|
Любовников у нее было несчетное количество, и когда она спустилась на Землю, то принесла с собой проституцию. Следовательно, она обладала злыми силами, но все признавали, что ее силы, добрые или злые, были непреодолимыми.
В первый раз любовь женщины была признана всемогущей вавилонянами, и именно смертная женщина вдохновила их на мысль, что только женщина божество может быть столь непостоянной, что превращает любовь в холодность или ненависть.
Превосходство женских божеств можно проследить во всех этнических группах, из которых выросла наша цивилизация. Предки греков, чьи племена жили на берегу Эгейского моря, которые построили цивилизацию с центром на Крите, позаимствовали своих божеств из азиатских религиозных культов, известных в Вавилоне, Египте, Ассирии и Халдее.
Самое раннее и самое главное божество в этих религиях неизбежно было женского пола.
Эти богини олицетворяли собой все замечательное, что было в женщинах. Женщина была Великой Богиней, Вселенской Матерью, почитаемой помощницей и священной прародительницей.
Считалось, что все хорошее исходит именно от этого божества. Она контролировала плодородие растений, животных и человека. Она была Царицей Небес и регулировала ход планет, Солнца и Луны. Она организовывала смену времен года и приносила дожди, ветры и морозы.
Ее всесилие заставляло умножаться урожаи и делало людей, которым она благоволила, богатыми. Ее милосердная забота распространялась на людей и защищала их от опасности – на войне, в путешествиях, болезнях. Врагов своих почитателей, будь то люди, животные, рептилии или сверхъестественные силы, она могла уничтожить или приручить.
Она была матерью всех людей, к тому же она была возлюбленной каждого мужчины.
В этой древней мифологии самых первых фигур антропоцетрического поклонения – религии, которая возникла, когда человечество отошло от поклонения фетишам или священным предметам или животным, – смоделировано вечное отношение мужчины к женщине: вера, до определенной степени, в женскую силу, которой в действительности она не обладает, и подозрение, что женщина хранит вечный секрет жизни.
И из за этой приводящей в ужас и вызывающей зависть силы, которая была недостижима для мужчин, только разве в результате благоволения женщины, Великая Богиня почиталась не только как хозяйка жизни. Великая Богиня правила подземным миром, куда люди попадали после смерти. Женщина, дарительница и охранительница жизни, была к тому же Владычицей Смерти.
В Древнем Египте относились к Матери Земле с меньшим предубеждением, и результатом этого был огромный подъем культуры и науки в этой могущественной империи – словно вырвались на свободу все мужские таланты, поскольку мужчина считал, что всемогущая женщина была его союзником.
Египтяне питали большое уважение к вкладу женщин во всемирное и духовное счастье, благодаря этой уникальной религиозной традиции. Изначально их самой почитаемой богиней была Нут – Богиня Неба.
В своей любви к брату Гебу, который, как и его сестра, был сотворен богом Ра без участия женщины, Нут вступила с ним в тайный брак. Ра, Бог Вселенной, пришел в ярость и проклял Нут, сказав, что она не сможет родить ребенка ни в один из месяцев года.
К счастью для себя, Нут выиграла спор с Луной и получила достаточно лунного света, чтобы сделать пять новых дней и ночей – увеличив тем самым год с триста шестидесяти дней до триста шестидесяти пяти.
Эти новые дни, безымянные и не принадлежащие ни одному месяцу, дали возможность Нут родить пятерых детей за пять последующих лет. Тело Нут было покрыто звездами, и каждый египтянин мог видеть ее каждую ночь, распростертую над ним, чтобы его защитить.
Ее первой дочерью была Исида, рожденная через год после сына Осириса. Эти двое поженились и стали величайшими божествами Египта. Задачей Осириса было путешествовать по свету и нести с собой мир. А пока он был в отлучке, Исида занимала его место и правила Египтом, и во время ее правления страна расцветала.
Согласно египетской мифологии, почти все блага египетской цивилизации появились в результате трудов Исиды. Она научила женщин молоть зерно, сучить лен и ткать материю. Она обучила мужчин искусству врачевания и лечения травм. Но ее величайшим вкладом в счастье всего человечества было изобретение брачных уз, которые дисциплинировали мужчин и приносили стабильность нации.
Шли столетия, а культ Исиды становился все сильнее, внушая египтянам понятия о нескончаемой силе и изобретательности женщин и вдохновляя народ на создание самой могущественной цивилизации того времени.
Исида стала символизировать бескрайние плодородные равнины Египта – источник экономического благосостояния империи. Ее мужем Осирисом был Нил. Ежегодный акт любви, когда Осирис сжимал в объятиях Исиду и разливал свои дающие жизнь воды по ее пышному телу, – явление, которое до сих пор вызывает восхищение крестьян, чьи хозяйства располагаются по берегам Нила.
Ни одно столетие почиталась Исида на больших празднованиях по случаю наступления весны и осени, распространяя на женщин уважение и процветание, что характерно для арабских стран.
Способ, благодаря которому смертная женщина умудрилась подняться на пьедестал, который она с тех самых пор и стала занимать, возник задолго до ритуального поклонения, символизирующего ее высокое положение.
Как только человек стал задумываться над удивительными вещами, которые происходят в жизни, его мысли стали обращаться к его подруге, которая казалась единственным источником этой жизни, ведь все происходило задолго до того, как стала ясна роль мужчины в этом процессе.
По крайней мере, за двадцать тысяч лет до рождения Христа женщина была возвышена до положения богини материнства.
Обычные предметы цивилизации неолита – кремневые орудия и оружие, каменные ящики, служившие в качестве грубых контейнеров. Но, кроме этих утилитарных предметов, были и декоративные, такие, как ожерелья из ракушек и первые копии священных фигурок.
Маленькие фигурки, так старательно сделанные еще неумелыми мужскими руками в попытке запечатлеть магическую силу своей подруги, всегда представляли женщину. Примитивные богини матери, конечно же, олицетворяли плодородие.
Найденные в Восточной Европе и на Среднем Востоке, они были изготовлены из известняка или стаетита, а одна фигурка, сделанная из перламутра, была выполнена в виде подвески.
Это замечательное доказательство благоговейного страха и восхищения, с каким примитивный мужчина относился к женщине, – он был готов потратить время своей короткой жизни, состоящей из непрекращающейся борьбы за жизнь и пищу, на то, чтобы изготовить эти фигурки.
Очевидно, что его интересовало то, чем мужчина отличается от женщины. Груди у фигурок были выступающими, репродуктивные органы явно подчеркнуты, живот, ягодицы и бедра значительно увеличенных размеров.
Венера Виллендорфская, сделанная двадцать тысяч лет тому назад, является старейшим сохранившимся до нашего времени изображением человека. Один из археологов, нашедших ее, писал в своем первом отчете: «Фигура, статуэтки говорит о том, что художник обладал отличным чувством формы человеческого тела, что он намеренно подчеркнул части, связанные с репродуктивной функцией, а также выступающие части, в то время как все остальное выполнено в технике, до сих пор используемой карикатуристами».
Предметами искусства в те далекие времена мужчина пользовался, возможно, для собственного украшения в надежде, что они придадут ему магическую силу женщины. Но бусы, костяные украшения и изделия из слоновой кости явно предназначались в подарок женщине.
Не вызывает сомнений и то, что женщина уже тогда старалась сделать себя более привлекательной в глазах своего партнера. Обнаруженные на юго западе Франции первые попытки создать портрет представляют собой женскую головку с красиво уложенными волосами, вырезанную из слоновой кости.
На другие женские фигурки были нанесены цветные полоски, что говорит о том, что в те древние времена женщины пользовались татуировками и разрисовывали тело цветными узорами.
Женщина в жизни доисторического мужчины была не только полезна. Она воплощала в себе магические и сверхъестественные силы. Цитируя Симону де Бовуар, скажем: примитивный мужчина питал к своей партнерше «уважение, смешанное со страхом. И это чувство отражалось в его ритуалах. Для него вся пугающая Природа была воплощена в женщине.
Он считал детей сверхъестественным даром. Он верил, что магические эманации женского тела могут принести в мир сокровища, лежащие в глубине тайного источника жизни!»
Нельзя считать, что сексуальная жизнь человека каменного века была вульгарной или непристойной только потому, что он изображал репродуктивные органы женщины преувеличенными.
Один из самых древних примеров любви, вырезанный на кости, был обнаружен в одном из гротов Франции. Он изображает мужчину, который, подняв в мольбе руки, глазами смотрит на обнаженное тело женщины.
В этой эротической сцене нет ничего вульгарного или непристойного, только преувеличенное обожание того, что мы сейчас назвали бы безобразной обнаженной женской натурой. А выражение лица мужчины, на удивление хорошо переданное, демонстрирует его глупость, нетерпение и желание.
Поскольку восхищение женщиной вдохновляло на создание произведений искусства, само изображение женщины претерпевало изменения, становясь более красивым и привлекательным. После окончания ледникового периода ее изображение изменилось: от тяжелого, непомерно раздутого женского тела с ребенком до очаровательной и привлекательной фигурки, со спрятанными под юбкой половыми органами, с изящным и красивым телом.
Ее изображали на стенах пещер танцующей, идущей легким шагом, гуляющей с ребенком или несущей оружие.
Слава женщины теперь уже заключается не только в ее силе материнства. Она стала подругой и товарищем по оружию. Естественная красота ее тела вдохновляла на произведения искусства, совершенно отличные от грубых, неумелых попыток примитивного человека. Использовались яркие краски, фигура изображалась в движении, и появился новый изобразительный язык – первые кадры мультипликации!
Мужчина был вынужден восхищаться женщиной все больше и больше из за ее возросшего вклада в его повседневную жизнь. Ограниченная сравнительно небольшой силой, повторяющимися беременностями и постоянной заботой о детях, она пользовалась своим умом.
Неизвестно, было ли искусство керамики ее изобретением, но вероятность этого велика.
Простая задача обеспечения пищей – сбор корешков, плодов, насекомых, ягод и грибов, столь необходимого дополнения к мясу, которое имелось не всегда, – изначально лежала на женщине.
Эта работа требовала вместилища контейнера, и первые корзины наверняка были сделаны из какого нибудь эластичного материала, сплетенного в форме чаши. Волокна, листья, молодые побеги, трава и человеческие волосы – вот материал, а способ придумал изобретательный женский ум. Проворные женские пальцы справлялись с этой задачей.
Труднее было придумать вместилище для воды. Без еды можно обойтись в течение нескольких дней, а без воды всего считанные часы. Необходимость находиться поблизости от источника воды ограничивала расстояния, которые могла преодолеть кочующая группа охотников; это затрудняло выбор места проживания.
Существовало очень мало природных контейнеров. Пустые скорлупки от больших яиц, куски древесины вогнутой формы, внутренности животных – все было испробовано и оставляло желать лучшего. Плетеные контейнеры, даже из плоских листьев, не соответствовали своему назначению. Кто то, кто был сообразительнее остальных, должен был придумать, как делать глиняную посуду!
Но еще раньше должен был появиться огонь. Открытие огня и умение его поддерживать стало большим шагом вперед. Когда вся пища поедалась сырой, у доисторического человека оставалось мало времени на что либо, кроме поисков пищи и ее поедания.
После того как он обнаружил, что пищу можно готовить на огне, питательность мяса и корешков необычайно возросла. Волокна распадались, и высвобождались питательные вещества. Человек не только получил больше преимуществ от еды, но и время, которое требовалось на разрезание пищи, резко сократилось.
Приготовленная на огне еда дала человеку возможность тратить больше времени на другую деятельность, но, что более важно, возникла возможность сохранять пищу, которая прежде пропадала. Некоторые сообразительные пещерные женщины заметили, что земля на том месте, где прежде был костер, застывала в твердые куски. Не трудно было догадаться, что земле можно придать вогнутую форму и положить ее в огонь.
Еще ни одно изобретение человека не имело такого большого значения!
Доказательством того, что именно женщины изготавливали первые горшки, служат предметы, найденные на севере Сирии и во многих других местах. Тела женщин были погребены с ожерельями и горшками, а мужчин – с оружием.
Похоронные обряды, как оказалось, были женской епархией. У нее смерть вызывала больше благоговейного ужаса, чем у мужчины. Когда ее малыш умирал, материнское сердце испытывало горе, смерть же партнера для нее была экономической катастрофой. Мужчина же смотрел на смерть как на угрозу только для себя.
Смерть ребенка своей партнерши или ее самой не наносили ему непосредственного урона. Отцовский инстинкт не был развит у существ, которые смутно осознавали собственный вклад в рождение нового человека. Любовь, конечно, была, но она не была настолько возвышенной, чтобы отказаться от замены возлюбленной.
Перед примитивной женщиной ежедневно стояла угроза смерти в результате множества грозящих ей опасностей. Вера в жизнь после смерти была определенно успокаивающей – результатом стал ритуал тщательного захоронения, и не только для того, чтобы избавиться от трупа, но для того, чтобы помочь умершему в путешествии к новому существованию.
Женщины ухаживали за могилами, регулярно оставляя рядом с ними пищу. Конечно, провокационная теория о том, что именно из этого обычая ухаживания за могилами и возникло земледелие, недоказуема.
Представим себе скорбящую женщину, разбрасывающую семена трав, которые она терпеливо собирала для еды умершему, лежащему под слоем земли. День за днем возвращается она к могиле, принося дары.
Через некоторое время женщина замечает, что семена проросли и спустя несколько недель принесли новый урожай трав, семена которых пригодны в пищу, и, более того, довольно богатый!
Это, на первый взгляд, чудесное возникновение цветущей жизни на месте смерти было доказательством не только возрождения к новой жизни умершего, но и новым источником пищи.
Так же как женщина могла стать родоначальницей земледелия, не исключена возможность и того, что первые шаги к приручению животных были сделаны тоже ею. Ее муж, охотник, думал лишь о том, чтобы убивать животных для получения мяса. Возможно, именно она, ограниченная своим жилищем, стала ухаживать за детенышами животных, которые были пойманы живыми. Ее материнский инстинкт помогал ей получать удовольствие от ухаживания за пойманными оленятами или детенышами других животных.
Возможно, прошло некоторое время, и она решила выращивать животных, пока они не станут взрослыми, и поняла, что у нее под рукой оказалось мясо, за которым не нужно охотиться и которое можно получить, когда потребуется.
Разведение животных требовало определенных условий. Нужно было сделать изгородь из нагромождения камней. Когда определенное количество животных одного вида было помещено в замкнутое пространство, у них появлялось потомство, но только в определенных случаях.
За относительно короткий период беременности у небольших животных женщина, ухаживающая за ними, могла догадаться, что детеныши появляются у самок лишь тогда, когда рядом с ними находился самец.
Даже самому примитивному уму общение животных разного пола показало бы связь между соитием и рождением детеныша.
Что же касается животноводства, примитивный человек не только держал животных в качестве живого запаса мяса, но и занимался их разведением. Перенеся в жизнь почерпнутые знания о том, что рождение не просто случайное совпадение, которое выпадает лишь на долю женщины, мужчина пришел к выводу, что потомство появляется в результате осознанного взаимодействия между мужчиной и женщиной.
В результате возникли семья и дом, где эта семья совместно работала.
И довольно скоро появились доказательства того, что инстинкты и желания во взаимоотношениях между членами одной семьи – между родителем и ребенком, между братом и сестрой – неприемлемы. Таким образом, посредством браков семейства объединялись в группы, а группы – в племена.
Мужчина благодаря женщине стал социальным, цивилизованным животным.
Глава 3. ПОЛУБОГИНЯ
О профессии мужчины всегда говорят уважительно. Это значит, что, работая, он вносит свой вклад в общественное благосостояние.
Однако мысль о том, что у женщины может быть профессия, воспринимается совершенно по иному. Существует мнение, что работа для женщины – лишь времяпрепровождение до тех пор, пока она не выйдет замуж, или же возникают подозрения, что она подражает мужчинам.
Еще хуже суждение, что она продает себя, работая за деньги.
Все эти высказывания основаны на старых, но до сих пор не забытых понятиях о том, что профессия для женщины предполагает аморальность. Это – аспект человеческой веры в порочность Евы. Предполагается, что желание женщины получить профессию обусловлено ее древнейшим призванием – проституцией.
Хотя в действительности проституция не была естественным или важным вкладом женщины в развитие цивилизации.
Первейшей профессией женщины в обществе с разделением труда было врачевание – занятие, которое традиционно до сегодняшнего дня считается благороднейшим.
Женщина постигала искусство врачевания, выполняя свои функции матери и жены. Во время охоты ее партнер нередко получал травмы, и для семейного благополучия было жизненно важным, чтобы его раны были залечены и он смог возобновить добычу пищи. Инстинктивно и повинуясь указаниям своего партнера, женщина следила за своими детьми. Вполне естественно, им приходилось страдать не только от травм, но и от детских болезней, справляться с которыми приходилось женщине.
Остановка кровотечения листьями и травами, промывание изуродованной плоти водой и соками растений, приготовление разнообразного питания для больных детей научили женщин элементарным правилам асептики и медицины.
Происхождение этих навыков врачевания наверняка считалось магическим, и, несомненно, женщина и сама в это верила. Горстка ягод, собранных при полной луне, считалась более эффективной, нежели те же самые ягоды, собранные при покрытом тучами небе, поскольку в первом случае больной выздоравливал.
Чередование успехов и неудач при лечении ран легко могло быть приписано помощи сверхъестественных сил.
Шаман, первый в истории человечества практикующий священнослужитель, имел своей целью защиту племени от сверхъестественных злых сил и их изгнание в случае появления. Проведенная параллель между жизнью племен доисторического человека и современным миром говорит о том, что шаманом обычно был мужчина.
Он был изгоем, умственно или физически неполноценным человеком, не способным к активной жизни, которую вели остальные мужчины.
Тот факт, что его не уничтожили и не умертвили в детском возрасте, предполагает, что он находился под защитой близкого человека, скорее всего матери или какой либо другой женщины племени. Он накапливал знания женщин, но, несмотря на это, был допущен к истинно мужским ритуалам. Следовательно, он достигал зрелого возраста, постигнув мудрость обоих полов.
Однако есть достаточно доказательств того, что иногда функции шамана выполняла женщина, обычно пожилая, пережившая детородный возраст и, как правило, лишившаяся партнера. Шаман и жрица были конкурентами. В соперничестве между соблазном истинных преимуществ и навязыванием страхов с помощью психологического воздействия женщина определенно побеждала.
Следы памяти о великих женщинах шаманах доисторических времен сохранились до сих пор. Эскимосы с Аляски верят, что души тюленей находятся во власти давно умершей эскимоски по имени Седна. Дух ее живет в море. Повинуясь своим капризам, а также отношению к группе охотников, она отбирает души у тюленей, которые потом поднимаются к поверхности моря, чтобы быть пойманными. Если тюленей нет, значит Седна разгневана, и ее нужно задобрить. Ясно, что Седна когда то на заре эскимосской истории была шаманшей и прекрасно знала поведение тюленей, почему и могла предсказывать охотникам, как и где следует охотиться. Преклонение перед ней сохранилось в течение многих тысячелетий.
Когда мужчина принял значимость секса и понял связь между соитием и рождением ребенка, преклонение перед магической силой женщины тут же уменьшилось.
Доказательства ее плодовитости внушали благоговение, результатом чего стала ее изоляция от группы во время менструаций и беременностей. И совсем не из отвращения, а из страха перед сверхъестественным.
Одной из причин этого страха было то, что охотники заметили: животных легче поймать в момент ухаживания или соития. Следовательно, сексуальное желание было опасным искушением, и если охотник будет держаться от женщин подальше, вероятность стать жертвой своего врага уменьшится.
С другой стороны, плодородие деревьев и растений, казалось, имеет отношение к женщинам. Лучшие места, где встречаются плоды и ягоды, были известны лишь женщинам, возделанные земли давали богатый урожай в результате ухаживания за ними женщины.
Было ясно, что ее пол каким то образом способствует росту растений. Следовательно, что может быть более естественным, чем поддерживать это и обеспечить себя хорошеньким ребенком в результате сексуальной активности в колосящихся хлебах?
Двойственное отношение к женщине – страх перед ее сексуальностью и одновременная вера в то, что ее магические силы несут добро, – вот одна из причин вечной вражды между полами.
Самая мудрая из женщин племени заслуживала смерти, если был плохой урожай или неудачная охота, но и восхищения, если урожай удался, а охота принесла много мяса. Мужчина решил, что гораздо безопаснее будет возвысить ее до особого положения – жрицы.
Примитивные представители мужского пола восхваляли женщину по многим причинам, но самой главной было ее материнство. Кроме запрета вступать в интимные отношения с матерью, дочерью и – часто – с сестрой, любая женщина племени была честной добычей в эфемерной интриге, даже если социальные и экономические условия требовали иметь официальную партнершу.
Когда у мужчины была собственность, которую он мог оставить, существовало лишь две возможности, кроме жены, завещать ее сообществу или своим детям. Обычно, конечно, подобная передача земли, оружия, предметов домашнего обихода и животных происходила еще до смерти владельца.
Особенно когда он становился старым, а передающееся имущество слишком ценным, чтобы оставаться невостребованным. Подобный раздел имущества вызывал жестокие внутригрупповые ссоры, и самым благоразумным выходом из этого положения был его раздел.
Однако, если глубоко подумать, отцовство в те времена было делом сомнительным. Многие мужчины могли объявить, что отцом наследника являются именно они.
Чтобы устранить источник разногласий, было проще установить матриархат – систему, когда наследство переходит по женской линии. Ведь материнство не может быть поставлено под сомнение. «Закон матери» стал системой наследования собственности и положения.
Следовательно, доисторическая женщина зрелого возраста могла достичь высокого положения либо из за своей важности как владелицы имущества и звена в фамильной линии, либо пользуясь своими знаниями в качестве обладательницы целительной магической силы.
Определенно, гораздо большую опасность представляла молодая женщина, которая, не имея ни магических знаний, ни социального статуса, обращалась ко второй уникальной женской профессии – использованию своих сексуальных преимуществ в качестве средства достижения цели.
То, что проституция не была древнейшей профессией женщины, видно даже из поверхностного изучения самых ранних экспериментов человечества в общественной жизни. С одной стороны, это было искусство, более привлекательное, чем рутинные сексуальные отношения. Торговля сексуальными услугами предусматривает существование определенного рода бартерной системы и определенной степени свободы женщины.
Если торговля предметами была невозможна из за того, что их делили в соответствии с решением вождя племени, и если бы женщины были полностью подчинены мужчинам группы, тогда бы вознаграждения за сексуальные удовольствия не практиковались бы.
Но все указывает на тот факт, что примитивный человек после того, как разработал идею о жизни в группе, стал относиться к представительницам женского пола точно так же, как к возможности получить пищу и кров. Женщины должны служить на благо всем в соответствии со шкалой старшинства и, возможно, силы.
В шаткой структуре этой крошечной группы, противостоящей окружающим ее опасностям, нарушение правил, не важно, сколь незначительным оно могло быть, беспощадно наказывалось. Вряд ли имело значение, была ли это кража пищи ребенком или немощным старцем, совокупление с любимой женой вождя, перемена положенного ему спального места или же присвоение лишней шкуры, чтобы прикрыть наготу.
Антиобщественные действия наносили ущерб безопасности племени. В результате наказание, возможно в виде смерти, было неизбежным.
В любом случае, чувство ревности, похоже, было незнакомо примитивному человеку. Не было недостатка средств в достижении сексуальных развлечений при желании мужчины, но вряд ли это было нечто, кроме желания удовлетворить свой периодически возникающий сексуальный аппетит.
Обычаи британских племен, которые изучал Юлий Цезарь, были типичны для этого примитивного подхода к любви. Вот что писал он в «Записках о Галльской войне»:
«Жен они, человек по десять или двенадцать, имеют обоих, особенно братья с братьями и родители с сыновьями; родившиеся от таких союзов считаются детьми тех, кто взял за себя их мать девицей».
В Спарте, государстве, которое оставалось довольно примитивным в то время, как другие греческие государства быстро продвигались к расцвету цивилизации, ситуации, которая спровоцировала бы развитие проституции, не возникало. Женщина не могла иметь ребенка не от своего мужа и не могла ему изменить, поскольку моногамии тогда не существовало. Все женщины были доступны всем мужчинам своего племени.
Проституция – получение удовольствия от сексуальных отношений между мужчиной и женщиной, которые абсолютно не знакомы друг с другом, – должно быть, появилась в истории человечества на удивление рано.
Но, поскольку ранние цивилизации были довольно терпимы к фактически неограниченному сексуальному соревнованию мужчин, не возникало ситуаций, которые возникают в современной жизни, когда миллионы мужчин из за различных обстоятельств могут получить сексуальное удовлетворение, лишь купив женщину за деньги.
Два стимула побуждали примитивного человека к движению вперед: желание сделать свою жизнь безопасной и приятной и стремление к жизни после смерти. Из этих двух религиозная вера была гораздо сильнее. И идея проституции возникла именно из желания поклоняться сверхъестественному и умиротворять эти силы.
Банальные жестокости современных борделей и домов девушек по вызову – это деградация того, что началось в качестве высокой идеи, которая скорее возвышала женщин, а не унижала их.
Магические силы женщины были признаны, она была источником чуда сотворения жизни. И какое может быть более очевидное доказательство этого, как не та сверхъестественная сила, которая высвобождается у нее посредством сексуальных контактов? Высшие взлеты религиозной веры были выше понимания этих людей, но чудо деторождения было известно.
В половых органах женщины таилась сила, которая могла создать жизнь и победить силы старости и смерти.
Акт соития предполагал восхищение и причастность к Источнику Жизни. Быть связующим звеном между смертным мужчиной и Богом – это высокая честь для девушки, и, несомненно, она получала большое духовное удовлетворение от своих ритуальных соитий с почитателями мужчинами.
Религиозная проституция была обновлением культа плодородия доисторического человека. В этой более развитой форме поклонение ассиро вавилонской богине Иштар – типичный пример религиозной любви. Иштар, божественное олицетворение планеты Венеры, была проституткой среди богов.
Она считалась первой женщиной, познавшей радость оргазма, и именно она вызывала желание у смертных мужчин и женщин достичь оргазм.
Когда она спустилась на Землю, то привела с собой армию «куртизанок, шлюх и проституток», и Урук, город, который она основала, стал известен как город священной проституции.
Подразумевалось, что тысячи мужчин, которые совершали паломничество в Урук, действительно вступали в сексуальный союз с Иштар, даже если женщина в их объятиях была его односельчанкой, отправленной в город для этой священной профессии.
Духовная экзальтация, которую чувствовали мужчины, вступая в интимные отношения с богиней Иштар, описывается в очаровательном стихотворении, найденном на табличке в Уруке, где приводятся слова богини своему любовнику:
Мое лицо покрывает твое лицо, как мать
плод чрева своего.
Я положу тебя, как отшлифованный
драгоценный камень, между своих грудей.
Ночью я дам тебе убежище.
Днем я дам тебе одежду.
Не бойся, мой малыш, которого я взрастила.
Греческий вариант Иштар, Афродита, стояла во главе религиозной проституции в Коринфе. Культ был организован рядом с местом, где Афродита вышла из моря на Кипре.
Каждая кипрская девушка раз в жизни отправлялась в паломничество к храму Афродиты и отдавалась любому мужчине, посетившему большую поляну любви перед храмом. Как и во всех других случаях религиозной проституции, этот долг считался привилегией, а не наказанием.
Когда в VIII веке до нашей эры храм был перенесен в Коринф, служения в нем всех местных девушек больше не требовалось. Вместо этого для отправления религиозного культа были набраны молодые девушки, которые чувствовали призвание к этому занятию.
За свои услуги они брали плату, но были обязаны вести скромную жизнь, посвященную служению Афродите, а все деньги шли храмовникам. В этом религиозном устройстве классовые различия не имели значения.
Дочери из высокопоставленных семейств давали обет вместе с многочисленными рабынями, подаренными храму в виде живой жертвы.
Одной из причин процветания Коринфа была привлекательность этих храмовых служительниц. Город был важным торговым портом и удобным перевалочным пунктом для прибывающих на Олимпийские игры. Однако купцы, мореходы и болельщики были лишь небольшой частью огромного числа гостей, устремлявшихся в храм на холме.
Страбон утверждал, что общее число куртизанок в Коринфе превышало десять тысяч.
Конечно, в этих древних государствах существовала и деградировавшая разновидность проституции, ею занимались женщины, которые были собственностью мужчин, эксплуатировавших их привлекательность ради наживы.
Большие армии, многочисленные рабы и наличие странствующих купцов и ремесленников делали это неизбежным, но факт остается фактом: до времен римского господства проституция не использовалось только ради наживы, извлекаемой из вожделения мужчин.
Поклонение древним символам плодородия продолжалось довольно долго, и куртизанки не только жили в почете, но к ним относились с уважением и любовью.
Прозаическое мышление римлян разрушило это отношение. Если точный перевод греческого слова «куртизанка» соответствовал слову «подруга», то на латыни оно обозначало не что иное, как женщину, зарабатывающую деньги.
Проституция для римлянина означала доходное занятие, а самый высокий доход можно получить лишь тогда, когда предмет торговли порабощен.
За всю долгую историю Римской империи очень немногие проститутки прожили свою жизнь свободными или заработали себе состояние, в то время как все известные куртизанки Коринфа имели высокое положение в обществе. Они жили в собственных роскошных домах и в преклонные годы наслаждались жизнью, тратя накопленное состояние.
Римские проститутки считались товаром, который наряду с хлебом и зрелищами вносил свою лепту в удовольствия солдат и простолюдинов. Даже в борделях, созданных для развлечений состоятельных представителей высших классов, таких, как «Дом в Ветии», найденный при раскопках Помпеи, женщины были простого происхождения.
В проституции, как и в любой другой деятельности, Рим диктовал стандарты отношения к женщине, которые даже до сих пор не полностью искоренились.
В результате наша цивилизация, выросшая на обломках Римской империи, считала проституцию неизбежным злом, а проституток – представительницами общества, на которых не распространяется защита закона, жертвами преследования, эксплуатации и жестокости.
Обычно самые жестокие кампании против проституции предпринимались теми, чьи собственные моральные устои не выдерживали никакой критики. Феодора, супруга византийского императора Юстиниана, была до своего замужества (даже по стандартам своего времени) женщиной легкого поведения.
Впоследствии она начала гонения на проституток в Византии, с усердием переправляя на кораблях тысячи проституток через Дарданеллы, чтобы они до конца своих дней жили в тюрьме. Однако она не предприняла даже попытки наказать содержателей борделей.
Карл Великий, сексуальная жизнь которого вряд ли могла служить примером для христиан, был также жестоким врагом проституции. Его эдикт о клеймении проституток послужил серьезным намеком на то, что проститутки заслуживают не хорошего обращения, а преследования.
Доходы от содержания борделей были слишком велики для того, чтобы издание первых законов против проституции возымело эффект. Сам факт, что несчастные женщины, попавшие в бордель, не имели никаких прав, облегчал их эксплуатацию.
Во время войны, когда большое число мужчин было отлучено от своих жен, торговля женским телом процветала, а средневековая Европа почти всегда находилась в состоянии войны.
Крестовые походы были особенно хорошим источником доходов от проституции. В каждом порту, в каждом городе, где отдыхали выступившие в поход армии по пути к Священной Земле, бордели встречались столь же часто, как и харчевни. Самые обеспеченные крестоносцы брали с собой своих шлюх.
Орден тамплиеров на Мальте запротоколировал подробное описание расходов на съестные припасы и ночлег для тринадцати тысяч временных проституток за один только год.
Любопытен тот факт, что куртизанки воспринимались крестоносцами как обычное явление, поскольку священнослужители возродили религиозную ауру вокруг этой древнейшей женской профессии. Есть веские доказательства того, что многие женские святыни были связаны с фаллическим поклонением и поклонением силам природы. Победа церкви над язычниками еще многие века была не полной.
После крестовых походов сама Церковь не находила ничего не приличного в содержании борделей. Пока резиденция Папы находилась в Авиньоне, самый большой бордель в городе находился под его эгидой и был пожалован высоким именем аббатства.
Похожие учреждения были основаны и в Риме, после возвращения туда Папы.
|
