|
то, чтобы развить до такой же утонченности остальные системы. Название
• это ловушка, один из способов, с помощью которого вы можете стабилизировать нежелательный фрагмент поведения — это называя его. Если же вместо этого вы заметите, что большинство фрагментов вашего поведения вписываются в категорию А, то разрешите себе развивать ваши навыки в категориях Б и В.
Я сейчас хотел бы вас предостеречь еще от одной вещи. В психологии принято считать (со времен Фрейда, который сделал это очевидным и что разделяют большинство современных терапевтов), что интраспекция является надежным методом проверки любого утверждения относительно психиатрии. Другими словами, если вы узнали что-то новое в поведении, то примените это прежде всего в себе. Я прошу вас, чтобы вы этого не делали на нашем семинаре, поскольку при этом есть опасность попасть в ловушку. Например, кто из вас легко визуализирующий, на что он был бы похож, если бы не визуализировал? …
Если вы попытаетесь ответить на этот вопрос, то испытаете головокружительное чувство. Многие из вас, наверное, во время наших упражнений уделяли внимание своим глазам — тому, как они движутся. Это один из примеров интроспекции, не полезных в данном контексте. Все наши приемы служат для экстраспекции, для сенсорного опыта, для выявления чего-нибудь в других людях.
Мужчина: Пригодны ли приведенные вами оценочные признаки для оценки поведения других культур?
Мы обнаружили существенные отличия лишь у басков, живущих в Пиренеях в Северной Испании. В Америке же, Восточной и Западной Европе, Африке — везде наши признаки работают. Возможно, для такого постоянства есть генетические неврологические основания. У Басков же скорее всего отличия обусловлены генетически.
Женщина: Отличаются ли глазодвигательные стереотипы у амбидекстров?
У них больше отклонений от той схемы, которую мы вам предложили. Например, у большинства амбидекстров зрительная система инвертирована, аудиальная и кинестетическая — нет.
Для меня интересен тот факт, что среди амбидекстров и леворуких гораздо больше «гениев», чем вообще в популяции, в нашей культуре. Человек с иной церебральной организацией вынужден находить новые выходы. Благодаря свой иной церебральной организации он обладает естественными способами, которыми «нормально организованный» правша не обладает.
Женщина: Вы говорили о детях, которые плохо владеют правописанием, потому что действуют с помощью аудиальной системы, а вы учите пользоваться их визуальной системой. А сейчас вы говорите об амбидекстрах, имеющих более широкие возможности благодаря своей иной церебральной организации. Стоит ли переучивать таких людей, если мы при этом лишаем их возможности делать что-то, что они могли бы делать?
Если я научу ребенка правильно писать, то ничего при этом у него не отниму. Различные выборы взаимно не исключают друг друга. Многие люди закрывают глаза, чтобы ощутить себя, но это уже утверждение о том, как они организуют себя. Необходимости в этом нет. Я могу ощутить в себе все, что захочу и с открытыми глазами. Подобно этому, если ко мне прийдет человек с иной церебральной организацией, я не разрешу ни одного выбора из тех, которые у него уже есть. Я только добавлю новые выборы. И в этом состоит вся функция моделирования. Мы принимаем во внимание, что вы истратили определенное количество денег, чтобы приехать сюда, что вы компетентна в своей области и в чем-то преуспели. Мы уважаем ваши выборы и возможности. Мы говорим: «Хорошо, давайте к вашим выборам еще добавим новые, чтобы расширить их репертуар», подобно тому, как хороший механик имеет полную сумку инструментов.
Мы призываем к тому, чтобы вы все время использовали все системы. В определенном контакте вы будете осозновать работу одной системы более интенсивно, чем работу других. Я думаю, что если вы занимаетесь спортом или любовью, то у вас возникает множество кинестетических ощущений. Если вы читаете или смотрите кинофильм, то преобладают визуальные впечатления. В своем сознании вы можете переходить от одной стратегии к другой. Существуют определенные признаки контекста, которые позволяют вам менять стратегию и использовать различные потребности. Тут нет никакого насилия.
Существует даже стратегия креативности, различные ее формы. Мы работаем как консультанты в одной из учреждений, где «планируются» психологически лучшие сотрудники. Мы определили стратегию, которой пользуются лучшие коммерческие работницы, и научили остальных сотрудников пользоваться этой стратегией на бессознательном уровне. Обученные научились пользоваться стратегией, но содержание в каждом случае оставалось уникальным. Некоторые из обученных даже улучшили эту стратегию.
Большинство людей имеют довольно мало стратегий для достижений чего-либо. Они используют ту же самую стратегию для достижения всего, и получается, что что-то у них выходит, а что-то — нет. Мы определили, что большинство людей имеет по три — четыре стратегии. Действительно гибкая личность имеет 12 стратегий. Вы можете посчитать, даже ограничив каждую стратегию до 4 шагов, что в последнем случае человек имеет около тысячи возможностей.
Мы делаем очень сильное утверждение. Мы утверждаем, что в чем вы нуждаетесь — это во вмешательстве моделирования, имеющего достаточный сенсорный опыт, чтобы понаблюдать, что в действительности талантливый человек делает (а не что об этом говорит) и сформировать это так, чтобы передать вам.
Мужчина: Мне кажется, что обычная цель терапии — осознание — у вас изменена представлением клиенту нового способа реагирования, который он бы мог использовать по своему выбору.
Если вы включаете сюда подсознательный выбор, то я согласен с вами. В своей работе мы опираемся на несколько положений, одно из них имеет прямое отношение к вашему вопросу: выбор всегда лучше, чем его отсутствие. Но я имею в виду как сознательный, так и бессознательный выбор. Я думаю, что каждый из вас знает, что такое сознательный выбор, эквивалент вариабильности моего поведения, дающий мне возможность добиваться нужных мне результатов. Если я несколько раз сталкиваюсь с одной и той же ситуацией, и замечаю, что моя реакция на нее варьирует так, что я каждый день добиваюсь нужного мне результата, то это означает, что я имею бессознательный выбор.
Но если вы на сходные ситуации реагируете одинаково и ваша реакция вас не удовлетворяет, то у вас, скорее всего, нет выбора. Важным вопросом здесь для меня является — какая структура (а существует множество структур) отвечает за это состояние, в котором у вас не оказалось выбора. И какие шаги вы можете предпринять, чтобы изменить состояние? способов подобного изменения.
Мы предлагаем вам такую информацию, которая является универсальной для нас как для представителей вида, но для других людей остается вне сознания. Вы нуждаетесь в ней как в инструменте, поскольку вы работаете именно с бессознательными процессами, частями личности, с целью произведения эффективных изменений. Сознательная часть личности обычно уже исчерпала себя к моменту обращения человека к терапевту. Ее усилия могут быть полезными, но вы должны работать с остальными частями личности.
Пусть слова «сознательный» и «бессознательный» для вас не будут ловушкой — за ними не стоит ничего реального. Они просто служат способом описания событий, удобным в контексте терапевтических изменений. «Сознательный» определяется как нечто, в чем вы отдаете себе отчет в данный момент, а «бессознательный» — это что-то другое.
Конечно, можно найти и более тонкие отличия. Существует бессознательная информация, доступная нам в любой момент времени. Если я спрошу: «Что с вашим левым ухом? «, то вы тут же осознаете кинестетическое ощущение в нем. Тут переход от неосознанного к осознанному очень легкий. Если же я вас спрошу: «Когда вы в первый раз пришли в школу, какого цвета была обувь у вашей первой учительницы? «, то на этот вопрос вы тоже сможете ответить, но на это потребуется гораздо больше времени и энергии. Таким образом, существуют различия в доступности к осознанию бессознательного материала.
Обычно человек приходит к вам и говорит: «Помогите! Я хочу измениться. Мне трудно и больно. Я хочу стать иным, чем был до сих пор». Из этого вы можете заключить, что он уже использовал все ресурсы, доступные его сознанию, и потерпел неудачу. Следовательно, одна из предпосылок вашей эффективности — работать с бессознательными ресурсами личности. Ограничить себя сознательными ресурсами — обречь себя на длительную, скучную и, вероятно, неэффективную работу.
Кстати, здесь на семинаре вы ни за что не сможете успевать двигаться с нашими быстрыми вербализациями, если будете действовать осознанно. Это осознанная и систематическая попытка с нашей стороны — перегрузить ваши сознательные ресурсы. Мы понимаем, что обучение и личностные изменения осуществляются на бессознательном уровне, и это именно тот уровень, к которому мы хотели бы обратиться. 95% процессов, ответственных за обучение, являются бессознательными. Это все то, что в данный момент времени недоступно сознанию. Я хочу сейчас обратиться именно к этой части вас, чтобы там осталась полная и полезная запись всего, что здесь происходит, особенно это касается того, что мы прямо не комментируем. Мы верим, что все это вы используете для дальнейшего понимания того, что вы делаете как профессиональный коммуникатор. Сознательный же уровень оставьте для того, чтобы отрелаксироваться и получить удовольствие от того, что здесь происходит. Итак, мы остановились на вопросе: «Так что же дальше?». Мы в какой-то мере научились идентифицировать репрезентативные системы. Для чего это можно использовать?
Один из способов использования этой информации — это возможность общаться с вами на бессознательном уровне и так, чтобы вы этого не осозновали. Я могу использовать неспецифические слова типа «понимаю», «верю», и показать вам невербально, через какой сенсорный канал я хочу вас «понять». Например: Я хочу убедится в том, что вы поняли (жест вниз налево), как далеко мы продвинулись. Мой жест на подсознательном уровне дает вам понять, что я хочу, чтобы вы меня поняли аудиально.
Вы можете так же использовать эту информацию, чтобы прервать процесс оценивания опыта. Все вы сознаете визуальные опыты, и видите, что происходит, когда их создают. (Он поднимет руки над головой наподобие арки и помахивает ими). Мой жест разрушает все ваши картины, взятые из воздуха, правда?
Тысячу раз в жизни вы задавали кому-либо вопрос и вам отвечали:
«Хм, давайте посмотрим» и обращались внутрь себя, создавая визуальные образы. Когда человек поступает таким образом, он не может в то же время реагировать на внешние. Давайте представим себе, что мы оппоненты на конференции или на производственном собрании. Я начинаю говорить и стараюсь построить свое изложение и настроить себя так, чтобы вы поняли меня. После того, как я выложил вам уже определенный кусок информации, в какой-то момент вы начинаете оценивать свои ощущения от происходящего. Вы смотрите вверх и начинаете визулизировать или смотрите вниз и начинаете что-то говорить себе, или уделяете внимание вашим кинестетическим ощущениям. Какое бы внутренне состояние не было, важно, чтобы я сделал паузу и дал вам время для оценки информации. Если же я взял слишком быстрый темп и в этот момент продолжаю говорить, то этим только запутываю вас, раздражая.
Часто же происходит следующее: я замечаю, что вы смотрите в
сторону, и думаю, что ваше внимание отвлеклось или что вы меня
избегаете. Моя типичная реакция в стрессе, созданном условиями
конференции — это ускорение темпа речи, увеличение объема
представления информации, поскольку я хочу заставить вас быть
внимательными и в конце концов доказать свое. Вы же реагируете так, как будто на вас нападают, потому что я не разрешаю вам понять, о чем говорю — просто не даю на это время. Вы в конце концов запутываетесь и ничего не понимаете в содержании. Если на конференции я являюсь председателем, то я могу заметить тот момент, когда слушатель начинает оценивать информацию и прервать или отвлечь доклачика в этот момент. Это дает слушателю время для поиска смысла того, что происходит, и для принятия решения о том, согласен он или нет.
Другой пример: Если вы знаете о том, каковы ведущие и
репрезентативные системы у данного человека, вы можете строить
сообщения так, что он не сможет сопротивляться. «Можете ли вы увидеть, что изменяетесь к лучшему? По мере того, как вы увидите себя в этом процессе, ощущаете ли вы уверенность в себе и говорите ли себе, что все идет на лад? «Если у вас приобладает стратегия построения визуальных образов, на которые вы реагируете чувствами, затем следует вербальный комментарий, то при таком построении фразы вы не сможете сопротивляться.
Однажды я преподавал математику в Калифорнийском университете, и преподавал людям, в математике неискушенным. Закончилось все это тем, что я начал преподавать математику как второй язык. Студентами моими были филологи. Я обнаружил общий уровень анализа языковых и математических систем. Таким образом, вместо того чтобы учить их математике с точки зрения математика, я просто использовал доступные им понятия перевода с языка на язык, и трактовал математические символы как слова. Так же, как в языке существуют хорошо сформированные предложения, так и в математике существуют хорошо сформированные последовательности символов. Я сделал так, чтобы весь мой отход соответствовал их модели мира, а не требовал от них достаточной гибкости, необходимой для того, чтобы они присоединились к моей модели мира.
Когда вы поступаете таким образом, то даете своим ученикам
преимущества, которые заключаются в том, что вы подаете материал в
наиболее доступном для них виде. Но тем самым вы оказываете им в то же
время и плохую услугу, поддерживая ригидные стереотипы учебной
деятельности. Тут важно понимать результаты тех выборов, которые вы
делаете, формируя и подавая материал определенным образом. Если вы
хотите принести им настоящую пользу, то, присоединившись к их модели,
надо наложить на нее другую модель, чтобы расширить их возможности к
обучению. Если вы обладаете подобной сензитивностью и способностями,
то вы — незаурядный учитель. Если вы сможете дать им соответствующий
опыт, то они будут иметь две стратегии обучения. Теперь они могут
пойти к другому учителю, недостаточно чувствительному к
коммуникативным процессам, но, являясь теперь благодаря этим
стратегиям достаточно гибкими, они смогут приспособиться и к этому способу обучения. Множество школьников не успевают именно потому, что имеет место несовпадения первичных репрезентативных систем у ученика и учителя. Если ни ученик, ни учитель не являются достаточно гибкими, чтобы приспособиться, обучение не происходит. Зная теперь то, что мы знаем о репрезентативных системах, мы можем понять, почему ученик, который весь год числился в отстающих, на будующий год у другого учителя успевает нормально, и почему ученик может хорошо успевать по физике и математике, и очень плохо — по истории и литературе.
В супружеских парах вы тоже можете быть переводчиком языка одной репрезентативной системы на язык другой. Он приходит с работы домой и хочет уюта. Он садится в кресло в гостиной, скидывает обувь, берет сигарету и пиво из холодильника, обкладывается газетами и журналами и т. д. Тут заходит жена, которая очень визуальна. Она весь день убирала в доме, чтобы все выглядело красиво, желая заслужить одобрение мужа. Она видит вещи, разбросанные по всей комнате и взрывается. Его жалобы: «Она не дает мне места в доме, где я мог бы уютно расположиться. Это ведь мой дом. Я хочу комфорта! «Она ему в ответ:
«Ты так неряшлив! Ты всюду разбрасываешь свои вещи, а когда все выглядит так, я знаю, что ты меня не уважаешь! «
В. Сатир в таких случаях находит кинестетические соответствия визуальным жалобам и наоборот. Она смотрит на мужа и говорит: «Вы не поняли, что она сказала, правда? Вы действительно не понимаете, что она переживает. Представьте себе, что вы пришли вечером в спальню, чтобы лечь спать, а жена уже сидит в кровать, смотрит телевизор и ест печенье. Вы ложитесь и чувствуете, что крошки въедаются вам в кожу. Знаете ли вы теперь, что она испытывает, заходя в гостиную и видя разбросанные вещи? «
Тут нет никаких ошибок, никаких обвинений. Вы не говорите клиенту: «Вы плохой» или «Вы глупый» или что-то подобное. Вы говорите:
«Вот как вы можете понять в своей репрезентативной системе».
Муж жалуется: «Когда мы бываем на людях, я хочу ей выразить свою привязанность». Она говорит: «Он всегда устраивает мне сцены при публике, все время хватает меня руками. «Конечно, он таким образом проявляет нежность, но ей надо видеть, что происходит. Он жалуется, что она отходит назад, а он чуть не падает. Тут вы можете найти соответствие и сказать ей: «Помните ли вы какой-либо случай, когда вам остро нужна была помощь, но вы вокруг себя никого не видели, как будто вы стоите посреди пустыни и смотрите вокруг, но совершенно никого не видите. Вы совершенно одна в этой пустыне, вот так себя чувствует и он, когда подходит обнять вас, а вы отстраняетесь. «
Дело здесь не в том, точны эти примеры или нет. Просто вы можете различать людей по репрезентативным системам, а затем осуществлять наложение этих систем с помощью поиска соответствующего прерывания ведущей репрезентативной системы человека. Таким образом, вы создаете нечто, что взято на вооружение даже крупными страховыми компаниями в нашей стране — «безошибочную политику». Семейные терапевты, во всяком случае, должны владеть этим приемом и способом его демонстрации.
Если я могу стоять рядом с ним, давая ей возможность видеть, что
говорю, и могу стоять рядом с ним очень близко, то на подсознательном
метауровне клиенты усваивают следующее: он может получать от нее такие
реакции, которые ему понравятся и она может получать от него такие
реакции, которые понравятся ей. Об этом никогда не говорят вслух, все
это происходит на подсознательном уровне. Тогда они будут моделировать
и присваивать мои поведенческие реакции, чтобы сделать свою
коммуникацию более эффективной. Существует и другой путь: установить
контакт с каждым в отдельности, а потом работать переводчиком между
репрезентативными системами с целью более эффективной коммуникации.
Референтная система тоже очень важна. Допустим, кто-то к вам
приходит и говорит: «Я не знаю, чего хочу». Он говорит тем самым, что
у него нет референтной системы. Недавно на семинаре к нам обратилась
одна женщина, которая переживала весьма трудный период своей жизни,
она не могла даже решить, что ей выбрать из меню — у нее не было
критериев, согласно которым она могла бы принять решение. Она сказала
нам, что ситуация с меню напоминает ей всю жизнь — она не может
выбирать и всегда не удовлетворена. Что сделали мы, так это буквально
создали для нее стратегию принятия решения. Мы сказали ей: «Хорошо.
Вот вы должны принять решение. Обратитесь внутрь себя и скажите себе,
что вы должны решить, не важно что это будет. Скажем, вы пришли в
ресторан. Скажите себе: «Я должна выбрать себе еду». Теперь снова
вернитесь к сенсорному опуту и определите ваши выборы, другими
словами, прочтите меню. Прочитав «Гамбургер», представьте себе его,
проверьте, каков он на вкус, и определите, положительным или
отрицательным для вас является это ощущение. Затем прочтите: «Яйца под майонезом» и представьте, что вы видите их перед собой, попробуйте их на вкус и определите, положительно или отрицательно для вас это вкусовое ощущение».
После того, как она попыталась проделать это несколько раз, она получила способ принятия решения, и начала принимать их быстро и бессознательно во всех случаях свой жизни.
Когда она прошла через этот процесс несколько раз, он «сгладился», как это происходит с вождением машины. Он опустился в подсознание. Представляется, что сознание занимается теми вещами, которые мы еще не можем делать хорошо. Когда мы знаем, как делать действительно хорошо, то делаем это автоматически.
Мужчина: Мы хотели бы узнать об оценке обонятельного опыта. Мы немножко занимались и пришли к выводу, что сначала люди визуализируют объект, затем ощущают запах.
Не обязательно. Это вы пользуетесь этой стратегией. Вы сказали нам: «Вы пришли к выводу, что люди поступают следующим образом…» и потом описали себя. Насколько мне известно, это широко распространенный стереотип в современной психиатрии, Томс Шаша сказал:
«Вся психология — это биография, или автобиография». Большинство психотерапевтов проводят психотерапию с собой, вместо того чтобы проводить ее с другими людьми. Если прямо отвечать на ваш вопрос, то надо сказать, что люди подходят к оценке обонятельного опыта самым различным способом. Но всегда, когда люди оценивают запахи, у них расширяются ноздри. Это прямой сенсорный сигнал, позволяющий вам сделать заключение о том, что человек переживает. Этому ощущению могут предшествовать зрительные, аудиальные или кинестетические представления, но движения ноздрей вы увидите всегда.
Продемонстрируем это. От детства у вас осталось много впечатлений. Может быть, у вас была бабушка, которая жила в отдельной комнате, где пахло по-особенному, или вы помните какую-то особенную еду, которую вы ели только в детстве, или свою плюшевую игрушку. Возьмите какой-нибудь объект из своего детства, попытайтесь его зрительно представить, сказать себе о нем, или почувствовать его на ощупь. Потом глубоко вдохните и позвольте этому объекту перенести вас в прошлое. Это один из способов сделать запахи доступным осознанию.
Эту информацию можно использовать любым из способов, который
подскажет вам ваша изобретательность. Если вы используете направляемую
визуализацию, то вы замечали, что есть клиенты, где этот метод
работает автоматически и весьма успешно. С иными же клиентами вы даже
не пытаетесь этот метод применить. Знаете ли вы, какой критерий вы при
этом используете? Если они легко визуализируют, то вы применяете
управляемую визуализацию, верно? Мы вам рекомендуем сделать
противоположное. Для людей которые не умеют сознательно
визуализировать, управляемая визуализация может стать глубоким
продуктивным переживанием, ведущим к изменениям. Для тех, кто
визуализирует все время, этот опыт будет далеко менее полезен. Единственное, что вы должны сделать, чтобы визуализация работала у людей, которые не могут нормально визуализировать, это присоединиться к их репрезентативной системе, установить рапорт, и медленно, путем наложения перевести их в ту систему, в которой вы хотите, чтобы они фантазировали. И это будет весьма мощным средством к изменениям, гораздо более мощным, чем вы делали бы это с человеком, который уже умеет визуализировать.
Если вы имеете какой-то опыт, фрагмент переживания, то вы можете восстановить все переживание. Попытайтесь сейчас сделать следующее: наклоните плечи вперед, закройте глаза, и представьте, что кто-то или что-то толкает вас сзади в плечи. Возьмите эти чувства, интенсифицируйте их и разрешите им превратиться в картину. Что или кого вы видите? Что в этой картине связано с какими-то звуками, которые могли быть раздаваться, если бы это произошло на самом деле? А сейчас послушайте звук.
Это и есть принцип наложения. Вы всегда можете войти в репрезентативную систему, которая определяется глаголами, и произвести наложение на другую систему. Вы также можете научить человека делать это.
Ричард: Я знаю. Я сам это делал. Четыре года назад я не мог увидеть ни одного образа, фактически не представлял, как люди это делают. Я думал, что люди обманывают, говоря, что им помогает направленная визуализация. У меня и мысли не было о том, что они видят картины. Конечно, когда я впервые попытался создать образы, я пошел тем-же путем, что и все люди, которые испытывают трудности в этом плане. Они говорят себе: «Ну, еще упорнее смотри на это! «, а потом чувствуют себя фрустированным. Конечно, чем больше я говорю себе, и чем больше чувств я испытываю, тем менее я способен что-либо увидеть. Я выучился делать это по принципу наложения: взяв чувство или звук, а потом добавляя к этому визуальное измерение.
Вы можете использовать принцип наложения, чтобы натренировать клиента работать во всех системах, что, я думаю, полезно для каждого человеческого существа. На себе вы можете заметить, какую систему вы используете утонченно и изощренно, а с какой у вас возникают трудности. Потом вы можете использовать принцип наложения, чтобы достичь такой же утонченности во всех системах.
Допустим, что у вас хорошо развитая кинестетическая система, но вы совершенно не можете визуализировать. Вы можете представить себе, какова на ощупь кора дерева. Тактильно исследуйте ее, пока не получите хорошую кинестетическую галлюцинацию. Затем визуализируйте вашу руку и посмотрите на нее, пытаясь увидеть, как выглядит кора дерева, базируясь на тактильных ощущениях (мягкости или твердости, шершавости или гладкости, температуры). Если вы легко визуализируете и хотите развить аудиальную систему, вы можете увидеть машины, заворачивающие за угол, а затем услышать соответствующие звуки.
Мужчина: Означает ли сказанное, что слепой психотерапевт находится в невыгодном положении?
Визуально оцениваемые признаки — это лишь один из способов
получения информации. Существуют различные другие вещи, с помощью
которых вы можете получить ту же самую информацию. Например, тон
голоса человека тише при визуальной оценке и ниже при
кинестетической. Темп речи выше при визуальной оценке и ниже при
кинестетической. При визуальном оценивании дыхание скорее грудное, при
кинестетическом брюшное. Таких признаков существует множество.
Одновременно мы можем воспринять лишь немногое. Наше сознание
одновременно может вместить 7 (+,— 2) единицы информации. Мы говорим:
«Смотрите, обычно вы обращаете внимание на определенные моменты опыта, но имеется другой класс этих моментов — обратите на него внимание, и поймите, как вы можете его использовать весьма эффективно».
Ту же самую информацию я могу получить, оценивая тон голоса, темп речи, темп и глубину дыхания, изменение цвета кожи лица или тыльной стороны ладони. Слепой человек может получить ту же информацию другим путем. Движение глаз — самый легкий источник информации о репрезентативных системах. После того, как вы им овладеете, можно переходить к другим измерениям.
Вы думаете, что слепой психотерапевт находится в невыгодном положении, но слепота — это удел каждого из нас. Слепой человек имеет то преимущество перед другими людьми, занимающихся коммуникацией, что он знает, что он слепой и должен развивать другие чувства, чтобы компенсировать это. Например, на прошлом семинаре у нас присутствовал совершенно слепой человек. Год назад я научил его определять репрезентативные системы иными, нежели зрительными, признаками. Он научился делать это так хорошо, как любой зрячий человек. Большинство людей, которых я встречал, обладают весьма не развитыми сенсорными способностями. Огромное количество опыта проходит мимо них, так как они функционируют вне того, что для меня является гораздо более интересным, нежели «предвзятые мнения». Они функционируют внутри своего внутреннего мира, стараясь найти во внешнем мире то, что бы ему соответствовало.
Кстати, это хороший способ всегда быть разочарованным. Самый лучший способ разочароваться — это конструировать образы того, какими должны быть вещи, а затем делать все, чтобы они такими стали. Вы будете разочарованы всегда, когда мир не совпадает с вашими представлениями. Это безошибочный способ сохранения хронического разочарования — поскольку мир никогда не присоединится к вашим представлениям.
Существует еще один богатый источник информации — это наблюдение за оцениванием моторных программ в тот момент, когда человек думает о какой-либо активности. Энн, примите пожалуйста, «нормальную» позу, ноги не скрещивайте. Спасибо. Сейчас я задам вам предварительный вопрос. Видите ли вы машину? (Да). Есть ли как-то машина, которой вы пользуетесь постоянно? (Да). А сейчас я задам вам вопрос, на который прошу не отвечать вслух. Вы пользуетесь автоматическим переключением скоростей? … Кто получил ответ? Выскажите свой ответ и проверьте его.
Мужчина: Ручной переключатель.
ОК. Как вы об этом узнали?
Мужчина: Я видел движение ее правой руки.
Теперь ответьте на вопрос вслух, Энн.
Энн: Автоматический переключатель.
Кто-нибудь еще видел ответ?
Женщина: Да, переключатель должен быть автоматический, т. к. она маленького роста и ей трудно было бы пользоваться ручным.
Использовал ли кто-нибудь еще сенсорный опыт?
Теперь я прямо отвечу на заданный вопрос. Если вы смотрели на ноги Энн, то получили бы ответ на заданный вопрос. Одной из различных моторных программ при пользовании ручным и автоматическим переключателем является необходимость нажатия на педаль, если бы вы внимательно смотрели, то увидели бы напряжение мышц ее правой или левой ноги, что дало бы вам ответ.
Если вы задаете человеку вопрос, в ответ на который он должен оценивать моторную программу, вы должны наблюдать за теми частями тела, которые он должен использовать, чтобы оценить информацию. Для ответа на вопрос он должен применить какую-то репрезентацию. И, хотя в сознании могут быть представлена лишь одна из систем, человек подсознательно пользуется всеми системами, чтобы собрать информацию, нужную для ответа на вопрос.
Энн: У нас две машина, я пользуюсь обеими. Вы спросили: «Какой машиной вы обычно пользуетесь? «Если бы вы спросили меня: «Есть ли у вас другая машина? «и затем спросили бы меня о ней, были бы мои ответы другими? Двигались ли бы мои ноги по-другому, если бы вы спросили меня о другой машине?
Да. Вы используете вашу левую ногу только тогда, когда есть педаль. Посмотрим, как вы ответите на следующий вопрос. Во всех ваших квартирах и домах есть внешние двери. Когда вы входите в квартиру, эти двери открываются направо или налево? Ну, как вы ответили на этот вопрос? … Руки у всех задвигались. Теперь я задам вам другой вопрос. Когда вы приходите вечером домой, и внешняя дверь бывает закрытой, какой рукой вы открываете дверь? … Следите за руками.
Люди всегда стараются создать словарь языка тела, как будто движение головой назад может означать сдержанность, а скрещивание ног аккуратность. Но язык тела не состоит из слов, он работает по-другому. Движение глаз и тела дают вам информацию о процессе.
Основная область профессиональных коммуникаторов, по нашему мнению, это процесс. Если вы вовлечетесь в содержание, вы неизбежно будете навязывать человеку, с которым общаетесь, свои убеждения и ценности.
Проблемы, которые беспокоят людей, обычно не имеют ничего общего с содержанием. Они связаны со структурной нормой организации опыта. Если вы начнете это понимать, то проводить терапию станет намного легче. Вы не должны вслушиваться в содержание, вы только должны понять, как строится процесс, а это действительно гораздо легче сделать.
Теперь давайте поговорим об еще одном распространенном стереотипе. Допустим, я — ваш клиент, и вы меня спрашиваете: «Ну, как прошла неделя? «а я отвечаю (голова опущена, тон голоса ниже, тяжелый вздох): «О, на этой неделе все было прекрасно (вздох, отрицательное покачивание головой, легкая насмешка), никаких проблем. «Ваш смех говорит о том, что тут была предложена неадекватная коммуникация. Для этого явления есть специальный термин: неконгруэнтность. То, что я предлагаю вам с помощью тона моего голоса, движения тела и головы, не соответствует моим словам. Какова будет ваша реакция на это, реакция профессиональных коммуникаторов? Какой выбор в этом случае у вас есть?
Женщина: Я скажу: «Я вам не верю» или: «Но вы не выглядите счастливым от того, что дела у вас идут хорошо».
Итак, вы используете метокомментарий, конфронтируя человека с противоречием, которое вам удалось заметить. Кто отреагирует по-другому?
Мужчина: Я постараюсь помочь вам выразить оба сообщения, возможно, попрошу усилить невербальные компоненты.
ОК. Гештальт-техника, обогащать невербальное сообщение, пока не
возникнет соответствующее переживание. Да, это второй выбор. Понимает
ли кто-нибудь из вас важность выбора, о котором я сейчас говорю? Наша
работа — выбор. Неконгруэнтность — это ключевая точка выбора, с
которой вы постоянно встречаетесь, если занимаетесь коммуникацией. Вам
полезно было бы иметь широкий репертуар реакций, и понимать (я надеюсь
• более подсознательно, нежели сознательно), какие последствия будут иметь применения того или иного приема или техники.
Метакомментарий — это один из выборов. И, я считаю, хороший. Но
это только один из выборов. Когда я наблюдаю за терапевтами, то часто
замечаю, что это — их единственный выбор в ситуации, когда они
сталкиваются с неконгруэнтностью. Т. е. люди, работой которых
является выбор, вообще не имеют никакого выбора. В ответ на
неконгруэнтность вы можете заставить человека преувеличивать
невербальный компонент, обозвать его лжецом, проигнорировать
высказывания или просто использовать отражение, сказав, насмешливо и отрицательно качая головой: «Я так рад! «
Или же вы можете поменять местами вербальное и невербальное сообщение, сказав, улыбаясь и кивая головой: «Это ужасно!». Ответ, который вы на это получите, удивителен, поскольку люди не подозревают, что они вербализуют. В ответ на подобную вашу реакцию люди теряются либо начинают вербализировать сообщения, которые до этого были невербальным. Происходит так, как если бы они взяли бессознательный материал и сделали его сознательным и наоборот.
Или же вы можете отреагировать соответствующей метафорой: «Это напоминает мне историю, которую мне рассказал мой дед, О’Мора. Он был ирландцем, но в юности некоторое время скитался в Европе. Рассказал он мне об одной небольшой прибалтийской стране. У ее правителя были проблемы — министр внутренних дел не мог найти общего языка с министром иностранных дел. То, что делал министр иностранных дел, чтобы укрепить свои отношения с соседями, правильно организовать торговлю, мешало удовлетворению потребностей страны, а удовлетворить эти потребности, как чувствовал министр внутренних дел было необходимо…»
Как люди научаются неконгруэнтности? Например, приносит ребенок из школы свою поделку и показывает ее родителям. Родители смотрят на нее и отец говорит (нахмурившись, отрицательно качая головой, резким голосом): «Как я рад, что ты принес это домой, сынок! «Что в ответ на это делает ребенок? Может, он наклоняется к отцу и метакомментирует:
«Папа, ты говоришь, что рад, но я не вижу…»? Одна из вещей, которые ребенок делает в ответ на неконгруэнтность — это гиперактивность. Одно из полушарий регистрирует визуальные и тональные впечатления, другое — слова и их значение, и одно несоответствует другому, максимальное несоответствие находится там, где полушария пересекаются — в области кинестетической репрезентации. Если вы увидите теперь гиперактивного ребенка, вы заметите, что триггером для гиперактивности является неконгруэнтность, и находится она у середины линии тела, расспространяясь затем на другие виды поведения.
А сейчас я вас о чем-то попрошу. Поднимите правую руку… Заметил ли кто-нибудь неконгруэтность?
|
