замечать кибернетической природы "я" и внешнего мира, поскольку содержание "экрана" сознания определяется соображениями цели. Целенаправленные рассуждения обычно принимают следующую форму: "Событие Г желательно; Б ведет к В; В ведет к Г; следовательно, Г может быть достигнуто через Б и В". Однако, если психика в целом и внешний мир, вообще говоря, не имеют такой линейной структуры, то, навязывая им подобную структуру, мы упускаем из вида кибернетические циклы, связывающие "Я" и внешний мир. Наш сознательный отбор данных позволяет увидеть эти циклы не целиком, а лишь частично - в виде дуг, оторванных от целостной системы в силу селективности нашего внимания. В частности, попытки добиться изменения той или иной переменной, находящейся либо внутри "Я", либо во внешней среде, могут предприниматься при непонимании гомеостатической сети, окружающей эту переменную... Возможно, существенная черта мудрости - умение как-то корректировать узость этого целенаправленного подхода" (p.444; курсив оригинала).
Таблица 1.2.
Примеры взаимодополнительности сознания/бессознательного
(с изменениями по Bogen, 1969)
Автор
Примеры взаимодополнительности
Бессознательное
Сознание
Ч.С.Смит
макроскопично
атомистично
Прайс
синтетично, или конкретно
аналитично, или редукционистично
Уайлдер
геометрично
численно
Хед
понятийно, или невербально
символично, или систематично
Голдстайн
конкретно
Абстрактно
Рейш
аналогово, или эйдетично
численно, или дискурсивно
Бейтсон и Джексон
аналогово
численно
Дж.З.Янг
подобно карте
Абстрактно
Прибрам
аналогово
численно
У.Джеймс
экзистенциально
дифференциально
Сперман
выработка корреляций
выработка соотношений
Хоббс
свободно, или неупорядоченно
управляемо
Фрейд
первичный процесс
вторичный процесс
Павлов
первая сигнальнаясистема
вторая сигнальная система
Сеченов (Лурия)
одновременно
последовательно
Леви-Строс
мифично
позитивно
Брунер
метафорично
Рационально
Акилананда Манас Будда Радхакришнан
интегрально
рационально
Р ис. 1.4. Соотношение между сознанием и подсознанием
Сознание
Подсознание
Таким образом, проблемы могут возникать тогда, когда человек отождествляет себя с самодостаточными сознательными процессами и утрачивает связь с более глубоким источником целостности.
Возможно, самое радикальное утверждение здесь состоит в том, что бессознательные процессы представляют собой разумные, организованные и продуктивные ресурсы. Более того, бессознательное может функционировать независимо от сознательных процессов (обычно это называется диссоциативной обработкой информации) и способно на глубинные трансформационные изменения. Таким образом, эриксоновский гипнотерапевт не считает, что в гипнозе внушаемое "переносится" в некий пассивный приемник, а представляет себе транс как процесс, в ходе которого сознательные процессы у клиента отходят на второй план, тем самым позволяя бессознательным процессам продуцировать значимый трансформационный внутренний опыт. С этой точки зрения, сознательное понимание не является необходимым для осуществления таких изменений. Именно в этом смысле Эриксон неоднократно подчеркивал, что "ваше сознание очень разумно, но ваше бессознательное намного умнее".
Таким образом, бессознательное рассматривается как интегральный и центральный аспект "я", а не как нечто такое, чего следует избегать или чем следует пытаться управлять. Главная задача эриксоновского гипнотерапевта заключается в том, чтобы помочь клиенту реализовать это на практике.
Выдвигая на первый план потенциальную продуктивность бессознательных процессов, гипнотерапевт должен понимать, что конечная ценность таких процессов зависит от контекста, в котором они проявляются. Другими словами, тот факт, что бессознательное может быть продуктивным, еще не означает, что оно всегда таково. Как мы увидим ниже, гипнотерапевт стремится поэтому создать условия, обеспечивающие продуктивность бессознательного, например: 1) добиться осознанного намерения (или обязательства) измениться, 2) обеспечить ритмичный и сбалансированный биологический контекст и 3) найти способ эффективно сотрудничать с социальными структурами.
Более того, по мере того как личность начинает интегрировать изменения в желаемый социальный контекст, следует все в большей степени стремиться использовать взаимодополнительность бессознательных и сознательных процессов. Предполагается, что для большинства творческих достижений необходимы в конечном счете обе системы. Примером может служить германский химик Фридрих Кекуле, раскрывший тайну строения молекулы бензола. Кекуле долгое время трудился над решением этой проблемы сознательным путем. В конце концов, когда он грезил наяву, его бессознательные процессы породили аналоговую структуру, в которой шесть змей сплелись в виде шестиугольника. Очнувшись, он понял, что этот образ отражает структуру неуловимого бензольного кольца. Таким образом, его сознание поставило и сформулировало проблему, бессознательное выработало ее метафорическое решение, а после этого сознание смогло интерпретировать смысл метафоры. Без участия соотношений подобия в бессознательном, которые связали между собой две сходные по форме, но различные по содержанию структуры ("конструкция X подобна конструкции Y"), ответ вряд ли мог бы быть найден. Сознание, вероятно, ограничивалось бы в своих поисках категориями, непосредственно относящимися к содержанию проблемы, например понятиями из области химии. Бессознательное же оказалось способным пренебречь содержанием и вместо этого искать соотношения подобия структурного и аналогового (т.е. метафорического) типа. Важно также, что после этого понадобилась способность сознания к абстрагированию, чтобы выразить решение проблемы и сообщить его другим в стандартной форме (т.е. на языке химии), тем самым сделав возможным его техническое применение.
Хотя взаимодействие между системами бессознательного и сознания и может оказаться необходимым условием творческого достижения, это во многих случаях, к сожалению, выглядит скорее исключением, чем правилом. Люди могут полностью находиться во власти бессознательных процессов; в своем крайнем проявлении это называют психозом. Или, чаще, человек может с большим недоверием относиться к интуитивным процессам в бессознательном и поэтому пытаться жестко управлять жизнью рациональным путем. Такое разобщение может объясняться неписаными культурными обычаями или конкретным личным опытом; например, человек может утратить связь с ресурсами бессознательного, пытаясь отмежеваться от некоего незавершенного или травматического переживания или "забыть" его. Задача гипнотерапевта - найти способы научить человека по достоинству оценивать как сознательные, так и бессознательные процессы.
Важная переменная в достижении этой цели - качество соотношения между сознанием и подсознанием. В частности, пограничная линия этого соотношения (окружность на рис.1.4) может быть прозрачной (гибкой, проницаемой, открытой, мягкой) или же непрозрачной (закрытой, жесткой, непроницаемой) в зависимости от таких факторов, как мышечное напряжение, психологическая безопасность, и от того, принимается ли (положительно ли оценивается) или диссоциируется (отрицательно оценивается) данное ощущение. Когда пограничные линии прозрачны, сознание и бессознательное дополняют друг друга; когда границы непрозрачны, системы противодействуют друг другу (например, человек "против" внешней среды, "я" против кого-то другого). Поэтому важнейшая цель данного подхода - смягчить эту границу, чтобы сделать возможными взаимодополняющие взаимодействия. Как мы увидим ниже, гипнотические воздействия являются основными инструментами достижения этой цели.
При этом человек не должен ошибочно отождествлять себя либо с сознанием, либо с бессознательным. Повторим еще раз, что психика - это вычислительный инструмент, с помощью которого "Я" познает и выражает себя в чувственном мире. Созидательный потенциал любого инструмента равен его разрушительному потенциалу - его эффективность зависит от того, как использует его "я". Динамит можно использовать и для мирных целей, и для насилия; вождь способен либо разрушить, либо невероятно обогатить культуру (например, Гитлер в сравнении с Христом). В том же смысле психологические процессы, причиняющие человеку страдание, могут быть использованы для порождения удовлетворения и творческих решений. Этим отчасти объясняется, почему бессознательное может оказывать благотворное действие (гуманистический подход) или же подавлять (фрейдистский подход), - все зависит от отношения к нему человека и от его готовности признать ценность всех частей своего "я".
Главное заключается в том, насколько человек отождествляет себя с этим инструментом. Другими словами, человек, который отождествляет себя с определенным процессом (а не с его проявлением), будет использоваться этим процессом (а не сможет его использовать). Например, представьте себе человека, установившего для себя твердое правило быть разумным (и, значит, не быть неразумным). У него есть сильная мотивация вести себя так, чтобы подтверждать это, в то же время любой ценой избегая поведения, которое могло бы подвергнуть это сомнению. Поэтому он будет не склонен экспериментировать с такими видами поведения, результат которых неясен, и, следовательно, увязнет в привычном образе мыслей и действий, симулирующем разумность. Это, разумеется, неизбежно не позволит ему проявлять разумность, поскольку такой процесс требует независимости, спонтанности и творчества. Конечно, такой человек может действовать "интеллектуально", однако в лучшем случае это будет всего лишь жалкая имитация.
Такое общее представление о мыслительных процессах как об инструментах, обладающих равными разрушительными и созидательными возможностями, имеет самое прямое отношение к практике гипнотерапии. В частности, стратегии воздействия, применяемые эриксоновским гипнотерапевтом, имеют своей задачей достигнуть желаемого состояния, "подстраиваясь" к процессам, протекающим у субъекта, и затем смещая их к определенной цели. В главе 7 говорится, например, как человеку, у которого непрерывный внутренний монолог затрудняет традиционное наведение транса, можно предъявить серию индуцирующих воздействий, которые позволят эффективно использовать его внутренние вербализации как основу для достижения транса. Этот принцип утилизации - "что бы человек ни делал, это как раз то, что позволит ему измениться" - будет постоянно демонстрироваться и подчеркиваться.
2. ПЕРЕЖИВАНИЕ ТРАНСА
"Транс" - слово, вызывающее множество ассоциаций. В настоящей главе рассматриваются некоторые такие ассоциации; при этом главная цель состоит в том, чтобы осмыслить транс как широко распространенный и естественный феномен. В первом разделе излагаются основные теории транса, начиная с умозрительных предположений XIX века и кончая современными представлениями. Высказывается точка зрения, согласно которой большую часть таких представлений можно рассматривать как взаимодополняющие. Во втором разделе предмет обсуждения расширяется и охватывает различия между переживанием транса и конкретным ритуалом гипноза; подчеркивается, что транс - это кроссконтекстуальный и широко распространенный феномен с глубоким терапевтическим потенциалом. В третьем разделе дается обзор некоторых феноменологических аспектов переживания транса применительно как к симптоматическим феноменам, так и к феноменам транса. В заключительном разделе вкратце говорится о том, как терапевтическое использование транса может быть разделено на четыре этапа: 1) создание контекста (подготовка к трансу), 2) осуществление перехода (развитие транса), 3) содействие изменениям (утилизация транса) и 4) закрепление усвоенного (завершение и продление транса).
Теории транса: что утверждают теоретики
Ранние умозрительные предположения
За последние несколько столетий феномену гипнотического транса было посвящено немало ученых рассуждений. Большая часть этих идей была высказана в XIX веке; большинство современных теорий представляют собой их модифицированные версии. Ниже следует обзор наиболее важных ранних метафор, использовавшихся для описания переживания транса; более подробное их изложение можно найти у Элленбергера (Ellenberger, 1970), Розена (Rosen, 1959) и Тинтероу (Tinterow, 1970).
1. Транс как перекачка энергии. Создание современной теории и практики гипноза чаще всего приписывается Францу Месмеру (1734-1815). Месмер был убежден, что здоровье человека связано с воздействием планетарных и лунных сил на невидимый магнетический флюид тела. Он предположил, что болезнь происходит от нарушения равновесия, т.е. от неравномерного распределения этого магнетического флюида. Поэтому перекачка магнетических сил больному должна восстанавливать равновесие благодаря конвульсивному целительному "кризису". Интересно сопоставить конвульсивное поведение во время "месмерических трансов" с расслабленным состоянием, обычно связываемым с современными гипнотическими трансами, - это показывает, как феномены ("внешние проявления") транса могут изменяться в зависимости от убеждений и ценностей, существующих в социальном контексте.
Гипнотические ритуалы Месмера первоначально осуществлялись с настоящими магнитами; позже было "открыто", что животный магнетизм может передаваться и другим целебным предметам. В их число входили деревья, руки гипнотизера и приспособление, известное под названием "бак", которое описал один посетитель дома Месмера:
"На днях я побывал у него дома и был свидетелем его действий. Посреди комнаты ставится сосуд высотой примерно в полтора фута, который здесь называется бак. Его размеры таковы, что вокруг него могут с легкостью усесться двадцать человек; вдоль края крышки, которой он закрывается, проделаны отверстия по числу людей, которые будут сидеть вокруг; в эти отверстия вставлены железные прутья, согнутые под прямым углом кнаружи и имеющие разную длину в соответствии с теми частями тела, к которым они будут прикладываться.
Кроме этих прутьев, есть еще один прут, который соединяет бак с одним из пациентов, а от него идет к другому, и так по кругу. Наиболее ощутимые эффекты возникают при приближении Месмера, который, как говорят, передает флюид определенными движениями своих рук или глаз, не прикасаясь к человеку. Я разговаривал с несколькими людьми, которые были свидетелями таких эффектов и у которых движение руки вызывало и снимало конвульсии..." (Ellenberger, 1970, p.64).
Месмер утверждал, что впечатляющие исцеления, которые, по-видимому, часто наблюдались в результате подобных ритуалов, объясняются исключительно физической энергией животного магнетизма. Он отвергал всякое предположение о наличии здесь психологического компонента. (Это нежелание всерьез рассматривать психологические объяснения неудивительно, если вспомнить, что психология как научная дисциплина появилась намного позже Месмера.) Поскольку этой способностью перекачивать магнетизм обладали, по-видимому, только Месмер и еще несколько других харизматических личностей, Месмер быстро обзавелся доходной практикой во Франции и Австрии. Однако сомнительный характер его теорий и практики вскоре привлекли к нему пристальное внимание ученых. Несколько авторитетных научных комиссий пришли к выводу, что его физические теории не соответствуют истине. Интересно, что ни одна из этих комиссий, видимо, даже не рассматривала безусловно драматические эффекты месмеризации как возможное указание на терапевтический потенциал воображения, внушения или харизматических межличностных взаимоотношений.
2. Транс как сон. Многие исследователи XIX века уподобляли транс сну. Одним из первых был Хосе Фариа (1755-1819), португальский священник, живший в Париже. Начав с занятий животным магнетизмом, Фариа выдвинул теорию сомнамбулизма, согласно которой загипнотизированный субъект впадает в состояние "сна наяву". Это состояние возникает, когда субъект по своей воле мысленно сосредоточивается и отключается от сенсорных ощущений, тем самым ограничивая сознательную волю и внутреннюю свободу. Фариа утверждал, что сомнамбулы способны совершать поразительные действия - например, ставить диагноз собственных болезней и не испытывать боли при хирургической операции. Он одним из первых пришел к выводу, что развитие транса объясняется особенностями субъекта, а не магнетизера. Он был убежден, что самые лучшие субъекты - это обладатели "жидкой крови" и определенной "психической впечатлительности" (внушаемости), те, кто легко засыпает и обильно потеет.
Еще одним сторонником модифицированной теории сна был шотландский хирург Джеймс Брейд (1795-1860). В начале своей деятельности Брейд просил субъекта пристально глядеть в точку, расположенную немного выше уровня его глаз. Через несколько минут глаза субъекта обычно утомлялись и вскоре закрывались. Брейд полагал, что это указывает на наступление нейрофизиологического состояния, подобного сну, которое вызывает утомление и далее - паралич нервных центров, управляющих глазами и веками. Первоначально он называл это состояние "нейрогипнозом", потом сократил это название до "гипноза" (от греческого слова "гипнос" - сон). Позже Брейд изменил свое первоначальное мнение о подобии транса сну, предположив, что на самом деле это состояние психической сосредоточенности, которое он назвал "моноидеизмом" (доминированием одной мысли).
Третьим защитником теории транса как сна был Иван Павлов (1849-1936), который объяснял транс как "состояние неполного сна", создаваемое гипнотическим внушением. Такое внушение, по его мнению, вызывает возбуждение одних участков коры мозга и торможение других, позволяя загипнотизированному субъекту воспринимать исключительно гипнотические воздействия и отключаться от внешнего мира. Как и в первоначальных теориях Брейда, транс считался особым нейрофизиологическим состоянием.
Сейчас доказано, что сравнение транса со сном неточно по меньшей мере в нескольких отношениях. Во-первых, между сном и гипнотическим трансом не существует никакого физиологического сходства (Barber, 1969; Sarbin, 1956); последний больше напоминает редаксацию в бодрствующем состоянии. Во-вторых, лишь очень редко загипнотизированный субъект совершенно не отдает себе отчета в происходящем и утрачивает способность на него реагировать. Хотя временами он выглядит погруженным в летаргию, его внутренний мир далеко не пассивен.
3. Транс как патология. Когда Жан Мартен Шарко (1825-1893) в 1878 году решил заняться исследованием гипноза, он был, вероятно, самым знаменитым из европейских неврологов. В его экспериментах использовалось минимальное число субъектов, это были исключительно женщины с диагнозом истерии из больницы Сальпетриер в Париже. После исследований, близких к тому, какие он применял при неврологических заболеваниях, Шарко пришел к выводу, что транс - это патологическое состояние, подобное истерии. В дальнейшем он теоретически описал три уровня транса: каталепсию, летаргию и сомнамбулизм. Под влиянием авторитета, которым пользовался Шарко в области неврологии, многие исследователи согласились с его точкой зрения на гипноз. Эти исследователи, получившие в совокупности название "школы Сальпетриер", защищали теории Шарко в ожесточенных дискуссиях со сторонниками теории внушаемости, выдвинутой нансийской школой.
4. Транс как внушаемость. Основатель нансийской школы - французский сельский врач Огюст Льебо (1823-1904) уподоблял транс сну с той оговоркой, что транс вызывается прямым внушением. Эта теория пыталась объяснить, почему субъект во время транса сохраняет раппорт с гипнотизером. Метод гипноза, который применял Льебо, состоял в том, что он, пристально глядя в глаза субъекту, внушал ему ощущение все большей сонливости, после чего осуществлял прямое внушение, направленное на устранение симптомов. Его работы прошли бы незамеченными, если бы не Ипполит Бернгейм (1840-1919), знаменитый профессор Нансийского университета, который стал учеником Льебо и публично выражал свое восхищение им. Бернгейм возглавил направление, получившее название нансийской школы. В противоположность физической теории Месмера и неврологической теории Шарко, Бернгейм предложил (1895) психологическое объяснение транса как состояния навязанной внушаемости, вызванное внушением. (Как мы увидим ниже, этот довод, явно представляющий собой порочный круг, заставил некоторых современных исследователей вообще отказаться от понятий транса и гипноза.) Бернгейм был убежден (1895), что каждому человеку свойственна некоторая степень внушаемости, которую он определял как "способность трансформировать идею в действие" (с.137). Будучи превосходным клиницистом, он успешно использовал гипноз для разнообразных медицинских целей, а его разящие выпады против теории Шарко помогли дискредитировать ее. Однако постепенно Бернгейм перестал прибегать к гипнозу, утверждая, что наблюдавшиеся эффекты могут быть получены и внушением в состоянии бодрствования. Он и его последователи назвали эту новую процедуру "психотерапией".
5. Транс как диссоциация. Диссоциация может быть определена как психический процесс, при котором системы идей отщепляются от нормальной личности и функционируют независимо от нее (Hilgard, 1977). Один из первых сторонников этой теории Пьер Жане (1849-1947) описывал гипнотический транс как состояние, в котором подсознание субъекта выполняет познавательные функции помимо сознания. Жане (1910) ввел термин "подсознательный", чтобы избежать употребления термина "бессознательный", который, по его мнению, вызывает ошибочные ассоциации. Его представление о подсознании, выдвигавшее на первый план способность к разумной, творческой и автономной деятельности, очень близко к бессознательному в понимании Эриксона. Жане был также убежден, что кроме диссоциативных аспектов транса существует и "ролевой" компонент, когда деятельность субъекта направлена на то, чтобы сделать приятное гипнотизеру.
В экспериментах Жане гипнотическая диссоциация часто была связана с регрессией в более ранний период жизни субъекта. Находясь в трансе, субъект мог припоминать случаи, происходившие в прежних диссоциированных состояниях (состояниях транса), а также имевшие место в обычном состоянии бодрствования; после пробуждения у субъекта, находившегося в диссоциированном состоянии, наблюдалась амнезия относительно состояния транса. Такая общая теория основывалась на обширных исследованиях Жане во многих областях, включая гипноз, автоматическое письмо и психопатологию (расщепление личности и истерию).
Жане различал два типа диссоциации (1910) - полный автоматизм, при котором субъект полностью перемещается в другую личность, и частичный автоматизм, при котором часть личности отщепляется и функционирует без ведома обычной личности. Идеи Жане оказали влияние на многих теоретиков, включая Вильяма Джеймса (James, 1890) и Мортона Принса (Prince, 1975) в США. Принс (1975) описал изменения личности, которые могут быть получены в результате гипноза, и обратил внимание на возможность использования транса для терапевтической работы с расщепленными личностями.
Современные представления
Этот краткий обзор свидетельствует о том, что среди ученых XIX века гипноз вызывал значительный интерес и немалые разногласия. В первой половине XX века этот интерес снизился, что объяснялось отчасти бурным развитием бихевиоризма, отчасти отказом Фрейда от гипноза, а отчасти той таинственностью, которая все еще окутывала природу гипнза. Вновь вспомнили о гипнозе после второй мировой войны, когда была доказана его эффективность при лечении жертв военных неврозов, в стоматологии и акушерстве (Hilgard, 1965). В 50-е годы как британские, так и американские медицинские общества признали гипноз действенным средством лечения. С тех пор эта тема привлекает все возрастающее число исследователей и клиницистов.
Большинство современных теоретиков отвергает физические и неврологические объяснения гипноза (представления о сне и патологии) и придерживается психологических подходов, выдвигающих на первый план внушение, воображение, мотивацию, диссоциацию и разыгрывание ролей. Ниже дается обзор некоторых наиболее распространенных современных взглядов.
1. Транс как регрессия. Многие сторонники психодинамического подхода интерпретировали гипнотический опыт в рамках фрейдистских и неофрейдистских представлений о психической регрессии и переносе. Крис (Kris, 1952) выдвинул понятие частичной регрессии на службе эго. Джилл и Брентман (Gill & Brentman, 1959) также характеризовали гипнотический транс как регрессию к примитивному состоянию, когда рациональность сменяется импульсивностью и субъект вступает с гипнотизером в трансферные отношения. Фромм (Fromm, 1972; Fromm, Oberlander & Gruenwald, 1970) дал обзор этих и других психодинамических теорий транса и предложил усовершенствованную их версию, выдвигающую на первый план "пассивное эго" и "адаптивную регрессию" у загипнотизированного субъекта.
В одной из первых попыток исчерпывающей теории Шор (Shor, 1959, 1962) высказал предположение о трех размерностях переживания транса: а) глубине ролевой вовлеченности, когда субъект сначала старается мыслить и действовать как загипнотизированный, а затем (после погружения в транс) начинает делать это невольно и бессознательно; б) глубине транса, которая возрастает по мере того, как у субъекта снижается общая "ориентация в реальности", и которая позволяет ему погружаться в произвольный и чисто субъективный мир; и в) глубине архаической вовлеченности, связанной с описанными выше регрессивно-трансферными характеристиками.
2. Транс как научение. Видный американский психолог Кларк Халл считал, что все гипнотические процессы могут быть объяснены законами формальной теории научения - ассоциативным повторением, тренировкой, формированием привычек, привыканием и т.д. В своем классическом труде "Гипноз и внушаемость" (1933) Халл предположил, что гипнотические феномены представляют собой заученные реакции, подобные прочим привычкам. Он пришел к выводу, что трансовые переживания у субъекта вызываются внушением со стороны гипнотизера и строятся на "чисто физической основе ассоциаций между сигналами и реакциями, вследствие чего идеи становятся чисто физическими символическими актами". (Должен признаться, что мне непонятно, как "символический акт" может быть "чисто физическим".) Другие теоретики, включая Вайценхоффера (Weitzenhoffer, 1953, 1957), при обсуждении процесса гипноза пользовались такими понятиями теории научения, как угашение привычек и снижение влечения. Этот теоретический подход имеет некоторые достоинства, поскольку выдвигает на первый план транс как естественное переживание, которое с помощью практики может стать легче достижимым и более полным. Однако даже Вайценхоффер (Weitzenhoffer, 1957, p.56-58) указывает на крайнюю ограниченность такой точки зрения. Помимо признанных в настоящее время слабостей класических теорий научения (Bandura, 1977), этот подход не учитывает феноменологических аспектов транса, уникальности индивидуальных субъектов и межличностных взаимодействий.
3. Транс как диссоциация. Эрнст Хилгард, чья точка зрения на транс с течением времени заметно менялась (Sheehan & Perry, 1976), недавно воскресил и модифицировал представления Жане о диссоциации. Его теория неодиссоциации (Hilgard, 1977) заимствует свои понятия из современной когнитивной психологии, описывая гипнотический опыт как временную отрешенность субъекта от обычного сознательного планирования и управления своим функционированием. Действуя независимо от проверки реальностью, субъект становится менее критичным и поэтому способным испытать диссоциативные переживания, такие, как амнезия, гипнотическая глухота, контролирование боли и автоматическое письмо.
|
