Но эта задача чисто психологическая и необходимость в ней весьма сомнительна. Судя по всему объему публикаций, посвященных проблеме творчества, бессознательные (как говорится в большинстве из них), или фоновые (как сказали бы мы) содержания являются неотъемлемым компонентом творческого акта и их преждевременная экспликация может только затормозить или парализовать создание нового продукта.

Иное дело, когда речь идет о выявление фоновых элементов в тексте, т.е., в знаковой системе, достаточно отстраненной от автора. Выявление фоновых контекстуальных составляющих представляло бы практическую ценность, тем более, что эти объективно содержащиеся в тексте фоновые содержания далеко не всегда по различным субъективным причинам выявляются создателями теоретических продуктов.

Как только понятию фона придается операциональный смысл, появляется соблазн построить теорию, ассимилирующую другие психологические теории. В этом случае большая часть других теорий переистолковывается в терминах процессов “растворения” организованных фигур в фоне и выделение фигур из однородного фона. По крайней мере все теории, использующие понятие бессознательного поддаются такой ассимиляции, равно как и теории формирования автоматизированных навыков. Бессознательное интерпретируется как фон, а коллективное бессознательное как семантический континуум.

Прямым приложением разработки принципов фонового мышления может стать фоновая аналитика.

Оценка текущего состояния системы и прогноз динамики процессуальных систем осуществляются посредством двух принципиально различных процедур: причинно-следственного анализа и экспертной оценки. Экспертная оценка и является по сути своей элементом фоновой аналитики. Действительно, эксперт основывает свое заключение на основе исчерпывающего знания системы и проистекающего отсюда прямого усмотрения состояния системы и ее потенций. Экспертная оценка иррациональна, хотя и может быть подтверждена обычными аналитическими процедурами. Что чувствует эксперт, оценивая динамику системы? Конечно, он не держит в памяти все значения ее многочисленных параметров. Он держит некий результирующий итог.

Однако экспертному знанию может быть придан и рациональный характер, если оно будет выражено в категориях фонового мышления. Экспертное знание предстает как результат рациональной интерпретации состояния фона системы. Рациональная же интерпретация предполагает построение знаковой системы, общей для определенной группы людей. Сообщения, построенные в этой системе отправителем, однозначно расшифровываются получателем.

Стандартный анализ, выявляющий функциональные зависимости между дискретными параметрами и условия реализации тех или иных сценариев достаточно эффективен для прогноза следующего шага, но эффективность теряется при долгосрочном прогнозе и становится крайне низкой при попытках выявления скрытых (по отношению к аналитической процедуре) параметров, влияющих на развитие и функционирование системы. Эксперт же часто в состоянии дать реальный прогноз вопреки стандартным результатам.

С другой стороны, экспертная оценка недостаточно точна в деталях. Процент ошибок рациональной аналитики и экспертных оценок примерно одинаков, но касается разных сторон анализируемых процессов. Поэтому сочетание двух принципов позволяет добиться более сильных и достоверных результатов.

3.12. Фоновые воздействия.

Если возможен фоновый анализ и выделение из фона слабых признаков, то возможны ли фоновые воздействия на систему? Очевидно, что фоновое воздействие должно трактоваться как воздействия на фон системы, минуя ее дискретные структуры. Структура (т.е. упорядоченная совокупность фигур) и фон – понятия относительные. В любой системе есть определенные процедуры опознания «своих», т.е. принадлежащих системе, и «чужих», ей не принадлежащих, дискретов. Если посредством такой внутрисистемной процедуры нечто не может быть опознано ни как «свой», ни как «чужой» дискрет, это означает, что этот дискрет попросту не существует для системы и вливается в ее фон как скрытый (латентный) признак. Однако его растворение в фоне приводит к трансноминации фона и его рассогласованию с «дискретным именем» системы. Тем самым дискретная составляющая системы вынуждается к сдвигу в сторону нового «имени». Таков в самом общем виде механизм скрытого воздействия на систему. Собственно, в этом и заключается причина высокой действенности эриксоновского гипноза и манипулятивных воздействий нейролингвистического программирования.

Опознание скрытого воздействия не может быть произведено внутри системы средствами линейно-дискретного мышления и его техническими и процедурными проекциями, поскольку введенные в систему новые дискреты не опознанются как таковые. Создается иллюзия спонтанного или произвольного перехода системы в новое состояние. Подобное скрытое воздействие на систему может быть выявлено лишь за счет деконцентративных и фоновых процедур, в частности, за счет выявления опережающего изменения фона системы по сравнению с ее дискретной составляющей.

Глава 4. Деконцентративная активность.

4.1. Преобразование дКВ-восприятий в дКВ-действие.

До сих пор дКВ рассматривалась нами как техника управления восприятием. Но деконцентрация может трактоваться не только как пассивное восприятие, но и как особым образом организованное действие. В этом случае ДКВ из перцептивного пространства переносится в пространство активности – двигательной, интеллектуальной, творческой. При этом должны быть найдены аналоги как технике начальной дКВ так и ее развернутым последствиям - переживаниям перцептивного и энергетического фона. В данном случае мы будем иметь дело с фоном активности - фоном-намерением, фоном-волевым-импульсом.

Подобно тому, как в перцептивной дКВ ключевым моментом является формирование фонового восприятия, в дКВ-действии центральным пунктом становится "фоновое целеполагание". Фоновое целеполагание является тем мостиком, который соединяет активность волевого импульса и реактивность результата его реализации.

Структура действия определяется планируемым результатом. Результат дан нам как некая единичность в противовес действию, расчлененному на множество частных действий. Обычное планирование действий, направленных на достижение результата, представляет собой процедуры обратного разворачивания во времени унитарного результата в систему дискретных предписаний и проводимых на их основе операций. При дКВ-планировании единичность результата переносится на фоновую составляющую сложного, расчлененного на ряд отдельных актов, действия.

Рассмотрим ситуацию подробнее. Волевой импульс дан нам как нерасчлененная активность, определенность которой придает ее семантическая составляющая. Однако при его разворачивании в план действия он дан нам как восприятие. Применение процедуры дКВ к плану действия дает возможность выделения фоновой составляющей этого плана. С этого момента фон становится фактором, регулирующим реализацию действия вне апелляции к дискретным составляющим плана. Фон приобретает качество активности и отдельные составляющие действия для сознания действующего субъекта растворяются в этом фоне. Подобный процесс происходит при формировании любого сложного навыка (вождения велосипеда или машины, слепой печати на клавиатуре и т.д.). Отличие этого процесса от результата применения дКВ лишь в одном: сложное действие, управляемое фоновой составляющей плана действия, не требует многократного повторения и рефлексии отдельных составляющих. Оно осуществляется сразу без предварительной тренировки. Но, конечно, это становится возможным только при наличии достаточно проработанного навыка дКВ.

4.2. Деконцентрация движений.

Обычно, наши движения представляют собой связные целостные двигательные паттерны, и расчленение их на множество не связанных друг с другом элементов ведет к формированию столь же богатого новыми возможностями хаоса, как и прецептивная дКВ.

Движения, производимые человеком, могут стать предметом дКВ трояким образом.

Во-первых, сложноорганизованное во времени движение может быть расчленено на несвязанные между собой элементарные движения. Этот вид дКВ сводится к переносу на пространство движений принципов аудио-дКВ и последующему применению принципа калейдоскопа (см. гл. «Принцип калейдоскопа») к последовательности движений. Движения начинают объединяться только тонким срезом времени, в который они попали. Элементарное движение той или иной части тела, которое попало в следующий срез уже никак не проистекает из предыдущего. Таким образом дКВ разрушает двигательные стереотипы и дает возможность построить новую развернутую во времени конфигурацию не прибегая к длительным тренировкам, направленным на формирование нового стереотипа.

Во-вторых, дКВ позволяет разделить одновременные, но выполняемые разными частями тела движения, разрушая связи между ними. Представление о сложности такого действия можно получить, повторяя вначале сложные движения (например, танцевальные) партнера, а затем, пытаясь воспроизвести движения разных частей тела двух-трех партнеров, выполняющих различные движения. В сложном движении, выполняемом одним человеком, единичные движения увязаны между собой в единый паттерн. Движения, выхваченные из различных паттернов, не составляют целостности, и потому попытка их одновременного выполнения лишь дезорганизует движение в целом. Перцептивная дКВ, включающая в себя и партнеров, чьи движения имитируются, разрушает и собственный и имитируемые паттерны. Новая совокупность движений порождает новый кинестетический фон, который берет на себя функции управляющего фактора.

В третьих, наконец, дКВ можно произвести по полю возможных движений. Это наиболее сложная форма активной дКВ. Представление о ней можно получить опираясь на опыт описанной ниже, в гл.6 дКВ, включающей в себя все возможные гештальты одного и того же перцептивного поля, т.е., дКВ, формирующей тотальное внимание. ДКВ по полю возможных движений разрушает не отдельные стереотипы, а стереотип как таковой, создавая свободное неорганизованное пространство движений, в которых можно выстроить любую сложную комбинацию движений не прибегая к специальному разучиванию.

Разрушая привычные связности, дКВ движений порождает возможность формирования совершенно новых паттернов движений, как адекватно отражающих состояние окружающей среды, так и совершенно с ней несвязанных. Для того, чтобы представить их практическое использование, достаточно напомнить примеры из текстов наставников дзен, приведенные в разделе 2.12.

5.3. Деконцентрация интеллектуальной деятельности.

Опыт дКВ по всему объему возможных движений можно перенести и на сложно организованную деятельность. Одновременное выполнение нескольких работ связано с тотальной дКВ по всем полям восприятия. Внимание может быть одновременно направлено на несколько мыслительных потоков, продуцирование образов, восприятие информации по разным каналам и т.д. Но для успешного решения этой задачи мерность психического пространства должна быть увеличена по сравнению с обычной. Так, мыслительные цепочки, идущие в разных направлениях, должны восприниматься как занимающие различные области психического пространства, но это означает переход от одномерного линейного процесса к двумерному, трехмерному и т.д.

Построив и стабилизировав подобное пространство, можно инициировать в нем одновременно протекающие, но разнонаправленные процессы. Но тогда и сам результат подобного процесса приобретает качество многомерности подобно тому, как между двумя точками возникает линия, а между тремя – плоскость. Возникают не точечные, а объемные и многомерные смыслы. Между различными мыслительными и имагинитивными цепочками возникают неявные связи, позволяющие получать заранее не предусмотренные новые продукты.

Приемы формирования многомерных интеллектуальных процессов во многом схожи с приемами формирования дКВ движений. Одновременные мыслительные акты, принадлежащие разным мыслительным цепочкам, могут быть связаны между собой не последовательностью оснований и выводов, а тем временным срезом, в который они попадают. Если формирование такого многомерного процесса рассматривается как условная учебная задача, мы получаем не более чем занимательный интеллектуальный аналог калейдоскопа. Но если этот процесс применен к реальному объекту, мы можем получить как результат, одновременное описание или одновременный анализ различных, в том числе и не связанных между собой или взаимоисключающих аспектов объекта. В этом случае мы фактически создаем способ описания явления, названного К.Г.Юнгом акаузальной синхронистической зависимостью, т.е. явной взаимозависимостью явлений, не связанных между собой никакими причинно-следственными отношениями, но объединенных моментом времени, в котором они состоялись. Если такие различные мыслительные цепочки нормируются по числу отдельных актов, то отдельные временные срезы позволяют выделить взаимосвязь и взаимосоответствие различных аспектов существования описываемого или анализируемого объекта, выявляемых в ходе исследовательских процедур, базирующихся на обычном каузальном походе.

Аналогичным образом выстраивается многомерное мышление, направленное не на один объект, а на совокупность различных объектов и явлений, не связанных между собой явным образом. Результатом становится способ описания и инструмент анализа синхронизмов.

Иной прием – перенос внимания на фон, объединяющий одновременные, но принадлежащие различным цепочкам, акты. Такой фон концентрирует в себе семантические энергии в противовес синтаксису формальных актов. Фон становится источником движения многомерного мыслительного процесса. В результате мы получаем описанное выше фоновое мышление.

И, наконец, одновременный анализ реальных и возможных траекторий развития различных ситуаций. Отслеживание всего объема актуализированного и возможного дает хорошую основу для построения аналитических континуумов, способных заменить заведомо неполный перечень сценариев возможных событий. В этом случае можно говорить о многомерных интеллектуальных процессах как основе деконцентративной аналитики (см. в 3.11. о фоновой аналитике).

5.4. Формирование многомерных (векторных) психических функций.

Трактовка психических функций, введенная К.Г.Юнгом, не вышла за пределы аналитической психологии и ее производных. Однако для нас она интересна как инструмент описания того, как могут быть сформированы новые психические реальности.

В двадцатом веке неявно сложился определенный способ работы с психикой, нередко замаскированный под теоретические конструкции. Из всего разнообразия психического выделяется некая ключевая организованность, значение которой для организации психической жизни резко преувеличивается по сравнению с другими компонентами и которая становится «центром кристаллизации» проявленной и доступной осознанию психической структуры. Этой структурой, безусловно, не исчерпывается все многообразие психики. Просто все иные, не вошедшие в теоретическую схему и не выявляемые с помощью легитимных (для данной теории) экспериментальных процедур, психические содержания уходят в «теоретический фон», из которого аналитические процедуры последовательно извлекают все новые образования, становящиеся периферийной частью теории и ее практических приложений. От мощности аналитических процедур зависит, насколько глубокой будет экспансия исходного ядра психологической концепции, порождающая новые организованности психики.

Напомним юнговскую схему²⁶. В психике выделяется четыре несводимые друг к другу психические механизма – функции (строго говоря пять, если в рассмотрение вводится в качестве самостоятельной трансцендентная функция, ответственная за формирования символов из материала бессознательного и процесс индивидуации; сам Юнг иногда рассматривает ее не как основную, а сложную, т.е., составленную из других функций). Эти функции образуют две шкалы: рациональную, полюсами которой являются мышление и чувствование и иррациональную – ощущение и интуицию. Функции, принадлежащие к разным шкалам могут сочетаться, но в пределах одной шкалы они находятся в отношениях дополнительности – чем более развит один полюс шкалы, тем примитивнее и архаичнее другой.

В каждый данный момент в сознании доминирует один какой-то полюс. Однако активная дКВ позволяет производить одновременную переработку поступающих в сознание содержаний при помощи различных, в том числе и несовместимых механизмов. ДКВ выступает в этом случае в своей разрушительной ипостаси, разрывая шкалу подобно тому, как применение дКВ к визуальному полю разрушает любой визуальный гештальт. Приемы, приводящие к этому результату, аналогичны приемам построения многомерных мыслительных цепочек. Особенность здесь в том, что дКВ применяется не к результатам работы той или иной функции, а к самому механизму, порождающему результаты. Сложная многомерная (в пределе четырехмерная) функция порождает и сложный продукт с нетривиальной увязкой его различных сторон.

В логике подобный результат получен в работах К.И.Бахтиярова, где он показывает, что отождествление истинности (т.е. результата работы функции мышления) и ее оценки (т.е. результата работы функции чувствования) ведет к логическим парадоксам, в частности, к парадоксам типа «парадокса лжеца». Разрешение парадокс - в использовании логических векторов, разделяющих два аспекта одного понятия. В частности им вводятся такие векторы, выстроенные в циклическую структуру принятия нового знания: «отвергнутая ложь», «отвергнутая истина», «принятая истина», «принятая ложь»²⁷.

В данном случае мы видим логический эквивалент многомерной психической функции.

5.5. Деконцентрация, декомпозиция и трансформация.

ДКВ – процедура, проводимая в психической среде. В технической среде ей соответствует операция декомпозиции реальной технической системы. Подобно тому, как ДКВ ведет к разрыву локальных связей между дискретными фигурами поля восприятия, декомпозиция разрывает связи между элементами системы. После этого техническая система превращается в бессистемную груду комплектующих и восстановление ее означает новое построение системы.

В противоположность этому дКВ обратима. Целостность и идентичность психической системы сохраняются и во время проведения дКВ и после окончания операции. Причина различной судьбы технической и психической систем заключается в том, что дКВ в своем пределе превращает дискреты перцептивного поля в однородный фон, а техническая система лишена аналога фона. Вспомним работы Г.Смирнова. «Система мест» в психической системе полагается вместе с перцептивными полями и другими психическими содержаниями. В технической же системе непосредственного полагания нет – «система мест» содержится в сознании оператора строящего или эксплуатирующего систему. До настоящего времени эта неполнота технической системы была ее неотъемлемой частью по причине того, что в знаковых системах, используемых для организации и управления процессом построения систем, отсутствовали соответствия фону или «системе мест». А отсутствовали эти соответствия постольку, поскольку они не были эксплицированы в человеческом мышлении. Нетрудно предсказать, что введение дКВ в технологический оборот сделает возможным восстановление полноты не только эксплицированных форм мышления, но технических систем.

5.6.Психонетика и деконцентрация.

Психонетика представляет собой технологическую дисциплину, использующую для решения поставленных задач особые свойства психики, присущие только психическим системам. Подробное, хотя и крайне сжатое изложение концепции психонетики и некоторых ее технологий можно найти в монографии автора “Постинформационные технологии: Введение в психонетику”²⁸.

Однако главная претензия психонетики в том виде, в котором она сейчас существует, заключается в формировании специальных языков, в которых функция фильтрации сообщений, поступающих из внешнего мира в сознание и наоборот, резко ослаблена или целенаправленно формируется.

Фильтрация сообщений определяется самим дискретно-линейным строением языка, что отсекает те компоненты сообщений, которые не находят соответствия в наборе дискретных компонентов (имен, понятий и терминов) и правилах их преобразований.

Если мы хотим транслировать в область практических управляющих действий смыслы, сущность которых никак не отражается в синтаксисе языка, то мы должны построить специальный язык. Базовыми элементами такого языка станут не фиксированные имена и правила их преобразования, а процедуры разворачивания чистых смыслов в чувственно проявленные формы разной модальности и разного уровня дифференцированности. Другая процедура - преобразование форм определенной модальности в формы иных модальностей и уровней дифференцированности.

Для решения этой задачи психонетика использует механизмы синестезии и более широкие механизмы преобразования глубинных перцептивных универсалий в конкретные видимые формы.

Деконцентрация является начальным звеном психонетической работы, порождая в дальнейшем все семейство психонетических психотехник. Это связано с тем, что ключевым моментом психонетических технологий является разделение формальной и смысловой составляющих мира организованных форм. ДКВ используется как инструмент такого разделения. Как отмечалось выше, плоскостная дКВ десемантизирует поле восприятия, освобождая семантическую энергию для дальнейшего автономного использования.

Одним из главных принципов формирования психонетических языков является последовательное преобразование базовых феноменов восприятия в языковые формы с построением соответствий в знаковой среде. Именно дКВ позволяет ввести перцептивный фон в число рассматриваемых феноменов наравне с фигуративным миром. Фигуры при этом превращаются в средство описания единичных объектов, фон – в средство описания сред, в которые включены и из которых формируются объекты.

И деконцентративное, и фоновое мышление являются продуктами психонетической работы. Они порождают совершенно новый мир психических реальностей, соответствующих им языков и создающихся на основе этих языков особых технологий. По сути дела, все, что мы разобрали в главах, касающихся фонового мышления и построения новых психических реальностей, относится к компетенции психонетики.

Глава 5. Деконцентрация и объемное сознание.

5.1. Точка зрения, плоскость зрения и объем зрения.

Точка зрения является метафорой концентративного процесса. Точка зрения означает выделение из целостной ситуации одного из ее фрагментов или аспектов в качестве ведущего. Точка зрения искажает реальность так же, как искажает ее и прямая перспектива в живописи, соотнося восприятие реальности с состоянием, положением или ситуативной ролью субъекта. Концентративный подход ведет к резкому преувеличению значения объекта концентрации.

Метафоры дКВ иные. Плоскостной дКВ соответствует проекция всех фрагментов и аспектов ситуации на “плоский экран” равномерного восприятия по всей иерархической оси – от перцептивного поля до поля идеологических или аксиологических конструкций - и уравнивание их значений. Это проекция постмодернистского подхода. Все аспекты и точки зрения воспринимаются как равноправные и равнозначные. Но плоскость зрения так же искажает реальность, как и точка зрения. По прежнему сохраняется соотнесенность восприятия реальности с состоянием (эгоцентричным или “постмодернистским”) воспринимающего субъекта.

Метафора объемной дКВ - восприятие всех аспектов ситуации такими, каковы они есть на самом деле. Объемная дКВ означает преодоление перспективного подхода, когда “ближнее” воспринимается “большим”, нежели “дальнее”. Однако, для того, чтобы объемная дКВ была полноценно реализована, необходимо превратить в объем и саму наблюдающую инстанцию. Такое превращение нельзя осуществить, соотнося наблюдающую инстанцию (как пассивный аспект «Я») с визуальным, тактильным или аудио- перцептивными пространствами, поскольку здесь вступают в силу ограничения самого аппарата зрительного или слухового восприятия. Но оно становится возможным в имагинативном пространстве.

Можно выделить по крайней мере две психотехнические линии превращения наблюдающей инстанции из точки в объем. Одна из них описана в многочисленных популярных пособиях по сосредоточению. Обучаемому предлагается глядя на какое-либо объемное тело, например, спичечный коробок, представить одновременно не только одну грань, но и две, смежные с ней. Причем представить не только в боковых проекциях, но так, как если бы зрительная ось была одновременно перпендикулярна их взаимно перпендикулярным поверхностям. Затем обучаемый постепенно переходит к одновременному представлению всех шести граней, т.е. как бы превращает свой воображаемый глаз в охватывающую весь коробок поверхность.

Обычно это вызывает большие затруднения. В этом случае обучаемому предлагается представить прямо перед собой два небольших светящихся круга и начать перемещать один из них вокруг головы, сохраняя другой на прежнем месте. Здесь важно преодолеть тот барьер, который возникает при размещении первого круга на оси, перпендикулярной расположению второго. Нужно «увидеть» перемещаемый кружок не спроецированным на переднее поле зрения, а находящимся в плоскости, перпендикулярной той, в которой остался неподвижный кружок. Затем кружок перемещается далее, в позицию, развернутую на 180 градусов по отношению к исходной, причем так, чтобы он снова не проецировался на переднее поле зрения, а переместился бы в позицию сзади. Если это удается, внезапно возникает переживания растяжения в кольцо исходной точки зрения, превращения зрительной оси в плоскость. После этого уже несложно представить одновременно четыре кружка спереди, сзади, сверху и снизу по отношению к точке наблюдения.

Навык, обретенный в этом упражнении, легко переносится на представление коробка изнутри с одновременным представлением всех его шести граней, после чего переход к внешнему восприятию, когда точка восприятия обращается в сферу, помещенную внутрь коробка, уже не представляет трудностей.

Но мы еще не получили объемного представления. Объемным оно становится лишь при совмещении этих двух представлений - изнутри и снаружи. Нет нужды говорить, что явным или неявным предусловием успешности этой процедуры является объемная дКВ по имагинативному полю.

Вторая линия основана на более сложном маневре. Объемное восприятие тела как актуальный факт дано нам при соматической дКВ. Все внутрителесные ощущения даны в объеме и остается только «привязать» визуальную модальность к соматическим переживаниям. Для этого необходимо в процессе дКВ-дедифференцировки довести полимодальную дКВ до уровня, когда теряются межмодальные перцептивные различия. В этом случае при возвращении к уровню соматической объемной дКВ необходимо наслоить на процесс дКВ-редифференцировки синестетические механизмы, переводящие соматические ощущения в их визуальные эквиваленты. Понятно, что объемное визуальное пространство, полученное таким способом, является не перцептивным, а имагинативным, что и необходимо для построения пространственной метафоры объемного сознания. Эта тонкая психонетическая операция требует, конечно, полного контроля над процессами внимания и эйдетического преобразования образов.

5.2. Деконцентрация во времени: длящееся настоящее.

Первоначальная техника дКВ связана с пространственным распределением внимания, поскольку в начальные приемы не включаются процессы памяти. Но дКВ легко переносится на процессы, имеющие длительность. Тогда сама длительность становится аналогом пространства, в котором располагаются события. Но события располагаются не как воспоминания в памяти, а как актуальные восприятия в настоящем. Начало и конец процесса, подвергшегося дКВ, становятся субъективно одновременными. Близким аналогом этого являются феномены ретроактивной маскировки, когда последующее событие становится причиной изменения предыдущего восприятия.

Обычная речь и ее понимание также дают нам примеры того, как последующее во времени событие меняет восприятие предыдущего. Начиная фразу, мы, как правило, еще не уточняем, в каком значении используются первые слова. Услышав фразу, начинающуюся словом «Есть», мы еще не знаем значения этого слова и только продолжение фразы, отделенное от «есть» определенным временным интервалом, наделяет его этим значением - «Есть у меня ложка и вилка», «Есть, товарищ командир» или «Есть хочется». Слово «есть» здесь существует лишь в контексте развернутой в длительность фразы. Это означает, что все компоненты фразы сосуществуют в рамках актуального настоящего. В отличие от логических конструкций настоящего, его реальное восприятие – не мгновение, а имеет определенную «толщину», определенный «объем», соответствующий длительности фразы, воспринимаемой как единое целое. Этот естественный «объем» может быть значительно расширен при помощи специальных психотехник.

ДКВ по чистой длительности, содержащей ряд событий, хронодеконцентрацию, трудно осуществить тем же способом, что и визуальную, аудио- или соматическую деконцентрацию. Сам «орган восприятия времени» недостаточно дифференцирован и позволяет оценить лишь соотношение длительностей и последовательность заключенных в длительности событий. При этом события вначале должны быть «растворены» в длительности, понимаемой как фон, а это значит, что первоначальным объектом дКВ должна служить длительность как таковая. Только после того, как дКВ по чистой длительности стала устойчивой, в нее могут быть введены в качестве объектов и те или иные события, образующие содержание актуального настоящего. «Толщина» этого настоящего соответствует длительности, на которую распространилась дКВ.

Из этого рассуждение вытекает и техника хроно-дКВ. Вначале нужно выбрать протекающий в сознании процесс, который позволил бы выделить переживание длительности в чистом виде. В нашей практике обычно используется следующий прием.

Обучаемому предлагается в качестве объекта КВ некоторый простой визуальный объект, например, небольшой черный круг на белом фоне. Сначала КВ проводится по стандартной инструкции: одновременная концентрация на воспринимаемом круге и его воображаемом эквиваленте. Далее воображаемый круг заменяется на воспоминание о круге, каким он был мгновение тому назад. Обучаемому дается инструкция наблюдать «нарастание» круга во времени – оставаясь идентичным себе, он каждое последующее мгновение становится иным, располагаясь в разных точках длительности. Обучаемый должен сосредоточить усилия на расширении интервала концентрации от образа, помещенного в исходный момент временного интервала, до существующего в данный момент. Выполнение инструкции означает, что весь интервал подвергся дКВ. Поскольку образы идентичны, дКВ была применена к чистой длительности.

Наполнение интервала в этом состоянии различными событиями делает их субъективно одновременными. Тем самым приобретается опыт построения одной из осей объемного сознания. Но пространственная и временная объемность еще недостаточны для того, чтобы охарактеризовать сознание как объемное.

5.3. Деконцентрация: осознание фона и невидимого.

ДКВ есть способ превращения невидимых составляющих фона в видимые и осознанные при сохранении их специфики. Невидимое влияет на видимое подобно тому, как фон влияет на восприятие фигур. Столкновение с невидимым в сознании (невидимое в сознании не совсем точно называют бессознательным, но оно не бессознательно, оно сделано тоже из “материи сознания” и невидимо только для “Я”) обычно порождает две возможные стратегии.

В первом случае принимается стратегия опоры на наиболее контролируемые элементы сознания - рациональные рафинированные структуры, и тем самым выстраивается линия обороны против невидимого. Это стратегия сужения сознания, позволяющая сохранить контроль за счет сокращения контролируемой территории.

Другая стратегия - принятие большей ценности невидимого, отказ от роли субъекта. С легкой руки Фридриха Ницше эта стратегия почему-то получила название дионисийской.

Но возможен и третий вариант - распространение сознания на невидимое без уничтожения его специфики. Начальная его фаза - осознание фона, провоцируемое практикой дКВ. Самое резкое и культурно обработанное противопоставление фона и оформленных фигур мы обнаруживаем в зрительном восприятии. В визуальном поле легко обнаружить силы, содержащиеся в фоне и меняющие восприятие локальных фигур. Поэтому фон мы не можем отнести к категории невидимого. Фон - это видимая, но не дифференцированная составляющая зрительного восприятия.