В.К. Вилюнас, Ю.Б. Гиппенрейтер "Психология эмоций"

 проявляющиеся во внешнем поведении. Они имеют отчетливо выра­женный ситуационный характер, т. е. выражают оценочное личност­ное отношение к складывающимся или возможным ситуациям, к сво­ей деятельности и своим проявлениям в них. Собственно эмоции носят отчетливо выраженный идеаторный характер; это значит, что они способны предвосхищать ситуации и события, которые реально еще не наступили, и возникают в связи с представлениями о пере­житых или воображаемых ситуациях. Их важнейшая особенность состоит в их способности к обобщению и коммуникации; поэтому эмоциональный опыт человека гораздо шире, чем опыт его индиви­дуальных переживаний: он формируется также в результате эмоцио­нальных сопереживаний, возникающих в общении с другими людьми, и в частности передаваемых средствами искусства (Б. М. Теплов). Само выражение эмоций приобретает черты социально формирую­щегося исторически изменчивого «эмоционального языка», о чем сви­детельствуют и многочисленные этнографические описания и такие факты, как, например, своеобразная бедность мимики у врожденно слепых людей. Собственно эмоции находятся в другом отношении к личности и сознанию, чем аффекты, первые воспринимаются субъек­том как состояния моего «я», вторые — как состояния, происходя­щие «во мне» Это отличие ярко выступает в случаях, когда эмоции возникают как реакция на аффект; так, например, возможно появле­ние эмоции боязни появления аффекта страха или эмоции, вызывае­мой пережитым аффектом, например аффектом острого гнева. Осо­бый вид эмоций составляют эстетические эмоции, выполняющие важ­нейшую функцию в развитии смысловой сферы личности.

Чувства. Более условным и менее общепринятым является выде­ление чувств как особого подкласса эмоциональных процессов. Осно­ванием для их выделения служит их отчетливо выраженный пред­метный характер, возникающий в результате специфического обоб­щения эмоций, связывающегося с представлением или идеей о неко­тором объекте— конкретном или обобщенном, отвлеченном (напри­мер, чувство любви к человеку, к родине, чувство ненависти к врагу и т. п.). Возникновение и развитие предметных чувств выражает фор­мирование устойчивых эмоциональных отношений, своеобразных «эмоциональных констант». Несовпадение собственно эмоций к чувств и возможность противоречивости между ними послужили в психологии основанием идеи об амбивалентности, как о якобы внутренне присущей особенности эмоций. Однако случаи амбивалент­ных переживаний наиболее часто возникают в результате несовпа­дения устойчивого эмоционального отношения к объекту и эмо­циональной реакции на сложившуюся преходящую ситуацию (напри­мер, глубоко любимый человек может в определенной ситуации вы­звать преходящую эмоцию неудовольствия, даже гнева). Другая особенность чувств состоит в том, что они образуют ряд уровней, начиная от непосредственных чувств к конкретному объекту и кончая высижми социальными чувствами, относящимися к социальным цен­ностям и идеалам. Эти различные уровни связаны и с разными по своей форме обобщениями объекта чувств: образами или

170

понятиями, образующими содержание нравственного сознания чело­века

Существенную роль в формировании и развитии высших человече­ских чувств имеют социальные институции, в частности социальная символика, поддерживающая их устойчивость (например, знамя), не­которые социальные обряды и церемониальные акты (П. Жане). Как ц собственно эмоции, чувства имеют у человека свое положительное развитие и, имея естественные предпосылки, являются продуктом его жизни в обществе, общения и воспитания.

 Анохий, Петр Кузьмич (26 января 1898 — 6 марта 1974) — советский фи­зиолог, академик АН и АМН СССР, лауреат Ленинской премии (!972). По окончании в 1926 г. Института медицин­ских знаний работал в лаборатории В. М. Бехтерева, а затем — И. П. Пав­лова, став одним из ближайших уче­ников и творческих продолжателей его учения. Интересы П. К,. Анохина с само­го начала были направлены на поиск объективного метода изучения физио­логических процессов, лежащих в осно­ве сложных форм целенаправленной деятельности человека.  Разработка П. К. Анохиным положения о том, что такие формы поведения несводимы к элементарным рефлексам, но имеют в своей основе сложные физиологические «ансамбли», или «функциональные сис­темы», привела к коренной перестройке основных представлений физиологии того времени. Особое значение приобре­ла выдвинутая П, К. Анохиным еще в начале 30-х годов идея саморегуляции • поведения на основе сигналов об успеш­ности протекания действия к,разрабо танное им впоследствии представление о механизме «акцептора действия». Исследования П. К. Анохина охваты­вали широчайший круг проблем: роли тобных долей мозга в регуляции пове­дения, локализации в свете системных представлений об организации мозго­вых функций, компенсации нарушенных мозговых функций, боли и обезболива­ния, сна и бодрствования, биологи­ческой природы и физиологических ме­ханизмов эмоций и др. В последние годы П. К. Анохин работал также над проблемами "физиологических основ процессов «принятия решений». Сочинения: Проблемы центра и пе­риферии. М., 1935; Проблемы нервной деятельности. М., 1949; Биология и физиология условного рефлекса. М., 1968; Очерки по физиологии функ­циональных систем. М., 1975; Избран­ные труды. М., 1978; Системные меха­низмы высшей нервной деятельности. М., 1979; Узловые вопросы теории функциональных систем. М.,' 1980.

П. К. Ацрхин

эмоции'

Эмоции (франц. emotion, от лат. emovere — возбуждать, волно­вать) — физиологические состояния^ организма, .имеющие ярко выра­женную субъективную окраску и охватывающие все виды чувство­ваний и переживаний человека — от глубоко травмирующих страда­ний до высоких форм радости и социального жизнеощущения. (...)

Эволюция эмоций. Если исходить из того, что эмоции представля­ют собой такую форму реакций, которые непременно охватывают весь организм и приобретают ярко выраженный субъективный ха­рактер, то мы должны поставить вопрос: каково происхождение эмо­ций, когда и как они появились в процессе эволюции?

На основании дарвиновского понимания эволюции приспособи-тельных реакций организма можно утверждать, что эмоциональные состояния сыграли когда-то положительную роль, создав условия для более широкого и более совершенного приспособления животных к

Большая медицинская энциклопедия, т. 35. М., 1964, с. 339—341, 354—357.

172

окружающим условиям. Первичные ощущения примитивных живот­ных не могли бы удержаться в процессе эволюции и развиться в столь многогранные и утонченные эмоциональные состояния чело­века, если бы они не послужили прогрессу в приспособительной деятельности животных. В противном случае они давно были бы устранены естественным отбором. »

В чем же состоит это более совершенное приспособление?

Решающей чертой эмоционального состояния является его инте-гральность, его исключительность по отношению к другим состояниям и другим реакциям. Эмоции охватывают весь организм, они придают состоянию человека определенный тип переживаний. Производя почти моментальную интеграцию (объединение в единое целое) всех функций организма, эмоции сами по себе и в первую очередь могут быть абсолютным сигналом полезного или вредного воздействия на организм, часто даже раньше, чем определены локализации воздей­ствия и конкретный механизм ответной реакции организма. Именно это свойство организма — определять благодаря эмоции качество воздействия с помощью самого древнего и универсального критерия всего живого на Земле — выживаемости — и придало эмоциям уни­версальное значение в жизни организма. Вместе с тем организм ока­зывается чрезвычайно выгодно приспособленным к окружающим условиям, поскольку он, даже не определяя форму, тип, механизм и другие параметры тех или иных воздействий, может со спасительной быстротой отреагировать на них с помощью определенного качества эмоционального состояния, сведя их, так сказать, к общему биологи­ческому знаменателю: полезно или вредно для него данное воз­действие.

Насколько важна эта интеграция организма в эмоциональном состоянии, можно видеть на примере простой болевой эмоции, кото­рая в той или иной мере каждым человеком испытывалась в жизни.

Допустим, что имеется какое-то травматическое поражение суставной сумки. Как известно, такое поражение создает крайне тя­гостное болевое ощущение, болевую эмоцию. Какие средства может употребить наш организм для построения новой моторной координа­ции с исключением пораженного сустава? Практика показывает, что в таких случаях создаются исключительно широкие возможности вовлечения новых мышц, новых суставов и даже целых конечностей. Однако во всех этих случаях ограничивающим фактором является только ощущение боли. Организм человека осуществляет в этих слу­чаях многочисленные попытки движения, «обходя» болевое ощуще­ние, как только оно возникает. В данном случае болевая эмоция играет роль своеобразного отрицательного «пеленга», помогающего организму воздерживаться от несовместимых с жизнью движений («щажение» в медицинской практике).

Стоит только представить себе, что этот подбор не вредящих здоровью движений производился бы на основе каких-либо других критериев, например степени натяжения мышцы, угла отклонения в суставе и т. д., как сразу же станут ясными все совершенство уни­версального характера эмоциональных состояний и крайняя выгод-

173

 ность их в приспособительном смысле. Практически весь жизненный опыт человека, начиная с первых дней жизни, помогает ему избегать вредных воздействий не на основе учета объективных параметров вредящего агента (например, острота повреждающего предмета, глу­бина погружения его в кожу и т. д.), а на основе именно того «общего знаменателя», который выражается эмоциональным состоянием:

«больно», «неприятно». (...)

Можно сказать, что всем без изъятия жизненным потребностям и отправлениям, включая и проявления интеллектуальной деятель­ности, сопутствует соответствующий эмоциональный тонус, благода­ря которому организм непрерывно остается в русле оптимальных жизненных функций.

Многочисленные факты, установленные психологами и физиоло­гами, демонстрируют некоторый единый план в архитектуре живого организма, благодаря которому все разнообразные его функции санк­ционируются или отвергаются на основании одного и того же прин­ципа — принципа их соответствия сформировавшемуся в данное время определенному эмоциональному состоянию. (...)

Биологическая теория эмоций. ... Теории эмоциональных состоя­ний отличаются одной чертой, которая и является причиной их не­достаточности: они не рассматривают эмоциональные состояния как закономерный факт природы, как продукт эволюции, как приспособи-тельыый фактор в жизни животного мира. Исходя из дарвиновской точки зрения на эволюцию полезных приспособлений, надо считать, что эмоциональные состояния, удержавшиеся в процессе эволюции и развившиеся до своего тончайшего выявления у человека, не мог­ли бы ни появиться, ни сохраниться, а тем более закрепиться наслед­ственностью, если бы они в какой-то степени были либо вредны, либо бесполезны для жизненно важных функций животного. Вопрос сво­дится лишь к тому, в чем состоит биологическая и физиологическая полезность эмоций и эмоциональных ощущений в осуществлении жизненно важных функций организма.

Если дать общую характеристику поведения живых существ (и человека в частности), то оно может быть грубо разделено на две стадии, которые, непрерывно чередуясь, составляют основу жизне­деятельности. Первую стадию можно было бы назвать стадией фор­мирования потребностей и основных влечений, а вторую — стадией удовлетворения этих потребностей. Внимательный анализ поведения животных и человека показывает, что такая классификация вполне приемлема для всех видов влечений и для любого вида удовлетворе­ния потребности. Есть все основания думать, что эмоциональные состояния при их первичном появлении в животном мире включи­лись именно в этот цикл смены двух кардинальных состояний орга­низма. Все виды потребностей приобрели побудительный характер, создающий беспокойство в поведении животного и формирующий различные типы добывательного или, наоборот, отвергающего по­ведения. Эти потребности связаны с определенным эмоциональным состоянием, большей частью тягостного, беспокойного характера. Наоборот, удовлетворение потребности или выполнение какой-то

174

функции, которая устраняет назревшую потребность, связано с чувством удовольствия, приятного и даже иногда с чувством гедонического характера (наслаждения).

Таким образом, если проблему эмоций рассматривать с биологи­ческой точки зрения, то надо будет признать, что эмоциональные ощу­щения закрепились как своеобразный инструмент, удерживающий жизненный процесс в его оптимальных границах и предупреждаю­щий разрушительный характер недостатка или избытка каких-либо факторов жизни данного организма.

Обычно удовлетворение какой-либо биологической потребности человека не является только простым устранением этой потребности, имеющей тягостный характер. Как правило, удовлетворение, устра­няя потребность, сопровождается самостоятельным подчеркнутым положительным эмоциональным переживанием. Следовательно, с широкой биологической точки зрения удовлетворение можно рас­сматривать как конечный подкрепляющий фактор, который толкает организм на устранение исходной потребности.

С точки зрения физиологической перед нами стоит задача: рас­крыть механизм тех конкретных процессов, которые в конечном итоге приводят к возникновению и отрицательного (потребность), и по­ложительного (удовлетворение) эмоционального состояния. И преж­де всего необходимо проанализировать вопрос: в силу каких именно конкретных механизмов удовлетворение потребности создает поло­жительное эмоциональное состояние.

Биологическая теория эмоций (Анохин, 1949) построена на основе представления о целостной физиологической архитектуре лю­бого приспособительного акта, каким являются эмоциональные реакции.

Основным признаком положительного эмоционального состояния является его закрепляющее действие, как бы санкционирующее по­лезный приспособительный эффект. Такое закрепляющее действие проявляется только в определенном случае, именно когда эффектор-ный акт, связанный с удовлетворением какой-то потребности, свер­шился с абсолютным полезным эффектом. Только в этом послед­нем случае формируется и становится закрепляющим фактором поло­жительная эмоция. Можно взять для примера такой грубый эмо­циональный акт, как акт чихания. Всем известен тот гедонический и протопатический характер ощущения, которое человек получает при удачном чихательном акте. Точно так же хорошо известно и обрат­ное: неудавшееся чихание создает на какое-то время чувство не­удовлетворенности, неприятное ощущение чего-то незаконченного. Подобные колебания в эмоциональных состояниях присущи абсолют­но всем жизненно важным отправлениям животного и человека. Именно для подобных жизненно важных актов эмоция и сложилась в процессе эволюции как фактор, закрепляющий правильность и пол­ноту совершенного акта, его соответствие исходной потребности.

Как же центральная нервная система «узнает» о том, что какой-либо жизненно важный акт совершен на периферии в надлежащей последовательности и полноценном виде (утоление голода, утоление

175

 жажды, опорожнение тазовых органов, кашель, чихание, половой акт и т. д.)? Для ответа на этот вопрос необходимо ввести два поня­тия: «эфферентный интеграл» и «афферентный интеграл». Каждому • акту периферического удовлетворения какой-либо потребности пред­шествует формирование центрального аппарата оценки результатов и параметров будущего действия—«акцептора действия» и посылка множества эфферентных возбуждений, идущих к самым различным органам и частям той системы, которая должна выполнить акт удовлетворения потребности. Об успешности или неуспешности такого акта сигнализирует поступающая в головной мозг аффе­рентная импульсация от всех рецепторов, которые регистрируют последовательные этапы выполнения функции («обратная аффе-рентация»).

Оценка акта в целом невозможна без такой точной информации о результатах каждого из посланных по эфферентной системе воз­буждений. Такой механизм является абсолютно обязательным для каждой функции, и организм был бы немедленно разрушен, если бы 'этого механизма не существовало.

Каждый на своем опыте знает, что всякая неудача в выполнении тех или иных актов создает ощущение' неудовлетворенности, труд­ности и беспокойства. Это и есть последствие того, что вторая часть периферического акта, именно результативный афферентный ин­теграл, не была создана на периферии и потому не произошло аде­кватного ее сочетания с центральной посылкой.

Суть биологической теории состоит в следующем: она утверждает, что положительное эмоциональное состояние типа удовлетворения какой-либо потребности возникает лишь в том случае, если обратная информация от результатов происшедшего действия точнейшим обра­зом отражает все компоненты положительного результата и потому точно совпадает с аппаратом акцептора действия. Биологически этой эмоцией удовлетворения и закрепляются правильность любого функ­ционального проявления и полноценность его приспособительных результатов. Наоборот, несовпадение обратных афферентных посы­лок от неполноценных результатов акта с акцептором действия ведет немедленно к беспокойству животных и человека и к поискам той новой комбинации эффекторных возбуждений, которые привели бы к формированию полноценного периферического акта, и следовательно, к полноценной эмоции удовлетворения. В этом случае полноценное эмоциональное состояние ищется способом пробных посылок раз­личных эфферентных возбуждений. Совершенно очевидно, что в этом смысле эмоциональные состояния от полноценного или неполно­ценного периферического акта являются своеобразным «пеленгом», который или прекращает поиски, или их вновь и вновь организует на другой эфферентной основе.

Из формулировки биологической теории эмоций явствует, что Джеме и Ланге в своей теории уловили правильный момент в разви­тии эмоциональных состояний, во всяком случае в появлении тех эмоциональных состояний, которые связаны с жизненно важными Отправлениями.

176

Однако, фиксируя внимание на периферии, ДжеМс и Ланге, [естественно, не могли раскрыть тот истинный центральный механизм I(совпадение с акцептором действия), который является-обязатель­ным и решающим условием для возникновения положительной эмо­ции (Анохин, 1949).

С другой стороны, Кеннон и Бард, фиксируя внимание на цент­ральном субстрате, в какой-то степени были также правы, поскольку конечный момент формирования эмоционального состояния совпада­ет именно с областью подкорковых аппаратов. Однако фиксация ими внимания только на центральном механизме не давала им возмож­ности раскрыть истинный механизм центрально-периферических взаимоотношений в формировании эмоций, ощущений. Эмоции вис­церального происхождения не покрывают, конечно, всех тех эмо­циональных состояний, которые составляют область эмоциональной жизни человека. Многие из этих эмоций, особенно болевая эмоция, не требуют постепенного увеличения потребности, они возникают вне­запно, и только простое устранение такой эмоции создает положи­тельное ощущение. Однако, несмотря на все эти изменения в деталях развития различных эмоций, архитектурный план возникновения эмоций остается тем же. Он распространяется также на потребности интеллектуального характера. Потребности, возникшие, например, от каких-либо социальных факторов (пусть это будет потребность в разрешении какой-то сложной технической проблемы, потребность в коллекционировании), завершаются уже'высшеи положительной эмоцией удовлетворения, как только результаты долгих и трудных исканий совпадут с исходным замыслом (акцептор, действия).

Есть основание полагать, что во всех эмоциях, начиная от грубых низших растительных эмоциональных состояний и кончая высшими социальными эмоциями, используется одна и та же физиологическая архитектура. Однако эта физиологическая архитектура может рас­сматриваться только как общая закономерность, присущая жиз­ненным явлениям различной степени сложности, но ни в коей мере не делающая их тождественными по их качественному характеру, по их содержанию. Подобные общие закономерности уже известны из об­ласти кибернетики. Именно эта закономерность — закономерность формирования аппарата оценки результатов действия до совершения самого действия и получения его результатов — является общей для различных классов явлений у живых организмов, в авторегулирую-щихся машинах и в общественных взаимоотношениях. Не удивитель­но поэтому, что на основе именно этой закономерности и по этой уни­версальной архитектуре произошло и развитие эмоциональных со­стояний человека — от первичных примитивных растительных ощу­щений до высших форм удовлетворения в специфически человеческой деятельности. '

ЛИТЕРАТУРА

А н о х и н П. К. Узловые вопросы в изучении условного рефлекса. — В. кн.: Проблемы высшей нервной деятельности. М., 1949.                                   .

177

 Симонов Павел Васильевич (род. 20 ап­реля 1926) — советский физиолог, док­тор медицинских наук, профессор. Окончил Военно-медицинскую акаде­мию имени С. М Кирова (1951). С 1960 г. работает в Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиоло­гии АН СССР, где в 1965 г. возглавил вновь созданную лабораторию физиоло­гии эмоций. Лауреат премии имени И. П. Павлова 1979 г. Основные работы П В. Симонова по­священы теоретической и эксперимент тальной разработке предложенной им информационной теории эмоций. В ре­зультате выполненных П. В. Симоновым

и его сотрудниками многочисленных физиологических и психофизиологиче­ских исследований выявлен ряд новых функций отдельных структур мозга (пе­редних отделов новой коры, гиппокампа, миндалины, гипоталамуса), важных для понимания нейрофизиологических механизмов эмоциональных явлений. Сочинения: Метод К. С. Станислав­ского и физиология эмоций. М-, 1962;

Что такое эмоция? М., 1966; Теория отражения и психофизиология эмоций. М., 1970; Высшая нервная деятель­ность человека. Мотивационно-эмоцио-нальные аспекты. М., 1975.

П. В. Симонов

ИНФОРМАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ ЭМОЦИЙ' -

Наш подход к проблеме эмоций целиком принадлежит павловскому направлению в изучении высшей нервной (психической) деятель­ности мозга. (...)

Информационная теория эмоций... не является ни только «физио­логической», ни только «психологической», ни тем более «кибернети­ческой». Она неразрывно связана с павловским системным по своему характеру подходом к изучению высшей нервной (психической) дея­тельности. Это означает, что теория, если она верна, должна быть в равной мере продуктивна и для анализа явлений, относимых к психо­логии эмоций, и при изучении мозговых механизмов эмоциональных реакций человека и животных. (...)

В трудах Павлова мы находим указания на два фактора, нераз­рывно связанные с вовлечением мозговых механизмов эмоций. Во-первых, это присущие организму потребности, влечения, отож­дествлявшиеся Павловым с врожденными (безусловными) рефлек­сами. «Кто отделил бы, — писал Павлов, — в безусловных сложней­ших рефлексах (инстинктах) физиологическое соматическое от психического, т. е. от переживаний могучих эмоций голода, полового

Симонов П. В. Эмоциональный мозг. М., 1981, с. 4, 8, 13—14, 19—23,27—39 178

влечения, гнева и т. д.?» (Павлов, 1951, с. 335). Однако Павлов пони­мал, что бесконечное многообразие мира человеческих эмоций не может быть сведено к набору врожденных (даже «сложнейших», даже жизненно важных) безусловных рефлексов. Более того, именно Павлов открыл тот ключевой механизм, благодаря которому в про­цесс условнорефлекторной деятельности (поведения) высших живот­ных и человека вовлекается мозговой аппарат, ответственный за формирование и реализацию эмоций. (...)

На основании ... опытов Павлов пришел к выводу о том, что под влиянием внешнего стереотипа повторяющихся воздействий в коре больших полушарий формируется устойчивая система внутренних нервных процессов, причем «образование, установка динамического стереотипа есть нервный труд чрезвычайно различной напряжен­ности, смотря, конечно, по сложности системы раздражителей, с од­ной стороны, и по индивидуальности и состоянию животного, с дру­гой» (Павлов, 1973, с. 429). (...)

«Нужно думать, — говорил Павлов с трибуны XIV Международ­ного физиологического конгресса в Риме, — что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях — положительной и отрицательной, и в их огромной гра­дации интенсивностей. Процессы установки стереотипа, довершения установки, поддержки стереотипа и нарушений его и есть субъективно разнообразные положительные и отрицательные чувства, что всегда и было видно в двигательных реакциях животного» (Павлов, 1973, с. 423).

Эту павловскую идею несовпадения (рассогласования — скажем мы сегодня) заготовленного мозгом внутреннего стереотипа с изме­нившимся внешним мы не раз встретим в той или иной модификации у ряда авторов, обращавшихся к изучению эмоций. (...)

ОТРАЖАТЕЛЬНО-ОЦЕНОЧНАЯ ФУНКЦИЯ ЭМОЦИЯ