Ум стыда
В восточном мистицизме путешествие к нахождению себя часто описывается как путешествие от ума к сердцу. Большая часть того, что удерживает нас привязанными к уму и блокирует сердце, – это старое, сформированное обусловленностью, полное компромиссов ложное «я», которое где то в глубине осознается недостойным и неадекватным. Мы будем называть эту нашу часть умом стыда . Он полон отрицательных убеждений о нас самих и жизни в целом. Он отсекает от нас энергию и удерживает дух в заточении. Стыд не имеет ничего общего с тем, кто мы такие на самом деле. Это просто состояние отрицательного самогипноза, которому мы себя подвергаем. Из сердца мы видим себя совершенно по другому. Оттуда мы можем осознать, что все наши суждения о себе и других – продукт нашей обусловленности. Из сердца мы можем начать заново открывать естественную, любящую, живую, радостную, спонтанную и свободную часть себя. В определенном смысле, можно рассматривать возвращение домой как путешествие от ума стыда к уму сердца (или к не уму, что будет более верно).
Видение стыда как ритуала перехода
Почему наш Ребенок внутри так обеднен, и почему он в такой панике? Почему мы бежим от самих себя так эффективно и неизбежно? Мы покрыты слоем стыда, а сталкиваться со стыдом больно. Мы родились без ощущения себя недостойными или полными страха Мы вошли в этот мир как императоры и императрицы, потенциально сильными. В пространстве нашего ядра, соприкосновение с которым большинство из нас потеряло, мы были «в энергии» – спонтанные, струящиеся, сильные, творческие, радостные, безмолвные и спокойные. Но скоро ядро покрылось налетом стыда. Впервые начав читать о стыде, я осознал, что всегда был либо в нем, либо в его компенсации. Шокирующее открытие. Знакомство с концепцией стыда изменило мою жизнь. Прорабатывание стыда болезненно, но все же не так ужасно, как пребывание в нем, закопанном в бессознательное. В ранах стыда, шока и брошенности легко потеряться. Наш Ребенок внутри, может быть, никогда не сможет разобраться в боли и лишениях, унижении и насилии, им пережитых. И, как я подозреваю, стыд никогда не исчезает полностью. Но когда мы подходим к этим переживаниям как к части попыток найти свою истинную природу, их можно рассматривать как ритуал перехода. Каждый из нас получил свою дозу боли, и, несомненно, у некоторых она была гораздо больше, чем у других. Как бы то ни было, если мы подходим к прорабатыванию стыда как к ритуалу перехода, то можем приобрести больше мягкости в отношении самих себя и других. Это также позволяет нам интегрировать боль.
Что такое стыд?
В детстве, чтобы выработать самоуважение и уверенность в себе, нам необходимо позитивное зеркало. Это зеркало – человек, который помогает нам видеть и чувствовать, кто мы такие. Если мы не утверждаемся в том, кто мы такие, а вместо этого нас «отливают» в форму чужих ожиданий и проекций, наше сущностное ядро любви к себе, энтузиазма, спонтанности и подлинности окутывается покрывалом страхов, неуверенности и самосаботирования. Мы оказываемся обернутыми в стыд. Невозможно ожидать от наших родителей такого высокоразвитого сознания, чтобы они отложили в сторону собственные ценности, предубежденные концепции, ожидания и верования. Отложили ради того, чтобы увидеть нас . На это способны очень редкие родители, и именно поэтому мы все оказываемся под властью стыда.
В детстве я хотел быть, как мой старший брат. Он был вундеркиндом и в нашей семье пользовался всесторонним признанием. Когда я учился в последнем классе, ему присудили почетный грант на обучение в Гарварде. Естественно, я поставил себе такую же планку, но глубоко внутри был убежден, что недостаточно для этого хорош. Когда меня приняли, я был уверен, что приняли только потому, что мой брат был другом декана приемной комиссии. Я продолжал сравнивать себя с ним весь период обучения в колледже, но к моему выпуску все стало разваливаться на части. Я знал, что должен что то изменить, но понятия не имел, что именно. После вручения диплома я, к большому огорчению брата, объявил, что не буду продолжать медицинское образование.
В конце концов, мне хватило здравого смысла прекратить погоню за достижениями (по крайней мере, на время), и я отправился в Калифорнию, чтобы присоединиться к контркультуре. Правда, под прикрытием жизни хиппи я все также был во власти привычек и чувствовал себя по прежнему болезненно. Лишь много позже я понял, что все мое поведение было чудесной компенсацией горам стыда. Стыда младшего брата, который никогда не смог сравняться в собственных глазах со старшим. Я не мог оценить своих собственных талантов. Не мог увидеть своих ценностей, не входящих в спектр того, что легко было понять кому нибудь в моей семье. Естественно, дома меня хотели переплавить под стандарт общих приоритетов. Тех самых, которые так чудесно осуществил мой брат. Мое направление было для близких слишком «иностранным» и пугающим, чтобы понять его или признать действительным. К несчастью, я и сам не мог осознать и признать правильность собственного пути; это случилось лишь много позже.
Стыд – это ощущение, что что то внутри коренным образом не в порядке. Это глубокое унижение, не в чем то конкретном, а в самом нашем существе. Из за него мы теряем связь с нашими жизненными энергиями и восприимчивостью. Мы не доверяем тому, что чувствуем, и теряем способность ощущать и выражать себя. Стыд сохраняется постоянно; некоторые из нас чувствуют его все время, другие эффективно заслоняют хорошими компенсациями. Он выходит на поверхность каждый раз, когда жизнь наносит нам удар: когда мы теряем любовь, или нас отвергает близкий человек, или мы теряем работу и т. п. Тогда все наши механизмы избежания чувства стыда могут развалиться, и перед нами встанет задача собрать заново свою разбитую на части самооценку.
Принятие стыда
Теперь я понимаю, что стыд распространен повсеместно. Глядя в зеркало, большинство из нас тотчас же сталкивается с голосами стыда: «Ты слишком старый», «недостаточно красивый», «слишком серьезный», «толстый», «высокий», «тощий» и т. д. Какими бы ни были утверждения, первое впечатление – всегда впечатление осуждения. Что то неправильно в самой основе. Глядя в зеркало, мы пытаемся исправить себя, зная глубоко внутри, что этого сделать нельзя. Даже если мы прикроем наш стыд, критика или отвержение могут поставить самого лучшего мастера компенсации стыда на колени.
Прежде чем я узнал о стыде и дал себе больше пространства, чтобы его принять, моя жизнь была сплошной непрерывной попыткой избежать его. Чего я только ни делал, чтобы «оставаться в энергии», и чувствовал себя пристыженным каждый раз, когда испытывал неуверенность, уязвимость или неловкость. Постепенно я осознал, что попытки всегда «быть в энергии» не ведут никуда, кроме как к созданию большего напряжения и самоосуждения. Я постоянно манипулировал собой, оценивал себя и приводил в истощение. Узнав о стыде, я переместил фокус и стал наблюдать, чувствовать и понимать. Вместо того чтобы пытаться переделать себя, я пытаюсь от мгновения к мгновению с принятием наблюдать то, какой я есть. Если я не чувствую себя в процессе, скорее всего, мне больно. Это хорошее время, чтобы обратить внимание на осуждающие голоса и войти вовнутрь.
Причины стыда
Стыд приходит из за того, что в очень раннем возрасте наша энергия не была признана действительной, и из за того, что мы были глубоко и фундаментально энергетически отвергнуты. В процессе поиска себя мы постоянно смотрелись в зеркала, которые нам подставляли «большие» – родители, учителя или старшие братья и сестры. Наше единственное ощущение себя может строиться на любом отражении, возникавшем из этих зеркал. Если бы зеркало было позитивно, мы любимы, и нашему творчеству и чувствованию оказывалось уважение и поддержка, то в нас формировалось бы хорошее чувство к самим себе.
Я был чужим среди своих и никогда не подозревал, что возможен другой мир, куда я мог бы «вписываться». Я приспособился к окружающему дорогой ценой собственной целостности и самоуважения, стал фальшивым с самим собой; научился быть поверхностным в отношениях, потому что именно это видел вокруг себя. Я научился завоевывать внимание и одобрение тем, что делал все наилучшим образом. Ирония была в том, что, хотя временами я и добивался успехов, внутри я всегда чувствовал себя неудачником, и все мои достижения создавали огромное внутреннее давление. Само предчувствие поражения приносило мне столько страха и так сжимало, что в напряженные моменты я действительно терпел поражение. Все еще более осложнялось тем, что я скрывал стыд за высокомерием и «проигрывал» на других ту же нетерпеливость и критичность, которые применял к себе. Кроме того, стыд и давление, которое я накладывал на себя, заставляли меня быть изолированным. Я пытался находить силы и энергию в сухом и холодном одиночестве. Я стал верить, что никто никогда не сможет до меня дотянуться. Думаю, многие страдают от похожих последствий стыда.
Позитивная обусловленность
Если мы что то делаем, и к нам возвращается позитивная, принимающая энергия и говорит: «Это хорошо, продолжай», то мы чувствуем себя признанными, желанными и любимыми, и это поощряет присущий нам по природе инстинкт исследовать и развиваться. Что бы мы ни исследовали: раннее сексуальное чувство, радость, гнев или страх, – если в ответ приходит позитивное отражение, то в нас вырабатывается раннее и глобальное доверие к этим чувствам. Изначальное доверие создает почву, якорь, уверенность, с которой мы взаимодействуем с внешним. Это дает нам уверенность в собственной энергии. Мы чувствуем себя связанными с телом и доверяем откликам на внешнюю реальность. Например, если наше самое раннее сексуальное исследование получило уважение и поддержку, мы остаемся в здоровом контакте с собственной сексуальностью. Если уместное выражение гнева не было наказано словесным или физическим насилием, мы учимся чувствовать собственную силу и доверять ей. То же самое верно и в отношении других чувств.
Негативная обусловленность
К несчастью, у большинства из нас не было позитивного зеркала, которое отражало нас во всем сиянии. Если в нашем первоначальном исследовании какого либо чувства мы получили открытое или косвенное послание, что оно неправильно, мы отсекаем себя от исследованного чувства. В детстве мы так чувствительны и уязвимы, так нуждаемся в любви и одобрении тех, кто о нас заботится, что прекратить неподдерживаемое изучение собственной энергии очень легко. Мы жили в мире, где постоянно искали одобрения в глазах, выражении лица или энергии «больших» и подстраивались, чтобы его получить. От этого зависело наше выживание. Нам передали сценарий, основанный на ценностях наших родителей и культуры, в которой они жили. Родители сами чаще всего были подавлены, а культура выглядела жизнеотрицающей. Все мы, так или иначе, подвергались стыду. Разница могла быть в степени угнетения, в зависимости от того, насколько интенсивным было негативное воздействие, и как рано оно пришло. Физическое насилие в любой форме – это невероятное унижение для ребенка, глубокое нарушение его границ и тяжелейшая рана, нанесенная его самоуважению. Сексуальное насилие – все это вместе взятое в больших размерах. Оно создает глубокое замешательство и конфликт в любви и сексуальности. В задачи и спектр тем этой книги не входит определение и обсуждение того, что входит в понятие сексуального насилия. Сексуальное насилие – просто проявление в любой форме того, что опекун видит ребенка или использует его как сексуальный объект.
Стыд также возникает из многих форм эмоционального насилия. Нелюбовь или неприязнь – самая экстремальная форма эмоционального насилия, но оно происходит и каждый раз, когда жизненная энергия нашего Ребенка приглушается. Это случается, когда любое чувство, такое как радость, страх, сексуальность или гнев, не признается существующим и подавляется. Когда родитель осуждает наш естественный дар и личные качества и пытается переплавить нас в соответствии со своими амбициями и ценностями. Формой насилия является и то, когда у родителя нет на нас времени, или когда он не слушает, о чем мы с ним говорим, или он снисходит до ребенка, основываясь на убеждении, что дети слишком незрелы, чтобы иметь собственные мнения и чувства.
Когда я начал терапию, мой терапевт спросил меня о детстве.
– У меня было прекрасное воспитание, – ответил я. – Мои родители были потрясающими людьми и остались такими до сих пор.
И потом я пустился в пространную лекцию о положительных качествах моих отца и матери. Мне все еще трудно осознать, через что я прошел, потому что я подлинно люблю этих двух людей. Мне хочется их защищать и оправдывать. Хотя обвинение родителей за их ошибки и неудачи ничем не поможет, мы должны признать существование вещей, из за которых глубоко потеряли контакт с собой. Для нашего исцеления чрезвычайно важно увидеть, как мы перечеркнули себя, чтобы жить их жизнью вместо своей собственной. Чтобы расцвести и найти самого себя, предстоит заново прочувствовать боль нашего Ребенка, который не получал того, в чем нуждался. Мы должны узнать и пережить собственную историю.
Унаследованный стыд
Мы переняли страхи, подавления, чувство долга и обязанности от наших родителей, учителей, священников и политиков. Наша развивающаяся индивидуальность и подлинность были смяты обществом. У нас не было выбора Мы променяли свою энергию, жизненность и спонтанность на «любовь». Вместо того чтобы расцвести в своей природе, мы стали теми, кем нас ожидали видеть, и теми, кем нас заставили стать. Бессознательно мы пошли на компромисс ради выживания. Мы забыли, кто мы такие на самом деле. Мы подчинились и стали хорошими гражданами, хорошими детьми и хорошими студентами. Даже наш бунт был только реакцией на внешние силы. Мы потеряли внутреннюю радость, доверие и любовь к самим себе.
Наши родители (или кто угодно другой, сыгравший роль в нашем детстве) воспитывали нас с самыми лучшими намерениями. Они понятия не имели о том, насколько сами заблуждаются. Их также стыдили и подавляли собственные родители, учителя и религиозные фигуры. Недостаток любви и понимания, насилие и пренебрежение исходят не из плохих намерений, но из унаследованной подавленности. Мы живем в мире, в котором любовь и свобода не входят в ценности повседневной жизни. Наше общество в самой его основе озабочено производством хорошо функционирующих и хорошо приспособленных людей, соответствующих нормам, основанным на глубоком подавлении естественных и важных энергий. Разочарования как результат этих подавлений должны когда нибудь всплыть на поверхность. И они всплывают в воспитании ребенка
Во многих случаях родители сделали для нас все, что только было в их силах, и дали нам самое лучшее детство, которое только сумели. Что им еще оставалось, кроме как вырастить нас на собственных ценностях? Многие родители искренне верили, что твердая дисциплина и даже физическое наказание необходимы, чтобы у ребенка был хороший характер. Как красиво отметила Элис Миллер, стыд вызывается не только тем, что наши родители и учителя подавлены и больны; это общесоциальные явления. Действительно, «стыжение» – это форма воспитания детей, принятая почти во всех культурах. По большому счету, перемену принесет – и уже приносит – только повсеместная осведомленность о работе стыда. А также понимание, что детям нужно выработать собственные интуитивные дарования и сформировать личные ценности.
Следствия стыда
Чувствуя стыд, мы либо взрывали, либо зарывали энергию – «раздувались» или «сдувались». Вместо того, чтобы позволить энергии течь естественно и спонтанно, мы компенсировали или выбирали подавленность. Те, кто «сдувался», приходили к работе над стыдом более охотно, потому что в подавленном состоянии легче увидеть и осознать, над чем необходимо работать.
1. Состояние подавленности
Когда мы не получаем любящего отражения в ответ, что то в самом нашем ядре начинает сжиматься. Мы прекращаем доверять своим восприятиям и энергии. Мы можем потерять всякую связь с чувствами или видеть и чувствовать, но не доверять себе. Это невероятно глубокая рана. Вместо того чтобы течь в энергии подлинно и спонтанно, мы становимся стеснительными, смущенными, чрезмерно сдержанными и неуверенными. Нас ограничивает стыд, и, оказываясь в отношениях или в ситуациях, мы не способны выражать чувства или просто не можем найти слов. Мы осуждаем себя, потому что «не можем чувствовать» или «не можем общаться», и другой может казаться гораздо более сонастроенным со своими чувствами. Это ведет к сравнению и соревнованию. Узел внутри становится более и более тугим; мы не знаем, что чувствуем, или не можем выразить себя. Мы судим себя и тем самым роем себе яму глубже и глубже. Если является кто то и говорит: «Ты слишком в голове», или: «Вернись в энергию», то это помогает мало. Находясь глубоко в стыде, мы забываем, что есть какой то другой способ чувствовать, кроме как быть униженным. Мы шли на компромисс так долго и привычно, что просто не можем себе представить состояния самоуважения и достоинства Мы привыкли подвергаться унижению и насилию и ожидаем этого. Рана так глубока и так ошеломляюща, что мы думаем, что она никогда не будет исцелена.
Что еще хуже, стыд упрочивает стыд. Скованные стыдом, мы можем легко соскользнуть в роль клоуна или нищего. Мы пытаемся привлечь внимание тех, кто заставляет нас чувствовать себя ниже. Мы находимся в глупом и унизительном положении, другой человек нас отвергает, и мы чувствуем еще больше стыда. В таких ситуациях мы просто укрепляем собственную низкую самооценку. Я помню попытки заставить стыд уйти, напуская на себя «крутизну» или стремясь «все организовать». Это не помогало. Я ненавидел себя, когда видел, как я себя унижал, но ничего не мог сделать.
2. Состояние компенсации
В то время как одна сторона «сдувается» и становится сплющенной, другая может «раздуваться» и вырабатывать стиль компенсаций, прикрывающих стыд. Гораздо труднее узнать наши внутренние стыд и боль, если мы привыкли к определенному стилю жизни, – часто успешному, – чтобы избежать чувствования стыда или столкновения с ним. В мире «победителей» и «проигравших» нет пространства для исследования стыда. Когда я оглядываюсь на годы школы и колледжа, кажется, что все, что я вообще когда либо делал, было компенсацией стыда. Я нахожу, что люди, которые снаружи выглядят самыми собранными и контролирующими себя и обстоятельства, несут самые глубокие раны стыда. Только когда жизнь высоко компенсирующего человека начинает разваливаться на части из за отвержения в любви, поражения в работе, болезни или несчастного случая, он, в конце концов, начинает сталкиваться со стыдом.
Это невероятное благословение, когда в сосуде жизни компенсирующего человека проглядывает дно, и ему приходится остановиться и посмотреть вовнутрь.
Я думаю, мы все осознаем, по крайней мере, некоторые пути, которыми компенсируем стыд. Я посвящаю этой теме целую главу. Мы можем использовать сексуальную привлекательность, очарование, ум, амбиции, скорость, медитативность – что угодно, что дает образ самого себя и награждает нас вниманием и признанием. Мы компенсируем, становясь деятелями или победителями, принимая решение, что можем «улучшиться», или достойно принять вызов, бросаемый жизнью. Наши труднопреодолимые привычки – тоже в своей основе компенсации стыда Мы бежим от себя, чтобы убежать от стыда. Успех компенсирующего человека приводится в действие напряжением; в нем нет эмоциональной или духовной цельности. Из за этой перегрузки и компенсации мы стыдим других, оставаясь нечувствительными. Гораздо труднее стыдить других, когда мы знаем, каково это ощущать.
Негативные верования приходят из стыда
Находимся ли мы в сплющенном или в компенсирующем состоянии, глубоко внутри каждый из нас носит основные негативные верования о себе, возникшие в результате стыда. Они очень сильны, потому что определяют наш взгляд на мир, влияют на наши отношения с другими, на творчество, медитацию, духовный путь и отношение к жизни. Эти верования неочевидны. Их приходится выкапывать. Вот самые распространенные: «Я не смогу», «Я провалюсь», «Я не заслуживаю любви», «Я невыносим», «Я не привлекательна», «Я никогда не получу того, в чем нуждаюсь»,
«Чтобы чего то стоить, я должен быть на вершине своих возможностей», «Если я откроюсь, мне сделают больно», или: «Никто никогда меня не поймет».
Уделите время тому, чтобы присмотреться к этому списку и выяснить, что из него вызывает в вас резонанс Спросите себя, когда у вас возникли эти убеждения. Может быть, вы никогда не подвергали их сомнению. Спросите себя, как они влияют на ваше поведение. Отрицательные верования становятся самоосуществляющимися, глубоко внедряясь в нашу мыслительную структуру. Мы живем так, словно они – правда, и они кажутся правдой. Если мы «знаем», что не стоим любви, то словно ходим с табличкой, на которой написано: «Отвергни меня». И очень вероятно, что мы будем отвергнуты. Мы не видим, что в нас работает проекция стыда, и думаем, что очередная неудача лишь доказывает нашу неадекватность. Наши верования окружают нас аурой недоверия, иногда даже паранойи.
Такие верования, как: «Если я откроюсь, меня отвергнут», влияют на нашу энергию; это выражается в ощущении, что, стоит только снизить уровень защиты и открыться, мы тут же будем преданы. В прошлом действительно случилась та или иная форма отвержения или наказания, и наш Ребенок до сих пор хранит этот страх. Страх и чувство вины поддерживают в рабочем состоянии наши отрицательные обусловленности и мешают нам прожить свою энергию. С точки зрения Ребенка, нет причины верить, что может случиться что то другое.
Исследование стыда
Чтобы понять стыд, важно осознать, как он ощущается. Может оказаться полезным – хотя это необязательно – вернуться назад во времени и раскопать все способы, которыми нас стыдили, потому что они могут преследовать нас по сегодняшний день. Иногда кто то что то нам говорит, и мы уходим, чувствуя себя ужасно. Каждый раз, когда мы чувствуем, что нас унижают, критикуют, осуждают или дразнят без любви и недружелюбно, мы переживаем стыд.
Я всегда был слишком скован стыдом, чтобы отреагировать или что нибудь сказать в ответ. Вместо этого я пропускал все мимо ушей. Часто внутри меня было эхо, которое говорило: «Обожди минуту, эти слова в твой адрес вызвали плохое чувство», но я сводил это к минимуму или игнорировал. Я говорил себе, что я должен быть достаточно большим, и такие мелочи меня не беспокоят. Я мог себя убедить, что все дело в моей зажатости и виноват я сам. Эпизод просто просачивался еще глубже вовнутрь и разъедал мою и без того больную самооценку. Либо я и не помышлял о том, чтобы что нибудь сказать, либо слишком боялся столкновения с этим человеком. Но, пропуская такие вещи мимо ушей, я не способствовал процессу восстановления собственного достоинства.
Мой стыд легко приводился в действие, когда я был рядом с теми, кто имел надо мной власть, или с кем я чувствовал себя ниже. Я становился подобострастным, мой голос застревал у меня в горле, я запинался, пытаясь что то сказать, и в конце концов говорил совершенные глупости, не относящиеся к делу. Человек чувствовал мою энергию и часто поступал еще хуже, отвергая меня. Я уходил, чувствуя себя ужасно. Знаком ли вам этот опыт? Первый шаг в исцелении раны стыда – осознать, что она есть, понять, как она ощущается, и начать замечать раздражители, приводящие ее в действие.
В последующих главах мы рассмотрим способы исцеления стыда. Я нашел, что, опираясь на осознанность, понимание и принятие, постепенно создаю в своем существе почву для сострадания. Наш стыд – такой глубокий и всеобъемлющий, что начинает исцеляться, только если о нем заботится любовь.
Медитации
Переживание энергии стыда
Найдите удобное место, где вас ничто не побеспокоит, и положите перед собой подушку. Можете просто вообразить, что сидите напротив подушки. Позицию, в которой вы сидите, мы будем называть позицией наблюдателя. Позвольте себе расслабиться и мягко войти вовнутрь себя. Вместе мы будем исследовать чувства, которые могут не быть поверхностно очевидными. Через мгновение вы сможете пережить, как ощущается вхождение в эту энергию. Это энергия стыда.
Теперь мягко и постепенно придите в положение стоя. Очень, очень медленно, шаг за шагом, позвольте себе оказаться стоящим на подушке стыда. Вы входите в эту энергию. Только полностью встав на подушку, примите положение сидя. Начните чувствовать энергию. Она похожа на тяжелый плащ, окутывающий вас, отягощающий вас. Вы можете чувствовать себя очень маленьким, чувствовать себя ребенком. Может быть, вы заметите, что вокруг мало пространства для движения.
Обратите внимание, что ощущается в теле. Что происходит с энергией? Какое у вас чувство в отношении самого себя? Какое у вас чувство в отношении своей сексуальности, силы, твердости? Как это влияет на вашу способность говорить, выражать себя, быть творческим? Заметьте, какие верования у вас возникают в отношении самого себя, когда вы надеваете плащ стыда.
Может быть, в этой позе вы заметите, что ожидаете резкого, жестокого обращения с вами, привычно ждете унижения, потому что именно этого, по вашему, заслуживаете. По мере того как вы позволяете себе проваливаться глубже в эту энергию, могут всплыть голоса людей, которые стыдили вас в прошлом, – людей, которые судили вас, говорили, что вы неправильны или никуда не годитесь. Может быть, это голос отца или матери: говорящий вам, как себя вести, оскорбляющий, перебивающий, не слушающий вас, заставляющий что то чувствовать и что то делать.
Может быть, всплывут образы, случаи из далекого или недавнего прошлого, когда вы чувствовали стыд. Может быть, вы сможете увидеть, что кто то вам что то говорит или обращается с вами так, что вы чувствуете себя униженными. Заметьте, есть ли в вашей жизни определенные люди, с которыми вы чувствуете себя ужасно или униженным. Если присмотреться внимательно, они могут, прямо или косвенно, провоцировать в вас стыд.
Присмотритесь к людям в вашей жизни, которые заставляют вас чувствовать себя сжимающимися в энергии, к людям, с которыми вам трудно выражать себя. Эти люди, может быть, каким то образом упрочивают ваш стыд. Исследуйте и посмотрите, как это ощущается. Может быть, вы сможете вспомнить, кто последний раз обошелся с вами плохо. Заметьте, как вы реагировали. Как вы обычно реагируете, когда кто то унижает вас, ведет себя насильственно или унизительно?
Заметьте, что стыд заставляет вас чувствовать, когда вы к кому то приближаетесь. Заметьте, как чувство неуверенности, уязвимости и неадекватности может привлекать к вам отвержение и стыд, как стыд создает еще больший стыд. Может быть, вы заметите, что не чувствуете уверенности и силы, чтобы что то сделать, вам кажется, что вы тонете, вы в отчаянии и готовы сдаться. Это власть раны стыда.
Теперь, очень плавно, позвольте себе снова выпрямиться и встать. Постепенно, одна нога за другой, сойдите с подушки – снова сядьте в позу, в которой сидели вначале. Вы только что ощутили воздействие и влияние стыда. Но вы больше не в этой энергии, теперь вы из нее вышли. Эта энергия – не вы, это плащ, рана, нанесенная давным давно. Позвольте себе ее стряхнуть. В этой позиции наблюдателя вы можете оценить случившееся и начать осознавать разницу между тем, как вы себя чувствуете, когда находитесь под влиянием стыда, и тем, когда вы вне его воздействия.
Глава 9
Шок
Второй из крупных источников страха – шок. Стыд достаточно плох, шок еще хуже. Мое первое знакомство с шоком произошло благодаря книге Чарльза Витфилда «Исцеление ребенка внутри». С тех пор я читал множество других отчетов о шоке и довольно глубоко исследовал собственный. Я никогда не знал, насколько был подвержен шоку, потому что хорошо его компенсировал. В то же самое время, я никогда по настоящему не понимал, почему меня приводил в такой страх выраженный или невыраженный гнев другого. Почему на меня так действовало чье то давление. И почему, глубоко внутри, многие вещи меня ужасали.
Понимание шока дает нам внутреннее пространство
Находясь в шоке, мы словно замерзаем. В панике мы не можем ни с кем общаться, как бы ни пытались. Прежде чем узнать о шоке, я думал, что со мной что то не в порядке и я дефективен по своей природе – трус, не способный к проявлениям силы в трудных ситуациях, не умеющий справляться ни с какого рода давлением или сталкиваться лицом к лицу с направленным на меня гневом других.
К счастью, я обнаружил, что в этом не одинок. Чем больше я учу людей работать с шоком, тем более осознаю, как распространены эти чувства. Стыд и внутренний судья калечат нашу жизненную силу и самоуважение. Стыд имеет отношение к тому, что мы чувствуем и думаем о самих себе, и к тому, как мы себя выражаем. Шок ударяет нас на таком глубоком уровне психики, что влияет даже на физиологию, на то, как наше тело реагирует на внешнее. Несомненно, стыд тоже влияет на нашу энергию, но шок воздействует глубже всего; он, кажется, воздействует на нас на клеточном уровне. Как и в случае со стыдом, когда мы в состоянии шока, у нас нет перспективы и нет дистанции. Нас охватывает сознательное состояние страха, которое приходит из прошлых травм. Мы находимся в уме страха .
Когда мы в состоянии шока, мы не можем думать, не можем чувствовать, не можем двигаться и не можем говорить. Ничего нельзя сделать, кроме как быть в этом. Теперь я осознаю, что многие ситуации, которые в прошлом приносили мне столько боли, были ситуациями, в которых я был в состоянии шока, но этого не знал. Во времена школьной жизни мой шок проявлялся как «замерзание» и неспособность быстро соображать во время экзаменов, как преждевременная эякуляция (всегда прикрытие для страха) и как плохие результаты во время соревнований. Прикрытием для этих шоков служила моя тревога о результате. Проявления шока:
1) вы не можете чувствовать;
2) вы не можете двигаться;
3) вы не можете говорить;
4) вы не можете думать.
У каждого свои симптомы шока Но есть определенный список общих симптомов: смятение, потеря ориентации, памяти, речи, ускоренный пульс, пот, метание, паралич, стеснение в груди, затрудненное дыхание, холодный пот, мокрые пальцы и чувство переполняющего ужаса. Приступы паники или фобии – это, по моему мнению, шоковые реакции. Иногда возможно определить источник шока, но часто он остается загадкой. Когда мы в шоке, ничего нельзя сделать, кроме как принять его. Нам хочется быть центрированными, сильными, присутствующими, собранными, спокойными, организованными, но мы не можем Чем более мы себя судим за неспособность принимать ситуацию так, как бы нам хотелось, тем глубже движемся в шок.
Каким бы ни был шок калечащим и ошеломляющим, в нем есть собственная ценность, особенно в духовных поисках. Шок – это призыв к пробуждению. Когда я начал осознавать, как часто и долго нахожусь в шоке, стало очевидно, насколько я чувствителен. Насколько все мы чувствительны. Шок привлекает внимание к невероятной чувствительности нашей души, ко всей бессознательности вокруг и внутри нас; вытягивает нас из защищенного, закрытого и изолированного мира и принуждает жить более сознательно. Шок пробуждает нас к изначальному чувствованию жизни и вытягивает из автоматических, обусловленных, бессознательных частей. Шок пробуждает нашу уязвимость.
Источники шока
Мы приходим в этот мир в удивительно чувствительном состоянии, с невинностью и открытостью, которых не можем себе и вообразить. Эта чувствительность сталкивается с такой жестокой и шершавой энергией, что реакцией становится впадение в шок. Чтобы понять шок, мы должны поставить себя на место невинного, восприимчивого, открытого и доверчивого ребенка, выглядывающего в незнакомую и странную жизнь.
Состоянием полной открытости мы встретили мир. Мы уловили все вибрации нашего окружения. В нем могло быть напряжение матери, или подавленный и невыраженный гнев отца, крики родителей друг на друга и много подобного. Мы почувствовали все это, и это загнало нас еще глубже в шок. В этом раннем и чистом состоянии мы можем улавливать малейший негатив, и на наше существо обрушивается страшная сила. Может быть, было что то настолько вопиющее, как физическое или сексуальное насилие.
Я думаю, что я родился в шоке. Я не мог переваривать молоко моей матери и чуть не умер от обезвоживания. Для этого есть заумное название – синдром неонатальной мальабсорбции, но думаю, я просто хотел сказать: «Что я здесь делаю? Я хочу обратно, туда, где было тепло и безопасно!» Уже одного шока вхождения в тело достаточно, но к этому добавляется комната со слишком ярким светом, и какой то доктор шлепает нас по заду...
В состоянии невинности мы не способны впитывать грубую энергию. Каждый встречает ее по своему, соответственно с тем, какие ресурсы с собой принес. Общество, в котором мы живем, вне зависимости от страны и места, не настроено на чувствительность. Мы учимся скрываться по мере того, как учимся справляться с жизнью. Мы грубеем и уже не чувствуем невинного ребенка внутри, которому пришлось преодолеть так много, чтобы «подстроиться». По мере того, как мы вновь открываем изначальную чувствительность, перед нами открывается шок.
Не всегда возможно или необходимо знать, что именно вызвало в нас шок. Самое важное – признать реальность этого опыта и осознать, что он основан не на нашей неполноценности, а на чем то очень специфическом и вполне существующем, произошедшем в прошлом. Некоторая энергия настоящего: гнев, давление или, например, отвержение – запускает внутри реакцию, основанную на гораздо более ранних опытах столкновения с похожей энергией.
Раздражители шока
Работая с шоком, я нашел, что его возможных источников много, и у каждого они свои. Когда мы сталкиваемся с одним из них в нашей сегодняшней жизни, и он в точности воспроизводит энергию изначального шока, мы переживаем все заново. Мы называем это «раздражителем шока».
Самый распространенный из них – открытое или косвенное насилие в любой форме. Это может быть гнев, враждебность, осуждение или неодобрение. Насилием является любой момент, когда мы чувствуем, что с нами обошлись плохо, использовали или поступили несправедливо. Когда мы чувствуем, что в нас вторглись, и наши границы нарушены. Даже не обязательно, чтобы это было выраженным; иногда достаточно чувства, чтобы войти в шок. Большинство из нас в детстве подверглись воздействию выраженного или невыраженного гнева. Гнев мог исходить откуда угодно: родители, братья и сестры, учителя, одноклассники. Пока мы не начинаем проникать в собственную обусловленность, мы не осознаем гнева, с которым на самом деле столкнулись.
|
