|
Если, конечно, понять, что хочешь. Желательно лет в двенадцать…
Ну что, закончили с «низом» — с примитивными, на уровне физиологии, желаниями? Выбрали вы, что вам нужно?
Вижу — выбрали.
Тогда пошли дальше. Пошли вверх.
«Верх» — это мечта. Это что-то такое, отчего голова, как от высоты, кружится.
— Ну вот о чем вы мечтаете? Да не бойтесь вы, снимайте тормоза, отпускайте фантазию. Ну так о чем?
— Ой, погодите, сейчас с силами соберусь.
Мечтаю…
— Ну!
— Мечтаю о квартире! Своей! Трехкомнатной!!!
И аж сам испугался грандиозности своей мечты.
— А что, слишком? Да? Тогда, может быть, «двушку»? Или однокомнатную. Я, в принципе…
Да тьфу на вас! Как может быть квартира пределом мечтаний? Мечта — это когда вы хозяин мира, исторический персонаж — Наполеон, Аристотель, Чингисхан, Ван Гог… А вы — квартира.
Ну-ка вспомните себя в классе четвертом, когда еще нет шор на сознании, когда все кажется возможным. Что вы хотели тогда?
Продавцом в магазине быть? Чтобы конфеты каждый день лопать?
Какое-то запоздалое у вас развитие.
Ну хорошо, а в восьмом, в девятом о чем мечтали?
Быть мультимиллионером? Это уже чуть лучше. Это уже хоть что-то.
Вспоминайте еще.
Маршалом?
Нормально.
Одним из «битлов»?
Тоже пойдет.
Еще, еще…
Космонавтом?
Ладно.
А применительно к сегодняшнему дню, но сохраняя тот молодой задор?
Тогда… Тогда, пожалуй, начальником ЖЭКа.
Да что вы, в самом деле?! Неужели вас так забила жизнь, что вам ничего, кроме вашего ЖЭКа, в голову не приходит?
Почему — приходит.
Ну так говорите.
Тогда, если не начальником ЖЭКа… То начальником всех начальников ЖЭКов города!
Ну…
Или даже… Начальником… всех… ЖЭКов… страны! О!
То есть министром, курирующим капитальное строительство? Так?
Ну я не знаю…
Так?
Ладно, пусть будет министром…
А вы? Тоже министром?
Вы — академиком?
Вы — послом?
Вы…
Хорошо, зафиксировал.
А теперь, когда вы определились с вашим «низом» — физиологическими желаниями — и с вашим «верхом» — мечтой, попробуем связать их воедино. Для чего сложить. И разделить на два. Чтобы определить среднеарифметическое. Ту самую желаемую золотую серединку. Которая обычно и случается в жизни.
Допустим, вы мечтали быть примой-балериной Большого театра, ездить на гастроли и покорять своим искусством Европу и Америку. Но одновременно обожаете кушать сладкие булочки. Что плохо совмещается с пунктом первым, с мировой славой. И отчего вы вступаете в конфликт с собой.
Складываем.
Делим.
И что получится?
Серединка получится. Не так чтобы мировая звезда русского классического балета и не так чтобы все булочки ваши.
Будете примой в каком-нибудь областном театре оперы и балета, но зато с булочками. То есть останетесь при балете и при сладком и мучном.
Тоже ничего — почти гармония.
Понятно?
— А если я не могу ничего выбрать?
— Такого не бывает.
— И все же.
— Тогда… Тогда надо ждать. Но не в смысле — сидеть и ждать, а в смысле пахать, причем еще больше, чем если бы вы знали, что вам надо. Чтобы успеть набрать хоть какой-то запас высоты, с которой, когда вы наконец определитесь, вам проще будет брать старт.
Что тоже цель. Да еще какая цель!
А раз у вас появляется цель, то появляется возможность подчинить ей свою жизнь. И значит, упорядочить свою жизнь.
Потому что есть такая философская формула — когда человек знает зачем, он переживет любое как.
А вот если не знает…
Глава 20. Движение как сверхзадача, или Дорогу осилит идущий
Если не знает — плохо.
Если не знает, но смирился и сильно по этому поводу не переживает, то чуть лучше.
Но совсем плохо, если не знает и вроде бы даже смирился, но все равно переживает.
Тогда — дрянь дело.
Тогда махать на себя рукой нельзя.
Тогда следует руководствоваться известной трамвайно-троллейбусной истиной — отсутствие денег не освобождает от ответственности за бесплатный проезд. В том смысле, что отсутствие определенности не освобождает вас от ответственности за вашу жизнь.
Отсидеться в тылу все равно не удастся. Придется ставить лжецель, раз нет настоящей, и двигаться к ней. Чтобы двигаться хоть куда-то.
Потому что в вашем случае сверхзадачей становится движение. Как у велосипеда, который стоит, пока едет, а если не едет, то падает.
Понятно?
Нет?
Тогда возьмем не велосипед, возьмем машину. Вначале стоящую неподвижно. Попробуйте повернуть у нее руль. Ну сильнее, еще сильнее…
Тяжело?
Еще бы, ведь она стоит.
А теперь тронемся с места. И снова покрутим руль.
Легче?
Не то слово!
Вот поэтому я и призываю вас к движению. Попробуйте стронуться с места и проехать отсюда и… хоть даже до обеда. Это неважно, куда вы двинетесь, важно, что не останетесь на месте. А там, на ходу разобравшись, повернете куда вам нужно.
Теперь понятно?
Теперь — да.
Есть такая забавная теория, что если в привычном образе жизни изменить хоть что-то, хоть совсем на чуть-чуть — например, походку, или одежду, или вставать на полчаса раньше, то начнет меняться все. То есть сработает принцип лавины — вначале сдвинется одна, сама по себе практически невесомая снежинка, которая толкнет соседнюю снежинку, та еще одну и еще… и через минуту вниз по склону понесется огромная, все сметающая на своем пути снежная масса. Хотя начиналось с одной снежинки…
Может, и верно. Хотя, я думаю, смены одних только ботинок для коренного изменения жизни будет мало. А вот если не ограничиваться ботинками…
Что, конечно, труднее, но зато и результат обещает больший.
Так что давайте с будущей недели…
— С понедельника?
— Почему с понедельника?
— Потому что сегодня среда, завтра четверг, а там уже выходные. Я их отгуляю, а с начала новой недели начну новую жизнь.
— Ну ладно, пусть будет с понедельника.
— Причем с самого-самого утра, часов с шести.
— С шести? Почему именно с шести?
— Ну если менять, то все. Вставать в шесть, полчаса зарядка, потом пятикилометровый кросс, обливание холодной водой…
— Заодно бросим курить?
— Конечно, бросим!
— Станем изучать корейский язык?
— Можно и корейский. И еще французский и немецкий.
— Станем посещать театры и концертные залы?
— Ну да… А откуда вы все это знаете?
— Знаю! Потому знаю, что вы не первый и не последний. Все начинают новую жизнь именно с понедельника, а, допустим, не с четверга, все собираются делать зарядку, бегать кроссы и вставать в шесть часов утра. Хотя до того поднимались в одиннадцать и бегали только до туалета и обратно.
И я даже догадываюсь, почему это именно так.
— Почему?
— Чтобы доказать, что жить по-новому невозможно, и во вторник преспокойно вернуться к привычному образу жизни.
А нет чтобы поставить посильные задачи — вставать не в шесть, а в восемь, пробегать не пять километров, а для начала пятьсот метров, бросить курить не совершенно, а выкуривать на одну сигарету меньше. Тогда бы эту программу можно было осилить.
Но все дело в том, что не хочется осиливать. Вот мы и нагораживаем…
Причем, по большому счету, даже не нам не хочется, а…
Глава 21. О том, кто наш главный недруг, кого нам следует опасаться, с кем воевать и с кем договариваться, или Кое-что о раздвоении личности
Так кого нам надо опасаться?
Себя любимого опасаться. Который не желает оторвать зад от продавленного им кресла. Не хочет искать на него приключений. Отчего все у него так и выходит через… то же самое.
Нет, я серьезно. О заде серьезно.
Если представлять упрощенно, то у человека есть душа и тело. Но так как понятие «душа» точно не сформулировано, я заменю его словом «сознание». Есть сознание, и есть тело. Которые, будучи прописаны на одной площади, тем не менее находятся в постоянном конфликте друг с другом.
Что нужно нашему телу?
Очень немного — положите его горизонтально и дайте поспать сколько влезет, когда проснется, дайте всласть покушать, потом дайте сходить в туалет, чтобы освободить место для новой порции еды, иногда приведите особь противоположного пола, это ведь тоже физиологическая функция. Вот, пожалуй, и все.
Все остальное желает наше сознание — путешествовать, общаться, наблюдать морской закат, творить, делать карьеру, безумно любить и прочее Оно.
И в то же время сознание слабее тела, ведь помещается в нем и всецело от него зависит. Вот поэтому мы ничего и не делаем.
«Да ты что! — возмущается тело. — Да зачем тебе это надо? Давай отдыхай, ешь, спи».
И всегда уговаривает. Ведь оно сильнее.
Так что, когда вы ищете себе оправдания, знайте, что это не вы их ищете, это… то место, на котором вы сидите, ищет. И находит. И навязывает свои условия игры.
Что есть объективная реальность, с которой необходимо считаться. И пытаться с собственным организмом договориться.
— Здравствуй, мое глубокоуважаемое и любимое тело! Можно тебя немного побеспокоить?
— Ну? Чего тебе?
— Тут такое дело… Аврал. Надо бы три дня и три ночи поработать. Ну очень надо. Как ты?
— Не-а.
— Всего же три дня.
— Все равно — не-а.
— А если после этого сутки спать?
— Ну, не знаю…
— И хорошо поесть. Я рыбки куплю, которую ты так любишь. И крабов.
— Ну-у… Может быть…
— И еще воскресную пробежку отменю. Чего тебе в выходные напрягаться.
— Да? Тогда — ладно. Но только не трое суток, а двое. И с перерывами.
— Конечно, конечно. Через каждые три часа…
Лично я всегда со своим телом торгуюсь и всегда нахожу взаимопонимание. И нахожу компромисс. Отчего остаюсь в выигрыше. Лично я. Но и мое тело тоже.
И вам рекомендую.
Нет? Не желаете вступать в диалог. Не хотите договариваться? Гордые?
Тогда используйте силу. Силу духа. Тогда ломайте свое тело так, чтобы оно вас боялось. Как это делали религиозные фанаты, ходившие в веригах, питавшиеся сушеными кузнечиками и изводившие себя постами и прочими телесными издевательствами. У них тело боялось слово поперек сказать.
Вступайте со своим организмом в противоборство.
Только будьте готовы к жертвам. Просто слова наш организм не понимает. По себе знаю.
Когда я получил первый свой гонорар, я сильно ему обрадовался. «Эх, подумал. — Ка-ак сейчас… Но до того пожертвую процентов десять от всей суммы на благотворительность. Не всем ведь так же хорошо, как мне теперь. Кому-то хуже. Отдам!»
— Да ты что, с ума спятил! — возмутилось мое тело. — Да ты на себя посмотри — одет черт знает во что, обувь — рвань «скороходовская», мебель труха, за всю жизнь не наелся так, чтобы от пуза, чтобы было что вспомнить. Шоколад — по дольке, икру — по икринке, деликатесы — по кусочку. А так чтобы всю банку или торт целиком — ни разу. А туда же — благотворительность. Ты вначале о себе позаботься, а потом…
И ведь верно — не наедался, не одевался. А тут кому-то отдай. Они, может быть, палец о палец, а я им свои кровные…
Жадный был. И глупый. Глаза у меня от тех шальных денег разбежались, и того захотелось, и другого, и третьего.
А что, в самом деле, имею право, я те деньги не украл, я их честно заработал!
И почти было уговорился, но… но в последний момент остановился. Противно стало собственное жлобство.
— Значит, так, — сказал сам себе, — не хочешь десять процентов отдать, двадцать пожертвуешь.
— Да ты совсем опупел…
— Тридцать!
— Ты что такое…
— Пятьдесят! И если еще хоть слово…
И мое мечтающее вволю наесться и напиться тело заткнулось. Испугалось оно, что я на пятидесяти процентах не остановлюсь.
И не остановился бы!
С тех пор я со своим телом в ладу. Побаивается оно со мной спорить. Опасается все потерять.
Такой вот рецепт.
А иначе нельзя, ему, телу нашему, только чуть послабление дай — и все, считай, пропал!
Впрочем, можно и пропасть. Если хочешь пропасть. Но тогда сознательно пропасть. И не за так, за удовольствие. (О чем смотри главу четырнадцатую.)
Право выбора остается за вами.
Часть четвертая, предлагающая некоторые практические советы, иди Как воплотить свою мечту в жизнь
Глава 22. Об умении отделять зерна от плевел, или Чем отличается стратегия от тактики
Масштабами отличается. Как если, допустим, сидеть по уши в окопе или находиться в НП на холме со стереотрубой.
Непонятно?
Тогда обратимся к словарям, которые определяют стратегию как искусство планирования, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах.
В нашем случае, на прогнозах нашей жизни. На хороших. Но более всего на печальных прогнозах, от которых становится тошно и становится страшно.
Отчего первым пунктом в нашем «Руководстве к действию» будет… Будет глава ДЕСЯТАЯ этой книги. Для тех, кто не хочет листать страницы, повторю конспективно.
Надо быстренько заглянуть лет на десять вперед, чтобы увидеть неприглядную картинку своего будущего существования, которой испугаться. Чтобы зашевелиться. Потому что если нечего бояться, то зачем что-то делать? И никто никогда не будет делать.
Следующий пункт — определение своих скрытых желаний. Опять-таки, чтобы не повторяться, отошлю вас в главу ДЕВЯТНАДЦАТУЮ. Где предлагалось заглянуть в темные закутки своего сознания и проревизовать их. Чтобы знать, чего вам хочется ниже головы.
После чего определить свою мечту. К которой всячески стремиться.
Извиняюсь, конечно, за повторы, но уж коли весь список, так весь. Тем более что дальше пойдут новые пункты. Которые я подробно раскрою в отдельных главах, а здесь только намечу.
Итак, сильно испугавшись будущего, усреднив свои физиологию и мечты, нужно просчитать, к чему у вас есть наибольшие склонности. А то вы надумаете стать Карузо, а ноту си от скрипичного ключа не отличаете и шесть гласных не выговариваете. Зато лепите, как Микеланджело. Или, напротив, лепите только пельмени, и то кособокие, а поете… Способность — это такая штука, от которой отмахиваться не стоит.
Если ваша мечта стать заслуженным лесорубом — это лес. Желательно погуще. Если у вас способности к игре на тарелках, то только концертный зал или похороны. В других местах вы ваши способности не реализуете. Если ваша цель — мужчины, то надо стремиться попасть в военное училище, на подводную лодку или в мужской монастырь с либеральным уставом. Где и реализоваться.
Но до того проверить, насколько ваши представления соответствуют реальности. А то мало ли что вам покажется. А на самом деле… Милиционеры в кинофильмах тоже очень бравые, честные, без страха и упрека ребята, а когда попадаешь в отделение… то и со страхами, и с такими упреками.
Заодно разберетесь, чем вам придется платить за воплощение в жизнь вашей мечты. Потому что платить приходится всегда. И всем. И даже членам Кабинета и мультимиллионерам. Бесплатного счастья не бывает. Впрочем, нет, бывает, в одном-единственном случае бывает, когда это счастье висит на крючке в мышеловке.
Это что касается стратегии. Теперь перейдем к тактике.
Которая есть приемы и способы достижения какой-либо цели. Вернее, не вообще какой-нибудь, а определенной стратегией.
Начинать следует со сбора информации. Потому что тот, кто владеет информацией, — владеет миром. Ведь если я знаю что-то такое, что не знают другие, я в очереди за этим чем-то оказываюсь первым. Естественно, информация собирается не вообще, а применительно к выбранной вами цели.
Отдельным пунктом учитываются предпосылки со знаком плюс — то есть то, что может вам помочь в достижении вашей цели.
И учитывается то, что вам может помешать — от дурных генов до отсутствия денег.
Чтобы не растеряться в море нахлынувших на вас проблем, необходимо раздробить глобальную цель на множество более мелких. Которые менее страшны и более достижимы. Составить план действий на завтра и на год. График их исполнения. И нанять двух братков, которые будут контролировать исполнение работ (смотри главу ДВЕНАДЦАТУЮ).
Если нет денег на братков, придется себя контролировать самому. Назовем этот пункт — проверка ваших возможностей. Для чего перестанем наконец, сидя на скамейке запасных, изображать из себя штангиста-тяжеловеса, а встанем, подойдем к той штанге и попробуем ее поднять.
— Э-эх-х-х…
И либо поднимем и докажем, что мы не зря называем себя штангистами. Либо бросим эту железяку и пойдем записываться в художественную гимнастику.
Что тоже неплохо. И даже очень хорошо! Потому что отказ от мечты позволяет вам спуститься с заоблачных высот на грешную землю и начать драку за кусок хлеба на местах. Чем раньше начать, тем больше шансов получить. А то у нас многие полагают, что они мировые светила, и забывают выставлять локотки в стороны, а когда спохватываются — поздно, все вакантные места уже заняты.
Так что давайте не будем откладывать то, что некуда уже откладывать. Давайте начнем сейчас. Прямо — сейчас.
Глава 23. О талантах и будущих поклонниках, или Что делать, если вы подозреваете в себе классика
Талант, это — да! Это самый лучший материал для строительства биографий. Исключительный материал.
Таланту все пути открыты.
И это совершенно так.
Талантливый человек талантлив во всем.
Наверное, так.
Талант пробьется…
Тут хотелось бы поспорить, но — действительно, шансов пробиться у таланта больше, чем у бездари.
Талант интересен. К таланту хочется приобщиться всем.
Еще бы, ведь он необычен, почти так же, как урод с двумя головами. Тот с двумя головами, а этот с семью пядями во лбу.
И двери салонов открываются пред ним.
— Да вы что, он же гений! — шепотом говорят друг другу о провинциальном мальчике на великосветском рауте. — Он такое написал (наваял, сочинил, изобрел, исполнил…). Его сам… отметил.
— Да вы что?!
— Да, да… И… заметил, что у него большое будущее.
— Ой как интересно! Пойду познакомлюсь.
Очень симпатичная картинка. Согласен. Но с небольшой оговоркой: тем талантом еще надо быть. Ведь талант — редкость. Что есть еще одна банальщина и одновременно истина.
Талант — редкость. И оттого, как и всякая редкость, ценен.
А вдруг вам повезло, вдруг вы именно такой? Особенный.
Впрочем, пусть вы не гений, не Талант с большой буквы, но какие-то способности у вас быть должны. Ну хоть самые завалящие.
Есть?! Ну вот видите! А какие, позвольте полюбопытствовать?
— Рисую я классно.
— Да что вы говорите? А откуда вы знаете, что классно?
— Все говорят!
— Кто говорит? Можно конкретней?
— Руководитель изостудии Дворца культуры завода «Сибэлектромашваленокприбор».
— Тогда понятно…
— А чего вы так скептически? Я, между прочим, на районной выставке седьмое место занял! А там такие известные художники были…
— Какие? Рембрандт, Пикассо?
— Какой Пикассо? Не знаю я никакого Пикассо. Там Зюзюкин был, мой коллега по цеху. Кузнечно-прессовому. И скульптор Мушкина из шамотного.
— А критики?
— Критиков — навалом. Целое литературное объединение из ДК «Стальпрокатвторсырьепродукции». Меня очень хвалили.
— Кто?
— Их руководитель. Пупкин. Он в этом деле лучше всех понимает, потому что раньше в картинной галерее работал. Электриком. Он сказал, что я пишу даже лучше, чем Зюзюкин!
Если лучше Зюзюкина, то тогда вопросов нет. Если сравниваться с Зюзюкиным, то можно считать себя гением. Тот до сих пор палка-палка-огуречик… рисует эпические полотна три на пять метров.
Если с Зюзюкиным, то жизнь удалась…
Только стоит ли с Зюзюкиным?
Не могут быть в искусстве соперниками Зюзюкины из кузнечно-прессового, не могут быть ценителями критики из литературных студий. По большому счету, не могут искусствоведы местных выставочных залов и редакторы страничек «Искусство — в народ» областных изданий.
Если ты художник, то, будь добр, сравнивай свое творчество с Гогенами, Эль Греками, Рублевыми и прочими гениями от живописи.
Они твои эксперты, а не двоюродный племяш, который тоже ценитель и сказал, что очень, блин, ценная картина, тока в одной раме четверть куба дров будет, а из дерюги можно сделать классный тент для машины, потому что она вся такая масляная, что никакой дождь не страшен.
Я понимаю, что если поставить рядом ваше произведение и что-нибудь из фламандцев, то вы будете выглядеть бледнее, хотя и ярче. И значит, лучше не ставить. Лучше поставить жену, которая похвалит, чтобы не обидеть. Но тогда вы станете придворным живописцем своей жены и никогда не станете вровень с фламандцами.
И не станете вторыми «битлами» оттого, что каждый день бренчите во дворе на гитаре. И самое ужасное, если неплохо бренчите. Если ваши приятели открыв рты смотрят на ваши трехаккордные музыкальные упражнения, аплодируют после каждой спетой песни и говорят:
— Ну ты ва-аще! Ты Маккартни. Ты лучше Маккартни! Да он с тобой рядом не валялся!
И действительно, не валялся. Зачем это Маккартни валяться в каком-то захолустном российском дворе.
— Не, ну ты гений. Ты… Ты…
И по плечам и спине радостно стучат, наперебой сигареты предлагают и даже бесплатно с ними выпить портвейн. А девочки из-за спин та-ак смотрят!..
Приятно! Приятно, черт возьми!
Да ладно отнекиваться, всем бы было приятно. Такой успех! В масштабах одного двора. Такой бешеный успех…
Который хочется повторять снова и снова.
И который повторяется снова и снова — год, два, три…
А через пять-десять все кончается плачевно… Выходит такой тридцати-сорокалетний непризнанный Маккартни во двор с гитарой, садится на скамейку и исполняет пару песен из битловского репертуара. Только аплодисментов нет, есть в лучшем случае ухмылки соседей.
— Да есть у нас тут один дядя с приветом…
В более вероятном худшем случае подростки забросают местного сумасшедшего тухлыми яйцами и обломками кирпичей. И будут правы, потому что Маккартни и прочие звезды — в телевизоре, а во дворе…
Во дворе — неудачники.
Не надо искать похвалы у равных себе. И вообще не надо искать похвалы. Надо — мнение профессионала. Пусть даже это будет критика. Пусть даже это будет уничижительная критика. Она лучше обмана в форме дворового обожания. И лучше самообмана. К которому мы склонны.
Да склонны, склонны. Кто сомневается, пусть посмотрит телепередачу «Знак качества», где люди, лишенные какой-либо в отношении себя критики, демонстрируют свои таланты: не имеющие слуха — поют, неспособные стоять на ногах — танцуют, имеющие рост сто тридцать сантиметров и внешность чуть лучше маски Фантомаса — изображают фотомоделей. Вернее, даже не изображают, а совершенно искренне считают, что таковыми являются!
И каждый считает. Считает, что он не просто так, а очень даже ничего себе. Просто скромнее, чем те, что в телевизоре, а то бы тоже мог…
И некоторые действительно могут. Знал я одного очень артистичного парня, который так читал стихи, прозу и басни, что слышавшие его плакали навзрыд и пачками падали без чувств. Сразу после школы он поехал поступать в театральное училище, где приемная комиссия тоже рыдала и тоже падала.
— Вы — талант! — сказали они ему, утирая слезы. — Но, к сожалению, нам не подходите.
— Как так? Ведь вы сами сказали, что я талантлив!
— Да, конечно. Но у вас сильно выраженный местный диалект. Увы.
Ну откуда он мог знать, что у него какой-то там диалект? У них в городе все так говорят!
Потом этот очень талантливый мальчик: был призван в армию, попал в «горячую точку», БМП, где он ехал, была обстреляна из гранатометов, загорелась, мальчик получил несколько легких ранений и тяжелый ожог лица. Несовместимый с карьерой артиста.
Его мечта осталась мечтой потому, что он не смог найти людей, которые, вместо того чтобы восторгаться его талантами, указали бы ему на его речевой дефект.
Это я снова о вреде похвал и пользе критики. Если, конечно, она аргументированная и исходит от человека авторитетного. Для вас авторитетного.
Это очень важно — найти такого человека.
— Да где же его найдешь?
— В вашем городе. В областном центре. В Москве. В Берлине. Хоть на Марсе… Не важно где, важно, чтобы он был действительно сведущ в той области, которая вас интересует.
Именно поэтому не стоит сужать круг поиска до размеров вашего населенного пункта. Не надо идти в изо, литературные и прочие студии, любительские театры и кружки по интересам. Возможно, там вас встретят приветливей, чем в другом месте, и с удовольствием помогут и скажут, что у вас все получается очень хорошо… Потому что действительно лучше многих других в этом ДК и во всех соседних ДК. Только вас интересует не уровень ДК, а мировой уровень. О котором желательно узнать не со слов руководителя кружка, а составить свое мнение.
Для чего пойти в библиотеку и вникнуть в изучаемый вами предмет почитать учебники и специальную литературу, посмотреть критические статьи в периодике, выписать наиболее часто повторяющиеся фамилии деятелей культуры, науки или кто там вас интересует, затем из этих фамилий выбрать наиболее подходящие вам по духу и манере творчества и… обратиться к ним с просьбой прослушать (просмотреть, прочитать, проверить) вас на предмет наличия способностей. Только и всего.
А если найти не этих, а более доступных, то можно сильно ошибиться. Так как если мерить свое творчество по изначально неверному шаблону, то, простите, чем мерили — то и получится. А вы все удивляетесь, отчего это, готовясь стать корифеем жанра, стали руководителем кружка в детском клубе по месту жительства.
Здрасьте, а кем еще?
Не ходите в изокружки, идите к мэтрам. Которые, не исключаю, могут случиться и в кружках, но гораздо чаще в академиях и консерваториях.
— Да кто же меня туда пустит?
— А это смотря как вы просить будете. Если настойчиво — пустят.
— Да разве я могу… Я — и вдруг к ним…
— Можете! Хотя бы потому, что они в свое время тоже к кому-то прорывались и им тоже кто-то помог. И значит, вы имеете право на то же самое — звонить, стучать, стоять под дверью, лезть через балкон, подкарауливать в подворотнях, спускаться с крыши на веревках, проникать в квартиру под видом слесаря-сантехника… Если, конечно, вас интересует ваша биография, а не просто автограф или возможность подержаться за ручку обожаемого кумира. Если подержаться, то тогда не надо — звонить не надо, стучать, подкарауливать. На это я вам права не давал.
Только по делу! По вашему делу.
Если для того, чтобы встретиться, вам нужно будет заплатить деньги платите деньги. Хоть даже сто долларов за полчаса прослушивания. Хоть даже двести. Двести долларов за полчаса работы — это хорошая цена даже для звезды. И очень хороша для вас. Потому что очень небольшая.
Нет, я серьезно. Что такое двести баксов в сравнении с возможностью разобраться в своих талантах — пустяк! Даже если придется их занимать и придется продавать свои вещи. Все равно это очень дешево! Ведь если вам докажут, что у вас нет никаких способностей и, получается, никаких перспектив, то у вас появляется замечательная возможность получить хорошую профессию и заработать гораздо больше, чем двести долларов. А если не разобраться и еще пять или десять лет, изображая талант, не заниматься жизнью, то потеряется уже не двести «зеленых», а гораздо больше.
То есть даже отрицательный результат принесет вам в перспективе прибыль. А что тогда говорить о положительном!.. Вот такая получается арифметика. Желательно помноженная на два, а еще лучше на три. Почему на три?
Потому что ограничиваться заключением одного, даже самого авторитетного, эксперта я не рекомендую. Просто на всякий случай. Вдруг он в тот день и час будет в дурном расположении духа — с глубокого похмелья, или статья выйдет про него разгромная, или жена рога наставит… А вы попадетесь под горячую руку.
Нет, лучше его выслушать и пойти еще к кому-нибудь.
Даже если первый вас похвалит. Особенно если похвалит! Потому что неаргументированная похвала даже хуже огульного охаивания. Она дает неоправданную надежду.
От второго идите к третьему. И если мнения всех трех экспертов совпадут, то получается… Получается — вы талант. С чем вас и вашу эпоху от всей души поздравляю.
Если же эксперты вздыхают и прячут глаза и недоуменные улыбки, то… тоже ничего страшного. Ну нет таланта и нет. Бог с ним. Не каждый срывает в жизни банк, большинство выигрывает по очкам.
На чем и советую сосредоточиться.
Глава 24. О способностях, не ставших талантами, но ставших призванием, или Хорошо жить не запретишь
И может, хорошо, что не получилось. Должность гения — это, конечно, здорово: слава, почет, признательность благодарных потомков, памятник на родине… Но с другой стороны — можно и на костре сгореть.
Так что не надо расстраиваться, а надо начинать жить. По возможности хорошо. Для чего повторить описанную выше процедуру, то есть проревизовать свои способности, на этот раз прикладные, позволяющие зарабатывать на хлеб насущный. Кстати, тут могут сгодиться и ваши недоразвившиеся таланты.
О чем вы мечтали до того, как встретились с экспертами?
Петь в Большом театре?
Значит, сможете то же самое делать в ресторане. Конечно, без надежд на овации в партере, но зато с гонорарами в виде бесплатных гарниров и шницелей. Что, по нынешним временам, тоже неплохо.
Уверен, не останется невостребованным ваше умение писать маслом батальные полотна. Реклама нынче склонна к гигантомании, и если вы способны изобразить в масштабе один к одному четыре сводных батальона кирасир, штурмующих в пешем порядке редуты противника, то бутылку запотевшей кока-колы на торце шестнадцатиэтажки — тем более. И значит, в этой жизни устроитесь не хуже других.
Точно так же могут пригодиться прочие ваши недоразвитые таланты. Для жизни пригодиться. Для безбедной жизни. С хлебом, маслом и, может быть, даже икрой.
Что вы говорите? Нет способностей?
Что, совсем никаких?
Никаких.
А вот в это я никогда не поверю. Всякий человек к чему-нибудь склонен. Кто-то к математике, кто-то к пятистопному ямбу, кто-то к тяжелой атлетике.
— Ну вот чем вы в детстве увлекались?
— Я? Девочками.
— А до девочек? До девочек что вы любили делать? Что-то строгать, пилить, лепить, клеить…
— Клеить?.. Клеить — да, любил.
— Что?
— Ну я же говорю — девочек.
— Ну тогда, может быть, кружки? Кружки по месту жительства не посещали?
— А, точно, посещал. Судомодельный.
— Получалось?
— Вроде да. Даже в выставках участвовал.
— А теперь что-нибудь изобразить сможете?
— Наверное.
— Тогда имеете шанс зарабатывать изготовлением моделей почивших в ДТП любимых «Мерседесов» «новых русских».
Уверен, были и другие кружки, студии, спортивные секции и объединения по интересам, где у вас что-то получалось лучше, что-то хуже и что-то лучше, чем у других. А раз лучше, то в этой области вы будете вне конкуренции и, значит, будете при деньгах.
Раньше это называлось профориентацией. Теперь — маркетингом рынка труда. А по сути — борьбой за место под солнцем.
Ну, вспоминайте, вспоминайте.
Вижу — было! Что? Кружок по пулевой стрельбе из малокалиберной винтовки, где вы выбивали девять из десяти?
Ну… Если не входить в моральные аспекты… Если не входить, то без работы вы не останетесь. Завалены будете работой по самую мушку!
А вы? Неужели никуда не ходили? Нет? А в юности? Только на дискотеку в Дом культуры? Тогда придется ходить теперь, в зрелости. Чтобы наконец выяснить свою предрасположенность к тому или иному виду деятельности.
Лучше поздно, чем… когда уже совсем поздно.
Что такое? Ничего не нашли?
Почему? В вашем заштатном городке нет кружков?
Да, с кружками нынче напряженка. Да и с интересами тоже…
Тогда остается искать учителей напрямую, минуя кружки и минуя курсы. Потому что индивидуальное обучение лучше обезличенно-группового, а главное, к вашему, с которым у вас завязалась дружба, учителю вы всегда можете обратиться за консультацией. И можете получить халтуру, «отстегнув» ему за это половину причитающегося вам гонорара. Впрочем, эту тему я подробно раскрыл в книге «Большая энциклопедия городского выживания» и поэтому повторяться не буду.
Но буду настаивать на проверке ваших профессиональных перспектив. Теперь, когда над вами не каплет, а не потом, когда вас прижмет. Ищите космонавтов, народных артистов, сапожников, дизайнеров, проституток, программистов, миллионеров, бандитов… Всех, чья профессия вам кажется наиболее привлекательной. Находите, убеждайте, уговаривайте, умоляйте, предлагайте свою помощь и деньги, чтобы получить возможность примерить их дело на себя. То есть делайте то же самое, что при проверке своих талантов. Только еще более агрессивно, так как бесталанным людям пробиться труднее.
То, что вам понравится больше всего и будет получаться лучше всего, станет вашей профессией.
А как же мечта?
|
