|
Клуб клубом, но учебный процесс тоже важен. В нашей подшефной школе мы с ее директором Маргаритой Мишиной ввели системные занятия по психологии. Раз в неделю, по 34 часа в год. В 7-м классе — логико-графическое структурирование, в 8-м — психотехника общения, в 9-м личностные психотипы, в 11-м — психология семьи. Школьникам нравится, а методисты иногда хмурятся.
Психология — большая
Мы не раз помянули в качестве причины «недовоспитания» материальные трудности. Но надо учитывать еще и непробуждение интереса ко всем этим темам у специалистов по школьной психологии. Причина же «непробуждения» в несостыковке фундаментальной психологии (да и прикладной) с жизненной проблематикой. Решать «заземленные» проблемы, осознанные в бытовых терминах, кажется непрестижным, даже неприличным. Говоришь, например, о беременности в школе, а некоторые «психологи»: «Но где же здесь психология?» Пусть-ка они не согласятся, что беременность для школьницы — это психическая травма, что отношения с родителями и с окружением осложняются, что такой школьнице и родителям нужна психологическая помощь. Так мне приходилось отстаивать эту болевую тему для дипломной работы. В порядке черного юмора: если жизнь не вписывается в жесткие рамки искусственных психологических конструкций, то тем хуже для жизни. И тем хуже — поставим все-таки все на свои места — и для психологии.
А как психологическая схоластика коверкает язык! Вот образчики из известного учебника психологии: «Задача воспитателя должна заключаться... в том, чтобы путем систематической работы содействовать развитию положительных сторон...», «О ней судят... по расположенности находить поводы...» И здесь не важно, кто автор. Это не исключение, это правило: «путем... работы содействовать...», «по расположенности находить поводы...». За словесной вязью отсутствует содержание... У ребенка должны воспитываться положительные черты, а не отрицательные... Кто-нибудь думал иначе? Что ж, скажем со вздохом: когда нечего сказать, говорят что-нибудь.
Такой разрыв между «наукой» и практикой в значительной мере обусловлен тем, что доценты и профессора педагогики и психологии преподают студентам, как надо воспитывать и преподавать, а сами не работают со школьниками. Работали в свое время. Но «свое время» уже ушло в прошлое, школьник изменился. А главное, что навык-то теряется; скрипачу, если он не поиграет неделю, надо долго входить в форму. В медицинских вузах такое никак не возможно, а в педагогических... В университетской же и научно-исследовательской психологии больше интереса к лабораторной чистоте исследований, чем к прагматической жизненной целесообразности.
Вот еще причина безжизненности многих психологических стараний. Заграничное — значит отличное. И интеллектуалами от психологии импортируются, имплантируются и рекламируются частные теоретико-методические построения, настолько противоречащие друг Другу, что Аристотель, творец нормальной логики, ворочаясь в Тартаре, вот-вот вызовет землетрясение. К тому же все это излагается непонятно, то ли из-за неумения, то ли из-за желания ограничиться рекламой и выжать деньги за рекламируемые занятия.
Не сбросишь со счетов и то, что в психологию идет специфический люд. Шизоиды. Это не психиатрический диагноз и не ругательство. Это специфический психологический тип — теоретики, ученые сухари, с недостаточной эмпатией, мало интересующиеся тем, как их поняли... Надо, чтобы в психологию шли и другие психотипы. Но в больших университетах психология отпочковывалась от философии, ну а философы — они почти все шизоиды. К тому же важнейший вступительный экзамен — математика. Другие психотипы если и захотят, то не поступят. С притоком в психологию людей из других областей (прикладных) это положение вещей изменится, вот пусть бы побыстрей и изменилось. Хотя, конечно, и шизоиды нам очень нужны, ведь они основные поставщики необычных мыслей во всех науках. Но и только шизоидной всю психологию оставлять тоже не надо.
Психология — большая. По большому счету в ней хватит поля деятельности для всех направлений. И конструктивный спор между «идеалистами» и «прагматиками» должен завершиться тем, что станет больше «идеалистов-прагматиков».
Я благодарю мою жену Елену за нашу любовь,
за сотворчество, за сопереживание, и за нашу
дочь Катю, ровесницу XXI века...
|
