|
Очевидно, никто не может соответствовать ожиданиям нашего раненого Ребенка в отношении хорошего родителя. Но это не мешает нам искать. Рациональный взрослый в нас может знать, что это невозможно, но не наш Ребенок. Поэтому, когда раненый Ребенок не получает хорошего родителя, он реагирует вспышками ярости, недовольством, гримасами, отступлением, слезами. И реакция может быть спровоцирована простым недоразумением, комментарием, отвлечением любовного партнера на что то другое любой ситуацией, которая заставляет нас чувствовать себя нелюбимыми. Тогда хороший родитель превращается в отвергающего. Солнце зашло за тучи. И мы можем не иметь понятия, что вообще происходит. Нашего Ребенка мало интересуют эти сложности, он плохо их понимает и не сонастроен с потребностями нашего любовного партнера. Другой, ощущая на себе проекцию, естественно, чувствует, что у него недостаточно пространства. Но со своей стороны он делает то же самое. Стоит ли удивляться тому, что медовый месяц кончается?
Из моей психиатрической подготовки я вынес, что такого рода «расщепление» распространено среди людей с тяжелыми расстройствами личности или суровыми травмами детства. Вообразите мое удивление, когда я увидел, что сам делаю то же самое. Причем не один раз, а все время. И не только в любовных отношениях, но и с близкими друзьями. В одну минуту состояние полной гармонии сменяется ощущением, что я брошен и предан. Как пишет Джон Брэдшоу в книге «Создавая любовь», оказавшись в состоянии регрессировавшего обиженного Ребенка, мы слышим и видим вещи, которых никто не говорил и которые не происходили в реальности, и не слышим того, что нам говорят, и не видим, что происходит на самом деле. Мы теряемся в собственной обиде, и в этом состоянии не можем воспринимать реальность.
Несколько лет назад я работал с женщиной, которая была для меня сочетанием терапевта, наставницы и фигуры матери. Она оказала и до сих пор оказывает мощное влияние на мою жизнь. В определенной точке я начал ощущать, что она потеряла со мной контакт, и почувствовал себя незамеченным и лишенным поддержки. Я также почувствовал, что к ее работе стали примешиваться некоторые из ее собственных проблем. Я почувствовал себя брошенным, и из этого пространства гнева и обиды вытолкнул ее из своей жизни и стал в отношении нее критичным.
Оглядываясь назад, я вижу все по другому. В глазах моего обиженного Ребенка она превратилась из хорошей родительницы в плохую родительницу. Теперь я понимаю, что мне просто пришло время «отпочковаться» и двигаться дальше одному, но это расставание было очень болезненным. Вместо того чтобы чувствовать боль, я сделал ее «виноватой». Я спроецировал на нее плохую родительницу. Я нахожу, что такого рода проецирование и расщепленность распространены почти повсеместно. Искусство внутренней работы в том, чтобы это улавливать и быть способным немного отстраниться, осознавая раненого Ребенка и зная, что заставляет его чувствовать себя брошенным.
Проекция № 3
Бунтарство
Интрига завязывается. Наш раненый Ребенок ищет совершенного родителя и, найдя потенциально подходящую кандидатуру, продолжает расщеплять ее на хорошее и плохое. Нам также хочется бунтовать против родителя. Нам хочется сопротивляться его любви. Это своего рода испытание, чтобы проверить, действительно ли он любит нас, может ли он справляться с тем, что иногда мы не милые, не со всем согласные и не поддакивающие. Установление пределов твердо, но с любовью, – важная часть «родительствования», но большинство из нас никогда этого не получало. Мы хотим узнать, действительно ли кто то нас любит достаточно для того, чтобы нас выдерживать, потому что в детстве бунт обходился слишком дорогой ценой.
Сначала в отношениях мы играем хорошего и послушного Ребенка, который подстраивается и идет на компромисс, чтобы закрепить за собой любовь партнера (родителя). Потом нам надоедает эта роль, и мы превращаемся в бунтующего Ребенка. Как только нам кажется, что любовь за нами закреплена, становится безопасным делать то, что мы не осмеливались делать раньше: испытывать любовь и играть в бунтаря. Ситуация возникает с любовными партнерами, друзьями и особенно с фигурами власти. Одна из причин, по которой мы создаем в нашей жизни авторитеты, заключена в возможности против них бунтовать. Бунтовать против правил, которые они устанавливают, против ограничений, которые они навязывают, и против советов, которые они дают. Мы ищем руководства и структуры, чтобы потом против них взбунтоваться. Мы хотим поддержки и одобрения от тех, кто выше, потом ищем недостатки в их руководстве и виним в несовершенстве.
Хотя человек, на которого мы проецируем, может фактически не быть нашим родителем, мы принимаем его как родителя. Когда я проецирую фигуры власти, то осознаю внутри себя противоречивые чувства. Одна часть меня хочет сдаться, открыться и принять руководство, а другая – всегда остается на страже, боясь оказаться под контролем. Это глубокая рана.
В ту минуту, когда я чувствую, что моя энергия несправедливо ограничена, я выхожу из себя. Теперь реже, но все еще выхожу. Потребовался многолетний процесс обучения, чтобы вернуть свою силу и снова научиться доверять себе. Чем больше я доверяю себе, тем меньше мне приходится отдавать свою силу. Я могу и быть открытым, и принимать руководство, но теряю себя меньше, потому что у меня «больше себя».
Проекция № 4
Образцы сковывания
Очень часто многолетние отношения трансформируются во взаимодействие определенных ролей. Именно это Хол Стоун в своей книге «Приветствовать друг друга» описывает как «образцы сковывания». Есть разные виды образцов сковывания, но самый распространенный – сковывание Родителя и Ребенка. В этих ролях мы теряемся в проекции. В роли Ребенка, как я уже говорил, мы видим в любовном партнере родителя, который во многом напоминает наших настоящих родителей. В роли Родителя мы принимаем на себя характеристики одного или обоих наших родителей и реагируем на любовного партнера так, как наши родители реагировали в детстве на нас.
Большинство отношений становятся скованными. Это естественно, потому что, как только кончается медовый месяц, наши непережитые страхи и неуверенность делают нас невротически зависимыми друг от друга. Но прелесть сковывания в том, что оно может заставить нас осознать наши неразрешенные проблемы. Все, что было незаконченным и непроработанным, всплывает в отношениях в форме образцов сковывания. Неопознанный и непроработанный образец сковывания приводит к гибели любви в отношениях.
Парадокс в том, что пока мы не скованы, мы не можем пережить то, что нам нужно. Мы должны оказаться скованными, потому что это выводит на поверхность раны и потребности. Также на некоторое время сковывание приносит безопасность, и она может оказаться именно тем, что нужно нашему Внутреннему Ребенку. Я подозреваю, что все мы были в скованной ситуации. И поскольку потребности нашего Внутреннего Ребенка так велики и скрыты, большинство долговременных отношений становятся скованными.
Но в сковывании есть проблемы. Мы должны принести в нее осознанность. Защищенность убивает энергию, и часто первой страдает сексуальность. «Родители» и «дети» не могут быть хорошими любовниками. «Родитель» начинает досадовать на то, что он только отдает, а «ребенок» досадует на то, что он зависим и опекаем. Рано или поздно один из них обязательно начнет «поднимать волны». Кто то неизбежно разбивает скованность, потому что глубоко внутри эта ситуация не правдива, и в ней нет жизни. «Родитель» прячется за своей ролью, чтобы предъявлять больше контроля и соответствовать образу самого себя. Он не хочет показывать – себе или другим, – что тоже испытывает потребности и имеет раны. Он слишком испуган, чтобы признать, что тоже нуждается в родителях, и скрывает уязвимость, играя роль родителя. «Ребенок» прячется за ролью ребенка, потому что не хочет взрослеть и принимать ответственность за собственную жизнь. Как только человек осознает эту ситуацию, то начинает разрушать модель, пытаясь найти другого любовного партнера, устраняясь или создавая конфликты.
Техасский Танец В Четыре Шага
Сковывание становится очень очевидным в близких отношениях. Это то, что я называю «Техасским Танцем В Четыре Шага». Каждый из нас перемещается в отношениях между четырьмя ролями – двумя ролями Родителя и двумя ролями Ребенка. С одной стороны, мы играем Контролирующего Заботливого или Отвергающего Ограничивающего Родителя. С другой стороны, мы играем Нуждающегося Послушного или Реактивного Бунтующего Ребенка. В общем то, в ролях нет ничего неправильного или невротичного. Фактически, это подлинные аспекты нас самих. Но когда мы играем их бессознательно, они могут низвергаться в способы контроля и насилия друг над другом
Две роли Родителя
Давайте начнем с Заботливого Контролирующего Родителя. Темная сторона нашего Заботливого Родителя – это контроль. Мы все по настоящему любим и заботимся, но также используем эту позицию, чтобы получить власть над человеком, о котором заботимся. Под знаменами любви мы заставляем кого то зависеть от нас и наслаждаемся властью и удовлетворением своего Эго. Мы вырабатываем такое поведение естественно – перенимая тактику контроля у наших собственных родителей в тех формах, которыми они контролировали нас. Это трудноуловимо, потому что грань между заботой и контролем очень тонка. Вскоре воспринимающая сторона начинает чувствовать досаду и гнев, потому что ощущает контроль. Партнер чувствует себя лишенным энергии и низведенным до Ребенка.
Каждый Заботливый Контролирующий Родитель постепенно устает играть свою роль. В конце концов, у него тоже есть Внутренний Ребенок со своими потребностями. И эти потребности не будут осуществлены, пока он будет оставаться в роли отдающего Родителя. Тогда начинается движение из отдающего Родителя в Отвергающего. С нас довольно; мы чувствуем себя выжатыми и раздраженными, поэтому отвергаем и можем в процессе отвержения быть очень обиженными. Как и в случае Заботливого Родителя, у Отвергающего Родителя есть и своя позитивная сторона. Каждый ребенок нуждается в том, чтобы его требования ограничивали и устанавливали пределы. В детстве мы жаждем ограничения, но наши родители недостаточно центрированы, чтобы это обеспечить. Они чувствуют себя виноватыми, потому что дают нам недостаточно любви и компенсируют свою вину тем, что что то дают. Мы делаем то же самое в качестве взрослых. Понимание задачи Отвергающего Родителя устанавливает пределы . Если мы комфортно чувствуем себя в установлении пределов, мы можем делать это центрированно и с открытым сердцем, вместо того чтобы быть жесткими и насильственными.
Две роли Ребенка
С другой стороны, поскольку мы так отчаянно жаждем любви, внимания и одобрения, мы можем легко регрессировать в испуганного и цепляющегося Ребенка, который остается послушным, чтобы не вызвать отчуждения в родителе.
Мы готовы пойти на что угодно, чтобы сохранить гармонию и не вызвать в другом гнева или отвержения. Унизительно, но мы играем эту роль, потому что для нашего Ребенка важнее всего добиться любви. Но стоит нам почувствовать какую то силу, мы тотчас реагируем и бунтуем. Мы не хотим всегда играть роль послушного и нуждающегося Ребенка, который ради любви идет на компромисс в своем достоинстве и самоуважении. Я наблюдал, как сам играю эти роли, и даже осознавая, часто чувствую себя беспомощным что то изменить. С одной стороны, мне не нравится быть послушным и нуждающимся, с другой – бунт и реакция не возвращают мне подлинность. Какую бы роль я ни играл, она остается детской.
Как и в случае с ролями Родителей, две роли Ребенка тоже обладают значимыми и естественными качествами. Наша послушная и нуждающаяся сторона также открывает мягкую восприимчивость и уязвимость. Реактивность может открыть нас глубокому бунту, несущему жизнь и здоровье. Он символизирует независимость духа, не хочет принимать на веру ничего, кроме прямого опыта, и выражает ту часть нас, которая готова рискнуть всем ради истины.
В наших отношениях, особенно в любовных, мы курсируем между ролями, часто без малейшей осознанности происходящего. Это наши «нормальные» невротические отношения. Вот пример: двое моих друзей были вместе пять лет. Он богат; он теплый человек и отличный опекун. Она – привлекательная, молодая, финансово уязвимая, боящаяся столкнуться лицом к лицу с миром. Она играет хорошего ребенка, а он играет любящего родителя (и то, и другое, конечно, с условиями). На некоторое время потребности их обоих удовлетворены. Она также играет заботливого родителя для его ребенка, и это поддерживает жизнь в равновесии. Но затем она пресыщается, и ей надоедает. Ее потребности в заботе удовлетворены, но остались неудовлетворенными потребности в независимости и свободе. (Как и его, но он опасается поставить под угрозу статус кво.) Поэтому она превращается в бунтующего ребенка и начинает встречаться с другими мужчинами. Он реагирует, превращаясь в отвергающего родителя, и отсекает потоки любви и денег. Она пугается и возвращается в состояние хорошего ребенка. Как только он чувствует, что она вернулась, он заболевает. Тогда она превращается в хорошую мать, пока не устает от этого и не становится отвергающей матерью. И это продолжается.
В большинстве моих отношений я играл роль родителя, тогда как мои партнеры классифицировались как дети. По крайней мере, так казалось на поверхности. В качестве опекуна я попадал в знакомое состояние – быть хорошим родителем. Я путал любовь и попытки дать любимой женщине все, что она хотела или в чем нуждалась. Но я отрицал собственные потребности и вскоре накапливал обиды. Тогда я интенсивно реагировал и становился отвергающим и критичным. Лишь недавно я начал осознавать, каким контролирующим был мой Заботливый Родитель. Роли Ребенка были во мне всегда, но оставались скрытыми. Глубоко внутри я боялся исследовать свою свободу из страха перед наказанием. Либо я был хорошим ребенком и делал то, что хотел родитель, либо реагировал, и бунтовал, создавая пространство, чтобы делать, что хочу я. Но, поскольку я всегда боялся последствий, когда предъявлял права на свою «свободу», мой бунт не был центрированностью и ясностью, а был просто проигрыванием.
В каждых близких отношениях есть место, чтобы быть друг для друга родителями – играть все четыре роли, не создавая конфликта или катастрофы. Это один из способов, которым мы помогаем друг другу исцелить раны. Но нам придется вынести «Техасский Танец В Четыре Шага» на обозрение, иначе он разрушит нашу любовь. Любовные отношения (и близкая дружба) – больше не жизнь родителя и ребенка; это ситуация друга и друга. С осознанностью мы можем по очереди быть друг для друга Родителями и по очереди выражать Ребенка. Когда мы вносим в эти роли сознание, наша родительская сторона становится естественно заботливой или устанавливающей пределы мягко и центрированно. Со стороны Ребенка мы можем также быть в уязвимости, бунтарстве и игривости центрированными и мягкими способами. Такой подход позволит нам приблизиться друг к другу.
Проекция № 5
Месть
Теперь мы подходим к темному рыцарю (и ночи) в игре проекций – в пространство, где мы ждем возможности отомстить. Кто то сказал однажды, что все отношения – это на девяносто девять процентов месть. Я думаю, это лишь немного преувеличено. Объем энергии, которую мы с детства удерживаем внутри в обидах и невыраженной ярости, очень велик и часто неосознаваем, пока не выйдет на поверхность в отношениях. Подавив в детстве ярость унижения, насилия и предательства, мы словно ходим с упаковкой динамита в ожидании, когда же подвернется случай поджечь запал!
Партнер в любовных отношениях или любой провоцирующий рану становится мишенью для всей этой подавленной энергии. Недавно я проводил сессию с одним человеком, который говорил, что не может позволить близости с женщиной. Малейшего предлога было достаточно, чтобы привести его в ярость, и он импульсивно реагировал на любую критику. Исследуя глубже, мы обнаружили, что его мать была слишком властной, и ее подавляющая католическая обусловленность просто приводила в стыд его сексуальность.
В детстве мы были слишком слабы, и слишком велики были шок и компромисс, чтобы выражать или даже осознавать какое либо из этих чувств. Чтобы эта проекция вышла на поверхность в нынешних отношениях, обычно требуется некоторое время, но рано или поздно она всплывает. Тогда партнер становится сложной смесью из настоящего «себя» и нашего введенного вовнутрь родителя. Он оказывается смешанным с теми, кто нанес нам раны в прошлом. Но теперь у нас наконец есть возможность отомстить. Вся ярость внутри начинает выходить в смертоносных формах – в виде словесного или физического насилия, подшучивания, сарказма, снисходительности, «усыновления», резкого отчуждения, сравнения, преднамеренных попыток заставить партнера чувствовать себя сексуально неадекватным, в изменах и прочем
Мы можем работать над исцелением энергии мести, только если осознаем, что она есть. Я нашел, что исследование прямых и косвенных путей, которыми выходит наружу мой гнев, – один из главных способов увидеть свою подавленность. Моим образцом было отступать в шок, когда я чувствовал, что мне причинили боль. Затем я мстил и наказывал, по большей части, резко отсекая контакт и удерживая энергию или делая подлые комментарии. Брр! Часто я даже сам не осознаю, что это делаю. Но, работая над этим, я могу чувствовать энергию мести все сильнее. Она очень глубока, когда спровоцирована, и кажется почти бесконечной. Все же стоит выразить эту энергию, и она сразу же меняется.
У каждого из нас свой собственный способ выражать месть или позволять просочиться наружу всем нашим подавленным обидам за прошлые раны. Недавно я проводил сессию с парой, в которой женщина жаловалась, что чувствовала себя униженной, когда партнер ее дразнил. Он совершенно не осознавал, что делал что то насильственное. Он думал, что все это делается просто ради забавы. Для него было полной неожиданностью, что она чувствовала себя тревожно.
В другом случае мужчина, с которым я работал, был постоянно настороже и боялся контроля, главенствования и чрезмерной защиты со стороны женщины. Он осознал, что его узы с матерью были чрезвычайно тугими, и на глубоком уровне чувствовал слияние границ между ними. Его мать была сильной и контролирующей, и вместо того, чтобы поощрять его независимость, хитро удерживала его привязанным. Он не чувствовал пространства, чтобы развить уверенность в себе и делать собственные ошибки. Теперь он находит, что его привлекают женщины, такие же сильные и потенциально способные к контролю. И при этом каждый раз, когда чувствует манипуляцию или контроль, сплющивается и падает в шок. Когда он оправляется от шока, на что, по мере работы над своими внутренними чувствами, требуется все меньше времени, то начинает все сильнее соединяться с яростью внутри и реагирует импульсивно и иррационально, даже когда только подозревает контроль или манипуляцию.
Проекция № 6
Проецирование на других непрожитых частей себя
Это еще один шаг к пониманию сложности наших проекций. Мы проецируем на других и особенно на любовных партнеров части самих себя, которые есть внутри нас, но не прожиты. В своей книге Хол Стоун называет их «непризнанными личностями». У этой проекции есть потенциал быть интенсивным источником либо роста, либо трудностей, в зависимости от того, с какой осознанностью и пониманием мы к ней подходим. Наша сознательная личность – лишь небольшая часть нашего сознания. Один из действенных способов открыть скрытые части нас – привлекать любовных партнеров и друзей, которые проживают эти аспекты.
Когда я был в старших классах, я влюбился (было бы точнее назвать это увлечением) в девушку на год старше меня. Она была всем, чем я не был, – дикой, безумной и непредсказуемой. Я был сфокусирован на академических занятиях и спорте, на том, чтобы попасть в колледж «Лиги плюща». Ей до этого совершенно не было дела. Ее интересовали актерская игра, искусство. Для нее не были значимы общепринятые условности и традиционное одобрение. Напротив, она бунтовала против всей этой обусловленности.
Меня привлекало это бунтарство в сочетании с ее силой и красотой. Я преследовал ее около двух лет без большого успеха, и мое сердце тосковало. Каждая песня о любви, которую я слышал, казалось, была обо мне. Многие годы спустя я снова отчаянно влюбился в другую дикую и безумную девушку, художницу. Проекция непрожитых частей меня все еще действует. Моя обусловленность ценой потери моей дикости вывела наружу мою ответственность, упорядоченность и дисциплину.
Нас одновременно и привлекают, и отталкивают те части нас самих, которые мы видим отраженными в других. Именно это объясняет наши симпатии и антипатии. Привлекает, потому что мы хотим открыть заново эти непрожитые части, и отталкивает, потому что обусловленность научила отвергать эти части. Я осознавал эту расщепленность каждый раз, когда был с кем то, кто был гораздо более диким, спонтанным и свободным, чем я. Одну мою сторону привлекала эта энергия, другая осуждала ее как безответственную. Это была борьба «дикого против ответственного».
У одного моего друга близкие отношения с очень эмоциональной, временами истерической женщиной. Она гораздо сильнее, чаще него соприкасается с чувствами и иногда использует эмоции, чтобы манипулировать им, точно как это делала его мать. Он отзывается тем, что избегает ее чувств и отвергает ее каждый раз, когда она становится эмоциональной. Естественно, это приводит ее в бешенство. Он не видит, что она несет проекцию его эмоциональной природы.
Он видит чувства как способы манипулировать им. Это делала с ним в детстве его мать, теперь – его девушка. Но, используя подход страуса, он не исцеляет свою рану. Пока мы работали вместе, он начал приоткрывать свою эмоциональную природу, признавая за собой проекцию. По мере того как он находит собственные способы чувствовать и выражать эмоции, он менее чувствителен к манипуляциям других.
Я заметил, что, пока я не мог соприкасаться с моим собственным раненым Ребенком, я осуждал других за уязвимость, считая ее слабостью. В моих первых долговременных отношениях я не видел, что эмоции моей партнерши, ее депрессии и страхи отражали моего собственного Внутреннего Ребенка, с которым я не был связан. Я осуждал ее как «унылую», «тяжелую» и зацикленную на чувствах. Фактически, она была моим первым настоящим учителем сердца. Но я тогда этого не знал Через много лет я исследовал мою Внутреннюю Женщину и был поражен тем, как она невероятно стеснительна и неуверенна. Я никогда не осознавал, как чувствителен и скрытен. Я осуждал и скрывал эту часть себя за ориентированным на достижение мужчиной, и у нее не было пространства, чтобы выйти наружу.
С тех пор я осознал, как недооценивалось женственное начало в моей семье, а с ним – все женственные ценности: восприимчивость, интуиция, иррациональность и особенно чувства и выражение эмоций. С тех пор я стал ближе со своей женственной стороной. Я встречался с ней в мгновения тишины и медитации, или когда слушал моего духовного мастера. И я осознаю ее в моей любимой женщине. Я также осознал, что глубочайший участок моей работы над открытием своей мужской стороны пришел из умения ценить женственное.
Каждые из моих важных отношений отражали ту часть меня, с которыми я не соприкасался. Но у меня редко было достаточно понимания проекций, чтобы видеть, что я делаю. Поскольку большая часть Внутреннего Ребенка закопана в бессознательном, трудно видеть, насколько Ребенок в наших близких людях похож на нашего собственного. Другой, словно зеркало, отражает наши потребности: голод, страхи и силу, дикость и чувствительность нашего Внутреннего Ребенка, погребенного под проекциями. То, что мы отвергаем или чем восхищаемся в других, – это то, что мы отвергаем или подавляем в себе. Понимание этой проекции важно, чтобы заново предъявить права на потерянные части нас самих. Без этого понимания все обычно превращается в кошмарный сон обвинений и конфликта.
В проекциях мы часто ведем непрерывную внутреннюю войну между умом страха и умом свободы. Мы осуждаем других за свободу, в которой сами хотели бы быть, но которой слишком боимся. Мне стыдно признать, сколько из моих суждений о других основывается на этой проекции. Когда я теряюсь в суждении, я должен вернуть себя назад, напомнить себе, что проекция продолжается, и увидеть, что я подавляю в этот момент. Вместо того чтобы застревать в ролях, которые знакомы и безопасны, и атаковать других за то, чего не может понять моя ограниченность, я могу начать использовать другого, чтобы расшириться.
Научиться отличать раздражитель от источника
Наши проекции скрывают большую часть внутреннего страха не получить желаемого. Человек, ставший объектом наших проекций, обычно провоцирует страхи (и ожидания) быть преданным, контролируемым, непонятым, подвергнуться насилию или быть брошенным. Вспомните, когда последний раз чувствовали, что кто то причинил вам боль? Спровоцировал ли он эти страхи так, как это происходило в вашей жизни уже много раз? Наши отношения – это высокозаряженные ситуации. Мы вносим в них гораздо больше, чем кажется. Почему? Потому что мы ищем совершенного родителя и снова и снова разочаровываемся. Но обычно мы не осознаем интенсивности чувств, которые подавили, пока рана не оказывается спровоцированной.
Проекция – это проигрывание заново прошлого. Большая часть нашего исцеления приходит, когда мы способны отличать раздражитель от источника. Когда человек провоцирует одну из наших ран, кажется естественным, что он и есть тот, кто причиняет боль. И проблема кроется именно в нем, а не в родителе, брате, сестре, учителе или однокласснике, который причинил нам боль много лет назад. Часто наши проекции провоцируются, потому что человек в нашей сегодняшней жизни обладает некоторыми характеристиками человека, который причинил боль изначально.
Наши реакции непропорциональны стимулу. Мы входим в каждые отношения с предчувствием того, что с нами будут обращаться так же, как в детстве. Я вижу в себе, что совершаю автоматическое ответное действие (реагирую), как только чувствую, что меня контролируют. Вместо реальности я вижу человека, который пытался меня контролировать когда то. Мой эмоциональный заряд питается горючим верования, сформированного детским опытом, что никто никогда меня по настоящему не поймет. Не теряться в проекции – это искусство. Может быть, нас контролируют, подвергают насилию, бросают, или, может быть, мы это воображаем. Может быть, в этом есть немного того и другого. Другой человек чувствует, что становится объектом проекций. Он чувствует, что его (ее) не видят таким, как есть, и испытывает гнев или отстраняется. Конечно, в этой игре нет невинных жертв. Чтобы играть, всегда требуются двое. Мы замкнуты в проекциях друг на друга, с любовными партнерами, друзьями или фигурами власти. Они тоже играют свою роль. Но как только оба партнера в отношениях распознают свои образцы и начинают принимать некоторую ответственность за свои роли в драме, начинается исцеление. Тогда мы можем начать принимать ответственность за чувства, вместо того чтобы обвинять другого за боль или гнев, которые возникают в нас.
Продолжать расследовать отрицание
Если что то блокирует наше сердце, часто на пути стоят бессознательные односторонние или двусторонние проекции, которые не были открыты, и о которых никто не говорил. Часто наши гнев, обиды и чувство, что нас предали, приходят из потребностей и желаний, многие из которых мы подавили или отрицаем. Мы удерживаем проекции бессознательными, потому что не хотим признать и принять, как на самом деле неудовлетворен наш Ребенок. Эти потребности противостоят тому, что мы считаем приемлемым, привлекательным или духовным.
Пример: Карла бессознательно ждет от любовного партнера, что он будет ее обеспечивать и о ней заботиться. Этот подход противоречит ее сознательной идее о том, какой она хочет быть в отношениях с мужчиной – независимой и полагающейся на себя. Но ее Ребенок внутри не участвовал в формировании этих идей. Ее Ребенок хочет, чтобы о нем заботились. Столкнувшись с желанием того, чтобы ее обеспечивали, она стала его отрицать. Когда ее любовные партнеры не дотягивают до ожиданий, чтобы с ней обращались, как с принцессой, она испытывает сильный гнев. Работая над тем, чтобы вынести эти проекции в осознанность, она открыла, что удерживает внутри боль того, что у нее никогда не было отца, который дал бы ей комфорт и защищенность. Принятие этой боли помогло ей реагировать по другому, когда ее ожидания в новых отношениях не осуществляются. Она чувствует спровоцированную боль и делится ею, вместо того чтобы бросать обвинения партнеру.
Стивен – лидер семинаров, очень харизматичный и искусный. Но он не видит, что под его имиджем – отчаянно голодный и одинокий Ребенок, жаждущий любви. Он продолжает прятать эти потребности за своей ролью терапевта и лидера, перемещаясь от одной короткой романтической связи к другой. Чтобы соприкоснуться со всеми этими потребностями, ему пришлось бы проникнуть глубже своего имиджа и войти в раненого Внутреннего Ребенка.
Чтобы проникнуть глубже отрицания и принять наши потребности, полезно спросить себя, чего мы на самом деле ищем. Каков наш совершенный родитель? Вот несколько вопросов, которые могут помочь.
1. Когда мы знаем, что чувствуем себя в безопасности, ощущаем, что нас любят, чувствуют и поддерживают?
2. Когда мы чувствуем, что другой человек держит нас у сердца, и у нас есть пространство? Как это чувствуется, когда мы делаем то же самое с другим?
Чарльз пришел за помощью, потому что его подруга, с которой он был два года, прервала связь с ним. Она жаловалась, что он не был достаточно открытым, и она устала от попыток найти с ним контакт. Пять лет назад он был глубоко влюблен в одну женщину, но она его оставила ради другого мужчины. Он решил, что никогда больше не будет ни в ком нуждаться, бежал в увлечение музыкой и постепенно заново собрал свою жизнь. Но рана все еще жива, и он слишком боялся открыться. Он чувствовал уверенность, что показать своей новой возлюбленной, насколько он нуждается, значит мгновенно получить отвержение, как это было в предыдущем случае. Наши потребности не уходят, даже если мы показываем видимость силы. Если мы сможем обнять своего нуждающегося Ребенка и начать чувствовать и принимать голод, страх и боль внутри, мы возвратимся к самим себе и снова в обмен получим любовь от других.
От проекции к цельности
Все мы проецируем. Будем ли мы в этом расти или придем глубоко в страдание и драму, зависит только от того, насколько мы понимаем, что делаем. Либо мы грубеем и застываем в образцах проекции, либо используем проекцию, чтобы постоянно учиться быть более сознательными в отношении самих себя. Проекция может быть либо плодотворной территорией самоисследования и роста, либо ареной конфликта и застоя. Мой мастер однажды сказал, что, только когда мы понимаем свои проекции, наши отношения могут развиться в любящий обмен молчанием. Кажется, до этого очень далеко! Но кто знает? Во всяком случае, сейчас, все что мы можем сделать, это с состраданием развивать больше и больше понимания.
Упражнение 1
Распознавание повторяющихся образцов
Уделите время тому, чтобы исследовать все свои значительные отношения, начиная с любовных связей. Может быть, следующие вопросы будут полезными. Может быть, по мере продвижения вы захотите записывать ответы.
1. Когда вы пересматриваете отношения, в которых находитесь прямо сейчас (если сейчас они есть), и те, что были в прошлом, замечаете ли вы, что с вами обращались похожим образом?
2. Какими путями вы допускаете в отношении себя насилие, плохое обращение или непонимание?
3. В каких вещах вы шли на компромисс?
4. Каким образом совершали насилие вы, и есть ли и в этом знакомая роль?
5. Давали ли вам разные любовные партнеры одну и ту же характеристику? Реагируете ли вы одним и тем же образом?
6. Всегда ли одинаково вы защищаете себя? Есть ли в этом модель?
7. Какие ваши основные негативные верования о любви и открытости снова и снова подтверждаются?
Продолжая это упражнение, проработайте самые важные отношения, в которые вы вовлечены в настоящем: ваши близкие дружбы, отношения с начальником, с детьми. Замечаете ли вы сходство между этими отношениями и детством? Например:
1. Есть ли что нибудь в дружбе, что напоминает вам отношения с братом или сестрой?
2. В отношениях с фигурами власти есть ли что– нибудь, что напоминает вам отношения с отцом, братом или сестрой?
3. Есть ли какое либо сходство между вашим об ращением с детьми и тем, как ваши родители вели себя с вами?
Заметьте эти сходства и запишите их. Может быть, неосознанно вы построили эти отношения, чтобы что то завершить? Часто те отношения, которые кажутся самыми трудными и мучительными, на самом деле лучшая возможность чему то научиться. Уделите внимание каждым из этих отношений, чтобы увидеть, нельзя ли извлечь из них какой то урок.
Упражнение 2
Обнаружение принятого вовнутрь родителя
Сядьте перед двумя подушками: одна – справа, другая – слева. Пусть одна подушка символизирует вашего принятого вовнутрь родителя, а другая – уязвимого ребенка. Попробуйте занять место на подушке родителя, лицом к ребенку, и поговорить с ним. Затем, через некоторое время, перейдите на подушку ребенка и ответьте. Продолжайте перемещаться между ними, позволяя пространству углубиться, замечая, что всплывает на поверхность. Что родитель говорит ребенку? Какую энергию он передает ребенку? Как ребенок откликается? Что происходит с энергией ребенка?
Упражнение 3
Распознавание непрожитых частей себя
На чистом листе бумаги напишите список:
1) характеристик людей, которые вам больше всего нравятся;
2) характеристик людей, которые вам больше всего не нравятся.
Когда вы окружаете себя людьми, качества которых вам нравятся, то, скорее всего, чувствуете себя, как дома, получаете энергию и поддержку, ощущаете, что вас любят. Некоторые из этих качеств могут быть и у вас, но вы не проживаете их настолько, насколько вам бы хотелось.
Когда вы привлекаете людей с отталкивающими вас качествами, это дает вам шанс посмотреть на те части вас самих, на которые смотреть бы не хотелось.
Теперь:
1) составьте список того, что привлекает вас в любовных партнерах;
2) составьте список качеств, которые вы находите в вашем любовном партнере.
|
