|
(Erickson & Rossi, 1979, p. 308)
Всякое обучение происходит путем проб и ошибок. Когда вы попытаетесь сделать что-либо новое, многие из ваших усилий не увенчаются успехом.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 78)
Первые попытки обучения — это долгая и трудная задача, но всем детям предстоит пройти через нее.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 187)
Вы не можете научиться всему сразу. Вы обучаетесь постепенно.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 93)
Обретение опыта может оказаться весьма информативным.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 92)
Опыт — наш единственный учитель [1952].
(Erickson, 1980, Vol. I, 6, р. 148)
На самом деле мы не знаем, чему каждый человек обучается в первую очередь.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 198)
Было время, когда вы даже не знали, что вы человек.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 231)
Когда вы появляетесь на свет, то не знаете, что вам дано тело. Это одна из важнейших вещей, которую вам предстоит познать путем обучения.
(Zeig, 1980, p. 41)
А сейчас я скажу вам еще одну вещь в отношении ребенка, и она состоит в том, что ребенок не знает своего тела. Он не знает, что его руки принадлежат ему, не осознает, что он двигает ими. Ребенок не осознает своих колен или ступней — они для него просто объекты. Ему предстоит снова и снова почувствовать их. Научиться осознавать тело — действительно очень трудная задача.
(Zeig, 1980, p. 236)
Может быть так, что вы не будете осознавать, где находятся ваши руки, и попытаетесь поднять правую руку с помощью правой же руки.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 231)
Маленькому Джонни предстояло осознать место каждой части своего тела и отождествить эти части.
(Zeig, 1980, p. 238)
Я сам пережил заболевание полиомиелитом и кое-что знаю о том, что может происходить с человеком, страдающим этой болезнью. Вы можете забывать свое тело, утрачивая осознание различных его частей [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, р. 232)
Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, где находятся мои ноги, и осознать другие части тела.
(Zeig, 1980, p. 236)
Так, по мере роста, расстояние между различными частями тела изменяется почти ежедневно — по меньшей мере еженедельно.
(Zeig, 1980, p. 238)
Ему предстояло осознать свое тело со всех сторон — спереди, сзади, снизу и сверху. После этого он стал уверенным в своем знании.
(Zeig, 1980, p. 237)
Важность ожиданий и подкрепления
Обучение — это трудный и сложный процесс, включающий в себя боль, неудачи и риск. А люди — ленивые существа, стремящиеся избегать боли и трудностей всегда, когда это возможно. Поэтому все надеются на то, что в конечном счете они смогут либо достичь цели, либо отказаться от попыток. Дети в этом отношении не отличаются от взрослых и многие из них испытывают неудачу в обретении опыта только лишь потому, что их родители не ожидали от них, что они будут делать это, не признавали их успехов в этом или недостаточно эффективно их мотивировали.
От большинства детей ожидают, что они научатся ходить, и каждый из них действительно старается овладеть своими мышцами. Мотивация к тому, чтобы сделать это, бывает подлинной и достаточно сильной. Обычно дети проделывают в этом отношении настолько большую работу, что со временем они начинают уделять все меньше и меньше внимания этим тщательно изученными видам деятельности и направляют свое внимание на окружающий мир, с которым их подвижность дает им все больший контакт.
Я хотел бы сказать об уверенных ожиданиях. Это очень важный момент. Ребенок учится ходить, и вы знаете, что он может научиться этому, но сам ребенок не знает этого. Вы же даете ему поддержку с помощью ваших ожиданий.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 282)
Подобным же образом необходимо с уважением отнестись к пониманию, возникающему у ребенка, не пытаясь при этим умалять его способность к познанию. Лучше ожидать от ребенка большего понимания, чем оскорблять его, предполагая недостаточность такого понимания [1958].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, р. 176)
Следует с полным пониманием и уважением отнестись к человеческой потребности в достижении цели и в желании признания этого достижения как со стороны самого себя, так и других [1952].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, р. 151)
Все поступки — следствие надежд и ожиданий.
(Erickson, 1954с. р. 176)
Люди обычно имеют склонность откладывать работу над проблемой на завтра.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 196)
Люди могут быть ленивыми. Если я начну учить их всем деталям, я только утомлю их.
(Zeig, 1980, p. 354)
Человек обычно начинает с более простых вещей. Это объясняется тем, что люди, в сущности, являются довольно простыми созданиями.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 12)
Сейчас я скажу вам еще об одной вещи, о которой следует постоянно помнить. Это реакция избегания. Что вы делаете, когда сталкиваетесь с чем-то болезненным? Вы стараетесь уйти от этого.
(ASCH, 1980, Запись лекции 18. 07. 1965)
Помните о том, что людям нравится избегать определенных вещей. Это общая и вполне типичная реакция. Вопрос состоит в том, в какой степени они стремятся избегать неприятного. Помните, что обычно у нас есть довольно много возможностей избегать неприятных вещей — это естественно и нормально — и во время гипноза мы используем такой же механизм.
(ASCH, 1980, Запись лекции 16. 07. 1965)
Интегрированность с реальностью
Основные приемы психологической работы можно освоить очень быстро, хотя это довольно сложный процесс. Обретение искусства эффективного функционирования в условиях физической и социальной внешней среды является гораздо более трудным, требуя постоянной бдительности и обучения на протяжении всей жизни.
В результате этого осознание внешней реальности у людей обычно рассредоточено. Когда они пытаются наблюдать сложное многообразие событий, им приходится изучать вещи одну за другой. Если они не будут осознавать важных событий и процессов, происходящих вокруг них, они не смогут реагировать на них таким образом, который бы предохранял и усиливал их, что необходимо для свободы и выживания человека. При этом осознание переходит от одной вещи к другой, включая в себя внутренние и внешние обстоятельства.
Однако самого по себе осознания событий недостаточно. Значение этих событий может быть определено на основе постоянно накапливаемого обучения, основанного на непосредственном опыте, приобретаемом ребенком. Для того чтобы ребенок определил, на что ему стоит реагировать и как именно это делать, ему необходимо понимать события, а не просто отмечать их. Кроме того, чем проще и чем более безболезненно происходит понимание, тем легче ребенку приобретать знание. И эта “экономия” в данном случае зависит вовсе не от произвольного предпочтения ученых-психологов.
У вас есть склонность ориентироваться на реальность и распределять ваше внимание [1959].
(Erickson, 1980, Vol. II, 4, р. 28)
Сознательный ум — это ваше осознание происходящего в настоящий момент. С помощью сознательного ума вы воспринимаете стул, ковер на полу, других людей вокруг вас... лампы, книжные шкафы, распустившийся ночью цветок кактуса, картины на стенах, “Дракулу” на стене справа от вас (“Дракула” — высушенный морской скат, висевший на стене в кабинете Эриксона). Ваше внимание распределяется между тем, что я говорю вам, и всем тем, что окружает вас.
(Zeig, 1980, p. 33)
В обычном состоянии сознания мы постоянно ориентируемся на конкретную реальность вокруг нас. Мы делаем это с целью биологического самосохранения... Вы продолжаете осознавать эти факты и с каждым мгновением все больше усиливаете свою ориентацию на реальность [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, р. 321)
Если люди не находятся в трансе, они обычно не утрачивают общего осознания реальности вокруг них, так же как и общего контекста мыслей и речи, а когда частично утрачивают его, они так объясняют это (хотя их обычно об этом не просят): “Кажется, на мгновение я отключился и забыл обо всем, кроме того, о чем я думал”, переориентируя себя, по мере того как они говорят эти слова, на свое окружение. Но, в сущности, они тем самым ориентируют себя на действительную реальность [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, р. 40)
В обычном бодрствующем состоянии реакция проявляется в ответ на раздражитель, являющийся лишь частью гораздо более обширного и важного окружения [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, р. 194)
Реагирование в бодрствующем состоянии имеет тенденцию быть ориентированным на единство (в той или иной форме) с объективной реальностью [1958].
(Erickson, 1980, Vol. II, 19, р. 192)
Усвоение ограничений, накладываемых реальностью
Очевидно, что абсолютная свобода невозможна, так как реальность налагает ограничения и заставляет задумываться о последствиях своих действий — все это невозможно просто игнорировать. Процесс роста и развития — процесс обучения тому, чем являются данные ограничения и каковы наши возможности.
Новорожденный ребенок сталкивается с огромной по своей монументальности задачей. Чтобы свободно ориентироваться в реальности и быть достаточно хорошо в нее интегрированным — а это необходимо для выживания, — он должен обучиться направлять свое внимание на необходимые вещи, а затем расшифровывать и применять сложный поток информации, поступающей от органов чувств, таким образом, чтобы это помогало достижению целей. Для этого необходимо накопить определенное количество воспоминаний о предыдущем опыте, соответствующим образом организовать эти воспоминания и сформулировать для себя правила поведения в реальной ситуации.. Ребенку необходимо научиться контролировать свои мышцы, а также узнать о своих возможностях и недостатках. Иными словами, ребенку необходимо сформировать организованный взгляд на внешнюю и внутреннюю реальность и научиться тому, как под давлением всех тех ограничений и правил, которое накладывает на него окружающая среда, реагировать соответствующим образом, но в то же время достаточно свободно.
Ценой выживания, сформировавшейся в процессе бытия, является постоянная бдительность и готовность к обучению. Чем скорее человек научится осознавать реальность и чем скорее приспособится к ней, тем быстрее пойдет процесс адаптации и тем счастливее будет индивид. Когда человек знает все ограничения и запреты, которым он должен подчиняться, он становится более свободными, обретая возможность использовать все, что ему доступно [1962].
(Erickson, 1980, Vol. II, 57, р. 514)
Чувство реальности, безопасность, определение границ и ограничений становятся важными моментами в возрастании понимания, происходящем в детстве. Для восьмилетнего ребенка вопрос о том, в чем состоит сила, реальность и безопасность, очень серьезен. Когда маленький, слабый и умный человек пребывает в непознанном мире интеллектуальных и эмоциональных флуктуаций, он стремится научиться и понять, что же действительно необходимо ему для обретения силы и безопасности [1962].
(Erickson, 1980, Vol. II, 57, р. 507)
Реальность, безопасность, определение границ и ограничений — все эти вещи очень важны в детстве, когда ребенок стремится к возрастанию своего понимания. Это настойчивая детская потребность — все охватить и определить самого себя и других [1975].
(Erickson, 1980, Vol. I, 20, р. 419)
Ребенком, этим растущим и развивающимся организмом, руководит постоянная мотивация к достижению большего и лучшего понимания всего, что его окружает [1958].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, р. 174)
У ребенка есть постоянно побуждающая потребность учиться и открывать новое, а каждый внешний раздражитель представляет для него возможность реагировать на него по-иному [1958].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, р. 174)
Построение системы отсчета
По мере того как ребенок взаимодействует с окружающей средой и приобретает опыт, у него постепенно формируется общий взгляд на окружающую реальность. Контекст окружающей среды имеет объективные основания (пусть даже несколько наивные в восприятии ребенка) и постоянно изменчив. Хотя ребенку недостает опыта, он постоянно открыт новой информации, совершенствующей его понимание.
Однако реальность чрезвычайно сложна, ее трудно наблюдать и анализировать достаточно эффективно. Поскольку все люди стремятся избегать болезненных и трудных ситуаций либо пытаются трансформировать их в более простые и приятные, большинство детей принимают более краткое, легкое и непосредственное описание реальности. Взрослые предлагают им такие сокращенные версии описания реальности в форме систем произвольной классификации, отношений, убеждений, теорий; основанные на традициях культуры правила поведения и даже заранее предопределенную систему категоризации и наименования, называемую языком.
Поскольку каждый ребенок психологически уникален и обладает столь же уникальным опытом, упрощенные и неполные правила или образы реальности, которые в конечном счете принимает каждый индивид, также будут относительно уникальными. Когда ребенок усваивает те общие правила и принципы, которые используются в его культуре, он начинает использовать эти правила собственным способом и так создает свою, столь же уникальную модель реальности.
Со временем ребенок развивает в себе все более организованную упрощенную модель реальности, с помощью которой воспринимает мир и анализирует его. Такая модель мира дает ребенку возможность понимать значение событий легко и быстро, позволяя так же быстро определять все, с чем он сталкивается, и реагировать на это соответствующим образом. Так объективный и непосредственный взгляд на реальность постепенно замещается более простой и ясной (но и менее точной) моделью сознания. Сложные, предъявляющие повышенные требования объективные наблюдения и анализ обычно отнимают много времени, делая такое развитие упрощенной, ограниченной модели реальности привлекательным и адаптивным. Даже взрослые предпочитают более простые теории и универсально применимые техники, хотя тщательные наблюдения сложных обстоятельств внешней реальности могли бы обеспечить как более адекватное осознание, так и более эффективные ответные реакции.
По мере развития упрощенной модели реальности, создающей соответствующий контекст понимания, эта модель начинает выполнять роль фильтра между сознанием и самой объективной реальностью, определяя таким образом значение происходящих событий и формируя ответную реакцию. Это и есть то, что Эриксон называл сознательным умом. Почти все то, что люди думают, воспринимают или делают на сознательном уровне, является отражением этой сознательной системы отсчета.
Дети — это маленькие люди. Они определяют для себя мир и его события иначе, чем взрослые. Происходящее у них в процессе приобретения опыта обучение ограничено и отличается от обучения у взрослых.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, р. 174)
Дети имеют свои собственные идеи и потребности, и необходимо с уважением относиться к ним. Но они в то же время с готовностью открыты для любых изменений своих идей, если это разумно преподнести им.
(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, р. 176)
Философы прошлого говорили: “Человек таков, как он о себе думает”.
(Erickson & Rossi, 1979, p. 262)
Кроме того, все философы утверждали, что вся реальность — у нас в голове.
(Zeig, 1980, p. 90)
Основная идея в предлагаемом экспериментальном проекте основана на известном библейском высказывании: “Человек является тем, о чем он помышляет в сердце своем”.
(Erickson, 1980, Vol. I, 1, р. 4)
Субъект в бодрствующем состоянии обычно ограничен своими общими представлениями о разумном поведении [1962].
(Erickson, 1980, Vol. III, 13, р. 117)
На уровне сознания вы ведете себя в соответствии с сознательной Вселенной, с осознаваемыми паттернами поведения.
(ASCH, 1980, Запись лекции, 2. 02. 1966)
Субъекты принимают те или иные идеи в терминах своей собственной системы отсчета и приобретенного ими в процессе жизни опыта обучения. Это эмпирическое обучение иногда бывает необычным и неожиданным [1960].
(Erickson, 1980, Vol. II, 31, р. 313)
Развитие языка
Первое сознательное понимание происходящего, возникающее у ребенка, может быть выражено только поведенчески, в процессе его ответной реакции на окружающее. Со временем, однако, такое приобретаемое эмпирическим путем понимание на уровне сознательного ума начинает испытывать влияние и находить свое выражение в языковой системе. Обучение пониманию языка и обретение способности говорить является медленным процессом, происходящим путем проб и ошибок, так же и как и всякий иной процесс обучения. Это тоже индивидуально неповторимый процесс, в котором каждый человек развивает свои собственные, основанные на персональном опыте определения и значения каждого слова. Так, например, слово “мать” вызывает у разных людей различные ассоциации и ответные реакции — обычно эти ассоциации связаны с уникальным паттерном взаимодействия человека со своей матерью. Каждое слово имеет для разных людей свое собственное уникальное значение, которое является результатом индивидуальной системы отсчета, в то же время определяя ее.
Новорожденный ребенок не знает ничего. У него есть сосательный рефлекс, и он может плакать. Но этот плач не имеет какого-либо значения — это просто выражение своего дискомфорта в новой окружающей обстановке.
(Zeig, 1980, p. 234)
Спустя некоторое время мать замечает, что бессмысленный плач ребенка приобретает значение.
(Zeig, 1980, p. 235)
Крик ребенка изменяется, по мере того как он начинает постигать различные вещи.
(Zeig, 1980, p. 235)
Необходимо принять во внимание следующую вещь: способ, которым каждый из нас учится говорить. Это долгий, очень долгий опыт ошибок... Делая ошибки, вы обучаетесь очень многому.
(Zeig, 1980, p. 336)
Проблема в обучении говорить состоит в вашей готовности обучаться только лишь медленно и постепенно.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 82)
Мы обычно переводим язык другого человека на свой собственный.
(Zeig, 1980, p. 64)
По этой причине, когда вы разговариваете с другими людьми, они обычно слышат это по-своему, на своем языке.
(Zeig, 1980, p. 70)
Мне пришлось ждать, пока я не понял ее слова.
(Zeig, 1980, p. 158)
Вам необходимо было бы знать лингвистические паттерны своих пациентов, поскольку все мы имеем собственное понимание слов.
(Zeig, 1980, p. 78)
Вы будете использовать то, что я говорю, согласно своему собственному специфическому пониманию.
(Zeig, 1980, p. 64)
Каждое слово любого языка обычно имеет много различных значений.
(Zeig, 1980, p. 78)
Негибкость и необъективность
сознательных систем отсчета
Как правило, ум обычного человека является относительно неструктурированным, объективным, гибким и открытым новому обучению. Однако со временем ум естественным образом утрачивает эту гибкость, становится все более ригидным, искаженным, подверженным идиосинкразии и неспособным к восприятию, обучению или реагированию, которое не может быть приспособленным к уже утвердившейся структуре. Возрастание степени “понимания”, принятия и способности использования культурно выработанных систем отсчета с неизбежностью ведет к уменьшению гибкости и к более ограниченному восприятию и реагированию. Со временем таким ограничениям может подвергнуться все сознание индивида, что будет вызываться самой структурой сознания, первоначально возникшей, чтобы обеспечить большую степень свободы в ответных реакциях. Очевидно, что степень ригидности и предубежденности сознательных систем отсчета отличается у разных людей и в различных культурах, но общая тенденция состоит в возрастании организованности и негибкости структуры сознания.
Доктор Росси, перед вами человек, прошедший психологическую подготовку. Он склонен все интерпретировать в соответствии с тем, чему его учили. Он не так уж много знает о том, как воспринимать реальность. Он вынужден переживать реальность в рамках и терминах того, что он усвоил в процессе обучения и чтения книг.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 193)
Автор столкнулся с такой негибкостью систем отсчета [1967].
(Erickson, 1980, Vol. I, 2, р. 38)
Все это предубеждения сознания. Вы можете расширить сферу своей деятельности, но для этого вам необходимо признать свои предубеждения. Тем, кто ставит эксперименты с гипнозом, необходимо было бы знать, что количество предубеждений, создаваемых каждым человеком, может быть неограниченно большим.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 179)
Предубеждения являются естественной частью нашего сознательного бытия.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 180)
Это не просто предубеждения, это часть нашего восприятия мира.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 180)
Когда вы используете слово “предубеждение”, довольно легко могут возникать недоразумения. Это вполне обычное дело.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 180)
Я хотел бы, чтобы пациентка осознала наличие у нее очень многих негибких форм поведения. Впрочем, их довольно много у всех людей.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 213)
Люди говорят: “Но я всегда ем кашу на завтрак! А по воскресеньям мы едим жареного цыпленка”. Все это тоже существующие в сознании предубеждения.
(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 178—179)
Молодой человек говорит: “Сегодня приятный день”. Его система отсчета — пикник с подругой. Или, например, фермер говорит: “Сегодня приятный день”. Его система отсчета заключается в том, что день хорош для сенокоса... Совершенно разные смыслы, но вы можете понять их, если вам известны их системы отсчета.
(Erickson & Rossi, 1981, p. 255)
Сложность сознательных систем отсчета
По мере того как ребенок растет, он попадает в новые ситуации, ставящие его в совершенно новый контекст требований и ожиданий. В сущности, ребенок сталкивается с новыми формами реальности. Эти обстоятельства нередко приводят к созданию новых, совершенно иных сознательных систем отсчета. В результате этого сознательный ум может устанавливать большое количество отдельных систем отсчета и подходов, каждый из которых может быть использован в конкретных обстоятельствах в ответ на требования, предъявляемые контекстом этих ситуаций. Обычно общие схемы согласованы между собой и взаимосвязаны, а отдельные аспекты одной схемы могут проникать в другую или даже быть ее основанием. Каждая из них обычно представляет собой вариации основных, лежащих в их основе тем, а не действительно иной подход. При этом на субъективном уровне индивиды переживают почти автоматический переход от одной перспективы к другой, по мере того, как изменяются внешние обстоятельства и сознание переключается от одной перспективы или фильтра — на другую. Однако когда одна из этих сознательных схем восприятия, мышления или реагирования содержит в себе что-либо, совершенно неприемлемое для других, она может становиться полностью отделенной или изолированной от остальной части сознательного ума. Этот феномен мы можем наблюдать в случае расщепления личности.
По мере того как сложная структура сознательного ума становится более жесткой и организованной, она оказывается совокупностью определенных паттернов восприятия, мышления и реагирования. Мозг сохраняет способность использовать многие различные паттерны, проявлять их время от времени, но если события или мысли не “подходят” к соответствующим паттернам структуры сознания, одобренной сознательным умом, они просто не принимаются во внимание и оказываются недоступными для индивида, осознающего лишь пропускаемые через фильтр сознательного ума вещи. Таким образом, сознательный ум со временем становится уникальной по своей сложности комплексной сущностью, со своим специфическим взглядом на вещи и отношением к миру.
Человеческая личность характеризуется бесконечным разнообразием и сложностью организации. Личность обладает своей структурой и опытом развития, приобретенным индивидом в процессе жизни [около 1940-х].
(Erickson, 1980, Vol. III, 24, р. 262)
Отдельные состояния сознания могут возникать спонтанно в процессе повседневной жизни [около 1940-х].
(Erickson, 1980, Vol. III, 8, р. 61)
Из такого осознания сложности структуры личности возникает понимание возможности и действительной вероятности интеграции. Оберндорф говорил о “целой галактике личностей, из которых состоит отдельный индивид” [около 1940-х].
(Erickson, 1980, Vol. III, 24, р. 263)
У нас нет достаточных оснований для определения, сколько “множественных личностей” существует в отдельном индивиде [1939].
(Erickson, 1980, Vol. III, 231, р. 256)
Можно задать вопрос: допустимо ли отвергать возможность того, что все проявления вытеснения включают в себя “личиночную”, т.е. зародышевую форму иной, вторичной личности [1939]?
(Erickson, 1980, Vol. III, 23, р. 256—257)
Мы можем сказать лишь немногое о различных ролях пациента, проявляющего в своем поведении не одну, а как бы несколько расщепленных личностей.
(Erickson, 1980, Vol. III, 23, р. 256)
Выводы
Уникальная и неповторимая индивидуальность пытается установить свою свободу реагирования путем расширения осознания и понимания природы существующих правил. Так человек постепенно накапливает в себе основанные на личном опыте и влиянии культуры сознательные системы отсчета, от которых зависит понимание того, что может и должно быть сделано, и это понимание управляет ответными реакциями индивида. В той мере, в какой осознание внешнего мира опосредовано этой системой отсчета, перспективой или состоянием ума, все мысли, все виды восприятия и реакций оказываются ограниченными и управляемыми этими отношениями.
3. Бессознательный ум
К сожалению, большая часть из всего, что Эриксон наблюдал и знал о функционировании человека, было сжато им до стенографически кратких замечаний о сознании и бессознательном. Несмотря на его частые заявления о том, что подобное разделение человеческой природы на сознательный и бессознательный уровень функционирования является всего лишь “концептуальным убеждением”, оно может иногда приводить к чрезмерному упрощению, вызывающему замешательство и недоразумения.
Термин “бессознательное” не только содержит в себе множество нежелательных и неточных сопутствующих значений, связанных с различными психологическими теориями, но и сама двойственность понятия “сознание-бессознательное” оказывается недостаточной для адекватного понимания эриксоновского восприятия человеческой личности.
Так, например, термин “бессознательное” автоматически или полуавтоматически вызывает у большинства из нас ассоциации с идеями Фрейда и Юнга, которые вообще не имеют никакого отношения к представлениям Эриксона. И даже когда такие традиционные теоретические ассоциации преодолеваются, остаются проблемы с присущим этим теориям мистическим представлениям о всезнающем, никогда не ошибающемся бессознательном. Представлением, раздуваемым то ли с помощью игры ума, то ли с помощью наркотических веществ. Как станет понятно из материала, изложенного в настоящей главе, ни один из таких вариантов использования термина “бессознательное” не имеет отношения к тому, что вкладывал в данное понятие сам Эриксон. Все это не означает, что Эриксон не осознавал возможность возникновения таких теоретических недоразумений. Ранее он иногда использовал термин “подсознательное”, а термин “бессознательное” намеренно брал в кавычки, подчеркивая, что его не следует понимать буквально. Позднее он вместо выражения “различные уровни осознавания” стал говорить о “потенциальных возможностях индивида” либо “полезных нереализованных знаниях о самом себе”. Но обычно он использовал термин “бессознательное” без какого-то специфического подтекста, хотя следует еще раз подчеркнуть: значение, вкладываемое им в данный термин, полностью отличалось от того, которое вкладывается в него другими авторами. Действительное понимание эриксоновского значения термина “бессознательное” требует принятия его понимания природы человека без каких-либо собственных толкований.
Неадекватное употребление термина “бессознательное” является препятствием для понимания тех фундаментальных идей, на которых основывается эриксоновский подход. Как уже отмечалось ранее, противопоставление сознания и бессознательного само по себе уже может служить источником замешательства. Такое противопоставление часто приводит к сомнительному в данном случае использованию подхода, предполагающего противопоставление правого и левого полушарий мозга (подобное противопоставление действительно можно применить почти ко всем двойственным проявлениям человеческого поведения), что будет лишь мешать пониманию той сложности поведения, которую наблюдал Эриксон. Для него было очевидным существование многих уровней осознавания и переработки информации на основе различных сознательных и бессознательных предпосылок. Поэтому следует старательно избегать смешивания “теоретических представлений” с действительно точным описанием реальности. Проводя свои наблюдения, Эриксон смог увидеть в людях гораздо большее количество различных сторон, чем предполагает двойственный подход.
Предваряя этим предисловием приводимые далее высказывания самого Эриксона, которые продемонстрируют читателю большое количество возможных классификаций, попытаемся подвести итог нашего обзора значения термина “бессознательное” у Милтона Эриксона.
Реальность бессознательного
Важно отметить, что когда Эриксон говорил о бессознательном уме, он подразумевал совершенно реальный и наблюдаемый феномен. Он использовал данный термин не как метафору и не как некую чисто теоретическую конструкцию, считая, что люди действительно обладают бессознательным умом, бессознательным уровнем восприятия и поведения, так же, как они имеют руки и ноги. Бессознательное, согласно Эриксону, является необходимым, наблюдаемым и весьма реальным компонентом человеческой личности.
Я бы хотел, чтобы вы поняли следующее: у вас есть сознательный ум, вы знаете это так же, как и я; кроме того, у вас бессознательный или подсознательный ум, — вы понимаете, что я подразумеваю, не так ли?
(Erickson & Rossi, 1981, p. 157)
Для гипноза характерны различные сопутствующие физиологические обстоятельства, а также функционирование личности на уровне сознания, отличающемся от обычного. Для удобства теоретических объяснений этот уровень восприятия мы называем “бессознательным” или “подсознательным” [1948].
(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, р. 37)
То, что происходит при автоматическом письме и созерцании хрустального шара во время гипноза, является, может быть, лучшим “доказательством” существования “подсознательного” ума [1943].
(Erickson, 1980, Vol. III, 1, р. 10)
Более того, бессознательное само по себе, не преобразованное в осознанное, составляет наиболее существенную часть психологического функционирования человека.
(Erickson, 1953, p. 2)
Отдельные возможности бессознательного
Бессознательное не только реально. Оно принципиально отличается от сознательного ума, сосуществуя с ним, как сосуществуют отдельные и взаимоисключающие процессы осознавания, обучения и реагирования. Деятельность бессознательного протекает параллельно деятельности сознательного ума, хотя каждая из этих систем может оказывать влияние друг на друга.
Бессознательное воспринимает вещи, которые игнорируются сознательным умом. Бессознательный ум может думать об одних вещах, в то время как сознательный ум — о чем-то совершенно ином. Бессознательное имеет свои собственные интересы, воспоминания и свой способ понимания. Оно контролирует физическое функционирование тела, в то время как сознательный ум не будет участвовать в этом, в результате чего бессознательный ум проявляет себя в контактах с другими людьми и выражает идеи, находящиеся за пределами диапазона сознательного восприятия.
Обычно, хотя и не всегда, процессы бессознательного и его деятельность совпадают с желаниями и действиями сознательного ума. Однако при определенных обстоятельствах бессознательный ум функционирует более-менее автономным образом, выражая свои собственные желания и формы восприятия, не зависящие от сознательного отношения.
Как уже отмечалось ранее, одним из основных результатов наблюдений Эриксона за самим собой и за другими служило признание того факта, что люди на самом деле знают, делают и воспринимают гораздо больше, чем осознают. Они имеют большое количество интеллектуальных, поведенческих и физиологических возможностей, о которых даже не подозревают. Наблюдения, проводившиеся на протяжении всей жизни, привели Эриксона к выводу, что все люди обладают обширным запасом накопленного эмпирическим путем научения, которое не осознают; обладают способностями, потенциальными возможностями и знаниями, которые не используют либо игнорируют; и, кроме того, они вовлечены в общение, которое также часто не осознается. Поскольку все это существует за пределами диапазона обычного осознавания, то вполне естественно давать всему этому название “бессознательное”, а той отдельной системе, в которой все это существует — “бессознательный ум”. Таким образом, по самому определению, бессознательное оказывается всеми теми элементами нашего функционирования, которым по той или иной причине мы либо не уделяем внимания, либо не осознаем.
Таким образом, отделенность сознательного от бессознательного и признание реальности бессознательного действительно можно наблюдать в различных его проявлениях. Подобно свету и тьме, бессознательное и сознательное являют противоположность друг другу, хотя, с точки зрения Эриксона, такая двойственность света и тьмы приобретает обратный смысл, поскольку символом бессознательного для Эриксона является скорее свет, чем тьма. Вне зависимости от того, какое сравнение мы используем, сознательное принятие лишь части воспринимаемой информации (а обычно это так и происходит) оставляет многое непонятным. Действительное объяснение состоит в признании существования бессознательного, что оказывается очевидным с точки зрения как логики, так и непосредственных наблюдений.
Ваше бессознательное знает все — может быть, даже больше, чем сознательный ум, и оно скрывает от вас, от вашего сознательного ума все, что вам не следовало бы, как оно считает, осознавать.
|
