|
Так продолжалось около трех лет, и скоро дело дошло до того, что оба они стали просыпаться с ощущением похмелья. Затем Мерилин снова забеременела, и это настолько разозлило Диона, что он принимался теперь пить, едва встав с постели, и продолжал пить во время работы. Мерилин считала, что это зашло слишком уж далеко; с этого времени она перестала пить и сказала Диону, что если он будет и впредь вести себя таким образом, она с ним разведется. Ему удавалось сохранить трезвость месяц другой, но затем он срывался, и в конце концов Мерилин с ним развелась. Все считали, что она сделала глупость, потому что он имел репутацию очаровательного парня. Мерилин переехала с обоими детьми в дом своей матери и решила покончить с пьянством, что удалось ей без особого труда (10).
Когда семья Диона распалась, он чувствовал себя столь удрученным и одиноким, что пил еще больше обычного. Иногда он пьянел сверх меры, и тогда казался уже не столь очаровательным. Однако в такие унылые дни всегда находились друзья, приходившие к нему домой. Когда он чувствовал себя с утра не в порядке, он основательно нагружался и тогда, как он полагал, до конца дня был в хорошей форме. (11) Люди начали о нем беспокоиться; иногда он и сам беспокоился о себе и пытался не пить. Ему удавалось не дотрагиваться до виски несколько недель подряд, но затем, показав себе и другим, что он к этому способен, он считал нужным отпраздновать свою победу; кончалось это запоем дня на четыре. Он очень стыдился, если не выходил на работу, но никогда не сознавался, что ему стыдно. После этого он опять воздерживался от выпивки пару недель. В течение этих недель его страховые операции шли, однако, хуже обычного, что его беспокоило. Тогда он выпивал немного, чтобы поднять настроение, затем выпивал еще, и все это завершалось еще одним четырехдневным запоем, во время которого он не ел и почти не спал (12).
В течение следующих трех лет он женился на Электе Эйбел и развелся с нею; дела его между тем шли все хуже. Когда он не пил, у него не выходила его торговля, а когда пил, он доходил до запоя и вовсе забрасывал работу. Он начал опасаться, что пьянство может положить конец его карьере, и обратился к доктору Трису. Из этого ничего не вышло, потому что лечение, по словам доктора Триса, должно было длиться год или два, и Дион решил, что доктор хочет попросту на нем заработать; в самом деле, лечение должно было обойтись дороже, чем все его выпивки, а они стоили немало. Поэтому он продолжал пить, но стал весьма чувствителен к этому пункту. И если мистер Ленд делал ему замечание о пропущенном рабочем времени, он отвечал: "Я ведь по прежнему продаю больше страховых полисов, чем все, кто этим здесь занимается!" Мистеру Ленду это не нравилось, и он предвидел, что Дион продержится недолго. С Дионом пробовали говорить и другие, но все было напрасно. Он на них только злился (13).
Рассердился он и на мать, когда та его слегка попрекнула. "Черт возьми! – сказал он. – Все против меня! Неужели мужчина не может поступать по своему, не прислушиваясь к женским придиркам?" Эти слова крепко засели в его голове: "Все против меня!" Случалось, он повторял их в бессонные ночи. И, когда дела его вскоре пошли хуже прежнего, он уже не испытывал чувства вины. Дело в том, говорил он, что все против него. Он говорил себе: "Взгляните на меня, я недурно воспитан, хорош собою, я ловок и знаю всю эту игру в страхование. И если это у меня не выходит, причина в том, что люди против меня. Неудивительно, что я пью. Кто бы не пил на моем месте, если делаешь все, что можешь, а тебя ни во что не ставят?" Это он сказал себе и в тот день, когда мистер Ленд его уволил (14).
Конкурент мистера Ленда мистер Палуто относился к Диону с некоторой опаской; но тот обещал, что все будет хорошо, если ему окажут доверие, и мистер Палуто принял его на работу, не высказав своих сомнений. Дион решил, что мистер Палуто чудесный малый, и прямо ему это сказал. Человек этот, понявший, что он лучше всех справится со своим делом, если ему дать шанс, казался Диону парнем что надо; такое здравомыслие приводило его в восторг. И он поклялся не приближаться к бутылке.
Послужив у мистера Палуто около трех месяцев, соблюдая трезвость, Дион стал задумываться над своей жизнью. Многие из его друзей неплохо преуспели в делах. Однажды вечером, размышляя о несправедливости всего этого, он настолько огорчился, что почувствовал потребность выпить рюмочку, одну единственную (12). На этот раз его запой длился не четыре дня, а семь, и кончился в больнице белой горячкой. Доктор Трис привел его в порядок, хотя это и было нелегко. Дион неделю ничего не ел, и важную часть лечения составляла солидная диета с обилием витаминов, калорий и углеводов. Через несколько дней у него прекратилась дрожь, исчезли страхи, и Дион перестал видеть разные ужасы, как только закрывал глаза. Доктор Трис предпочитал старомодные лекарства вроде паральдегида, вместо того чтобы лечить эту болезнь новыми средствами.
Когда Дион вернулся в контору мистера Палуто, хозяин встретил его нелюбезно. Он не хотел рисковать своей репутацией, давая работу человеку вроде Диона, и когда нанимал его, решил про себя, что уволит его при первом запое; это намерение он и исполнил.
Дион отделал его как следует. "Вы не можете меня выгнать! – сказал он. – Я подаю в отставку! Я понял, что вы жулик, как только вас увидел. И вы тоже! Весь мир против меня. Неудивительно, что человек запил!" И Диону пришел конец. Теперь, когда он убедился, что все против него, не стоило больше стараться. Он сдался и пошел вразнос. Мерилин и Электа были замужем и мало чем могли ему помочь; его кузина Талия и миссис Ленд всегда о нем заботились, в каком бы виде он ни был. Их страшило мнение доктора Триса, что Дион убьет себя пьянством, самое большее, за два года; что касается Диона, то он не беспокоился, так как знал, что может перестать пить в любой момент, как только ему дадут шанс (15). Каждый раз, когда он оказывался в больнице, он обещал доктору Трису и самому себе, что это последний раз, но каждый раз возвращался опять. Иногда же он прямо сдавался и говорил врачу: "К чему все это? Все против меня, и мне не дают никакого шанса. Не лучше ли мне умереть? Все будут счастливы, когда меня не станет, даже родная мать!" Но мать Диона была очень опечалена, и опечалена была его бывшая жена Мерилин, а также доктор Трис, когда через пару лет Дион умер от сочетания белой горячки, болезни печени и пневмонии, которую подхватил, пролежав ночь в канаве.
Рассмотрим теперь различные виды выпивки, характерные для братьев Часбек, родившихся в Европе, и для их детей, родившихся в Соединенных Штатах.
1. Сэм Часбек любил выпить немного вина за едой. Это европейский эквивалент американского обычая пить кофе и английского обычая пить чай. Немного вина за едой действует как стимулятор аппетита и всех ободряет. Для тех, кто воспитан таким образом, вино редко становится дурной привычкой. Признаками выпивки этого рода является потягивание вина губами, вместо того чтобы пить его сразу, и наслаждение его вкусом и ароматом не менее, чем действием алкоголя. В таком случае вино является стимулятором аппетита и приятным напитком, а не отравляющим веществом, и связывается с приемом пищи.
2. Есть убедительные доказательства, что алкоголизм редко встречается в семьях некоторого типа, в которых дети приучаются связывать выпивку (как правило, вина) с особыми обстоятельствами, и учатся, таким образом, пить с надлежащей умеренностью. В таких семьях пьянство не рассматривается как признак силы и мужества, а презирается как слабость. Как показали исследования, в Соединенных Штатах итальянские, еврейские и греческие семьи знакомят детей с вином, и обычно в этих группах населения алкоголизм оказывается значительно ниже среднего. Признаки этого рода выпивки перечислены выше.
3. Вэн Часбек любил выпивать основательную порцию виски перед работой и после прихода с работы, и делал это ежедневно. Рабочие, занимающиеся физическим трудом, зачастую имеют подобную установку по отношению к алкоголю, но не становятся при этом алкоголиками и не попадают в переделки каждый субботний вечер. Такая практика нередко встречается в Европе. Например, путешественник по Югославии не может не обратить внимания на множество людей, завтрак которых начинается (или сводится) к одному или двум стаканам сливовицы, т. е. сливовой водки.
4. Не каждый, кто злоупотребляет алкоголем, становится алкоголиком. Дэн Часбек служит примером человека, злоупотреблявшего алкоголем; но, поскольку его пьянство не развивалось дальше и не отражалось на его работе и семейной жизни, его нельзя считать алкоголиком в собственном смысле слова.
5. Бескомпромиссное отвращение к алкоголю матери Диона могло способствовать развитию алкоголизма, поскольку не позволяло «обучать» ее детей надлежащему использованию и потреблению алкоголя.
6. Немало алкоголиков начинает свое пьянство в средней школе. Пьянство подростков нередко поощряется сбивающей их с толку позицией окружающих взрослых. Подростки втягиваются в пьянство, видя, как их родители злоупотребляют алкоголем. Дион служит примером подростка, пьянство которого поощрялось отцом, между тем как мать его делала вид, будто нет никакой проблемы и отказывалась ею заниматься.
7. В колледже Дион участвовал в типично американской общественной выпивке. Американцы любят посещать новые места и знакомиться с новыми людьми. Для их способа наслаждаться жизнью важна способность быстро знакомиться с людьми и непринужденно разговаривать с ними. Несколько порций выпивки в течение вечера поддерживают человека в раскованном состоянии. Застенчивые могут полагать, что это им особенно нужно, чтобы не проводить время, подпирая стены. И как раз для них такая выпивка может быть опасной. Это столь легкий путь избавления от робости, что он может стать привычкой и опорой, избавляя человека от более трудной задачи – научиться вести себя в обществе и извлекать из этого радость. В рамках американского образа жизни – если избегать эксцессов – такой способ выпивки в отдельных случаях выручает; но лучше строить общение с людьми на более надежной основе.
8. Профессиональная выпивка, то есть выпивка с целью облегчить деловые отношения, – скверная вещь. Бизнесмен занимается своим делом круглый год, и, если он привыкнет полагаться на это средство, то ему придется пить ежедневно. Вскоре он может прийти к заключению (может быть, справедливому), что если он откажется облегчать дело выпивкой, то бизнес его может пострадать; а тогда это станет регулярной привычкой, и, поскольку продолжать такую практику легче, чем научиться идти своим ходом, он станет слишком уж зависеть от бутылки. Более того, некоторым не нравится иметь дело с человеком, от которого пахнет спиртным.
9. Совместные выпивки Диона с Мерилин могли быть утонченной формой оскорбления. Они могли иметь (и зачастую имеют) следующий смысл: "Когда мы трезвы, мы в тягость друг другу. Лучше будем по прежнему пить, и тогда мы сможем друг друга вынести". Привязанность к спутнику жизни и образ его, сформированные в реторте с алкогольными испарениями, редко способны выдержать напряжение, и Диону это не удалось. Супружеские пары, проводящие вечер за выпивкой, живут в постоянной опасности обнаружить, как мало могут они дать друг другу; нередко их ждет лишь два исхода. Если они перестают пить, как поступили Дион и Мерилин, они могут очень скоро почувствовать, что им скучно, и это угрожает привести к распаду брака. Если же они продолжают пить, то им приходится пить со временем все больше и больше, потому что чем дольше они знают друг друга, тем более они друг другу в тягость, и тем больше им надо пить, чтобы это скрыть.
10. Мерилин, по видимому, не была "склонна к зависимости". Она пила, чтобы составить компанию Диону, но как только она удалилась от его влияния, выпивка перестала быть для нее проблемой. Многие люди проходят через период тяжелого пьянства, но когда оно, в конце концов, становится для них очевидным образом вредным, решают его бросить и уже не вовлекаются в дальнейшем. Дион представляет, однако, пример «вовлекающейся личности»: такой человек пьет не столько под внешним влиянием, сколько по внутренней потребности.
11. Почти все согласны теперь, что если человек начинает пить с утра, чтобы вылечить дрожь или похмелье от минувшего вечера, то он близок к тому, чтобы стать алкоголиком.
12. Если человек не способен перестать пить после первой рюмки, приняв предварительно такое решение, то он алкоголик, потому что находится во власти своего влечения (а не наоборот). Когда пьянство становится единственным видом его деятельности, кроме еды и сна, начинается процесс физического перерождения. Поскольку алкоголь содержит одни калории, но не имеет никакой другой пищевой ценности, человек, по существу, убивает себя голодом. Вдобавок повышенная концентрация алкоголя в печени ведет к ее перерождению под названием цирроз. Поврежденные части печени отвердевают, и, когда большая часть ее выходит из строя, человек умирает. Алкоголик, у которого большая часть печени отмерла, пьянеет от все меньшего и меньшего количества алкоголя, так как печень его уже не способна разлагать алкоголь, и организм не может удалить его.
13. Если человек жертвует ради выпивки большим, чем любая выпивка стоит, его зовут алкоголиком. Если он готов потерять работу, оставить своих детей голодными и раздетыми, лишь бы удовлетворить свое влечение, это алкоголизм. Мы определяем болезнь по ее результатам. Если результаты пьянства причиняют серьезный вред или приводят в отчаяние его самого и других, то этот человек алкоголик (без всяких извинений).
14. Если человек теряет перспективу настолько, что винит других в бедствиях, навлеченных на себя им самим, он становится бременем для тех, кто его любит.
15. Если он продолжает пить после медицинского предупреждения, что он серьезно повредит этим свой организм, здесь вполне проявляется истина, которую мы подозревали и раньше: хронический алкоголизм есть медленная форма самоубийства. Это способ уклониться от силы развития, которую мы назвали физис, и от запрета, в обычных условиях не дозволяющего направленному внутрь мортидо причинить индивиду смерть. Приятнее пить, чем вешаться; это не вызывает таких чувств, как намеренная попытка самоубийства. Хронический алкоголизм есть самоубийство даже в том случае, если пьющий считает свое стремление к смерти "подсознательным".
Впрочем, есть и другие виды пьянства. Человек, страдающий циклической депрессией, может начать пить, когда чувствует наступление депрессии, не сознавая, почему он это делает; он пытается таким образом скрыть от себя свое состояние.
В старину женщины с регулярными депрессиями в период менструаций имели обыкновение принимать в изрядных дозах некие "растительные микстуры", содержавшие высокий процент алкоголя. Это были попросту коктейли, но поскольку они рассматривались как лекарства, то самая добродетельная старая дева, которой даже мысль о «выпивке» не пришла бы в голову, могла себе позволить эти чудесные "микстуры", магически превращавшие ее менструации в нечто куда более веселое, чем прежде.
Питье дешевого вина, вместо других видов алкоголя, является признаком особого типа алкоголиков под названием "wino". Говоря об алкоголиках, многие подразумевают околачивающихся у ларьков «wino». Но большинство алкоголиков – не «wino» и не пьяные бродяги. Лишь около семи процентов американских алкоголиков выпивают у винных ларьков. Остальные, а их около пяти миллионов, пребывают у себя дома, на заводах или в учреждениях.
Часто случается, что два алкоголика вступают в брак в иллюзорной надежде, что, страдая от одного и того же недуга, они смогут лучше понять и помочь друг другу. Это крайне рискованно, потому что приводит обычно к взаимному поощрению пьянства.
Есть люди, у которых выпивка вызывает рвоту прежде, чем наступает стадия отравления; хотя это их нередко смущает, они могут считать себя счастливыми людьми.
2. Что такое наркоман?
Есть лекарства, обычно прописываемые врачами в очень небольших дозах. Наиболее известен из них сок восточной разновидности мака. После операции врач успокаивает больного, сделав ему укол морфия, весом примерно в четверть пшеничного зерна. Этого достаточно, чтобы средний человек уснул даже при жестокой боли.
Некоторые люди находят получаемые из мака продукты очень приятными и начинают принимать их без предписания врача; в одних случаях они делают это, чтобы испытать приятные сновидения и грезы, а в других – чтобы унять свои издерганные нервы и хоть на время обрести покой. Поскольку такая практика запрещена законом, они принимают наркотики в любом виде, в каком их можно незаконно добыть. В одних местах они находят разносчиков, торгующих опиумом, который можно курить или принимать внутрь; в других они могут достать лишь морфий или героин, вводимые под кожу шприцем.
После приема этих препаратов в течение некоторого времени обычно происходят две вещи: во первых, у них возрастают напряжения вследствие чувства вины; во вторых, действие препарата ослабляет их Эго. Они сохраняют все свои прежние бедствия, а вдобавок приобретают, быть может, гложущее ощущение, что нарушают закон, вступая в сделку с преступниками для получения того, что им нужно.
Так образуется порочный круг: напряжения Ид становятся у них все страшнее, а между тем их Эго становится все менее способным с ними справиться. Потребители этого рода нуждаются тем самым в постоянно возрастающем количестве наркотика, чтобы вернуть себе ощущение безопасности, спокойствия и самообладания. Они "психически зависимы".
Их психика погружается в хаос, как только они лишаются своего препарата, но это еще не все: они, сверх того, "зависимы телесно". "Зависимый", оказавшись без морфия, страдает всевозможными видами болей и недомогания, потливостью, сердцебиениями, желудочными расстройствами, дрожью и вообще "сплошным воплем". Чтобы успокоить свое тело и свой дух, ему может понадобиться доза в восемь, шестнадцать или даже сорок раз превосходящая нормальную; такая порция убила бы нормального человека, но как раз необходима, чтобы спасти наркомана от страданий.
Незаконное получение таких доз обходится недешево, и наркоманы измеряют свою «зависимость» суммой денег, которую им ежедневно приходится на нее тратить. Пятьдесят долларов в день составляют не слишком редкую цену такой привычки, и, поскольку без своего препарата наркоман превращается в дрожащий клубок терзаемых болью нервов, он готов на крайности, чтобы получить свою дозу. Этим объясняется столь обычная у наркоманов преступность – чаще всего проституция и воровство.
Самое обычное из преступлений – воровство, и некоторые наркоманы специализируются на обходе больших многоквартирных домов, пробуя каждую дверную ручку и совершая полуминутный обход каждой незапертой квартиры; они хватают при этом все сколько нибудь ценное, что можно засунуть в карман. Девушки и юноши, идущие на проституцию или воровство, становятся добавочным источником дохода для синдикатов, продающим им наркотики: эти же синдикаты могут контролировать проституцию и сбыт краденого. Почти все наркоманы становятся вдобавок "разносчиками", чтобы поддерживать свою привычку. И они все больше запутываются в паутине преступности. Поскольку синдикатам известно, что они должны получить свой препарат любой ценой, эти молодые люди находятся в их полной власти. С них берут сколько можно и обманывают их, как хотят. Незаконная торговля наркотиками – грязное дело; все его участники, за редким исключением, всегда готовы при первой возможности друг друга надуть.
Иные из наркоманов не втягиваются в описанный выше круг, в особенности в тех случаях, когда их денежные средства позволяют им без напряжения поддерживать свою привычку. Но во всех случаях подлинный наркоман – это существо, несчастное без своего препарата, готовое на любые жертвы, чтобы его получить, и нуждающееся все в больших и больших дозах, чтобы сохранять спокойствие, поэтому в конечном счете он может принимать порции, способные убить несколько обычных людей.
Отметим, что некоторые из исследователей, тщательно изучавших этот вопрос, не признают такого понятия, как "телесная зависимость", и полагают, что всякая зависимость является психической.
3. Во что люди могут вовлекаться?
Наиболее серьезные виды наркотиков (не считая алкоголя) – это кокаин и производные опия (морфий, героин и сам опий). Это самые опасные из препаратов, поскольку привыкание к ним может произойти очень быстро, иногда менее чем за неделю. В некоторых случаях было достаточно одной дозы, чтобы вызвать ужасное влечение, способное сделать человека наркоманом. Этого не происходит, если препараты принимаются в течение короткого времени под наблюдением врача. Иногда встречается привыкание к другим лекарствам, если их принимают долгое время.
В наше время всем знакомы фенобарбитал, нембутал и другие снотворные, порошки, капсулы и пилюли, которые врачи называют барбитуратами; они получили уличное имя "понижателей". Эти препараты употребляются привычным образом во все возрастающих количествах; все больше и больше людей проходят через жизнь, «оглушенные» этими средствами. Большая часть барбитуратов оставляет на следующий день нечто вроде похмелья, и если даже оно столь слабо, что индивид этого не замечает, производительность его все же оказывается сниженной. Препараты этого рода должны приниматься лишь в течение ограниченного времени под наблюдением врача; люди, принимающие их по собственной инициативе, готовят себе неприятности. Лекарство от бессонницы – эмоциональное спокойствие; в аптеке его купить нельзя.
Может быть, самое безобидное и эффективное успокаивающее средство (для отшельников и больничных пациентов) – это дурно пахнущее вещество скверного вкуса под названием паральдегид, выделяющееся через легкие. Но даже этот неаппетитный (в остальном же почти совершенный) успокоитель может вызвать алкогольное привыкание, особенно у алкоголиков.
Другой почти всем известный вид препаратов родственен желудочным или диетическим пилюлям. Научное их название – амфетамины. Амфетамины являются стимуляторами и прямо противоположны успокоителям по своему действию. Их прозвали "повышателями", так как они вызывают бессонницу, потерю аппетита, повышенную активность, чувство компетентности и оживленное настроение. Принимают их через рот, но иногда вводят также подкожно с помощью шприца. Их часто принимают атлеты, предприниматели, студенты во время зубрежки перед экзаменами и занятые люди, которым надо подолгу обходиться без сна. Опасность таких желудочных пилюль состоит в том, что потребитель их не спит, иногда и не ест, а если он принимает их достаточно долго, то у него развивается психоз с галлюцинациями и в ряде случаев с опасениями, что его хотят убить. Дорожная полиция обратила внимание на стимулирующие препараты, когда обнаружилось, что водители грузовиков, принимающие их, чтобы не уснуть в течение длительного рейса, могут дойти до неистовства и направить свою машину в пропасть или врезаться в середину перекрестка с напряженным движением, чтобы отделаться от воображаемого врага.
Наихудший из амфетаминов носит кличку "скороход"; это мефедрин, вызывающий у своих потребителей быстрое привыкание и перерождение, что известно и потребителям, и поставщикам этого товара. В некоторых местностях синдикаты торговцев наркотиками бесплатно поставляют его молодым людям в больших количествах в расчете завлечь и обобрать некоторых из них. Даже среди хиппи, весьма благосклонно относящихся к наркотикам, мефедрин вызывает опаску, поскольку все более очевидно, что причиняемое им перерождение может быть необратимым. Возможно, это связано с повреждением мозговых клеток и с последствиями повышенного кровяного давления, возникающего при его длительном приеме.
Бромиды относятся к числу препаратов, которые можно получить либо в чистом виде по рецепту, либо в различных смесях, составляющих патентованные лекарства. Прежде они были весьма популярны как средство от эпилепсии, но теперь редко применяются с этой целью. Они по прежнему используются для самолечения головной боли и похмелья и легко доступны для этого в виде патентованных препаратов, предлагаемых в киосках с газированной водой. Такие препараты нередко содержат и другие вещества, способные вызвать отравление, наряду с чрезмерными дозами бромидов. Беда в том, что отравление бромидами вызывает бессонницу, то самое недомогание, которое предполагается этими лекарствами "излечить", и естественная реакция большинства людей на такое положение вещей состоит в том, что они принимают все больше этих препаратов, что приводит к дальнейшему отравлению и еще худшей бессоннице. Каждый врач, наблюдавший бромидный психоз или видевший человека, посиневшего от чересчур усердных приемов "утреннего отрезвителя" у киосков с водой, становится весьма осторожным в назначении этих препаратов. Впрочем, столь тяжких последствий можно ожидать лишь при длительном и интенсивном приеме бромидов.
Марихуана не вызывает подлинного привыкания, поскольку не оставляет после себя какой либо тяги к повторению. Многие с удовольствием пользуются ею для утешения и развлечения. Поскольку она снижает производительность труда в большинстве профессий, она является с медицинской точки зрения вредным веществом, в том же смысле, что и алкоголь. Можно позволить себе в какой то мере это удовольствие после работы без видимых последствий, но при чрезмерном употреблении это нарушает нормальный образ жизни. Одно время полагали, что марихуана неизбежно ведет к наркотикам. Это неверно. Тем не менее владеть марихуаной столь же незаконно, как опасными наркотиками вроде героина.
Разногласия по поводу действия марихуаны связаны с тем, что ее действие, во первых, зависит от личности потребителя; во вторых, от того, с какими людьми потребитель общается. Третья причина разногласий в том, что препараты, поставляемые американским потребителям, имеют разнообразный состав и разную силу. Растение марихуана часто встречается в дикорастущем виде, и его можно разводить почти везде. Ее уличное имя «кружечка» или "травка", и в Америке ее обычно курят. Для курения берут листья индийской конопли, из которой делают веревки. Кстати, она росла в Америке ранее 1632 года. Нелегко определить в точности вид растения, из которого нелегальные торговцы готовят свой товар, если только они случайно не окажутся деградировавшими профессорами ботаники; но и в этом случае они, вероятно, станут препираться между собой, подлинная ли это Cannabis sativa или ложная Аросупит cannabinum, именуемая также индейской коноплей.
Препараты другого класса, ставшие в последнее время предметом пристального внимания, называются психоделическими. Из них наиболее ценится потребителями ЛСД (от химического названия диэтиламид d лизергиновой кислоты), или, в повседневном жаргоне, просто «кислота». Другие психоделические средства – это мескалин, получаемый из кактуса пейот, и псилоцибин, изготовляемый из одного гриба. Марихуана включается в этот же класс. Недавно на нелегальном рынке появились два новых вещества: ДМТ, быстродействующее и доставляющее непродолжительную «поездку», и СТП, вызывающее долгую и опасную «поездку» (на два три дня). Препараты эти называются галлюциногенами, поскольку под их действием видят, слышат и ощущают вещи, не переживаемые индивидом в его обычном опыте. Эти галлюцинации отличаются от сновидений и от галлюцинаций психотиков в том отношении, что потребитель наркотика сознает их искусственное происхождение и не считает их реальными. Психоделические препараты – краеугольный камень общественного движения хиппи.
Хотя кратковременные эффекты психоделических препаратов достаточно известны, более отдаленные их последствия еще нельзя с уверенностью предвидеть, за исключением марихуаны, которая уже очень давно потребляется и в Соединенных Штатах, и во многих других частях света. Общее мнение состоит в том, что она не вызывает сколько нибудь заметных или вообще никаких отдаленных последствий. ЛСД, наиболее популярное психоделическое средство нашего времени, восхваляется его потребителями, утверждающими, что оно расширяет границы сознания и в высшей степени благотворно в своих более отдаленных действиях; однако медицинские и психологические учреждения выражают все возрастающее беспокойство и озабоченность по поводу физического и духовного ущерба, причиняемого ЛСД, и некоторые доказательства такого ущерба уже есть.
Мы определили «зависимого» человека в общих чертах как человека, у которого сложилось неестественное влечение к какому либо специфическому предмету и который готов жертвовать почти всем, чтобы это влечение удовлетворить. В этом смысле есть много видов зависимости, не связанных с химическими препаратами; самые обычные из них – азартные игры и переедание. Азартные игры представляют серьезную проблему для семьи и полиции, а зависимость, связанная с едой, есть медицинская проблема, касающаяся значительной части населения Америки. Часто производит впечатление зависимости нормальная мастурбация у подростков, приходящаяся на этот столь чувствительный период роста и расширения опыта.
4. Как вылечить «зависимого»?
Вылечить «зависимого» проще всего на свете при одном условии: найти нечто интересующее его больше, чем предмет, от которого он зависим. Можно излечить любого алкоголика, если удается найти что нибудь интересующее его больше алкоголя. До сих пор никому не удалось найти заменитель, пригодный для всех случаев.
Важнее всего здесь то, что алкоголик редко находится с кем нибудь в двусторонних отношениях. Он может привязаться к кому нибудь, на кого может опереться, как, например, Дион Часбек привык опираться на миссис Ленд и любил ее, но это была привязанность того же рода, что у ребенка к матери. Он любил ее ради того, что она для него делала, а не ради нее самой. В этом отношении, как и во многих других, алкоголики в своем эмоциональном поведении напоминают детей, но не в приятном смысле; скорее они похожи на дурно воспитанных детей. Можно сказать, и это вовсе не шутка, что алкоголик – это человек, так и не отученный от бутылки.
Это дает нам ключ к пониманию одного метода лечения алкоголиков: попытки выработать у них более прочное отношение к какому нибудь человеку. Это иногда удается искусному психотерапевту, использующему свое влияние, чтобы побудить пациента изменить свое поведение.
В очень редких случаях то же может сделать правильно выбранная женщина: она может заставить алкоголика полюбить себя больше, чем пьянство. Случается это столь редко, что ни одна женщина не должна на это рассчитывать. Обычно алкоголик женится на женщине ради того, что она ему дает, а не ради нее самой. Если его не смогла отучить от бутылки собственная мать, как может надеяться на это жена? Раз уж алкоголик выбирает некоторую женщину себе в жены или дает ей «убедить» себя на ней жениться, то это почти всегда значит, что перспектива строить с нею прочные отношения ему не грозит. В противном случае, чтобы не жертвовать привычным способом удовлетворения, он бы ее избегал. То же относится, конечно, и к другим увлеченным, излюбленным предметом которых могут быть наркотики, еда, азартные игры или какие нибудь удовольствия менее обычного рода.
Лечение «зависимого» состоит из двух этапов. Первый и наиболее важный состоит в том, что должна быть остановлена зависимость тела. Иначе говоря, «зависимый» должен перестать принимать свой препарат, выздороветь от последствий такого прекращения, если они– наступают, и очистить свой мозг, прекратив влияние препарата на психику. Тогда на втором этапе может вступить в работу его Эго; второй этап имеет целью найти для него что нибудь более интересное, чем предмет, от которого он зависим.
Некоторые из «зависимых» могут прекратить прием препарата по собственному решению, но большинство из них нуждается в поддержке и поощрении со стороны врача специалиста или группы людей, играющих роль строгих и бдительных родителей "зависимого". Различные подставные родители применяют при этом разные подходы. Некоторые терапевты применяют лекарства. При лечении алкоголиков приносит пользу препарат под названием антабуз. Если человек продолжает пить в течение времени, когда он принимает антабуз, у него происходит бурный приступ болезни; поэтому, начав принимать это лекарство, пациент уже вряд ли будет что нибудь пить. В течение четырех дней после приема пилюли антабуза у алкоголика, по выражению одного человека, "висит над головой молот на случай, если он вздумает хитрить". (Подобное лекарство есть теперь и для наркоманов. Называется оно циклазоцин. Для той же цели можно применять метадон.)
Оставшись без своего препарата, «зависимый» может отнестись к своему положению объективно. Прежде всего он обычно замечает, что жизнь без препарата кажется пустой и что он никого не любит, даже самого себя. Даже если он "великий любовник" и самый общительный человек, он обнаруживает, что в его отношениях с людьми всегда есть что то извращенное или неприятное. Он видит, что привязывается к некоторым людям, потому что в них нуждается, и использует их как подпорки для своих слабостей, а другие люди точно так же пользуются им.
Вторая часть лечения, как мы помним, имеет целью найти для пациента нечто важнее и интереснее алкоголя или препарата, который он принимал; а это значит, что надо научить его иначе смотреть на людей. Если это удается, он может прийти к выводу, что люди и в самом деле интереснее, чем наркотик. «Зависимый» обнаруживает, что наркотик заменял ему людей, и что для собственного блага он должен научиться ценить живых людей, а не свой препарат. Этот план замещения препарата людьми может быть поддержан психотерапевтом, лучше всего с помощью лечебной группы, в которой «зависимый» столкнется с нужными ему людьми лицом к лицу. Той же цели можно достичь при содействии таких организаций, как "Анонимные алкоголики", "Анонимные наркоманы", «Синанон» или других групп самопомощи, занимающихся проблемами "зависимых".
|
