Рамочные метафоры в трансе10 Пунктов1. Люди больше реагируют на подсознательные воспоминания и обобщения (внутренние карты или модели), чем на то, что они видят, слышат и к чему прикасаются в настоящий момент. 2. Люди всегда делают лучший для себя выбор (из тех, которые доступны в их модели). 3. Диагноз (ярлык), метафора, объяснение или теория, используемые, чтобы передать представление о человеке, не являются самим человеком, хотя эти ожидания могут стать самоисполняющимися пророчествами. 4. Уважайте все сообщения клиента. 5. Человек не может избежать коммуникации. 6. Помогите клиенту добавить возможности выбора; никогда не отнимайте выбор. 7. Ресурсы, необходимые клиенту, можно найти в нем самом; источником ресурсов является жизненный опыт клиента. 8. Встречайтесь с клиентом в его модели мира; подстраивайтесь… подстраивайтесь… подстраивайтесь… а затем ведите. 9. Человек, обладающий наибольшей гибкостью, будет наиболее влиятельным членом системы. 10.Если задача слишком трудная, разделите ее на более мелкие компоненты. 1. ГипнозНередко возникают вопросы о возможных нежелательных последствиях гипноза для человека, вероятности использования его в неблаговидных целях, характере отношений между гипнотизером и гипнотическим субъектом, управляемости гипнотического состояния и различиях между гипнотическим сном и сном физиологическим. На все эти вопросы можно дать исчерпывающий ответ. Гипнотическое состояние – это, по существу, психологический феномен, он не имеет ничего общего с физиологическим сном и всецело зависит от отношений полного сотрудничества между гипнотизером и субъектом. Гипноз не может каким-либо образом навредить субъекту или быть использован в антиобщественных или преступных целях. Каждое из этих утверждений основано на тщательно проверенных результатах обширных экспериментальных исследований, слишком многочисленных, чтобы их здесь приводить. По бытующему заблуждению, гипнотизер приобретает неограниченную власть над своими пациентами, а сам гипноз рассматривается как доминирование сильного разума над слабой податливой волей, причем нередко с самыми разнообразными нежелательными последствиями. На самом деле в основе гипноза лежат отношения полного взаимного сотрудничества гипнотизера и субъекта, и не один гипнотизер сам был загипнотизирован своим пациентом в условиях эксперимента. Поскольку подобное взаимное сотрудничество абсолютно необходимо для проведения гипноза, ни один субъект не может быть загипнотизирован против его воли или без его ведома и насильственно удерживаться в состоянии транса. Таким образом, непременным условием успешного применения гипноза и трансового состояния является готовность субъекта к подлинному сотрудничеству и ясное понимание преследуемых им целей. Не подлежит сомнению и полная безопасность повторных трансов, даже если они проводятся на протяжении многих лет. Об этом свидетельствует опыт большого числа гипнотерапевтов, занимавшихся данной проблемой, а также их пациентов, которые входили в состояние транса сотни и даже тысячи раз. Кроме того, если учесть трудности, с какими связано достижение желаемых терапевтических изменений даже при наличии полного сотрудничества со стороны субъекта, то вероятность возникновения нежелательных последствий представляется весьма неправдоподобной. Загипнотизирован может быть любой готовый к подлинному сотрудничеству нормальный человек, причем наиболее способны к гипнозу люди с высоким образовательным уровнем. Как правило, с трудом входят в состояние транса социально неприспособленные, истерические, умственно-отсталые и психотические личности, хотя известно достаточно много исключений. По этой причине, даже несмотря на полное взаимное сотрудничество, применить гипноз в качестве терапевтической меры удается не всегда. Что касается приемов наведения гипнотического транса, то это довольно простая процедура, требующая времени, терпения и тщательного учета особенностей личности, эмоционального состояния и реакций субъекта. Поэтому нет каких-либо жестких схем или шаблонов, которым необходимо следовать, точно так же, как нет раз и навсегда установленных правил должного поведения врача у постели больного. Достаточно установить с субъектом отношения уважительного доверия, а затем внушать ему спокойствие, желание отдохнуть, заснуть, расслабиться, нарастающую сонливость и, наконец, глубокий и спокойный сон. Подобные внушения повторяют многократно, с последовательным переходом от одного к другому, всякий раз предварительно удостоверившись, что субъект отреагировал на них соответствующим образом. Использование пассов, хрустального шара, магнетического взгляда и прочих мистических штучек ушли в далекое прошлое, теперь их можно встретить разве что на эстрадных подмостках. Все, что требуется, это просто терпеливо и убедительно внушать расслабляющую сонливость до тех пор, пока субъект не погрузится в гипнотическое состояние, а затем проинструктировать его оставаться в этом состоянии, пока не будут достигнуты желаемые результаты. Ни в коем случае нельзя торопить или принуждать субъекта. Нужно сделать все, чтобы у него была возможность воспринять любые внушаемые физические ощущения, напоминающие сон. Этому несложному приему может обучиться любой желающий. Каждый, кто хоть раз входил в гипнотическое состояние, может им воспользоваться, чтобы гипнотизировать других, если у него будет достаточно терпения и заинтересованности, чтобы делать это. Что касается пробуждения, то его можно вызвать у субъекта как прямым указанием, так и посредством внушения постепенного пробуждения, повторяемого до тех пор, пока субъект полностью не проснется. Сразу после наведения транса можно наблюдать различные характерные для гипноза явления, хотя не все они обязательно будут у каждого субъекта без исключения. Самый главный из них – состояние раппорта. Находясь в глубоком трансе, пациент способен видеть и слышать только то, что внушает ему гипнотерапевт. Однако, после соответствующего внушения, раппорт может быть перенесен и на других терапевтов. Следующий феномен – каталепсия. У человека в гипнотическом состоянии отмечается повышение мышечного тонуса. Нечто подобное наблюдается у пациентов со ступорозной кататонией, демонстрирующих «восковую гибкость». При этом рука субъекта, поднятая вверх гипнотизером, остается в этом положении без каких-либо заметных признаков усталости до тех пор, пока гипнотизер сам не опустит ее вниз или не попросит человека сделать это. Амнезия представляет собой еще один интересный феномен. Субъект, особенно после глубокого транса, довольно часто полностью забывает все, что происходило с ним в трансовом состоянии. Такая амнезия является управляемой. Гипнотизер может помочь субъекту восстановить в памяти весь свой трансовый опыт или какую-то его часть; кроме того, субъект может намеренно поставить перед собой задачу вспомнить все, что было. Данный феномен самый непостоянный, нестойкий и зависит от многих индивидуальных особенностей ситуации. В условиях эксперимента можно сформировать амнезию, которая будет устойчива ко всем негипнотическим воздействиям и столь же глубока, как и патологическая. Внушаемость, конечно же, является непременной составляющей гипноза. При этом нужно помнить, что для успешного достижения устойчивых положительных результатов внушение следует проводить в соответствии с понятиями и пожеланиями субъекта, хотя в разновидности гипноза, практикуемого на эстраде, могут даваться нелепые и порой даже малопристойные указания. В рамках психологических экспериментов могут внушаться и исследоваться самые разнообразные поведенческие реакции, такие как амнезия, восстановление памяти, галлюцинации, глухота, слепота, изменение личности, дезориентация и другие. В клинической практике используются внушения, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме, такие как внушение вспомнить тревожащий, но забытый опыт прошлого, внушение адекватно воспринимать или остановиться на время в решении некоторых проблем. Другой широко распространенный феномен – способность к зрительным галлюцинациям. По существу, это результат внушения, приводящего к тому, что субъект видит различные образы и воспоминания. Эти явления чрезвычайно важны для экспериментальных и исследовательских работ над психологическими и медицинскими проблемами. Такая способность воссоздавать зрительные образы из прошлого и порой даже забытого опыта под воздействием гипнотических внушений часто является большим подспорьем в психологических и психотерапевтических методиках. Автоматическое письмо – феномен, обычный для гипнотического состояния, давно известный и часто воспринимаемый мистически. Для него характерно то, что сам акт письма субъектом не осознается. Это похоже на то, как мать безотчетно открывает рот и делает жевательные движения, когда кормит с ложки своего ребенка. Автоматическое письмо можно наблюдать без гипноза, во время гипноза и после гипноза, при этом содержание написанного обычно остается вне сознательного восприятия субъекта и часто отвергается им как лишенное для него всякого смысла. В психологических исследованиях и психотерапевтической практике автоматическое письмо нередко оказывается весьма ценным для изучения поведения и получения важной информации, недоступной другими способами. Постгипнотическое внушение, в котором субъекту даются указания, как вести себя спустя какое-то время после пробуждения, представляет собой еще одно весьма любопытное явление. Так, например, субъекту предлагается совершить какое-либо действие в определенное время в будущем, и когда оно наступит, он может начать действовать в соответствии с этим внушением, как правило, не отдавая себе отчета в том, что он делает, или же сознавая свои действия, но не понимая причин, побудивших его это сделать. Из-за амнезии постгипнотических внушений ему кажется, что он действует спонтанно. Таким образом могут даваться эффективные терапевтические внушения. 2. Гипнотические явления1. Положительные и отрицательные галлюцинации. 3. Признаки состояния транса1. Экономичность движений и реакций. Упражнение 1 в группах из трех человек «А» выбирает любое занятие или деятельность, которая сильно захватывает его внимание (что угодно, от катания на лыжах до слушанья музыки) и кратко описывает ее «Б» и «В». Затем «А» расслабляется, закрывает глаза и представляет, что входит в транс. «Б» и «В» поочередно описывают различные стимулы сенсорного восприятия, которые обязательно будут составной частью такой деятельности. Использование многозначности, в Эриксонианском смысле, необходимо для того, чтобы присоединиться к переживанию «А», поскольку невозможно знать конкретных подробностей впечатлений. «Б» и «В» внимательно наблюдают за физиологией и реакциями «А». «А» замечает, какие сообщения «Б» и «В» помогают войти в желаемое состояние, а какие затрудняют это. Уделите 10 минуты на каждого, а потом поменяйтесь ролями. Упражнение 2 Повторите первое упражнение, где «Б» и «В» ограничиваются лишь описанием того, что обязательно будет в сенсорных впечатлениях «А», продолжая говорить неопределенно. «Б» и «В» пользуются такими словами и выражениями, как пока, когда, в то время как, по мере того как и т.д., соединяя высказывания, чтобы придать своей речи плавность. Вдобавок «Б» и «В» сохраняют один и тот же темп речи, подстраиваясь к ритму дыхания «А». «Б» и «В» продолжают замечать реакции «А»; «А» продолжает замечать, какие высказывания помогают войти в состояние, а какие мешают. Уделите 10 минуты на каждого из вас, а потом поменяйтесь ролям. Упражнение 3 Повторите упражнение 2, но прежде чем описывать впечатления «А», связанные с его воспоминаниями, «Б» и «В» начинают описывать элементы его нынешнего состояния. Сначала они делают 3 подстраивающихся высказывания (поддающиеся проверке), а потом одно ведущее (неподдающееся проверке), связывая высказывания так, как вы делали раньше, чтобы придать своей речи плавность. После того, как у каждого из них была возможность подстроиться и присоединиться к нынешнему состоянию (в течение 5 минут), «Б» и «В» начинают переходить к неконкретному описанию впечатлений «А» из прошлого. Уделите 15 минуты на каждого из вас, а потом поменяйтесь ролям. 4. Подстройка и ведение в трансеСтруктура эффективной гипнотической коммуникации в основном включает в себя такую связь между ведущими и подстраивающимися высказываниями, чтобы первое казалось неизбежно вытекающим из второго. Это можно сделать в соединительной форме: «Х и Х и Х и Х и У», где Х – подстраивающиеся высказывания, а У – ведущее. Например: 1. « Ты сидишь на стуле, подстраивающееся высказывание Или это можно сделать в более разделительной форме: «Х или Х или Х или Х, но У». Например: 1 . «Я не знаю, хочешь ли ты и дальше смотреть в пол,подстройка может развивать транс таким образом, который подходит тебе». ведение И в той, и в другой форме первые четыре утверждения просто описывают непосредственные наблюдения, текущее поведение клиента. Как заметил Эриксон, эта подстройка к неоспоримым реальным событиям задает шаблон реагирования «да». А затем это состояние восприимчивости используется, чтобы ввести ведущее сообщение. Третья синтаксическая структура эффективной коммуникации – это обстоятельственное предложение: Общая форма: 1. Поскольку Х, то У. Примеры:
Лучший результат достигается, когда терапевт: 1. Переходит в транс с внешним средоточением внимания, Обычно нужно больше подстраивающихся высказываний, чем ведущих, особенно на начальных стадиях. Также, высказывания, как правило, более эффективны, когда они разрешающие – «Ты можешь сделать это», а не авторитарные – «Ты сделаешь это» или «Ты должен это сделать», поскольку многие клиенты автоматически сопротивляются авторитарному стилю. 5. Диссоциативные высказыванияТвое [1] ________________________________________ (сознание, ум, голова, мышление, и т.д.) __ ''может''__ [2] ______________________________________ (подстройка) но, или, и, по мере того как, в то время как твое [3] _________________________________________ (подсознание, чувства, тело, и т.д.) __ ''может ''__[4] ______________________________________ (ведение), __ ''потому что ''__[5] __________________________________ (мотивация). [1] ® Сознательное восприятие (конкретно). [2] ® Подстраивающееся высказывание (конкретно). [3] ® Диссоциативное высказывание (подсознание в гипнотическом состоянии). [4] ® Ведущее высказывание (многозначное). [5] ® Мотивация (многозначная). «Твое сознание может слышать мой голос, в то время как твое подсознание просто парит, потому что так приятно делать несколько вещей одновременно». «Твое сознание может замечать положение твоих рук, но твое подсознание может чувствовать все больше расслабления, потому что это приносит такое удовольствие». «Твое сознание может начать замечать цвета, пока твое подсознание может чувствовать комфортное чувство, потому что приятно узнавать возможности (способности) своего подсознательного ума». «Твоя голова может покоиться на твоих плечах, в то время как твое тело может просто чувствовать комфорт, потому что так здорово учиться новому». «Твое сознание может обратить внимание на мой голос, а твое подсознание может заметить чувства, потому что это интересно». «Твое сознание может заметить ощущение подрагивания, в то время как твое подсознание может ощущать продолжающиеся изменения, потому что есть важные вещи, которым ты хочешь научиться». «Твоя голова может заметить, как меняется твое сердцебиение, в то время как ритмы твоего тела могут меняться так, что тебе станет очень комфортно, потому что интересно заметить, как твой ум может делать одно, пока твое тело делает другое, расслабляясь само по себе». «Твои ноги могут спокойно опираться на пол, в то время как твое подсознание может по-своему парить безо всяких усилий во времени и пространстве, потому что это интересно переживать». «Твое сознание может интересоваться происходящим, а подсознание может получить настоящее удовольствие от усиливающегося переживания, потому что хорошо знать, что можно плодотворно использовать все свои способности». «Твоему сознанию может быть любопытно, где именно находится твоя рука во времени и пространстве, в то время как твое подсознание может на самом деле насладиться ритмами расслабления, потому что это интересно узнавать определенные вещи о самостоятельности тела». 6.Техники доступа – вопросыОдин из самых естественных способов наведения транса – общаться таким образом, чтобы вызвать и использовать переживания и процессы, значимые для клиента в достижении его цели. Основа метода – умение задавать вопросы, запускающие поисковый процесс на подсознательном уровне. Например, когда вы просите своего клиента вспомнить приятное время, часто он находит доступ (осознавая это или не осознавая) к различным событиям прошлого еще до того, как появляется конкретное воспоминание. Этот поиск высвобождает мыслительные процессы и способствует большему внутреннему фокусу внимания. К тому же, у клиента начнут развиваться чувства и другие аспекты воспоминаний, важные для его целей. Терапевт, находясь в цикле обратной связи с клиентом, наблюдает за его реакцией, присоединяется к ней, а затем продолжает задавать вопросы, чтобы стимулировать этот поисковый процесс. Таким образом, вы помогаете клиенту сделать плавный переход из бодрствующего состояния в состояние транса, в то же время вызывая ресурсы и переживания, связанные с целями клиента. Многие типы вопросов применяются для запуска поисковых процессов и доступа к трансовым переживаниям. Естественное начало наведения – вопросы, захватывающие внимание клиента. Терапевт может начать с обычных разговорных вопросов («Трудно ли вам было добраться сюда?», «Как вы себя чувствуете?»), а потом перейти на малозначительные внешние стимулы («Как вам нравятся мои новые полки? Откуда у вас такое красивое платье?»). Когда вы уже вошли в раппорт с клиентом, и его внимание сосредоточилось, вы можете перейти к вопросам, связанным с доступом к воспоминаниям, которые вызывают трансовые реакции. Эти вопросы могут касаться переживаний, связанных с трансом, например: 1. Как ты чувствуешь себя, когда ты хорошо расслаблен? 2. Ты можешь вспомнить ситуацию, в которой ты чувствовал себя очень защищенным? 3. Ты можешь вспомнить ощущения от приятной теплой ванны (или душа)? Похожие вопросы могут вызывать переживания, представляющие собой примеры естественных явлений транса. Например, естественный способ вызвать процесс возрастной регрессии может начинаться с таких вопросов: 1. Как тебя называли в детстве? 2. Где ты вырос? В каком доме ты вырос? 3. Ты можешь вспомнить, как звучал голос твоей матери, когда она была довольна тобой? Вопросы, связанные с доступом к памяти, также могут относиться прямо к предыдущим переживаниям транса и запускать идеодинамический процесс возобновления трансовых переживаний: 1. Каким был для тебя самый глубокий транс из всех, в которых ты когда-либо бывал? На что это было похоже? 2. Как ты определяешь для себя, что у тебя начинает развиваться транс? 3. Ты можешь вспомнить последний раз, когда ты был в очень приятном трансе? Или, если клиент никогда не переживал формального транса, вы можете дополнить вопросы, касающиеся транса (см. выше), вопросами о том, как клиент воображает или представляет себе транс: 1. Как ты представляешь себе, на что это было бы похоже – пережить легкий транс? Гипнотический эффект вопросов для доступа к памяти больше всего зависит от того, как они задаются. Если они задаются прямолинейно в обычной ситуации, то они, очевидно, не вызовут транса. Транс вызывается лишь в той степени, в которой: 1) внимание клиента сфокусировано на его внутреннем переживании, 2) терапевт задает вопросы значительно. Так что, когда клиент начинает сосредотачивать внимание внутри, терапевт может сделать 1-2 секундную паузу, ожидающе глядя на клиента, чтобы развить потенциал реагирования, прежде чем задать вопрос (обычно негромко и медленно). Затем терапевт (часто едва различимо покачивая головой) делает паузу еще на пару секунд, с еще большим ожиданием глядя на клиента, чтобы дать ему время пережить ответную реакцию на вопрос. Однако, даже при выполнении этих условий, вопрос может не оказаться значимым для клиента, поэтому терапевт может задать целый ряд вопросов, пока не найдет тот, на который клиент отреагирует. Пока терапевт постепенно переходит от обычных разговорных и незначительных вопросов к вопросам доступа к памяти, он может постепенно замедлять свои несловесные процессы и в целом все больше фокусировать свое внимание (сохраняя расслабленное состояние). Эта техника несловесного ведения обычно замедляет клиента и способствует развитию неаналитических процессов и внутреннего фокуса. Когда у клиента начинают проявляться признаки транса, терапевт может задавать вопросы еще медленнее и значительнее. Как только клиент явно вошел в транс (например, отсутствие движений глаз из стороны в сторону (которые обычно связаны с сознательными процессами), малоподвижность, уменьшенная словесная реакция или задержка словесного ответа), то терапевт может перейти к техникам углубления транса, чтобы у клиента была возможность перестать отвечать словесно и полностью войти в транс. Вопросы, дающие доступ к явлениям транса. 1. Какие занятия приятно захватывают или увлекают тебя, поглощают твое внимание? 2. Что ты делаешь для отдыха, для расслабления? 3. Какие мысли о твоем детстве особенно приятны для тебя? 4. В какие игры ты больше всего любил играть ребенком? 5. Какие взаимоотношения ты особенно ценишь? 7.Рамочные метафоры и диагнозАутогенная тренировка – это вариант гипноза, сосредоточенный на использовании образности и релаксации (в противоположность подходу Эриксона, подчеркивающему использование диссоциации между сознательным и подсознательным переживанием). Цель аутогенной тренировки – научить клиента переживать разнообразные психотерапевтические реакции, например, ощущать тяжесть и теплоту в конечностях, регулировать работу сердца и дыхание, испытывать теплоту в животе и охлаждение лба. В этих реакциях у клиента может наблюдаться замедление сердцебиения, понижение кровяного давления и усиление корковых разрядов в ствол мозга.[[1] Поскольку АТ не указывает, как и в каких случаях применять эти новые реакции, клиенты могут сами принимать такие решения, в зависимости от своих индивидуальных потребностей и условий. Конечно, эта свобода не подходит некоторым клиентам и, в качестве глобального подхода к терапии, АТ не в состоянии учитывать индивидуальное поведение, потребности и личные требования некоторых клиентов. Однако гипноз в сочетании с надлежащей аутогенной тренировкой оказался полезным при лечении мигреней, повышенного давления и сердечно-сосудистых заболеваний,[[2] а также для калибровки.[[3] Тезис этого обзора состоит в том, что гипноз как вид лечения, более успешен, если клиента рассматривают как нечто большее, чем «тело с симптомами». Даже если предложенная проблема определяется «лишь» как «симптом», наиболее полезное лечение предполагает обращение ко всей личности клиента, с целью ее лучшего приспособления. Этот взгляд поддерживается клиническими данными, согласно которым чисто симптоматическое лечение так называемых невротических клиентов не всегда предотвращает рецидив симптомов, поскольку при таком лечении недостаточно учитываются особенности личности.[[4] В соответствии с этим, в настоящей статье рассматривается гипнотерапия, основанная на вдумчивой диагностической оценке личности клиента и его социального окружения, и дающая поэтому долговременное облегчение симптомов и альтернативу симптоматическим методам приспособления. Подобным образом, тщательно продуманное разделение конкретных целей в сексуальной терапии может привести к большей уверенности в себе, расширению способов поведения, устранению симптомов и разрешению внутреннего конфликта.[[5] В этой статье прокладывается логическая последовательность от диагноза личности в ее социальной среде к плану лечения с терапевтическими целями, к составлению и проведению рамочных метафор, достигающих этих целей. Индивиды с симптомами обычно не осознают конфликты и отсутствие доступа к ресурсам, что в сочетании вызывает некоторый симптом. Инсайт-терапия предполагает, что понимание динамической причины высвобождает подавленные чувства и побуждения, вызывающие напряжение. К сожалению, понимание смысла симптома само по себе не меняет способности индивида или семьи эффективно справляться с множеством ролей, ожиданий и задач, возникающих из разнообразия личных, семейных и общественных отношений. Чтобы стимулировать ресурсы, необходимые клиенту для эффективного удовлетворения всех этих требований, метод Эриксона в значительной мере прибегает к метафорам. Хотя метафорическая терапия сужает возможности инсайта, она усиливает роль подсознания,[[6] что означает глубокое изменение симптомов, личности и развития семьи. 8. Диагностические соображенияКонцепции и терминология, касающиеся неврозов, исторически возникли из теории психоанализа. Поскольку Эриксон, как известно, не придерживался этой теории, применение термина «невроз» нуждается в некотором объяснении. Этим термином обозначены личностные трудности, неприемлемые для клиента. Однако, несмотря на трудности, субъективная реальность клиента более-менее совпадает с субъективной реальностью окружающих его людей. Термин «невроз» не означает, что эти трудности временные или что они связаны с какой-то конкретной ситуацией. Имеется в виду их следующие признаки: а) эти трудности отрицательно влияют на жизнь этого человека; б) индивид осознает, что трудность требует лечения, и потому возникает ситуация, в которой индивид согласен участвовать в терапевтическом процессе; в) семья индивида, если сознает наличие трудности, как правило, соглашается с тем, что эта трудность существует. Поскольку клиенты согласны участвовать в терапии, то они (и, возможно, их ближайшие родственники) обычно не создают особых затруднений в общении с терапевтом и не оказывают сознательного сопротивления лечению. При этих обстоятельствах можно использовать гипноз в прямой форме. Но часто именно в семье или в социальной среде возникают трудности в коммуникации, являющиеся источником невроза; потому что, по словам Эриксона «психическая болезнь есть крушение коммуникации между людьми».[[7] Эриксон предъявлял определенные требования к оценке трудностей клиента и к масштабу лечения. Начнем рассмотрение масштаба лечения с анализа установки клиента и членов его семьи по отношению к предложенной трудности. Характер индивида Люди, приходящие на лечение, имеют симптом, неприемлемый для них и для их семей, и они стремятся устранить вызываемое им беспокойство. Хотя клиенты способны выразить это желание в сравнительно ясной форме, каждый из них делает это в собственной своеобразной манере, проявляя свое отношение к другим людям. Первичная оценка предназначена для установления способа коммуникации с каждым клиентом. Эриксон обладал особой способностью общаться со всей личностью человека, создавая замечательное ощущение понимания и раппорта. Его общение с людьми происходило на их собственной почве. Многие люди, лично испытавшие влияние Эриксона, утверждают, что он как будто «смотрел внутрь их», таким образом, какого они никогда не испытывали прежде. Предполагается, что прекращение движения и внутреннего диалога и кратковременный переход от обычной сознательной деятельности к трансу облегчает наблюдение нюансов в идеомоторном поведении клиента. Наблюдение в таком состоянии помогает приобрести лучшее понимание человека. Наконец, обращаясь к подлинному состоянию человека со всей возможной искренностью и настоящей заботой о нем, можно в некоторой степени достигнуть эмпатии Эриксона. Оценка того, как клиент обычно относится к другим людям, в значительной мере зависит от способностей и опыта терапевта. Однако можно указать некоторые полезные руководящие идеи, помогающие улучшить эту способность. Оценка содержит две размерности: доминирующий или подчиняющийся этот человек, дружелюбный он или враждебный? Индивиды развивают шаблоны отношений с членами семьи и другими людьми, и это становится их привычной ролью во взаимоотношениях: например, контролирующий, самодовольный, помогающий, просящий и т.д. Как было обнаружено, полезнее всего для диагностических целей расположить межличностное поведение в непрерывную последовательность от относительного доминирования до относительного подчинения и от относительного дружелюбия до относительной враждебности.[[8] Люди, часто играющие «просительную» роль, характеризуются при этом как дружелюбно-подчиненные. В этом качестве их поведение предсказуемо, и можно допустить, что такой человек ищет и вызывает дополняющие роли, вступая в связи с лицами дружелюбно-доминирующего характера. Этот человек будет положительно реагировать, если терапевт тоже будет играть дополняющую роль. Точно так же, человек, играющий роль «самодовольного» или «отчужденного», займет враждебно-доминирующую позицию. Такое поведение, как правило, вызывает у других неуверенность (враждебное подчинение) или возмущение. Терапевту стоит отдавать себе отчет в том, какого раппорта он может достигнуть, проявляя, в зависимости от наблюдаемой степени доминирования или враждебности, свою неуверенность или свое вызывающее поведение. Далее, клиенты, производящие впечатление «контролирующих» и «общительных», согласно этой оценке обычно занимают дружелюбно-доминирующую позицию. В таких случаях клиент будет реагировать положительно, когда терапевт обращается к его руководящим качествам и ответственности. Это возможно, когда у терапевта достаточно гибкости, чтобы занять дружелюбно-подчиняющуюся позицию. Наконец, в четвертую логическую категорию входят клиенты, производящие впечатление сопротивляющихся и не уверенных в себе: это враждебно-подчиняющаяся роль. Такая ориентация обычно вызывает у других относительно враждебное и доминирующее поведение, в виде самовлюбленного и состязательного поведения, или в виде открыто агрессивного поведения. Терапевту следует подойти к такому клиенту с поведением, которое покажется клиенту привычным: он должен вести себя уверенно, повелительно и даже несколько отчужденно. При этой первоначальной оценке могут обнаружиться некоторые важные факторы, относящиеся к симптому. Например, человек с определенными соматическими жалобами (например, с повышенным давлением) часто проявляет весьма дружелюбное и доминирующее поведение. Как видно из предыдущего, терапевт лучше всего расположит к себе такого клиента, заняв относительно дружелюбную и подчиненную позицию. Если терапевт задает ему вопросы, восхищается им, обращается к его руководящим привычкам, то это обычно вызывает положительную реакцию. Отсюда логически следует, что клиент должен не только научиться релаксации – что очевидно – но и некоторым дополнительным ролям, наиболее важным для него, чтобы относится к людям по-новому. Например, способен ли этот человек не просто быть лидером, но побуждать к лидерству других? Может ли он играть в присутствии лидера дополняющую роль дружелюбия и подчинения? Или, в эмоциональной сфере, способен ли человек позволить себе зависеть от других, выражая нежность и эротические чувства (все это входит в дружелюбно-подчиняющееся поведение)? Если же человек прочно утвердился в дружелюбно-доминирующем поведении, какие понятия и представления о себе могут помешать ему использовать имеющиеся у него дружелюбно-подчиненные формы поведения? Вся информация, полученная из такой оценки, может быть включена в план лечения, в соответствии с заключенным терапевтическим контрактом. Далее, возникает вопрос, как можно изменить структуру семьи, чтобы приспособить ее к новым способам поведения? Если супруг клиентки обычно играет дополняющую подчиненную роль, то есть ли у него доступ к способам поведения и эмоциям, необходимым чтобы играть дружественно-доминирующую роль, когда это уместно? Каким образом это может принести пользу семье? Какие обстоятельства могут содействовать такой реорганизации? Следовательно, из первоначальной оценки клиента обнаруживаются: а) основные направления для успешной коммуникации с клиентом; б) потенциальные цели; в) какой терапевтический подход наиболее вероятно подойдет клиенту и его семье. Роль, которую играет клиент, дает важный ключ для понимания того, как он справляется с требованиями взаимоотношений и к каким дополнительным способам поведения нужно найти доступ, чтобы справляться с ними более эффективно. Таким образом, оценка клиента должна содержать его представление о себе, привычную роль, которую он играет в отношениях, структуру семьи и ее уровень развития, и психологический возраст клиента. Необходимо определить не только стадию развития семьи, но и факторы давления, действующие на семью. Поскольку каждая семья единственна в своем роде, типы трудностей могут быть весьма разнообразны. Ожидания и потребности семьи в значительной степени зависят от экономических и социальных переменных. Кроме того, неповторимый характер каждого члена семьи зависит и от таких факторов, как опыт всех других ее членов, и даже от таких часто не принимаемых во внимание условий, как местный климат, химические загрязнения, медикаменты, наркотические вещества, алкоголь. При возрастающем разнообразии стилей жизни – воздержании от брака, семьях с единственным родителем, гомосексуальных парах, групповых браках, перестройках семей, повторных браках и разводах – следует пересматривать «нормальные» тенденции развития семьи. Впрочем, при всей важности этого вопроса, он выходит за рамки предлагаемой статьи. Однако можно перечислить некоторые логические этапы развития семьи и составить их список. Чтобы такой список был полезен для оценки конкретной семьи, он должен быть очень подробным. Предлагаю для обсуждения типичный список изменений, происходящих на различных этапах развития семьи. Рассмотрим, например, следующую последовательность изменений, чтобы проиллюстрировать стадии развития семьи:
Оценка стадии развития семьи клиента доставляет информацию, важную для планирования терапевтических мер, особенно метафор, не только для того, чтобы решить существующие проблемы, но и для того, чтобы облегчить или предотвратить проблемы в будущем. При этом ближайший этап развития столь же важен, как и нынешний. Например, в помощь клиенту в успешном ухаживании стоит включить обучение тем или иным аспектам завершающих этапов ухаживания, в конечном счете ведущих к обручению и браку. Когда цели терапии включаются в метафоры, помогающие клиенту по-новому оценить смысл его опыта и найти доступ к дополнительным ресурсам, то часть этих метафор относится к видам поведения, чувствам, восприятиям и т.д., позволяющим ему справляться с трудностями или давлением, которые ему встретятся не только в настоящем, но и в будущем. Для достижения этой цели терапевт должен самым методическим образом рассмотреть все навыки, восприятия и все разнообразие ресурсов, которые понадобятся клиенту для творческого приспособления к требованиям своей роли на нынешнем и на ближайшем этапе развития семьи. Точно так же, должны быть разработаны ресурсы, необходимые для приспособления и реагирования на функциональную структуру семьи. Все разнообразие взаимодействий, составляющих структуру семьи, может быть разложено для рассмотрения на логические сегменты; и в самом деле, терапия может систематически учитывать каждый из таких элементов, точно так же, как большинство навыков может быть сведено к их составным элементам. В число факторов, подлежащих рассмотрению при оценке структуры семьи, входят следующие:
Эти факторы включаются в приводимые дальше диагностические параметры. 9. Диагностические параметры
Супружеское положение, возраст, число и возраст детей – самоочевидные источники диагностической информации. Эта информация помогает психотерапевту предсказать, какого типа трудности вероятны в жизни клиента. Например, хронологический возраст дает грубое указание на жизненный опыт клиента. От человека 23 лет можно ожидать, что у него есть сексуальный опыт, но у ребенка 13 лет вряд ли есть такой опыт. Подобным же образом, супружеское положение и возраст приблизительно указывают на возможные ожидания, возлагаемые на индивида другими.
Представление о культурной среде помогает понять ожидания, которые возлагаются на индивида. Цыган может не уметь читать, но ребенок белой семьи со средним доходом, как предполагается, умеет читать. Что касается развития семьи, то Хейли разъяснил мысли Эриксона о логических стадиях семейного развития. [[9] При этом он выработал важные факторы диагностической оценки. Но требования и давления при семейном развитии часто трудно предсказать. Стадии развития семьи клиента с трудом поддаются классификации. Потребности при ухаживании отличаются от потребностей, связанных с обручением и браком. Для ухаживания человеку нужен целый ряд способностей, в том числе чувство собственного достоинства и понимание, что каждый из партнеров может внести нечто в жизнь другого. Индивид должен уметь разговаривать «ни о чём», говорить многозначно, говорить «нет», смеяться, улыбаться, танцевать, и т.д. Во время ухаживания человек должен уметь непринужденно вести себя в присутствии другого пола, должен проявлять фантазию, должен уметь справляться с мягкими формами неприятия и промахами как с чем-то естественным и необходимым. Все эти тонкости поражают воображение, когда человек их осваивает. По мере того, как клиенты приобретают некоторые относящиеся сюда навыки, они начинают усваивать и другие умения, близкие к этим и все успешнее и успешнее учатся учиться. Брак требует видоизменения способностей и навыков, приводящих к успеху на стадии ухаживания. Сюда относятся способность соблюдать все более сложные обязательства, ценить то, как партнер обогащает жизнь и отвечать ему тем же. Из представлений о совместной жизни должно возникнуть планирование и решение задач, направленное к определенной цели. Разговоры «ни о чём» должны превратиться в прямые разговоры, а эротическое влечение – в эмоциональную открытость и близость, основанную на готовности рисковать и доверии. Немедленное удовлетворение во время ухаживания должно быть заменено отложенным удовлетворением, что составляет часть успешного брака. Для того чтобы достичь успеха на каждой стадии необходимо много знаний и навыков. На самом деле, может показаться, что задача выделения и описания всех этих знаний и навыков, необходимых на каждой стадии семейного развития, очень трудна. Но в терапии нужно лишь определить текущую стадию развития и представления, навыки и опыт, необходимые для наиболее успешного перехода к следующей стадии. Эта оценка помогает определять подходящие цели и содержание психотерапевтической метафоры. Другие стадии развития брака, упомянутые выше – это беременность, воспитание детей, достижение финансового благополучия, и т.д. Чтобы эффективно применять этот подход для диагностики и терапии, надо развить подробные описания и объяснения знаний и навыков, необходимых на каждой стадии. Такой анализ помогает терапевту понять, как появилось симптоматическое поведение и почему оно продолжается на этой стадии семейной жизни.
Определение «психологического возраста» предполагает оценку мыслей и эмоций клиента. О психологическом возрасте можно судить по способам, с помощью которых клиент пытается влиять на терапевта; по его словарному запасу; разговорчивости; системе ценностей; по тому, до какой степени он учитывает потребности других людей и берет на себя ответственность за последствия своих действий; гибкости или жесткости мышц; способу исполнения разных ролей; наивности и т.д. Например, человек обратился к терапевту по поводу избыточного веса и супружеских трудностей. Терапевта удивили эмоциональная незрелость в поведении этого человека. Подвижные мускулы его лица отражали все, что он думал, о том, что он видел и слышал; его жалобы, оправдания и т.п. были крайне эгоцентричны; и его общее поведение, казалось, состояло в требовании, чтобы терапевт «что-нибудь сделал» для облегчения его неприятностей. Наблюдалось мало признаков личной ответственности за свои реакции и свою жизнь. Оценивая психологический возраст, терапевт может построить метафоры, наиболее способные привлечь и удержать внимание клиента.
Чтобы правильно определить корень проблемы, необходимо иметь представление о взаимоотношениях клиента, особенно внутри семьи. Эта информация показывает, как клиент справляется с окружающей обстановкой, к чему он не смог приспособиться и каким образом проблемная ситуация сохраняется. Подход Эриксона помогает семье найти доступ к имеющимся у нее ресурсам, создавая новые возможности преодоления трудностей. В этот подход входит обучение новым способам восприятия, изменение ограничивающих представлений, рефрейминг смысла поведения и изменение отношения ко многим явлениям (агрессия, сексуальность, дисциплина, судьба, беспокойство, специфическое поведение супруга, и т.д.). При определении структуры семьи полезны следующие вопросы: 1. Кто с кем говорит в семейной системе? 2. Являются ли темы разговоров ограниченными и неизменными? В чем они состоят? 3. Насколько связаны друг с другом члены семьи? Связаны ли они чрезмерно или недостаточно? Является ли их связь конфликтной, или чрезмерно нетребовательной? 4. Чего они избегаю в своих отношениях? 5. Каковы типичные эмоциональные переживания в их взаимодействиях? Какие типичные роли они играют? Какой роли они ожидают от терапевта? 6. Способен ли клиент проделывать симптоматическое поведение в отсутствие других членов семьи, или необходимо, чтобы они играли дополняющие роли? 7. Каким образом нынешняя семейная система клиента воспроизводит семьи родителей? Какие симптоматические взаимодействия могут быть объяснены, как попытки вновь обрести (или избежать) своей родительской семьи? 8. Наблюдаются ли взаимодействия, отражающие разногласия членов семьи по поводу их ценностей, самооценок или действий? 9. Имеются ли в семье проявления протекционизма, мифы, козлы отпущения и другие прямые попытки возложить ответственность на одного или нескольких членов семьи? 10.Каковы преимущества симптома? Это способ влияния на других членов семьи? Это уменьшает тревогу других членов семьи? Можно ли рассматривать симптом или его последствия как метафорическое изображение нынешнего образа жизни семьи? 11.Каковы ресурсы, доступные или потенциально нужные клиентам? Как можно использовать эти ресурсы для продвижения клиентов к их целям? Что нужно сделать, чтобы семья приняла здоровые роли, и в соответствии с этим перестроила свои семейные отношения? 12.Что клиент предъявляет в качестве трудности, и какой был заключен психотерапевтический контракт? После тщательной оценки окружающей среды клиента, можно логично формулировать терапевтические цели. 10. Терапевтические результаты применения метафорРамочная метафора – важнейшее средство достижения терапевтических целей. Этот метод использует метафору, вложенную в другую, или в ряд других метафор, в течение одного терапевтического сеанса, чтобы достигнуть нескольких терапевтических целей – от трех до пяти. Следует учесть некоторые аспекты жизни клиента при выборе рамочных терапевтических метафор:
Было бы желательно представить эти категории в виде полного набора отдельных терапевтических целей, но поскольку эти цели описаны в общем виде, это пожелание нельзя выполнить в строгом смысле. Однако шесть указанных категорий доставляют практический метод, ведущий к основным целям нескольких известных терапевтических систем, например:
Для формулировки терапевтических целей полезный подход состоит в том, чтобы представить себя терапевтом определенной школы и задать себе вопрос: «Каковы цели этой школы?» Это приводит к оценкам результатов, каких можно было бы достигнуть при успешной терапии методами каждой школы и для каждой категории терапевтических целей. Представим себе, например, что клиент – юрист-работоголик [10]. С точки зрения приверженца бихевиоризма или психодрамы, какие формы поведения юрист-работоголик должен был бы приобрести, чтобы более эффективно использовать свои ресурсы в своем социальном окружении? Например, нужно ли ему научиться просить о помощи, хвалить других людей, принимать советы, спокойно слушать, соглашаться с другими? В таком случае, какая из этих форм поведения будет целью того или иного терапевтического сеанса? Эта последовательность рассуждений может быть проведена для любой категории терапевтических целей. Следует иметь в виду, что результаты влияют друг на друга, и что они достигаются наилучшим образом, когда психотерапевтические меры касаются всех уровней семейной и личностной организации. Тот же подход, в применении к таким областям, как структура семьи, чувства, понятия, поведение, дисциплина, удовольствия и формирование представления о себе, составляет отдельные группы терапевтических целей – целей, которые займут центральное место в терапевтических сеансах. Каждый сеанс, посвященный решению предъявленной клиентом трудности, даст возможность ввести одну или несколько целей из различных категорий, и может также заложить основы для более сложного обучения, предстоящего на следующем сеансе. Например, при терапии сексуальной проблемы, первый сеанс может быть посвящен эмоциональной связи клиента с его родителями. На втором сеансе можно развивать на этой основе эмоции и ощущения приязни и неприязни, а на следующем сеансе, на базе развития эмоциональных ресурсов, может сделать доступным действительное сексуальное возбуждение. Навыки, которым учится клиент (например, сексуальное возбуждение), могут начинаться с повседневных, но необходимых переживаний, а на этом будут основываться достижения последующих сеансов. Подобным же образом, на первом сеансе из простой реакции (релаксация, улыбка, прикосновение) могут быть развиты социальные навыки (контакт глазами, разговор «ни о чём», прямое столкновение, и т.д.), и в конечном счете сексуальные навыки, (сосредоточение на ощущениях, поцелуи, ласки, коитус и т.д.). Таким образом, эмоциональные цели и поведенческие цели в ходе сеансов будут достигаться параллельно друг другу. Точно так же, цели, касающиеся понятий и представления о себе, будут определены и предложены в качестве поддержки эмоциональных и поведенческих изменений, достигаемых на каждом шаге психотерапии. Остается рассмотреть два важных вопроса, касающихся отношения между метафорой и терапевтическими целями. Вначале, чтобы помочь клиенту связать дисциплину и удовольствие, терапевт вызывает приятные чувства с помощью метафоры, а потом, на пике положительного переживания, он помогает клиенту прорепетировать принятие трудного решения, связанного с самодисциплиной. Например, страдающему депрессией отцу маленьких детей можно предложить внушение в виде рефрейминга «расстаться с радостями детства, чтобы открыть для себя радости взрослого». Потенциал такого внушения можно усилить, изобразив определенные мужские радости. Метафора дисциплины-удовольствия, более чем пять других перечисленных выше типов метафор, применяется для передачи косвенных внушений в виде встроенных в историю сообщений; это позволяет клиенту принять их или отвергнуть без сопротивления. Второй вопрос касается следующей двухшаговой последовательности: наилучшие результаты получаются, когда на первом этапе вдумчиво формируют цель в «неметафорическом» виде; а затем, уже на втором этапе, переходят к соответствующей метафоре. Иными словами, надо избегать тенденции, выслушав разные аспекты предъявленных клиентом трудностей, сказать себе: «Да ведь это похоже на историю такого-то…» Профессионализм требует, чтобы сначала были намечены цели, что дает возможность оправдать применение тех или иных терапевтических мер. Подход Эриксона наиболее целостен, когда цели терапии продумываются с самого начала, в самой неметафорической форме. Когда цели уже определены, терапевт может выразить их в метафорическом виде, потому что именно структура метафоры ведет подсознание клиента в желательном направлении (изменения в семье, и т.д.). Действительное обучениевключает сотрудничество между потребностью сознания в оценке и навешивании ярлыков и подсознательным процессом распознавания закономерностей. Это взаимодействие облегчается метафорической коммуникацией,и здесь клиенты полагаются на свои собственные воспоминания, свои собственные толкования, свои собственные выводы. Поэтому влияние терапевта никоим образом, никогда не принудительны. При метафорическом подходе значительно уменьшаются подчинение и сопротивление, и клиент сохраняет свободу выбора. Приводимые дальше протоколы должны дать подходящую и надежную структуру для построения терапевтических метафор. Эти протоколы предназначены не для того, чтобы ограничивать терапевта, а для того, чтобы направлять терапевтический процесс, делать его более эффективным. Подобным образом, схема танцевальных шагов помогает учащемуся усвоить сложное движение. Однако при исполнении танца воспоминание об этой схеме находится на заднем плане и является почти незаметной частью переживаний во время танца. Выученные схемы предназначены не для того, чтобы сдерживать творческое исполнение или удовольствие, а скорее для того, чтобы давать свободу и форму разнообразию возможностей, не ограниченных в других отношениях. Эти протоколы – результат многих часов классификации, анализа и воссоздания элементов терапевтических метафор Эриксона. Приводится краткая трехшаговая версия каждого протокола. С одной точки зрения, их можно рассматривать как рецепты из поваренной книги. С другой точки зрения, их можно считать процедурами, какие описываются в руководстве. Инструкции предназначаются для справок, с которыми пользователи знакомятся, а затем обращаются к ним время от времени, особенно встретившись с трудностями, отклонениями от нормы или исправляя ошибки. Инструкции полезнее всего, когда выполняются сложные или необычные задачи, причем надо непременно добиться успеха. Следует начинать с терапевтической цели, которая в каждой категории переформулируется в метафорическом виде. Лишь после этого применяется трехшаговый протокол, служащий для построения процедур или для создания подробностей метафор. Когда эти шаги входят в привычку, они выполняются без сознательных усилий точно так же, как выбор слов в разговоре. В первое время рекомендуется мысленно выстраивать каждую метафору в три шага. Эта процедура укрепляет уверенность терапевта, применяющего метафору. Когда у терапевта уже есть опыт в использовании этих протоколов, временами он обнаруживает удивительное соответствие между образами, символами и темами метафор и еще не раскрытыми аспектами жизни клиента. Протоколы – это простые диаграммы сложных идей. Они доставляет терапевту эффективную структуру терапии, предоставляя в то же время клиенту максимальную свободу творческого обучения. I. Изменение понятий: протокол метафоры1. Исследуйте рассматриваемое поведение с точки зрения главного героя. 2. Исследуйте то же поведение с точки зрения другого человека (других людей), то есть, со второй позиции. 3. Покажите связь между представлениями главного героя (и других людей) и последствиями его поведения. Чтобы проиллюстрировать использования этого протокола при выборе и создании метафоры, меняющей понятия клиента, рассмотрим случай молодого человека 30 лет, установка которого по отношению к браку выражалась следующими высказываниями: «Брак – это ловушка» и «Если брак родителей был неудачным, то у вас не будет счастливой супружеской жизни». Этот взгляд привел к конфликту с девушкой, с которой он жил; она все больше и больше настаивала на браке и детях. Он боялся, что брак испортит эти отношения, и надеялся, что терапия поможет ему улучшить ситуацию. Он не понимал, что его понятия мешают ему получить то, чего он на самом деле хочет. Он также не осознавал, что его понятия являются глобальными обобщениями, основанными на небольшом количестве прошлых переживаний. Метафора, использованная для того, чтобы помочь ему понять, что у человека может быть счастливый брак, даже если брак его родителей был неудачным, рассказывала о несчастной жизни женщины по имени Людмила (не подлинное имя) и о жизни противопоставленной ей другой женщины, Екатерины. Как видно из следующего, эти две истории представляли для клиента метафорическое исключение из его обобщений. 1) Мир исследуется глазами Людмилы: прекрасное детство, общительные родители, хороший брак, цели – университет, семья, дети… путь без препятствий. 2) Мир исследуется глазами Екатерины: несчастный брак родителей, сцены насилия, омраченное детство, одно время – жизнь в сиротском приюте. Она наивно надеялась – но сомневалась – что может учиться в университете, иметь хороший брак и счастливую жизнь. 3) В этой драматической истории Людмила (в действительности скопированная с молодой женщины, учившейся вместе с автором в средней школе) была убита выстрелом своего мужа лишь за неделю до десятилетнего юбилея ее класса. Между тем, у Екатерины был хороший брак и двое здоровых детей, и она завершала свою магистерскую работу по здравоохранению. История намекает на то, что Людмила никогда так и не научилась трудиться для своих целей, тогда как Екатерина, благодаря своей трудной жизнь, научилась разным способам решения проблем. Психотерапия с помощью метафор требует разнообразия навыков;[11] сюда входят внимание к идеомоторным реакциям клиента, использование пауз, интонации, скорость речи, использование вкрапленных косвенных внушений и предпосылок, искренность и драматизация. Драматический интерес – это важно. Рассказанная история начиналась словами: «Хотя я и знаю, что бывает в жизни, я был поражен, когда моя подруга по классу была убита выстрелом своего мужа всего за неделю до юбилея нашего класса». Сразу же после этого шокирующего начала, история возвращается к домашней жизни и перспективам обеих девушек в школе. Драматический элемент был прибавлен, чтобы пробудить интерес и внимание клиента и вызвать у него суждение о жизни этих девушек. Для этого ему придется обратиться к своим ограничивающим понятиям – они будут поставлены под вопрос, но неявно, так что он не оскорбится и не станет их защищать. Для клиента метафора имеет все разумные основания, но приводит к «неправильному» выводу. Продумывая рассказанную ему историю, он должен заключить, что его понятия не всегда правильны. В самом деле, в противном случае у него остается три выхода: а) усомниться в том, правильно ли он запомнил услышанное; б) усомниться в своей способности предсказывать в подобных ситуациях (исход брака); или в) пренебречь всем услышанным. В действительности он сделает третий выбор лишь после исключения двух предыдущих; но процесс проверки своей памяти и своих рассуждений, вероятно, перегружает его сознание, потому что сеанс продолжается. Поэтому его понятия становятся не столь уверенными или приближаются к замешательству. Информация, предназначенная для преодоления этого замешательства, будет дана ему в дальнейшем ходе сеанса другой метафорой; но и предыдущая метафора намекала на то, что способность решать проблемы брака происходит от наличия проблем до брака, и что это было важнейшей составляющей счастливого брака Екатерины. II. Эмоциональная реакция и гибкость: протокол метафоры1) Установите отношение между главным героем и тем человеком, местом или предметом, который вызывает эмоциональную реакцию (например, нежность, беспокойство, замешательство, любовь, влечение, и т.д.). 2) Подробно опишите в этом отношении «движение» (например, движение вместе с кем-то, движение к кому-то, движение от кого-то, вращение вокруг кого-то, и т.д.). 3) Подробно опишите внутренние физиологические изменения, сопровождающие усиление эмоции. Метафора ради эмоциональной реакции должна иметь лишь одну цель: пробуждение или улучшение способности клиента переживать (как физиологически, так и мысленно) эмоции, нужные для терапевтических целей. Нет надобности связывать это ощущение с ситуацией, параллельной ситуации клиента. В самом деле, если история может вызвать переживание, не затрагивая жизнь клиента, то клиент занимает менее оборонительную позицию и не оказывает сопротивления. Метафора ради эмоциональной реакции описывает реальные ситуации, естественно вызывающие эмоции. Метафора должна описать какие-то отношения, и значительные изменения в этих отношениях, а потом описать физиологические реакции на изменение отношений. Например, поскольку печаль является предсказуемой реакцией на потерю важных отношений, метафора предзначенная для вызывания определенной эмоциональной реакции могла бы описать близкие отношения между героями, а потом описать, как они теряют друг друга и в конце сосредоточится на физиологических реакциях. Когда это возможно, в описание физиологических реакций следует включить действительные физиологические реакции, возникающие у клиента во время рассказа (печальное выражение лица, неритмичное дыхание, слезы и т.п.). Это может быть история двух друзей (или ребенка и его любимого животного, и т.п.), которые в ходе рассказа разлучаются друг с другом. Клиент, включившийся в историю и ставящий себя на место одного из главных героев, будет подсознательно реагировать на него, демонстрируя различные составляющие компоненты телесных реакций, связанных с чувством печали. Сосредоточение на телесных реакциях служит катализатором подсознательной реакции и извлекает ее из общего фона опыта для использования в текущем терапевтическом сеансе. Чтобы вызывать чувство гнева, можно, например, использовать протокол таким же образом, но видоизменив направление движения: история может изображать, скажем, то, как подростки воровали овощи из сада главного героя, откуда возникает раздражение и гнев. Движения могут приближать друг к другу главного героя и его противников, и в моменты их столкновения, следует подробно описать распространение адреналина по телу и соответствующие физические ощущения. Чувство радости можно вызвать, подробно описав отношение между близкими друзьями, общение которых ограничивается редкими, но важными разговорами по телефону. В этом случае движение главных героев будет на встречу друг к другу, пока они не встретятся на вокзале. Их взаимное влечение и привязанность естественно превращаются в радость. Изменение сердцебиения и приток крови к чувствительным областям тела, улыбки и другие физиологические изменения в состоянии двух друзей не только подробно описываются, но и соответствуют тонким физиологическим сигналам, наблюдаемым у клиента. Приведу, наконец, несколько более сложный пример. Чувство уверенности, с его физиологической составляющей, может быть вызвано, если в метафору включить ряд небольших беспокоящих моментов (например, описать отношение главного героя к ненадежному автомобилю в холодную зиму – машина не заводится, тормоза плохо работают, и т.п.), а затем изобразить изменение этого отношения, когда главный герой испытывает вместо беспокойства ряд приятных переживаний (первые несколько дней с новым, надежным автомобилем – отопление работает, легкий старт, хорошее сцепление шин, плотно примыкающие стекла, радио играет, и т.д.). Растущее у героя осознание телесных изменений должно соответствовать настолько, насколько это возможно, реакциям клиента, слушающего метафору (расслабление различных мускулов, выпрямление, расправляющиеся плечи, облегчение восприятия, и т.д.). Подробное описание физиологические реакций помогает клиенту замечать те или иные аспекты телесных ощущений. Чтобы полностью пережить некоторую эмоциональную реакцию (например, уверенность, радость, гнев) нередко требуется несколько сеансов. В таких случаях в каждый сеанс включается метафора ради эмоциональной реакции, до тех пор, пока клиент в этом нуждается. III. Близкие отношения, соответствующие возрасту:протокол метафоры 1) Подчеркните цели, а не мотивы, подробно описывая наблюдаемое поведение или роль главного героя, которое подобно поведению или роли, нужной клиенту. 2) Подробно опишите внутреннее состояние и ненаблюдаемое поведение (представления, внутренний диалог и т.п.), подкрепляющие поведение или роль главного героя. 3) В ходе метафоры главный герой должен повторять желательное поведение в разных вариантах (или играть желательную роль в несколько отличающихся ситуациях), чтобы терапевт мог много раз описать подробности, указанные в шагах 1 и 2. Слушая метафору, клиент учится тому поведению и тем ролям, которые необходимы для близких и поддерживающих отношений, включая внутреннее поведение, ведущее его в желательном направлении. Некоторые клиенты полагаются на внутренний диалог, другие – на зрительные представления цели, и т.д. При этом прекрасно работает метафора, ставящая главного героя в ситуацию, где происходит описание или обучение, касающееся желательного поведения. Если терапевт хочет обучить мужа, каким образом можно хвалить свою жену, или обучить страдающего депрессией холостяка, как завести друзей, то метафора должна говорить лишь о ком-нибудь, кто учится поведению или роли, подобной той, которая нужна клиенту. Предпочтительно, чтобы контекст отличался от того контекста, в котором находится клиент (таким образом, у подсознания будет возможность учиться без помех со стороны сознания) и чтобы терапевт не пытался объяснить мотивы главного героя. В случае мужа, терапевт мог бы описать, как он обучал управляющего хвалить своих ассистентов (повторяя инструкции, которые он дал управляющему в трансе, описывая, какого конкретного поведения он ожидал от управляющего по отношению к его ассистентам, а потом описывая те действия, которые он наблюдал у управляющего и достигнутые положительные результаты). Рассказывая метафору, терапевт подробно описывает внешний вид поведения (слова, жесты, тон голоса, дыхание, и т.д.), и внутреннее поведение, подкрепляющее такие виды поведения (внутренний диалог, воспоминания о полученных похвалах, и т.д.). Метафора сосредотачивает внимание клиента не на том, почему человеку надо учиться или как трудно учиться, или какие выгоды происходят от учения, – а попросту на том, как это делается. В случае человека с депрессией, которого надо научить социальному поведению, можно использовать историю о ребенке в новой школе. Метафора может содержать инструкции о различных видах поведения, связанных со знакомством (улыбки, сообщение своего имени, вопрос об имени другого, слушание, нахождение общего языка, и т.д.), а также может несколько раз описать, как он научился этим навыкам и те внутренние представления и способы поведения, которые подкрепляли эти навыки; но в метафоре не должно быть ни описания напряжения главного героя, в то время как он учится, ни мотивов. Цель состоит в том, чтобы научить клиента проделывать необходимое поведение, а не в подчеркивании важности такого поведения, чтобы «чем-нибудь стать» или «чего-то добиться». Такая связь как раз нежелательна; рассказ не должен быть в духе «вы должны этому научиться, и вот почему…». Когда терапевт ограничивает себя тем, «как», тогда клиент сам может разобраться «почему» и гордиться своим достижением. IV. Изменение ограничивающих представлений о себе:протокол метафоры. 1) Подробно опишите то, как главный герой видит себя со стороны (3-я позиция) с новыми ресурсами (поведением, эмоциями, представлениями). 2) Подробно объясните, как главный герой репетирует, использование новых ресурсов во многих разных ситуациях от легких до самых трудных (подстройка к будущему). 3) Закончите подробным описанием того, как главный герой достигает успеха в реальной ситуации, в результате этих добросовестных репетиций. Пусть главный герой (и параллельно клиент) в успешном будущем сделает обзор тех действий и событий, как приятных, так и неприятных, которые привели к успеху. Чтобы сильнее вовлечь клиента в метафору, переживания главного героя должны быть параллельны во многих отношениях переживаниям клиента. Для того чтобы создать улучшенное представление о себе, полезно использовать прием зеркального отражения. Например, терапевт может описать, как один из его клиентов ушел с вечернего сеанса, чтобы поспеть на поезд. Рассматривая свое отражение в окне поезда, он увидел свой собственный образ, измененный ощущениями, представлениями и новыми видами поведения, приобретенными во время сеанса. История проходит через разные сценарии, по мере того, как главный герой видит новое представление о себе (со стороны), как он там успешно общается с разными людьми. Поскольку создание нового представления о себе требует от клиента «выбраться из старой колеи» и подумать о себе по-новому, то для него это не так уж легко. Поэтому ситуации должны быть описаны достаточно подробно, чтобы клиент мог на самом деле прожить, как он увидит, почувствует и поведет себя ресурсно, благодаря своему новому представлению о себе. Если бы клиент умел сам вообразить, как лучше использовать в своих целях имеющиеся у него ресурсы, то он просто не стал бы клиентом. Метафоры для изменения ограничивающего представления о себе должны следовать за метафорами, вызывающими подходящие эмоциональные реакции, поведение и представления, чтобы у клиента была прочная основа для построения ресурсного представления о себе. При таких условиях подсознательное обучение клиента будет богаче и плодотворнее, чем если он попытается создать представление о себе «из воздуха». Например, человек, жестоко обращающийся с детьми, может лучше представить себя спокойным и ласковым со своими детьми, если ласковость у него была перед этим пробуждена (протокол для эмоциональных реакций), и он мысленно прорепетировал и прожил бoльшую чувствительность к ласковому поведению (протокол близкие отношения, соответствующие возрасту). И хотя каждая метафора относится к жизни какого-нибудь другого человека, поскольку он ассоциируется с главным героем, переживающим нежные чувства и проявляющим нежное поведение, он сможет построить гораздо более подробное и убедительное представление о себе, способном на нежное поведение с детьми, чем если бы он был неподготовлен. V. Изменение структуры семьи: протокол метафоры1) Покажите взаимосвязь между структурой семьи главного героя и его трудностями (или симптомами). 2) Подробно опишите, как главный герой изменил свои отношения с другими членами семьи. 3) Покажите, как трудности были разрешены с помощью изменения семейных отношений. Общая тема метафор этого типа состоит в том, что проблема или симптом исчезает, когда происходит изменение отношений в семье. Нет надобности устанавливать в этом рассказе логическую связь между исчезновением симптома и изменением семейных отношений. Единственно важно то, что клиенту предлагают поразмыслить о возможности подействовать на симптом, сделав структуру семьи более благополучной. При этом желательно, чтобы симптом в рассказе был совершенно отличен от симптома клиента. Однако главному герою метафоры полезно продемонстрировать с членами семьи то поведение, которое нужно клиенту. (Обычно клиент никогда не думал о таком поведении.) VI. Соединение удовольствия и самодисциплины:протокол метафоры. В этом последнем протоколе метафора будет параллельна ситуации клиента. Построенные таким образом метафоры отлично приспособлены для более или менее прямых вставленных сообщений и указаний или предписаний. Как только терапевт принимает решение взять на себя родительскую роль, этот протокол позволяет ему давать поддерживающие или родительские указания. 1) Создайте метафорическую ситуацию, изоморфную или сравнимую с трудностью клиента. 2) Продемонстрируйте, как главный герой находит удовольствие в этой ситуации. 3) Когда физиология клиента подтверждает, что он ассоциируется с переживаниями главного героя, то есть, он тоже чувствует удовольствие (радость, удовлетворение и т.п.), введите в метафору с помощью вставленных сообщений инструкции, указания или предписания. В этой процедуре клиент слышит прямые указания терапевта лишь после того, как созданная ситуация подготовляет его к их восприятию. Это подобно тому, как сказать главному герою в метафоре: «Теперь пора принять это трудное решение,» – именно в тот момент, когда он переживает сильные положительные эмоции. В результате эти два момента интегрируются, и улыбающийся клиент узнает, что удовольствие может соединятся с ответственностью за принятие взрослого решения. Построение рамочных метафор На конечном этапе терапевт использует рамочные метафоры, чтобы найти доступ к подсознательным ресурсам с минимальными помехами со стороны сознания для достижения терапевтических целей. Терапевтический прием рассказывания одной истории внутри другой часто применялся Эриксоном. Он может быть применен для достижения многих результатов, в том числе для организации сеансов, для поддержания трансов и для структурирования нескольких терапевтических целей. Общая структура показана ниже: а. Наведение транса Реориентация б. Начало истории 1… …Конец истории 1. в. Начало истории 2… …Конец истории 2. г. Вся история 3. Структура рамочной метафорыМетафоры разделов б., в. и г. приведенных выше не должны быть длинными, чтобы извлечь пользу из рамочной структуры. Рамочная конструкция также не является чем-то необычным. Многие обычные разговоры и примеры из литературы и кино соответствуют такой структуре. «Обычный» разговор может содержать рассказ вроде следующего: «Я был на этой неделе в театре… кстати, рядом со мной сидел синоптик, и он сказал, то же, что мы слышали по телевидению…, запомните, – в этом году снег выпадет рано. Лучше выкопать картошку сейчас, … и он работает синоптиком много лет – так что он в этом разбирается … так вот, пьеса в театре называлась «Как важно быть серьезным». Вы ее видели?» Рассказы такого рода, вероятно, знакомы читателю. Подобная коммуникация может заключать и передавать множество информации, в значительной мере вне контекста. Например, разговор о картошке входил бы в контекст «прогноза погоды на осень», а не в контекст разговора о театре. Но этот разговор указывает и на то, что говорящий имеет более глубокие и широкие отношения со слушающим, поскольку предполагается несколько контекстов, кроме театра. Подобный же результат получается, когда в рамках конструкции рассказываются терапевтические истории. Клиент не уверен, к какому контексту должны относиться замечания б., в. и г. Клиент может не усмотреть никакой угрозы в предположении, что заключенная в них информация относится лично к нему. В действительности, информация на вершине пирамиды (часть г.) часто ускользает от его сознания. Когда терапевт внушает амнезию, это даже еще более вероятно, что материал, содержащийся в пункте г., может забыться клиентом. В некоторой мере, амнезия создается контекстуальными сдвигами в конструкции, прерывающими сознательные механизмы ассоциации, и также облегчением при завершении истории 2 (часть в.) и истории 1 (часть б.). Более того, вследствие «преимущества последнего сообщения», есть тенденция терять сознательный доступ к материалу в середине ряда. Самая суть терапии не в каком-нибудь одном месте рамочной структуры; она важна вся в целом. Это на самом деле важно, внимательно следить за идеомоторным поведением клиента, потому что время от времени приходится отменять или отсрочивать план терапии, чтобы справиться с непредвиденными реакциями клиента. Но если терапия проходит по плану, то целесообразнее всего начинать с метафорической истории 1, ближе всего подходящей к сознательной озабоченности клиента и к целям, о которых он попросил (например, если клиент явился с семейными проблемами, то метафора может начинаться с протокола семейной метафоры, и т.п.). Вторая по глубине метафора приспособлена для доступа ко всем, или большей части, ресурсов, какие понадобятся в ходе сеанса. Здесь уместно применить протокол эмоциональных реакций или вызывания трансовых явлений (возрастная регрессия, способность представить себя со стороны, каталепсия, амнезия, и т.д.), данные которых прямо понадобятся в дальнейшем ходе сеанса для ассоциации с ресурсными переживаниями и для достижения терапевтических целей. При изложении метафор можно добиться лучшего понимания и большего подсознательного вовлечения клиента в поиск и извлечение ресурсов, применяя косвенные внушения, предпосылки и терапевтические сюжеты. Без подсознательного участия клиента в процессе развития и использования ресурсов, соединение с ресурсами и новыми представлениями будет поверхностным, что приводит к менее эффективному обучению. Материал, находящийся на вершине (часть г.), наиболее защищен от сознания клиента. Это наилучшее место для работы с той частью проблемы, которая воспринимается клиентом как самая угрожающая и вызывает у него защитные реакции. Именно это место рамочной структуры используется для разрешения подсознательного эмоционального конфликта с помощью рефрейминга, зрительно-кинестетической диссоциации, преодоление горя, повторного запечатления, или иных приемов. Кроме того, именно в этом месте терапевт может действовать посредством самых прямых указаний. Если, например, терапевт помогает клиенту научиться контролю над болью, то он может направить диссоциацию (произведенную в части в.) от левитирующей руки клиента к точному местонахождению источника боли, давая клиенту таким образом прямое указание, как справиться с симптомом. В случае неуравновешенного отца, жестоко обращающегося с детьми, эта вершина может быть использована, чтобы помочь клиенту делать то, что в ином случае было бы для него слишком угрожающим, а именно, позволить себе иметь близкие и нежные отношения с дочерью. Вот практическое правило: используйте самую погруженную часть метафоры для того протокола, который подействует на материал, наиболее угрожающий с сознательной позиции клиента. История 2 – введенная для поиска и извлечения ресурсов – может быть построена согласно протоколу эмоциональных реакций в первой половине сеанса. Во второй фазе, когда история продолжается, она должна окончиться, после использования ресурсов, к которым клиент нашел доступ в первой фазе. Приведенная ниже схема иллюстрирует, какие протоколы можно использовать в тех или иных частях рамочной структуры, в наиболее логической последовательности. Столбец под названием «Связывание» (включающий протоколы «близкие отношения», «представление о себе» и «семья») указывает наиболее подходящие моменты для того, чтобы помочь клиенту ассоциироваться (с новыми ресурсами) в подходящем контексте. Это также самое подходящее время для клиента подсознательно интегрироваться с тем, чему он научился во время сеанса. Для построения одной и той же метафоры можно использовать два протокола. Используя то же самое место действия и тех же самых героев, психотерапевт может незаметно связать между собой разные протоколы. Например, в начале истории 2 главный герой находится в отношении, меняющем и производящем телесно-эмоциональные реакции (протокол эмоциональных реакций). Эта история откладывается, и на вершине конструкции полностью излагается другая история с другим протоколом, а потому и с другой целью. Когда же история 2 вновь продолжается, в ней можно использовать протокол близких отношений. Таким образом, оказывается, что главный герой вашей истории учится вести себя по-новому, что соответствует терапевтическим целям. Ситуация, в которой главный герой пользуется новыми видами поведения, может при этом отличной от изображенной в начале истории. В этом процессе история соответствует протоколу, выполняет поставленную им цель, а затем та же сюжетная линия соответствует другому протоколу и выполняет цель этого другого протокола. ПротоколПонятия прием соединения двух протоколов в одной истории в рамочной структуре может быть применен дважды – в историях 1 и 2. Например, часть б. истории 1 можно использовать, чтобы сделать подстройку к будущему, так чтобы клиент продолжал развиваться самостоятельно, справляться с новыми ситуациями в будущем и его новые ресурсы (способы поведения, понятия и представления) были связаны с теми ситуациями в будущем, где они ему понадобятся. Например, человек, жестоко обращавшийся с детьми и научившийся ласково вести себя со своей 16-летней дочерью, может представить, как он будет ласково и гордо держать в руках своих еще не родившихся внуков. И когда у его дочери в конце концов родится ребенок, то заранее прорепетированные эмоции и реакции вызовут у него ощущение успеха, вместо ощущения неудачи после «управления железной рукой». Этим требованиям отлично удовлетворяют протоколы улучшения представления о себе и изменения структуры семьи. Важно заметить, что использование трех метафор и пяти протоколов может оказаться чрезмерной нагрузкой для планирования и проведения одного сеанса (особенно первого сеанса). В таком случае структуру можно видоизменить. Например, подстройка к будущему может быть отложена до следующего сеанса. Тем не менее, рамочную структуру метафор, содержащую несколько метафор и несколько протоколов, можно применять в общей терапевтической практике для достижения терапевтических целей, обращаясь не только к предъявленному симптому, но ко всему диапазону личного опыта членов семьи. Когда этот подход усвоен, он вносит в проведение психотерапии не добавочную трудность, а уверенность. Процесс формулировки терапевтических целей, начиная с первоначальной оценки, может занять различное время – от очень короткого до нескольких дней; но когда это сделано, протоколы руководят терапевтом в создании предсказуемых структур для достижения поставленных целей. После того как рамочные конструкции усвоены, они могут быть созданы в течение нескольких минут. Резюме и заключение Здесь вкратце изложен подход, которым часто пользовался Эриксон. Этот подход не обязательно применяется в ходе одного сеанса, иногда он занимает несколько сеансов. Хотя в определенных случаях можно планировать и выполнять всю структуру в течение одного многочасового сеанса, гораздо чаще требуется несколько сеансов, за период двух месяцев или более. В некоторых случаях терапия может продолжаться более года, в зависимости от ситуации. Сеансы, с применением рамочных метафор, продолжаются большей частью от часа до полутора часов, в зависимости от того, какое обсуждение и какая обратная связь от результатов требуются в начале и в конце лечения. Главная цель этой статьи – иллюстрация логической структуры, на которой основывается диагноз и планирование психотерапии. Эта структура должна воздействовать не только на симптом, но на всю личность человека и всю его жизнь. [12] Вдумчивое планирование терапии позволяет терапевту систематически помогать клиенту использовать свои ресурсы для экологичного изменения – изменение, которое может распространяться на все аспекты жизни клиента. Эта далеко идущая цель ставится почти независимо от того, какой бы простой ни казалась цель клиента. Интеграция изменений во всех областях жизни клиента, может поддержать, усилить и даже ускорить ход терапии. [13] Независимо от того, насколько рамочная метафорическая структура предлагает эффективный и логичный способ улучшения терапевтических результатов, уважение терапевта к клиенту как к уникальному человеку больше всего влияет на результат. Надо сосредоточить внимание на более широкой перспективе, открываемой методологией Эриксона, и на масштабе улучшения, достижимом при обращении к целой личности человека. A.Источники материалов«10 Пунктов» – материалы семинара Б.Э.Эриксон. Перевод Ю.И.Зыряновой. [2] Carruthers, M. (1981). Voluntary nervous system: Comparison of autogenic training and siddha meditation. Experimental and Clinical Psychiatry, 6, 171-181. [3] Gerschman,J., Burrows, , G., & Fitzgerald, P. (1981). Hypnosis in the control of gagging. Australian Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 9(2), 53-59. [4] Eysenck, H. J., (1969). Relapse and symptom substitution after different types of psychotherapy. Behavior Research and Therapy, 7(3), 283-287. [5] Brown, J., & Chaves, J. (1980). Hypnosis in the treatment of sexual dysfunction. Journal of Sex and Marital Therapy, 6(1), 63-74. [6] Lankton, S., & Lankton, C. (1983). The Answer Within: A Clinical framework of Ericksonian hypnotherapy. NY: Brunner/Mazel. [7] Erickson, M. H. (1980). Hypnosis: Its renascence as a treatment modality. In E. L. Rossi (Ed.), Innovative hypnotherapy: The collected papers of Milton H. Erickson on hypnosis (Vol. 4, pp. 52-75). NY: Irvington Publishers. [8] Leary, T. (1957). Interpersonal diagnosis of personality. NY: Ronald. [9] Haley, J. (1973). Uncommon therapy: The psychiatric techniques of Milton H. Erickson. NY: Norton. [10] ‘Workaholic’ lawyer. [11] Lankton, S., & Lankton, C. (1983). The Answer Within: A Clinical framework of Ericksonian hypnotherapy. NY: Brunner/Mazel. [12] Lankton, C. (1985). Generative change: Beyond symptom control. In J. K. Zeig (Ed.) Ericksonian Psychotherapy. (Vol. I: Structures, pp. 137-170).NY: Brunner/Mazel. [13] Brown, J., & Chaves, J. (1980). Hypnosis in the treatment of sexual dysfunction. Journal of Sex and Marital Therapy, 6(1), 63-74. Ричард Коннор  Обращение к авторам и издательствам: |
 Звоните: (495) 507-8793 Наши филиалы  Наша рассылка
|
 |
 |
|
