|
Третий мужчина: Может быть, он (Вик) просто «подсадная утка»? Это вполне возможно.
Р. Б.: А почему это вы его оправдываете? (Смотрит на всех, с кем спорил) Они все против меня, все до единого.
Вторая женщина: Это массовая акция. Заговор толпы.
Р Б.: Ага. Видите, она тоже пытается выставить меня в роли параноика.
Вторая женщина: Нет, я просто пытаюсь понять, почему вы так относитесь ко всем этим людям.
Р. Б.: Только не надо мне этого говорить. (Вику) Видите, сколько проблем из-за вас одного. (Аудитории) Я же говорил вам, что он стравливает людей друг с другом. (Вику) Что вы за человек такой? Добились того, что двое уже готовы драться, и заставляете остальных разделяться на воинствующие стороны.
Четвертый мужчина: Он, должно быть, чертовски хитер, если решил добиться этого результата таким окольным путем.
Р. Б.: О, он совсем не дурак.
Четвертый мужчина: А мы можем его перехитрить?
Р. Б.: Не знаю. Он меня уже два раза поймал. Бог его знает, скольким он уже навредил.
Четвертый мужчина: Если принять все меры предосторожности, может быть, можно как-то использовать его дьявольскую гениальность?
Р. Б.: Не стоит. Все, чего я хочу, — общаться с людьми и чувствовать себя в безопасности относительно происходящего. Знаете, в жизни есть столько приятных вещей, помимо этой ерунды. Что же мне делать?
Четвертый мужчина: Ну, пока вы здесь, можете просто держаться начеку.
Р. Б.: Я уже начеку. Когда это все кончится?
В и к: Я поставлю ее сюда. (Начинает двигать маленькую платформу)
Р. Б.: Почему он пытается выставить меня дураком? Ведет себя так, будто ничего не произошло. Значит, он может снова сделать то же самое. Сделает вид, что поставил эту штуку на место, что она держится крепко, и все в полном порядке. Что же мне делать? Я ему не доверяю. Может быть, мне навсегда перестать с ним общаться? Пожалуй, это самый лучший выход. Иначе он снова сделает то же самое. Видите, он даже сидит там.
Третья женщина: Но вы и не общались с ним так, чтобы можно было говорить о доверии.
Р. Б.: Но я не хочу с ним общаться.
Первый мужчина: Я вас ни в чем не обвиняю.
Р. Б.: Я хочу сказать, что… даже если вы принесете сюда новые подмостки, я не смогу чувствовать себя в полной безопасности. Может быть, он захочет подпилить ножку с другой стороны. Откуда мне знать?
Третья женщина: А как вы узнали, что он подготовил все это заранее?
Р. Б.: Ну, я не знаю, но речь сейчас идет не об этом. Он допустил, чтобы это случилось со мной, и сделал так, чтобы все повторилось. Даже если он не стремился к этому, все уже произошло. И из-за него я чувствую себя так плохо. Видите, я просто в ужасе.
Третья женщина: А как ему удалось привести вас в это состояние?
Р. Б.: Не в этом дело. Дело в том, что я себя плохо чувствую и не могу изменить своего состояния. Если бы не его поступок, я не испытывал бы ничего подобного. Я пытался дать ему шанс исправить ситуацию, но он ничего не сделал.
Четвертая женщина: А вы можете вспомнить что-нибудь, что вы делали вместе, и это доставляло вам удовольствие? Я имею в виду, даже если вы сейчас плохо относитесь к нему.
Р. Б.: Да. Конечно, все это бывало. Но в будущем ничего подобного не будет. Это просто немыслимо, я слишком плохо чувствую себя. Я больше не смогу вести себя с ним как прежде. Вы же видите, как я изменился за эти шесть месяцев.
(Аудитории) Что вы намерены делать? Оставить меня в таком состоянии? Вы не можете ничем помочь мне, поэтому я вынужден буду уйти. Я не смогу больше вести семинары — ни сегодня, ни завтра, никогда. Он может снова прийти ко мне под другим именем.
Я не хочу больше общаться с участниками семинаров. О, Господи. Не бросайте меня в таком состоянии.
Третья женщина: Вы этого хотите?
Р. Б.: Нет, не хочу. Я хочу стать таким, каким был до этого.
Третья женщина: А каким вы были? Расскажите.
Р. Б.: Я был уверенным в себе и счастливым. Я любил людей и доверял им. Но я уже не тот. Видите, что он со мной сделал? (Вику) Видите, что вы со мной сделали? (Аудитории) Но больше я ни на что не способен. Ведь вы не хотите мне помочь.
Третья женщина: Вы имеете в виду, что не можете больше ничего сделать или вы не хотите ничего делать?
Р. Б.: А какая разница? Я не знаю, что мне делать.
Четвертый мужчина: Все, чего он хотел добиться, — привести вас в то состояние, в котором вы сейчас находитесь.
Р. Б.: Я знаю. Он просто хочет ощущать превосходство надо мной. В этом мире столько убийц, которые охотятся на лидеров. Я думал, что могу позаботиться о себе, и защищался как мог, но нас повсюду ожидают подобные ловушки. Прежде я верил, что каждый из нас руководствуется позитивными намерениями. Я хорошо думал о каждом, но судьба преподнесла мне хороший урок. Я испытал боль — гораздо более сильную, чем предполагал, — и вот что со мной стало. Теперь я понимаю, что на свете есть люди, которые хотят причинить мне боль. Стоило ли оно того? Неужели никто не может мне помочь?
Бэндлер создает ограничивающее убеждение в форме комплексных эквивалентов и утверждений о причинно-следственных отношениях, которые складываются во фрейм ошибки и проблемы: «Вик сделал нечто такое, из за чего я несколько раз испытал боль. Он снова сделает то же самое. Это значит, что он умышленно причиняет мне боль. Я не могу ему больше доверять».
«Подыгрывая», Вик, интуитивно пытается связать обобщение с позитивным следствием.
Преувеличивая потенциальную опасность, Бэндлер фокусирует внимание на том, что к утверждению Вика можно найти противоположный пример.
Бэндлер «объединяет» последствие «пострадать» до уровня «рискнуть жизнью».
Вик пробует что-то вроде «примени к себе».
Бэндлер увеличивает размер фрейма, чтобы сохранить фрейм проблемы и создать новую возможность для негативного противоположного примера.
Вик «разделяет» ситуацию, пытаясь вывести противоположный пример из фрейма под тем предлогом, что проблема относится только к определенной части подмостков.
Бэндлер снова «объединяет» ситуацию до общего смысла взаимодействия, концентрируя внимание на «намерении» Вика; таким образом изменяется «результат», вокруг которого идет спор.
Первый мужчина подстраивается к предложенным Бэндлером фрейму проблемы и уровню «группирования».
Бэндлер считает комментарий первого мужчины подтверждающим фрейма проблемы и ограничивающего убеждения и увеличивает размер фрейма, чтобы включить в него потенциальные «дурные намерения» других.
Бэндлер продолжает фокусировать внимание на паттерне «хороших» намерений» в противовес «плохим» намерениям.
Бен тоже подстраивается к фрейму проблемы, указывая на то, что поведение Вика является противоположным примером к его уверениям в собственных благих намерениях и прочности подмостков.
Бэндлер использует полученное от Бена подтверждение ограничивающего убеждения как возможность объединить негативное намерение Вика с уровня «причинения вреда» до уровня «попытки убить», сдвигая обвинение на уровень идентификации.
Бен продолжает подстраиваться к убеждению Бэндлера, «объединяя» противоположный пример так, чтобы поставить под вопрос слова Вика о том, что у него не было никаких дурных намерений.
Бэндлер также продолжает «объединять».
Рефрейминг противоположного примера превратил его в «последствие»-, которое подкрепляет негативное убеждение Бэндлера.
Второй мужчина пытается создать «метафрейм» для ограничивающего убеждения, чтобы выявить возможное допущение.
Бэндлер сохраняет фрейм проблемы за счет расширения возможных причин поведения Вика с «негативного намерения» до «ограниченной модели мира».
Первая женщина пытается использовать реплику Бэндлера как возможный противоположный пример к его собственному убеждению относительно негативного намерения Вика.
Бэндлер сдвигает фокус с намерения на последствие, чтобы сохранить фрейм проблемы.
Второй мужчина пытается найти противоположный пример с помощью разделения.
Бэндлер снова «объединяет» ситуацию, утверждая, что предоставлял Вику целую «кучу возможностей». Отсутствие реакции со стороны «виновника» Бэндлер переопределяет как свидетельство того, что Вику «на него плевать», снова устанавливая связь с негативным последствием. При этом он опускает тот факт, что сам сказал Вику: готовность первым залезть на подмостки не является доказательством благих намерений.
Первая женщина пытается установить фрейм обратной связи, способствующий сотрудничеству, и переключить ситуацию на другой результат: проверку платформы на устойчивость.
Бэндлер снова расширяет фрейм (с текущего момента до следующих трех или четырех дней), чтобы «обесценить» предложенное решение проблемы, и помещает попытку первой женщины найти решение в метафрейм как свидетельство тайного заговора между ней и Виком. «Подтверждающим последствием» служит тот факт, что они оба сидят в одном конце комнаты.
Первая женщина осознает, что из-за «метафрейма» Бэндлера пи одна дальнейшая попытка бросить вызов ограничивающему убеждению не даст результатов.
Бэндлер углубляет фрейм проблемы, выделяя негативное последствие из утверждения первой женщины.
Вторая женщина предпринимает прямую попытку установить фрейм результата, сосредоточившись на ближайшем будущем.
Бэндлер снова устанавливает фрейм проблемы, сдвигая его на прошлое.
Вторая женщина предпринимает еще одну попытку, на этот раз — установить фрейм обратной связи.
Бэндлер снова прибегает к объединению, расширяя последствия своего паранойяльного убеждения.
Первый мужчина подхватывает фрейм проблемы (и утверждение относительно негативных намерений Вика), расширяя его так, чтобы включить и будущее поведение Вика.
Третий мужчина сдвигает ситуацию к другому результату, ставя под вопрос истинность намерений первого мужчины.
Третий мужчина предлагает более позитивный метафрейм для поведения Вика.
Бэндлер переопределяет метафрейм второго мужчины как «оправдание» для поведения Вика и продолжает расширять паранойяльный фрейм проблемы.
Вторая женщина пытается с помощью «объединения» расширить размер фрейма, чтобы преувеличить убеждение и поставить под вопрос лежащее в его основе обобщение.
Бэндлер устанавливает мета -фрейм вокруг ее замечания, утверждая, что намерение женщины было негативным.
Вторая женщина пытается переопределить свое намерение в позитивное.
Бэндлер расширяет фрейм, снова переключая внимание на Вика, и предлагает новую формулировку негативного намерения и негативных последствий поведения Вика.
Четвертый мужчина предлагает переключить внимание на другой потенциальный объект.
Четвертый мужчина пытается переключить внимание на будущее и фрейм результата.
Бэндлер изменяет временной фрейм, сдвигая его на прошлое и расширяя фрейм проблемы, чтобы включить в него не только себя, но и других.
Четвертый мужчина пытается переопределить негативное намерение Вика как «дьявольскую гениальность» и поместить его во фрейм результата: «использовать эту гениальность».
Бэндлер переключается на «другой результат», связанный скорее с его (Бэндлера) собственной безопасностью, чем с «гениальностью» Вика, чтобы снова установить фрейм проблемы.
Четвертый мужчина пытается сузить временной фрейм до текущей ситуации, чтобы добиться результата «безопасность».
Бэндлер расширяет фрейм, подразумевая, что и в будущем не сможет чувствовать себя в безопасности.
Вик пытается создать противоположный пример к обобщению Бэндлера, выполняя требование передвинуть подмостки.
Бэндлер помещает действия Вика в метафрейм, представляя их как попытку дискредитировать его самого и создать
иллюзию безопасности. Созданный метафрейм Бэндлер использует как подтверждение негативного намерения и потенциальных негативных последствий, оправдывая этим отсутствие доверия к Вику.
Третья женщина пытается установить другой метафрейм вокруг обобщения Бэндлера, утверждая, что его умозаключение сделано на основе ограниченной информации.
Бэндлер разрушает метафрейм, создавая нечто вроде «замкнутого аргумента», т. е. «Я не доверяю ему потому, что не общался с ним как следует, и не хочу общаться с ним потому, что не доверяю ему».
Бэндлер снова меняет размер фрейма, включая в него долговременные негативные последствия и сводя на нет любое
решение, найденное для настоящего времени.
Третья женщина пытается установить «стратегию реальности» Бэндлера, на которой основано его обобщение относительно намерений Вика.
Не обращая внимания на вопрос,, Бэндлер немедленно переключается на другой результат; в центре внимания оказываются уже не намерения, а негативные последствия поведения Вика, которые сказались на внутреннем состоянии Бэндлера.
Третья женщина снова пытается «разделить» обобщение о причинно-следственных отношениях и установить внутренние соответствия или стратегии, на основе которых Бэндлер сформировал свое обобщение.
Бэндлер сдвигает фокус с причинно-следственного обобщения на последствия, связанные с его внутренним состоянием.
Четвертая женщина пытается заставить Бэндлера выявить в прошлом позитивные противоположные примеры, связанные с его внутренним состоянием и взаимодействием с Виком.
Бэндлер сдвигает фрейм на собственное негативное внутреннее состояние и ожидаемые негативные последствия этого состояния, которые скажутся на его будущем (переключается с уровня поведения на уровень идентификации).
Бэндлер продолжает объединять» и расширять размер фрейма, переопределяя ситуацию так, чтобы связать ее скорее с «помощью», чем с действиями Вика.
Третья женщина предпринимает еще одну попытку установить фрейм результата, ориентированный на более позитивное будущее.
Бэндлер возвращается к фрейму проблемы и сдвигает фрейм с будущего на прошлое.
Третья женщина пытается использовать прошлое как ресурс для установления фрейма результата.
Бэндлер переключается с прошлого на настоящее, чтобы сохранить фрейм проблемы.
Третья женщина пытается переопределить «не могу» в «не хочу», подразумевая, что у Бэндлера гораздо больше возможностей выбора на уровне способности, чем он готов признать.
Бэндлер прибегает к помощи «иерархии критериев», утверждая, что в тех случаях, когда человек не знает, что ему делать, наличие альтернатив уже не имеет значения.
Четвертый мужчина пытается переопределить (или «включить в цепочку») «проблему» Бэндлера, перемещая ее с уровня идентификации «Я уже не тот, кем был» на уровень поведенческих реакций — «состояние, в котором вы находитесь».
Бэндлер возвращает проблему на уровень идентификации (Вик — «убийца лидеров») и использует его как средство укрепить и расширить (или «объединить») свой фрейм проблемы.
Создание и поддержание «мысли-вируса» с помощью паттернов «Фокусов языка».
Диалог между Бэндлером и аудиторией еще некоторое время продолжался в том же духе, так и не дав никакого результата. Было очевидно, что основным намерением Бэндлера в ходе этого выступления было любой ценой сохранить фрейм проблемы. Его реакции практически не имели отношения к содержанию оспариваемого убеждения. Бэндлер мастерски «выводил из фрейма» любое предложенное собеседником решение проблемы.
Возможность управлять собственным фреймом позволяла Бэндлеру определять результат взаимодействия. Ему удалось заключить аудиторию в двойную связь приблизительно следующего содержания: «Если вы не пытаетесь даже помочь мне, вы не правы; если вы пытаетесь помочь мне, вы тоже не правы». Для некоторых это испытание оказалось мучительным, другим оно принесло разочарование. (На неоднократные призывы Бэндлера «Неужели никто не может мне помочь?» одна из женщин наконец ответила: «Может, принести вам куриного бульона?»)
Так или иначе, в какой-то момент взаимодействия я осознал, что в действиях Ричарда есть определенная логика, которую я мог бы воспроизвести. Я понял, что не раз бывал свидетелем подобных диалогов, отличающихся по содержанию, но аналогичных на уровне «глубинных структур». Так создавались и поддерживались «мысли-вирусы» — за счет негативного рефрейминга или выведения из фрейма, которым подвергались любые попытки вернуть ограничивающее убеждение во фрейм результата, обратной связи или «как если бы».
В частности, меня осенило, что Бэндлер систематически меняет фреймы и размер фреймов, чтобы сосредоточить внимание именно на том, что не было учтено в реплике собеседника. Также было очевидно, что если кто-либо пытался «поддержать» фрейм проблемы или негативную формулировку намерения, чтобы добиться «раппорта» с Бэндлером, это только усугубляло ситуацию.
Кроме того, я понял, что Бэндлер систематически (хотя и интуитивно) использовал языковые паттерны, особую чувствительность к которым мне привило исследование важнейших исторических и политических фигур, таких как Сократ, Иисус, Карл Маркс, Авраам Линкольн, Гитлер, Ганди (об этом я расскажу во втором томе данной работы). Мне открылось, что все эти паттерны можно использовать для защиты или критики тех или иных убеждений и обобщений.
Это новое знание привело меня к порогу того, что сегодня известно в НЛП как стадия «неосознанного понимания» моделирования. Следующим шагом стала попытка придать форму обнаруженным мною паттернам. Прежде чем сделать это, мне пришлось самостоятельно проверить эти паттерны, чтобы понять, могу ли я в какой-то мере повторить «номер» Бэндлера. Ключевое условие эффективного моделирования в НЛП: моделируемую способность необходимо сначала пропустить через себя, а потом уже устанавливать ее формальные признаки. В противном случае мы всего лишь опишем эту способность, отразим «поверхностную структуру» процесса, но не создадим модели глубинных интуитивных представлений, необходимых для того, чтобы выработать нужный навык.
Спустя месяц возможность проверить паттерны на практике представилась мне в рамках проводимого в Чикаго продвинутого курса НЛП. На третий день занятий я сообщил группе, что сейчас продемонстрирую им любопытную серию новых паттернов. Ниже приводится стенограмма (с комментариями) импровизированной «издевательской» драмы, смоделированной по образцу Бэндлера:
Роберт (Дилтс): Кто прицепил ко мне этот микрофон? Джим? Где этот Джим? Он что-то замышляет против меня. В туалете? Наверное, он сидит там и строит заговор. Прицепил ко мне эту штуку… Вы же видите, я все время запинаюсь о шнур. Он хочет, чтобы я споткнулся и упал, и потерял ваше доверие как учитель, и чтобы вы посмеялись надо мной. Он явно имеет что-то против меня. Ведь это очевидно. Может мне кто-нибудь помочь? Через несколько минут он вернется.
Участник 1: Почему вы позволили ему прицепить к вам эту штуку, если он что-то замышляет?
Р.: Он же знает, что вы все сидите вокруг и смотрите. Если бы я попытался остановить его и не позволил прицепить к себе микрофон, вы бы все подумали, что я параноик, и ему удалось бы дискредитировать меня в ваших глазах.
У. 1: То есть если бы он не прицепил к вам микрофон, он не выставил бы вас в глупом виде?
Р.: Почему вы задаете так много вопросов? (Остальной аудитории) А знаете что? На этом парне голубая рубашка и голубые джинсы, и на Джиме голубая рубашка и голубые джинсы. Так вы с ним заодно?! Он задает столько вопросов, что я начинаю нервничать… Ребята, вы просто обязаны мне помочь — заговор растет.
У. 2: Я с вами согласен. Вероятно, он пытается смутить вас на глазах всех этих людей.
Р.: Точно! Раз у вас хватило ума осознать опасность ситуации, помогите мне выпутаться из нее. Хорошо? Мне нужна помощь, срочно. Сделайте же что-нибудь!
У. 2: А что, по-вашему, пытается сделать Джим?
Р.: Я вам уже говорил, что он пытается сделать! Пытается напасть на меня!
У. 2: Какую цель он, по-вашему, преследует?
Р.: Я же говорю, он хочет причинить мне вред. Хочет выставить меня дураком.
У. 2: А какая ему от этого выгода?
Р.: Не знаю. Он просто с ума сошел. Может быть, в его «карте мира» считается нормальным причинять вред другим людям, чтобы возвыситься самому.
У, 2: Что ж, может быть, стоит позвонить в больницу,
Р.: Ну так не сидите спокойно, раздавая советы. Идите и позвоните в больницу, чтобы они забрали его отсюда.
У. 2: Давайте вместе позвоним туда.
Р.: Ну уж нет. Если я позвоню в больницу, они решат, что я сумасшедший. Вы же понимаете меня, я знаю, что вы не откажетесь помочь мне и позвоните им.
У. 2: С чего бы им думать, что вы сошли с ума?
Р.: Дайте мне передохнуть. Вы же знаете, почему они так подумают!
У. 2: Не думаю, что вы сошли сума.
Р.: Речь не об этом. Мне необходима помощь!
У. 3: Может, вам просто перестать скакать по комнате с микрофоном?
Р.: (С подозрением) Почему вы меня об этом просите?
У. 4: (Смеется) У нее бывают всякие странности. Я присмотрю за ней.
Р.: Ага… Джим носит очки, и у нее тоже очки. Что же мне делать? Неужели никто не хочет мне помочь?!
У. 5: А может ли Джим сделать что-то такое, чтобы вы больше не думали, что он охотится за вами?
Р.: Я не хочу менять своего отношения к нему. Я просто хочу от него избавиться. Я уже знаю, что он настроен против меня. Посмотрите! Вот доказательство! (Показывает шнур от микрофона.) Видите? Вы же не будете отрицать, что это — самое настоящее доказательство! Вот оно, здесь. Помогите же мне.
У. 6: Что ж, давайте первым делом снимем с вас микрофон, а затем поговорим с Джимом. Ведь вам требуется немедленная помощь?
Р.: Но если я сниму микрофон, он придумает что-нибудь еще! Получится, что мы боремся с симптомом. Он каждый день надевал на меня эту штуку. С чего вы взяли, что нам удастся остановить его, если мы снимем микрофон?
У. 5: Что нужно, чтобы вы убедились в том, что Джим ничего не замышляет?
Р.: Почему вы пытаетесь убедить меня в том, что он ничего не замышляет? Я могу доказать обратное! Я не хочу, чтобы меня в чем-то убеждали. Это не приведет ни к чему хорошему.
У. 7: Чего вы хотите от нас?
Р.: Мне просто нужна защита… Безопасность от него. А я не могу добиться этого своими силами, Мне нужна помощь.
У. 8: (С негодованием) Но вы же сами сказали, что все время таскали на себе этот провод! Сделайте первый шаг к собственной безопасности.
Р.: Когда на меня начинают кричать, это здорово действует мне на нервы.
У. 7: Как вы определите, что находитесь в безопасности?
Р.: Я не могу чувствовать себя в безопасности, когда он находится поблизости. Выставьте его вон, прямо сейчас.
У.9: Зачем держать на себе этот провод, если вы уже знаете, что он опасен?
Р.; Микрофон становится опасным, только когда я хожу. И этим Джим пытается достать меня.
У. 9: То есть вы определяете, что Джим пытается вам навредить, по этому шнуру?
Р.; По шнуру ничего не определишь. Я уже знаю, что Джим за мной охотится. Вы пытаетесь меня сбить с толку? (Аудитории) Мне кажется, она сошла с ума. (Участнице 9) Я сбит с толку, а вы не в своем уме… Ну что же вы, будущие практики НЛП? Почему вы не хотите мне помочь?
У. 6 (Смеясь) Я тоже начинаю бояться Джима.
Р.: И недаром. (Аудитории) Единственная из всех вас, у кого есть хоть какие-то мозги. Она готова избавиться от Джима ради меня.
У. 10: Если то, что он подключил ваш микрофон, означает, что он что-то замышляет, то…
Р.: Нет. Вы упускаете важную деталь. Дело не в том, что он «подключил микрофон-. Он знает, что в ходе семинара я непременно споткнусь о провод.
У. 10: И единственный способ остановить его — это избавиться от него?
Р.: Именно так!
У, 10: Так, может быть, вам лучше обмотаться этим шнуром со всех сторон, чтобы не сойти с ума и не убить его.
Р.: Не хочу я его убивать! Я просто хочу защититься от него. Вы что, пытаетесь сделать из меня убийцу? Все видели?! Джиму все-таки удалось дискредитировать меня! Он заставил вас думать, что я замышляю что-то против НЕГО!
(Устанавливается ограничивающее убеждение: «Джим сделал нечто такое, из-за чего я могу пострадать и даже испытать унижение. Случившись один раз, это может повториться. Он намерен причинить мне вред. Я в опасности»-.)
Противоположный пример: логическая непоследовательность высказанного Робертом убеждения и поведения.
Метафрейм: «Было бы странно, если бы я попытался остановить его». Последствие: «Вы бы подумали, что я параноик».
«Объединяет» и переопределяет «запнуться о провод и потерять доверие» в «быть выставленным в глупом виде». Пытается дать толчок к переоценке убеждения, устанавливая последствия переопределенной формулировки убеждения: «Поскольку вы выглядите нелепо из-за нацепленного провода, то стоит только снять провод, и вы не будете чувствовать себя посмешищем.
Метафрейм: «Вы задаете столько вопросов и пытаетесь усомниться в моем убеждении потому, что вы — сообщник Джима».
Подстраивается к фрейму проблемы.
Последствия: «Так как вы со мной согласились, немедленно сделайте что-нибудь».
Попытка найти позитивное намерение.
Снова фокусирует внимание на негативном намерении.
Продолжает «объединять» в поисках позитивного намерения.
«Объединение» негативного намерения до последствия на уровне идентичности: «выставить меня дураком».
Поиск позитивного намерения посредством сдвига на другой результат.
Использует фрейм другой модели мира, выстраивая цепочку к негативному намерению.
Сосредоточивает внимание на последствиях утверждения «с ума сошел» в попытке установить фрейм результата.
Ловко «применяет убеждение к самому себе», переадресовывая собеседнику последствие. Таким образом, фрейм результата возвращается к говорящему, а Роберт сохраняет фрейм проблемы.
Пытается расширить фрейм, чтобы включить в него Роберта.
Метафрейм: «Я больше доверяю третьей стороне. Они подумают, что я не в своем уме, если я расскажу о том, что происходит».
Использует «их» модель мира и «разделение», чтобы найти возможные варианты или противоположные примеры.
Подтверждает метафрейм в форме предположения: «Вы сами знаете, почему».
Пытается использовать актуальный противоположный пример.
Сдвиг на другой результат: «Я нуждаюсь в срочной помощи».
Использует заключенное в убеждении обобщение о причинно-следственных отношениях, чтобы привлечь внимание к значимости поведения Роберта.
Метафрейм: «Подтекст ваших слов — требование изменить поведение — означает, что вы тоже против меня».
Расширяет размер фрейма.
Ищет основу для противоположного примера к ограничивающему убеждению.
Подтверждение предположения о том, что Джим настроен против Роберта, и «разделение» с целью привлечь внимание к доказательству в виде микрофонного шнура.
Пытается установить фрейм результата по отношению к микрофонному шнуру и намерениям Джима.
Расширяет размер временного фрейма, чтобы сконцентрироваться на фрейме проблемы и последствиях негативного
намерения Джима.
Пытается «разделить» ситуацию, чтобы определить стратегию реальности для данного убеждения и создать возможные противоположные примеры.
Метафрейм: «Попытка изменить мое убеждение приведет к негативным последствиям».
Пытается напрямую установить фрейм результата.
Формулирует результат с негативным оттенком, чтобы сохранить фрейм проблемы.
Использует последствие убеждения в попытке установить фрейм обратной связи (косвенно применяя убеждение к нему самому) и вывести Роберта из позиции «жертвы».
Метафрейм, призванный привлечь внимание к тому, как невербальная часть предыдущей реплики отражается на внутреннем состоянии Роберта.
Попытка установить фрейм результата и обратной связи с помощью «разделения» и установления критериального соответствия для «безопасности».
«Объединение» с целью заново утвердить фрейм проблемы и его последствия.
Прибегает к -«разделению», переключает внимание с Джима на «провод», пытается определить намерение Роберта, чтобы установить фрейм результата. «Отсутствие безопасности» переопределяется как «опасность».
Метафрейм и изменение размера фрейма с целью переключить внимание с микрофонного шнура на негативные намерения Джима.
«Разделение» с целью проверки стратегии реальности, которая относится к взаимосвязи шнура и обобщенных намерений Джима.
Полностью возвращает внимание к негативным намерениям Джима, как делал это в случае с «опасностью». Устанавливает комплексный эквивалент между собственным внутренним состоянием «Я сбит с толку» и утверждением относительно другого человека «А вы не в своем уме». Кроме того, перекладывает ответственность за собственное проблемное состояние на аудиторию.
Определяет проблемное следствие принятия своего фрейма проблемы.
Переопределяет проблему как подключение микрофона.
Подвергает сомнению новую формулировку.
Проверяет возможность противоположного примера.
Переопределяет «избавиться» как «убить» и пытается установить позитивное последствие, связанное с проводом.
Метафрейм: «Ваше переопределение "избавиться от него"в "убить его"лишь подкрепляет мое ограничивающее убеждение и фрейм проблемы»-.
Как показывает стенограмма семинара, мне удалось до известной степени повторить то, что делал Бэндлер в Вашингтоне. Вернувшись с этого семинара, я сформулировал четырнадцать паттернов, составляющих систему «Фокусы языка» и основанных на том, что я сумел усвоить из выступления Бэндлера.
«Фокусы языка» и закон необходимого разнообразия
Первый опыт работы с «Фокусами языка» показал со всей очевидностью, что способность сохранять либо изменять фрейм того или иного убеждения, по сути своей, есть не что иное, как проявление закона необходимого разнообразия применительно к системам убеждений. Согласно этому закону, если вы хотите раз за разом добиваться определенной цели, вам следует увеличить количество способов достижения этой цели прямо пропорционально степени потенциальной вариабельности системы (включая возможное сопротивление). То есть необходимо вносить некоторое разнообразие в методы достижения цели (даже если эти методы прежде давали хорошие результаты), поскольку сами системы склонны к изменениям и разнообразию.
|
