|
- Прекрасно. Что-нибудь еще?
- Он любит хорошо поесть, он любит хорошую еду. Я вижу как он похлопывает себя по животу после еды.
- Хорошо. Джейн?
Она кивает, но не вполне уверенно.
- Да, я думаю, что он любит поесть. Я имела в виду, что он страшный сластена. Но я думаю, что он вообще любит поесть…
- Прекрасно. Хорошо, Линда. Следующая тема - дети. Что ты скажешь о детях?
- Он любит их, он хороший отец. (Она делает пау- зу.) Я вижу его с мальчиком в лесу, это его сын.
- Правильно, правильно, - говорит Джейн, - он прекрасный отец и часто ходит в походы со своими двумя сыновьями.
- Хорошо, Линда, что ты скажешь об отношении Карла к машинам?
- Я вижу, что он… любит машины. Он ими действи- тельно интересуется. Его машина должна быть в полном порядке, или он нервничает. Я вижу, скалим удовольстви- ем он демонстрирует свою новую машину.
- Джейн?
- Я не знаю, - неуверенно говорит она, - я не думаю что он любит машины. Хотя он действительно нервнича- ет, если что-нибудь не в порядке. Он продает их через не- сколько лет. Конечно, он всегда гордится новыми машинами, это верно. Он всегда показывает новые ма- шины, когда покупает.
- Прекрасно, Линда. Следующая тема - это реак- ция Карла на трех людей. Ты готова? Она кивает.
- Хорошо. Первый человек по списку - это жена. Что ты видишь?
Тренер бросает взгляд на аудиторию, затем нейт- рально концентрируется на Линде.
- Я ясно вижу, что он начальник, что он должен распоряжаться…
- Это правильно, - говорит Джейн, - абсолютно.
- Я вижу, как они делают все вместе… но то, что он хочет.
Джейн смеется.
- Прекрасно, - говорит тренер, - что ты скажешь о его брате Акселе. Что чувствует Карл к своему брату? Долгая пауза.
- Я вижу тепло. Хорошие теплые чувства… я вижу, что у них хорошие отношения, я вижу, как они обнима- ются, улыбаются и смеются… Карл похлопывает своего брата по спине.
- Джейн?
- Это правильно. У них действительно хорошие от- ношения. Они деловые партнеры, и удивительно, что как раз на прошлой неделе, когда они завершили большое дело, Карл похлопывал Акселя по спине.
- Хорошо. Теперь, Линда, что ты скажешь о Джо- не, лучшем друге Карла?
Она медлит, затем говорит:
- Я вижу чувство… соперничества. Тут что-то еще… - она колеблется, - я вижу между ними что-то негатив- ное… какая-то тревога… это странно.
- Что-нибудь еще? Проходит полминуты.
- Нет, это все. Это все, что я вижу, - говорит Линда наконец.
- Джейн?
- Я восхищена. Карл и Джон поссорились. Они дру- жили много лет, но всегда, кажется, в чем-то расходились.
- Спасибо, Линда. Аплодисменты.
- Джейн, - обращается тренер, - не хочешь ли ты что-нибудь сказать о своих переживаниях в связи с этим профилем личности?
- Да, - отвечает Джейн, улыбаясь, - я думаю, что Линда хорошо увидела Карла. Она сразу поняла, что ему нравится, а с этим похлопыванием по спине просто со- всем удивительно. Я бы хотела знать, как она это делает?
- Линда? - говорит тренер и дает ей микрофон.
- Я не знаю, как я это делаю, - быстро отвечает Лин- да, - я просто стараюсь отключиться и беру, что прихо- дит. Иногда это, как гвоздь в голове, иногда люди думают, что я несколько промазала.
- Ты действительно что-нибудь видишь? - спраши- вает Джейн.
- Иногда. Похлопывание по спине я видела. И Кар- ла с мальчиками в лесу. Но с братом я сначала увидела только тепло, а все, что я увидела с другом, - это плохие вибрации.
- Прекрасно, - говорит тренер и поворачивается к аудитории. - Есть у кого-нибудь вопросы ко мне, Линде или Джейн по поводу профиля личности?
Линде и Джейн задают дружелюбные вопросы шесть человек. Седьмой говорит, что он сейчас замечает гораз- до меньше антагонизма в вопросах, чем на пре-тренинге, когда был произведен такой же процесс. После еще двух вопросов Линде и Джейн разрешают вернуться на свои места.
Тут Дэвид, профессионального вида молодой чело- век, который часто спорит с тренером, энергично подни- мает руку, встает и язвительно произносит:
- Я не могу не высказаться по поводу этой ерунды. Я просто не могу.
- Давай, Дэвид. У тебя есть микрофон.
- Я думаю, каждый понимает, что есть по крайней мере две тысячи способов, которыми можно сфабрико- вать такой процесс. Вы заметили, что тренер выбирает карточку, тренер зачитывает прилагательные, тренер мо- жет наводить Линду на правильный ответ. Большинство доморощенных магов могут сделать подобную вещь, даже не вспотев.
- Прекрасно, - говорит тренер, откидываясь на сту- ле, - что-нибудь еще?
- Да, - решительно продолжает Дэвид, - я делал процесс вместе с Линдой и увидел Карла почти так же хорошо, как и она. Когда…
- ТЫ УВИДЕЛ! - кричит тренер. Аудитория смеется.
- Это ничего не доказывает! - кричит Дэвид в ответ.
- А разве мы говорили, что мы что-то доказываем?
- Может быть, нет, - говорит Дэвид, слегка покрас- нев, - но все это, кажется, подразумевает, что у нас есть мистические способности, которые ЭСТ может развивать.
- В ваших способностях не может быть ничего мис- тического, - говорит тренер, - поскольку у тебя они, ка- жется, тоже есть.
(Смех.)
- Они не мистические, - продолжает Дэвид, - это просто случай нахождения бессознательных подсказок, которые вы с Джейн делали. Все дело в этом, если это во- обще не надувательство. А кроме того, она не угадала некоторых вещей. Вы все что, забыли это?
- У тебя есть вопросы, Дэвид?
- Хорошо, что все это должно доказать?
- Ничего, Дэвид. Будь здесь и бери, что получишь.
Если ты понял, что мы дали Джейн взятку, чтобы она ска- зала, что Линда все угадала верно, - прекрасно! Если ты понял, что дело тут в бессознательных подсказках - вели- колепно! Никаких проблем. Ты видишь, мы не слишком умны. Мы делаем профиль личности только потому, что это работает. Что-то происходит. Ты и сам видел, что это можно сделать. После окончания курса каждый будет иметь возможность открыть в себе такие способности, как у Линды. Каждый сможет сыграть роль Линды, и, конеч- но, все это будет подстроено. Мы просто подкупим всех выпускников.
- Ты хочешь сказать, что после окончания курса мы все попробуем угадать чью-то личность?
- Ты не будешь угадывать, Дэвид. Ты войдешь в свое пространство, и кто-то будет задавать тебе вопросы типа тех, что я задавал Линде. Некоторые люди видят темно- ту, туман, они видят свой барьер. Другие, вроде тебя, ви- дят личность. Разница невелика. В обоих случаях ты видишь то, что ты видишь…
* * *
- Я хочу, чтобы в первой половине этого дня вы прояснили темы, к которым вы решили прикоснуться в процессе правды. Цель процесса правды не в том, чтобы сделать вас лучше. Цель в том, чтобы дать вам возмож- ность прикоснуться к тому, что вы всегда концептуали- зировали, и научить вас просто быть со своим переживанием. Я хочу, чтобы вы выбрали какую-то ус- тойчивую, постоянную тему, барьер, как мы это называ- ем. Это может быть эмоция, физическое ощущение, точка зрения, навязчивое действие, от которого вам не удалось избавиться, несмотря на все усилия. Но я не хочу, чтобы вы выбирали тему из своей системы верований. Прикос- нитесь к ней. Найдите ее в своем теле, в актуальном пе- реживании. Я не хочу, чтобы какие-нибудь романтические герои брали темой "несправедливость" или "социаль- ное отчуждение", а религиозные жопы- "грех". Я хочу, чтобы у вас была хорошая, солидная, настоящая тема - "боль в правом боку", "тошнота, возникающая при виде мужа", "стук зубов при публичных выступлени- ях". Да, Кирстен?
- Мне двадцать шесть лет, я думаю, моя тема - это артрит. Несколько лет у меня болят руки и плечи. Дни вроде сегодняшнего я обычно провожу в постели с болез- ненно распухшими суставами. У моей матери то же са- мое. Это наследственное. Мне и сейчас больно.
- Ты говоришь - наследственное?
- Да, у моей матери то же самое. Маленькое тело Кирстен согнуто, голова опущена. Она насторожена, нервничает.
- Где ты чувствуешь боль, Кирстен?
- В левой руке и плече.
- Где? Где именно? Она озадачена.
- Ты хочешь сказать, где в левой руке?
- Именно.
- В большом и указательном пальцах. В суставах. Они распухли.
- Опиши боль, которую ты переживаешь.
- Описать боль?
-Да.
Кирстен колеблется.
- Когда я двигаю пальцами, я чувствую жгучую боль, жжение внутри суставов. Когда я двигаю левым плечом, то болит здесь (она показывает). Это как малень- кий огонь в центре плеча, между костей.
- Это твое переживание, это ты чувствуешь огонь. Правильно я понял?
-Да.
- Хорошо, это твоя тема. В процессе правды я по- прошу тебя прикоснуться к своему артриту, и ты посмот- ришь, не ассоциируется ли он с какими-либо образами прошлого. Спасибо…
* * *
- Моя тема - тревога, - говорит Роберт. Это шестой человек, который встает, чтобы уяснить свой "барьер".
- Это слишком неопределенно, Роберт. Когда ты переживаешь эту тревогу?
Роберт напряженно молчит несколько секунд.
- Все время. Я чувствую тревогу все время.
ГОВНО! - кричит тренер. - Если ты думаешь, что ты переживаешь что-то все время, то это явно концепция. Я хочу знать специфическое место и время, когда ты, дей- ствительно, переживаешь тревогу.
- Хорошо, - говорит Роберт, - когда я выхожу. Я актер, и я в ужасе перед выходом.
- Хорошо, это ближе. Если ты хочешь пронаблю- дать и пере-пережить свою тревогу, ты должен прикос- нуться к ее элементам. Я хочу знать, какие физические ощущения, чувства, мысли ты переживаешь, когда ждешь выхода.
- Страшное напряжение. Все тело напряжено.
- Это МОГИЛА, Роберт. Когда все тело напряжено - это называется трупное окоченение. Ты умер. Прими это к сведению. Прежде всего, где ты ждешь выхода?
- Какого выхода?
- Специфического актуального выхода, когда ты уверен, что ты переживаешь тревогу.
- Ох… хорошо, я сижу в зале, слева, в третьем ряду.
- Хорошо. Ты сидишь прямо?
- Нет. Я наклоняюсь вперед. Коленями упираюсь в переднее кресло.
- Прекрасно. Какие физические ощущения ты пере- живаешь?
- А… я скриплю зубами… мышцы живота…
- ГОВНО! Ты бы не узнал мышцы живота, если бы я принес их тебе на тарелке. Где ты чувствуешь мышечное напряжение?
- Хорошо, я бы сказал… чуть ниже желудка.
- Еще хуже, - рычит тренер, отворачивается от Ро- берта и обращается ко всей аудитории: - Слушайте, жопы, не рассказывайте мне про ваши желудки. Никто из вас, если только он не врач, не сможет с точностью до фута показать расположение желудка. Если вы хотите указать на физические ощущения в районе от сосков до генита- лий, пользуйтесь пупком. Я думаю, большинство из вас знает, где находится пупок. Продолжай, Роберт.
- Хорошо, я чувствую страшное напряжение выше пупка, вокруг него и вглубь.
- СКОЛЬКО, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ?! Вглубь - это значит в твоем ебаном позвоночнике.
- Три дюйма…
- Теперь хорошо. Вот твоя тема. Это - напряжение в этой области перед выходом.
* * *
- Заня?
Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати, хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов ясно, что она плачет.
- Мне так страшно… я не знаю, что происходит (она всхлипывает), это просто… мне… страшно.
- Чего ты боишься, Заня? - спрашивает тренер.
- Я не знаю. Я не знаю (рыдания)… мне страшно.
- Чего ты боишься?— снова спрашивает тренер, на- правляясь к ней.
Заня неудержимо рыдает.
- Мне… страшно… я не знаю …
- ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? - кричит тренер прямо ей в ухо.
- МУЖА! МУЖА! - внезапно выкрикивает Заня через рыдания.
- Хорошо, мужа, - говорит Дон. Он берет у Зани микрофон и держит его у ее лица.
- Закрой глаза, опусти руки и войди в свое простран- ство… Почему ты боишься своего мужа?
- Я просто (она делает паузу) его боюсь.
- Почему ты его боишься? - повторяет Дон.
- ОН БЬЕТ МЕНЯ! - снова выкрикивает она.
- Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет?
- ВСЕ ВРЕМЯ!
- Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время?
Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то невнятное, затем очень ясно говорит:
- Я беременна…
- Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случи- лось?
- Восемь лет назад.
- Где он тебя бил? В спальне? В гостиной?
- В гостиной.
- Что ты делаешь?
- Я… свернулась на полу… около дивана… ОН ПИ- НАЕТ МЕНЯ!
- Прекрасно, - говорит тренер. Он держит микро- фон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. - Что ты ему говоришь?
- Ничего… я плачу… мне так страшно…
- Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения?
- Страх…
- Я знаю, что это страх. Страх - это концепция! Какие у тебя чувства и физические ощущения?
- Я вся избита. Большой шар боли в груди… все мышцы напряжены…
- Все мышцы не напряжены. Какие мышцы?
- Руки, мышцы живота, челюсти… это так нехоро- шо!
- Он что-нибудь говорит тебе?
- Нет… он просто пинает меня… он называет меня дешевой сукой… он ругается, он пьян. Он пьян ВСЕ ВРЕ - МЯ!
- Что ты ему говоришь?
- НИЧЕГО! Я просто лежу… он пьян…
- Что бы ты хотела ему сказать?
- Это нехорошо… это нехорошо…
- СКАЖИ ЭТО ЕМУ!
- ЭТО НЕХОРОШО! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА МЕНЯ БИТЬ! Я НОШУ ТВОЕГО РЕБЕНКА!
- Хорошо. Что еще ты хотела бы ему сказать?
- Я ХОРОШАЯ ЖЕНА!.. Ты не имеешь права меня бить… это НАШ РЕБЕНОК!
- Какая у тебя поза, выражение лица?
- Я свернулась, колени у подбородка… я хочу защи- тить ребенка. Я плачу.
- Хорошо. Какие отношения или точки зрения?
- Это нехорошо. Это нехорошо. Если бы он только изменился. Если бы только перестал пить.
- Почему он тебя пинает?
- Он пьян… он вне себя…
- Хорошо. Почему он тебя пинает?
- Я не знаю… Я ЛЮБЛЮ ЕГО!
- Это прекрасно. Заня, почему он тебя пинает? Заня, всхлипывая, несколько секунд стоит с опущен- ной головой.
- …Я не знаю… он взбесился…
- ЗАНЯ, ПОЧЕМУ ОН ТЕБЯ ПИНАЕТ?
- ОН ПЬЕТ! Я ГОВОРЮ ЕМУ, ЧТО ОН ПЬЯНИЦА!
- Хорошо. Он бьет тебя, ты лежишь. Какие образы из прошлого приходят к тебе?
- Ничего…
- Он бьет тебя. Ты лежишь, свернувшись. Какие образы из прошлого?
- Только… темнота.
- Какой возраст? Не думай! Бери, что придет!
- Шесть. Мне тесть лет…
- Хорошо. Какие образы?
- Темнота. Я не помню.
- Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Смотри на обра- зы. Любые. Не думай!
- Только темнота!
- Смотри… ТУДА! Прямо туда! Что ты видишь?
- Я не знаю… ничего.
- СМОТРИ, Заня! Тебе шесть лет… тебя побили… это нехорошо… ты свернулась… колени у подбородка… кри- чит на тебя…
-Ох!
- ЧТО ТАМ, ЗАНЯ?
- Я… я лежу в постели. Я плачу…
- Продолжай.
Заня начинает так неудержимо рыдать, что не мо- жет говорить.
- Что происходит, Заня? Скажи, что ты видишь?
- Я плачу… я свернулась… мой отец отшлепал меня.
- Где он тебя отшлепал? Когда? Что он сказал?
- По заду… в постели… он только что ушел…
- Почему он отшлепал тебя?
- Это НЕХОРОШО! Я ничего не сделала. Мой отец сошел с ума.
- Почему он отшлепал тебя?
- Я не знаю… он всегда меня шлепает… он меня не любит… он меня ненавидит.
- Почему он тебя ненавидит?
- Он просто… Я НЕ МАЛЬЧИК! - выкрикивает Заня и разражается громкими рыданиями.
- Хорошо. Ты в постели, свернулась и плачешь. Что ты хочешь сказать своему отцу, Заня?
- ЭТО НЕХОРОШО! Я не виновата, что я девочка! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ?
- Заня, как ты себя чувствуешь сейчас?
- Мне грустно… так грустно.
- Какие физические ощущения?
- Глаза горят… в горле першит… тяжесть в живо- те…
- Где тяжесть? Что это такое - "тяжесть"?
- Большой шар… ощущений, тяжелых ощущений, как мяч… от пупка… и до сердца.
- Хорошо. Спасибо, Заня, - тренер подает ей пла- ток. - Смотри, мы только оцарапали поверхность. Хочешь ли ты в процессе правды быть со своим телом, своими эмоциями, чувствами, образами и завершить пережива- ние?
-Да…
- Не пытайся их понять. Не пытайся их объяснить. Бери, что придет, и пере-переживи. Хорошо?
-Да.
- Хорошо. Сейчас я попрошу тебя открыть глаза, вернуться в зал и сесть. Ты готова вернуться в зал?
-Да.
- Хорошо. Открой глаза. Спасибо, Заня.
Громкие аплодисменты. Дон возвращается на плат- форму. Заня больше не плачет, садится и вытирает глаза платком. Еще несколько человек, которые тоже плакали, поднимают руки, чтобы им принесли платки. Атмосфера в зале очень тяжелая.
- СЛУШАЙТЕ, РЕБЯТА, - обрушивается тренер, - я хочу, чтобы НИ ОДНА ЖОПА НЕ ДУМАЛА, ЧТО ПОНЯЛА ЗАНЮ. Тут нечего понимать. Я хочу, чтобы вы это поня- ли. Цель выбора и исследования темы не в том, чтобы ее понять. Ее надо пережить, прикоснуться к ней. Найти препятствие. Я не хочу, чтобы какие-нибудь жопные фрей- ды думали, что достаточно обнаружить, что ты любишь мать и ненавидишь отца, как все проблемы автоматичес- ки исчезнут. Понимание - это приз для дураков. Берите, что придет, и переживите это, полностью переживите.
- Да, Джон, встань, возьми микрофон.
Джон - пожилой человек лет пятидесяти, седой, в очках, один из немногих при галстуке.
- Когда я был мальчиком, - с достоинством гово- рит он, - это было много лет назад, я перенес необычную социальную травму. Мне кажется…
- СТОП! СТОП! - громко прерывает тренер. - Ты ни- когда не переживал социальной травмы за всю свою еба- ную жизнь.
- Нет, я переживал, - настаивает Джон, - когда мне было шесть лет…
- СТОП! - снова кричит Дон. Он сходит с платфор- мы и идет к Джону. - Социальная травма - это концеп- ция, идея, обобщение. Что случилось, Джон?
- Я не могу сказать, - нервно говорит Джон, - я имею в виду, что это было довольно неприлично… настоящая социальная травма, и я не хотел бы говорить об этом в таких обстоятельствах.
- ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ ГОВОРИШЬ?
- Извини.
- Слушай, Джон, зачем ты встал?
- Я хочу прояснить свою тему.
- Прекрасно. Я понял. Какая у тебя тема?
- Моя тема - это необычная социальная травма, которая годами удручала меня, и…
- СТОП! Джон… слушай, Джон, скажи, что с тобой случилось, когда тебе было шесть лет.
- Я… хорошо… ну… когда мне было шесть лет, я наложил в штаны в церкви.
- И ТЫ ВСЕ ЭТО НОСИШЬ С СОБОЙ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ! (Громкий долгий смех)
Джон вспыхивает и улыбается. - Это верно. Я никогда не думал, что я смогу ска- зать… я чувствую, что избавился от этого. (Смех.)
- Джон, какая у тебя тема? - спрашивает тренер, почему-то не улыбаясь.
- Я не знаю, - отвечает Джон, - все прошло. Теперь мне нужна новая. (Новый взрыв смеха.)
- Только не здесь, Джон, - говорит тренер, возвра- щаясь на платформу, - здесь не церковь.
* * *
- Таким образом, элементами переживания являют- ся физические ощущения, позы, выражения лица, точки зрения, чувства, эмоции и образы прошлого. Если ты со- храняешь контакт по крайней мере с одним из этих эле- ментов, можешь быть уверен, что ты жив. Да, Генриэтта?
Генриэтта, полная женщина лет сорока, встает и говорит дрожащим голосом:
- Мне очень жаль, но сегодня у меня такое ощуще- ние, что меня бросили. Это обсуждение тем удручает меня.
Тренер быстро спускается с платформы и идет к ней.
- Ты чувствуешь, что тебя бросили? - резко спра- шивает он.
-Да, -неуверенно отвечает она, -это обсуждение тем…
- КОГДА ТЕБЯ БРОСИЛИ, ГЕНРИЭТТА? - вдруг Кри- чит он.
- Я не понимаю, - оцепенев от ужаса, говорит она, - я имела в виду интеллектуально…
- Закрой глаза, Генриэтта, дай микрофон. Опусти руки.
- Но я имела в виду…
- Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ИМЕЛА В ВИДУ! Войди в свое про- странство… Хорошо, Генриэтта. Когда тебя бросили?
Генриэтта внезапно начинает рыдать, плечи трясут- ся, лицо закрыто руками. Ассистент несет ей платок.
- Когда тебя бросили, Генриэтта? - резко настаи- вает тренер.
- Моя… мать, - произносит Генриэтта сквозь ры- дания, - моя мать бросила меня с моей бабушкой, когда мне было девять лет.
- Что случилось, когда тебе было девять лет? - на- стаивает тренер. Он держит микрофон у залитого слеза- ми лица Генриэтты.
- Она… бросила меня! Я говорила, что хочу с ней… но она меня бросила.
- Что случилось, Генриэтта?
- Моего отца посадили за несколько лет перед этим, и вдруг моя мать… сказала, что я должна жить с бабуш- кой… Но я не хотела. Я не хотела!
- Скажи это сейчас своей матери, Генриэтта!
- НЕ УХОДИ, МАМА, НЕ УХОДИ. Я ХОЧУ БЫТЬ С ТО- БОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, МАМА, ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ БРОСАЛИ! - Генриэтта плачет тише и берет платок у ассистента.
- Хорошо, Генриэтта, - спокойно говорит тренер, - я хочу, чтобы ты точно рассказала мне, где ты была и что чувствовала, когда уходила твоя мать.
Генриэтта вытирает глаза и нос, ее голова опущена на грудь.
- Я была у бабушки на кухне. Она пыталась заста- вить меня есть пирожные. Я НЕНАВИЖУ ПИРОЖНЫЕ! Они лежали передо мной на тарелке, и мать сказала: "Нана будет о тебе заботиться". Я начала плакать. Мать и Нана говорили мне, что все будет хорошо, а я чувствовала себя такой покинутой… такой беспомощной…
- Что именно ты чувствовала? - спрашивает тренер.
- Оцепенение, беспомощность, брошенность…
- Это концепции, а не чувства. Какие у тебя сейчас физические ощущения?
- Боль… такая боль… под сердцем, вот здесь, прямо здесь, - Генриэтта вызывающе смотрит на тренера и уда- ряет себя кулаком в грудь.
- Хорошо. Что-нибудь еще? Генриэтта закрывает глаза и думает.
- И… напряжение в шее и горле… я хочу говорить, но не могу.
- Хорошо. Где именно это напряжение?
- Здесь, - говорит Генриэтта и показывает на горло и на шею.
- Чувствовала ли ты эту боль или это напряжение до того, как ты встала и сказала мне, что ты чувствуешь себя брошенной на тренинге?
Генриэтта открывает глаза и смотрит прямо на тре- нера, как будто припоминая свои тогдашние пережива- ния.
- Да, - говорит она, - да, это было, было.
- Хорошо, Генриэтта, спасибо. Если ты хочешь, ты можешь взять темой боль в сердце и напряжение в горле и шее, которые ассоциируются у тебя с брошенностью. Теперь тебе ясно, что это может быть темой?
-Да.
- Если хочешь, ты можешь выбрать темой что-ни- будь другое, а можешь оставить это. Ты только начала пере-переживать это событие. В процессе правды ты мо- жешь войти в него глубже. Спасибо, Генриэтта.
(Аплодисменты.)
- Кто следующий? - спрашивает тренер, возвраща- ясь на платформу. - Джек? Встань.
- Это трудно уловить, - сосредоточенно говорит Джек, - я полагаю, что моя тема - это скука.
- Ох, Иисусе! МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ВСЕМИРНАЯ ЧУШЬ! СКУКА - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! Прикоснись к актуаль- ной ситуации, времени, месту, актуальным физическим ощущениям, чувствам, всему тому, что порождает ситуа- ция.
- А! Правильно!' Ну, например здесь. Почти весь тренинг я скучал.
- Хорошо. Теперь ты живешь. Подумай о каком- нибудь определенном моменте тренинга, когда тебе было скучно.
- Хорошо… вот когда ты говорил об уровнях… ммм… я не уверен, что помню… уровнях уверенности.
- Хорошо. Как ты сидел? Какие были физические ощущения?
- Правильно. Хорошо. Теперь я тебя понял.
- Потрясающе! Ты собираешься отвечать на мой вопрос?
- Правильно. Я сидел, наклонившись вперед, голо- ву держал в руках. Я чувствовал оцепенение в мозгу.
- Оцепенение в мозгу?
-Да.
- Слушай, Джек, никто никогда не переживал оце- пенения в мозгу. Оцепенение означает отсутствие ощуще- ний. Как ты мог пережить отсутствие ощущений в месте, в котором нормально не бывает ощущений?
Джек смотрит на тренера.
- Неудачное слово, - говорит он, — тяжесть в мозгу.
- Мозг - это тоже концепция. Говори "голова". Где в голове?
- Задние две трети.
- Хорошо, Джек, вот твоя тема. Тяжесть в двух тре- тях головы, когда я говорю. Правильно?
- Правильно! - улыбаясь говорит Джек, и ему, явно, больше не скучно. (Аплодисменты.)
- Мой барьер - мое эго, - говорит Том, бородатый парень с четками. - Я пытался достичь непричастности к эго целых…
- Эго?! - спрашивает тренер, расширяя глаза в ка- рикатурном ужасе. - У тебя проблема с твоим эго? - Да, - говорит Том, - мне кажется, что для всех, стоящих на Пути, эго - проблема номер один.
- Том, - начинает тренер с деланным уважением, - Том, покажи свое эго.
- Показать мое эго?
- Да, покажи свое эго.
- Я не могу.
- Хорошо. Это решает проблему. У тебя есть дру- гая?
- Но как это решает мою проблему?
- Если ты не можешь найти свое ебаное эго, то как оно может тебе мешать?
- Но оно мешает.
- Том, - говорит тренер мягким вежливым тоном, - тебе являются призраки?
-Нет.
- Хорошо. Тебе является эго? Том молчит.
- Эго - это концепция, - неуверенно говорит он.
- ЭГО - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! - кричит Дон. - Да, эго - это концепция. Теперь, если ты хочешь пережить посто- янный, устойчивый барьер, я предлагаю тебе рассмотреть специфическое место, время и ситуацию, которая вызы- вает у тебя напряженность, причастность, избыток эго - называй как хочешь - и обнаружить, что ты действитель- но переживаешь. И я не хочу больше этого говна про эго. Если ты скажешь, что, когда проигрываешь в бридж, ты чувствуешь боль в левом боку, - это прекрасно, но не го- вори мне, что проигрыш в бридж создает проблему эго.
- Это напряжение в животе.
- Хорошо, теперь ближе. Точно локализуй ощуще- ния, и в процессе правды мы увидим, какие другие чув- ства, точки зрения, позы, выражения лица у тебя с этим ассоциируются. Понял?
- Понял. Спасибо, Дон. (Аплодисменты.)
- Вы, ребята, которые занимались Дзэном и други- ми восточными вещами, очень озабочены тем, чтобы из- бавиться от так называемого "эго". На следующей неде- ле мы увидим, что это действительно есть, но сейчас я хочу сказать, что большая часть вашей борьбы со своим эго - это все те же безнадежные попытки измениться. У тебя есть так называемое "эго"? Грандиозно! У тебя есть эго. У тебя также есть большой нос и лысина. Что есть, то есть. В попытках отделить свое эго не больше смысла, чем в попытках отрастить волосы на лысине. Ты можешь ис- кусственно замаскировать свое эго и свою лысину, но, когда подует ветер, все на месте - эго и лысина.
Но ты мне симпатичен, Том. Когда я начал трени- роваться на тренера, я был весь в Дзэне и, как бешеный, трудился над своим эго. Я около двух месяцев был лиде- ром семинара, когда Вернер спросил меня: "Дон, пока ты был лидером семинара, ты переживал какое-нибудь эго?" Свят, свят, сказал я себе, вот попался. Он видит меня на- сквозь. Ну и парень! Да, Вернер, все-таки немного было, сказал я вслух. "Брось, Дон, - сказал Вернер, - все - эго. Ты стоишь и излучаешь эго, как пятисотваттная лампоч- ка". Я засмеялся и сказал, что мне действительно нравит- ся быть лидером. "Ну и прекрасно, - сказал Вернер, - если ты принял то, что ты называешь своим эго, и движешься с ним, все в порядке. Только не надо претендовать, что это не приносит удовлетворения". Такие вот дела, - зак- лючает Дон, - если ты любишь победы - наслаждайся победами. Если тебя не волнуют ни победы, ни пораже- ния - не волнуйся ни из-за побед, ни из-за поражений. Только помни, что необходимость избавиться от эго не больше, чем необходимость избавиться от лысины-пусть сияют. Эй! Куда это ты идешь?
Хэнк, невысокий плотный человек средних лет, идет по центральному проходу к выходу. Ассистент Ричард встает в конце центрального прохода. Когда тренер кри- чит, Хэнк останавливается и оборачивается.
- Я ухожу, - объявляет он.
- Нет, ты не уходишь. Вернись и сядь.
- Я терпел эту чушь, сколько мог, - говорит Хэнк, настаивая на своем, - я и так уже потерял полтора дня. Ты нас оскорбляешь, разглагольствуешь на тривиальном жаргоне и не обращаешь внимания на наши рациональ- ные возражения. С меня хватит. Я ухожу. Я хочу предло- жить всем, кто уже понял, что это все - колоссальное надувательство, пойти со мной в мое бюро на Пятой Аве- ню. Кто хочет пойти со мной?
- Сядь, Хэнк, - твердо говорит тренер,- мы органи- зуем доставку позднее. (Смех.)
- Но…
- Мы организуем доставку в бюро в конце дня, Хэнк, не сейчас. Вспомни, что ты согласился остаться в зале и выполнять инструкции.
- Хватит с меня ваших глупых соглашений.
- Они не наши, Хэнк, они твои. У тебя была воз- можность уйти вчера утром, и ты решил остаться. Ты ре- шил выполнять соглашения, когда ты решил остаться…
- Хорошо, а теперь я решил нарушить соглашения.
- Сядь, Хэнк. Подумай, сколько еще ты сможешь рассказать в своем бюро, если ты продержишься до полу- ночи. А кроме того, если ты нарушаешь соглашения и уходишь сейчас, ты не можешь иметь к нам никаких пре- тензий, так как ты сам нарушаешь контракт.
Эта мысль заставляет Хэнка замолчать. В зале на- чинают смеяться. Хэнк вспыхивает.
- Ну ладно, - говорит он и идет на место.
- Поблагодарим Хэнка за то, что он поделился с нами, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса.
Аудитория аплодирует.
* * * - Я бы хотела, чтобы ты не кричал, - говорит Линда тренеру, который только что закончил на кого-то кричать.
Линда красивая женщина с длинными темными во- лосами, красивыми глазами и полной фигурой.
- Тебе не нравится мой крик? - спрашивает тренер, подходя ближе к ней.
- Нет, не нравится. Я из-за этого нервничаю. Я бы хотела, чтобы ты разговаривал с людьми более спокой- ным голосом.
- ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК, ЛИНДА? - внезапно кричит тренер.
- НЕ КРИЧИ! - кричит Линда.
- ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК? - снова кричит тренер, подходя еще ближе к ней.
- Прекрати! Прекрати! - гневно кричит Линда
- Кто кричал, Линда? - спрашивает он громким го- лосом чуть ниже крика. Линда злобно смотрит на тренера.
- Кто кричал, Линда? - повторяет он более тихим голосом, берет у нее микрофон и держит его у ее лица. Глаза Линды увлажняются, плечи опускаются.
- Мой отец, - тихо говорит она.
- Спасибо. На кого он кричал, Линда?
- На всех. Он кричал на всех…
- Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вошла в свое про- ргранство… С какими образами из прошлого ассоциирует- ся у тебя крик отца? Туда! Прямо туда! Что ты видишь?
- Ничего… ничего. Я не помню…
- Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Я хочу, чтобы ты сказала, что из прошлого ассоциируется у тебя с кри- ком твоего отца.
- Ничего… только темнота…
- Хорошо. Какой возраст ассоциируется у тебя с криком отца? Не думай! ГОВОРИ!
- НЕ КРИЧИ!
- КАКОЙ ВОЗРАСТ?!
- ЧЕТЫРЕ! МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА! НЕ КРИЧИ!
- Хорошо. Тебе четыре года, Линда, тебе четыре года… твой отец кричит… На кого он кричит?
- На мать, мою мать, - тихо говорит Линда. Ее лицо неподвижно.
- Что он говорит, Линда? Скажи, что он кричит тво- ей матери?
- Он… он… называет ее… шлюхой… дешевой… де- ревенщиной… шлюхой…
- Хорошо, - говорит тренер после короткого мол- чания, - почему он кричит?
- Он всегда… кричит на нее. Он всегда называет ее шлюхой… деревенщиной. Он был богат, она была бед- на… когда они поженились…
- Что ты хочешь сказать своему отцу?
- Я хочу сказать, чтобы он не кричал.
- СКАЖИ ЕМУ!
- НЕ КРИЧИ!
- СКАЖИ ЕМУ!
- Я ГОВОРЮ ЕМУ! НЕ КРИЧИ! НЕ КРИЧИ НА МАМУ! ТЫ ИЗМЕНЯЕШЬ МАМЕ! НЕ КРИЧИ!
Лицо Линды напряжено, глаза плотно закрыты, го- лова поднята.
- Что Случилось, когда тебе было четыре года, Лин- да? - спрашивает тренер. Его голос тверд и безымоцио- нален.
Линда долго молчит. Ее лицо сведено напряжени- ем. Она говорит шепотом:
- Он выгнал ее, когда мне было четыре года. Она исчезла. Он кричал… и она исчезла.
- Хорошо, Линда, это хорошо. Ты прикоснулась к чему-то важному. Но мы только нашли это. Хочешь ли ты пере-пережить это, быть с этим и не сопротивляться этому?
- Да, - шепчет она.
- Хочешь ли ты взять темой процесса правды те чув- ства, которые ты испытывала, когда твой отец называл твою мать шлюхой, и действительно прикоснуться к этим чувствам?
- …Да.
- Хорошо. Сейчас, перед тем как открыть глаза и сесть, я хочу, чтобы ты представила себе зал. Хорошо. Открой глаза. (Аплодисменты.)
- Вы знаете, что я не хочу, чтобы вы, жопы, думали, что вы чему-то учитесь. Вероятно, две сотни из вас гово- рят сейчас сами себе: "Бедная Линда, ее папа испачкал ее и искорежил всю ее жизнь". Это говно, жопы, самое на- стоящее говно. В следующую субботу вы увидите, кто дей- ствительно испачкал Линду, и это не был ее папа. Вы увидите, кто искорежил Заню, и это не был ее папа. Вы увидите, кто действительно искорежил вашу жизнь, и это не был ваш папа. Поэтому не стройте никаких блестящих концепций. Когда у вас появляются мысли, вспоминайте, что вы жопы, поэтому ваши мысли - это только, вероят- йо; новое говно. Да, Джери?
- Я не знаю, как мне описать свою тему. Я хочу ска- зать, что это - проблема.
- Давай.
- Проблема в том, что моя жена начала жаловаться на мои разъезды. Я езжу около двадцати недель в году. Но она знала об этом, когда мы женились. Она знала об этом. Теперь, через четыре года, она просто накинулась на мои разъезды. На прошлой неделе она сказала: "Я и дети уже привыкли к тому, что ты есть, и к тому, что тебя нет. Может быть, будет лучше, если ты не вернешься". (Смех.) Я люблю жену и ездить люблю тоже. Но… она тоже любит меня, и теперь мне не очень хорошо ездить.
- Хорошо. Здесь две вещи, Джери. Давай сперва изучим твою проблему, а потом решим, какая у тебя может быть тема.
Дон подходит к той доске, которая ближе к Джери. - В действительности здесь две проблемы. Одна - у твоей жены, другая - у тебя. Но поскольку проблема тво- ей жены идет первой, мы посмотрим сначала на нее. Как бы твоя жена сформулировала свою проблему?
- Она бы сказала: "Я не люблю твои разъезды".
- Это не проблема. Если бы она не любила твои разъезды, она бы их прекратила, вот и все.
- Да, но она меня любит и знает, что мне нужно ез- дить по работе.
- Грандиозно! Теперь у нас есть проблема "мне не нравится, что Джери ездит, но я люблю его, и он должен ездить, чтобы содержать семью". Хорошо?
- Прекрасно.
Дон проводит вертикальную линию посередине дос- ки и пишет первую часть предложения ("Мне не нравит- ся, что Джери ездит") на левой половине, слово "но" - в центре и вторую часть предложения - на правой полови- не.
- Ну, - произносит тренер, поворачиваясь к ауди- тории, - где проблема?
- На доске? - неуверенно спрашивает Джери.
- Где на доске?
- Она не любит мои разъезды?
- Нет. Мы установили, что это само но себе не явля- ется проблемой.
- Тогда все вместе.
- Нет, это слишком обще. То, что она тебя любит, проблема?
- Не всегда. (Смех.)
- А то, что тебе надо ездить ради денег?
- Само по себе нет.
- Тогда где проблема? Эй, вы! - спрашивает тренер, - где проблема?
Несколько человек кричат, что в слове "но".
- Да! - громко соглашается тренер. - В слове "но".
- Смотри, Джери, если я напишу "мне вечером нуж- но поработать", будет ли это проблемой?
-Нет.
- Хорошо. Если я прибавлю слово "и", будет это проблемой?
-Нет.
- Хорошо. Если я прибавлю фразу "я люблю ходить в кино" будет это проблемой?
-Нет.
- НЕТ! "Я люблю ходить в кино, и мне нужно вече- ром поработать". Ничего такого. Никаких проблем. Те- перь смотри, что получается, если я заменю слово "и" на слово "но". Я люблю ходить в кино, но мне нужно вече- ром поработать. Теперь у нас проблема. Ты знаешь, из чего она состоит? Из слова "но". Наша жизнь каждую се- кунду наполнена противоречивыми желаниями, и мы только иногда переживаем некоторые противоречия, как проблемы. В действительности мы решаем пережить про- тиворечие, как проблему. Четыре года жена Джери спо- койно переносила его разъезды. Это, вероятно, ей не очень нравилось, но она не считала это проблемой. Сейчас она - считает.
Большинство из вас хотели бы пообедать, но вы не можете уйти, пока я вас не отпущу. Одни переживают это, как важную проблему. Другие - нет. Практически все хо- тят есть, и никто не может уйти, но только некоторые де- лают из этого проблему. Остальные просто живут с этим "Я хочу есть, и я сейчас не могу поесть". Хорошо. Значит, твоя жена переживает проблему. Что она должна делать?
Джери некоторое время размышляет.
- Развестись, - говорит он, нахмурившись.
- ИМЕННО! - говорит тренер. - Именно так нормаль- ные жопы решают проблемы. ОНИ ИХ "РЕШАЮТ"! И зна- ешь что? Когда она "решит" эту проблему, у нее сразу появятся шестнадцать новых, по сравнению с которыми твои разъезды - цветочки. Нет. Что должна она сделать с проблемой разъездов Джери?-спрашивает тренер, пово- рачиваясь к аудитории.
- Заставить его найти новую работу, - говорит кто- то.
- Грандиозно. Джери находит новую работу рядом с домом, и что? У Джери теперь проблема "Я люблю ез- дить, но жена заставляет меня работать рядом с домом", а у жены - "Джери мучается, но я не согласна, чтобы он так много ездил". Прогресс налицо. Но дайте нам поболь- ше времени, и мы разрешим по меньшей мере одну из них при помощи развода. Билл?
- Она должна научиться жить с этим, - решительно говорит Билл.
- Ах да, научиться жить с проблемой! Это ли не зре- лый ответ! Я люблю зрелые ответы. По твоему дому бро- дит лев? Учись жить с этим. Твой муж-алкоголик бьет тебя? Учись жить с этим. Нет, Билл, при такой постанов- ке дела мы получим гарантированного страдальца. Стра- дальцы - это геморрой. Они - основные творцы проблем во всей Вселенной.
- Что может жена Джери сделать со своей пробле- мой?
- Пережить ее! - кричит кто-то.
- ДА! Пережить ее. Пережить ее. Если она полнос- тью переживет свое раздражение на его поездки - а раз- дражение, кстати, есть на самом деле неприязнь, которой вы сопротивляетесь, отчего и возникает так называемое "раздражение", - тогда ее раздражение может исчезнуть, и она останется с неприязнью и без проблемы. Или все исчезнет, и она узнает, что на самом деле ее беспокоит.
- Чем это отличается от моего предложения, что она должна научиться жить с этой проблемой? - спрашивает Билл. - Мне кажется, что полное переживание льва - это не слишком мудрое решение.
|
