|
Это исследование предоставило нам возможность выявить факторы, влияющие на интенсивность подстрекательства к агрессии. Например, третья сторона реагировала на провокацию противника (по отношению к "представителю") практически как агрессор: в ответ на провокацию она начинала более активно подстрекать к агрессии. Однако, когда самим испытуемым грозил электрический разряд со стороны противника, они были склонны реагировать менее агрессивно, чем когда играли роль "неуязвимых консультантов".
Один из самых интересных результатов этого исследования связан с реакцией стороннего наблюдателя на не склонного к сотрудничеству представителя. В своем эксперименте Габеляйн и Хэй продемонстрировали, как вербальная и поведенческая уступчивость влияют на интенсивность подстрекательства к агрессии. В соответствии с процедурой исследования, женщины, игравшие роль стороннего наблюдателя (собственно испытуемые), говорили своему "представителю" (ассистенту экспериментатора), электрический разряд какой мощности они хотели бы послать противнику, который, в свою очередь, как предполагалось, должен увеличивать мощность (то есть уровень провокации) ответных разрядов по ходу процедуры. Для половины испытуемых представитель вел себя как вербально уступчивый, на словах соглашаясь с предложенной мощностью разряда; другая половина участниц сталкивалась с вербальной неуступчивостью представителя, когда предлагала мощность, превышающую 2 единицы (по 5-балльной шкале). Экспериментальные условия подразумевали также манипулирование такой переменной, как поведенческая уступчивость: половина представители устанавливала предложенную испытуемой мощность разряда, другая половина не устанавливала мощность больше двух единиц. Таким образом, испытуемые консультанты могли наблюдать: 1) абсолютно (вербально и поведенчески) уступчивых представителей; 2) вербально уступчивых, но поведенчески неуступчивых представителей; 3) вербально неуступчивых, по поведенчески уступчивых представителей; 4) представителей, неуступчивых вербально и поведенчески. Результаты выявили, что подстрекательницы, которые имели дело с абсолютно уступчивыми представителями, предлагали посылать разряды большей мощности, чем те, кто сталкивался с неуступчивостью любого вида. Итак, представляется, что вербальный или поведенческий отказ уступить подстрекательству уменьшает склонность третьей стороны реагировать агрессивно.
Присутствие и статус посторонних
Вряд ли вас может удивить, что сторонние наблюдатели своими прямыми действиями могут влиять на ход агрессии: многие формы поведения опосредованы социальным давлением. Менее очевидны, однако, свидетельства, что эти наблюдатели могут влиять на агрессивное поведение, не предпринимая для этого никаких прямых действий. В частности, представляется, что наблюдатели зачастую могут воздействовать на осуществление агрессии самим фактом своего присутствия. Например, в первом исследовании, посвященном этому вопросу, мужчинам-испытуемым предоставлялась возможность проявить агрессию по отношению к ассистенту экспериментатора в рамках парадигмы "учитель-ученик". Испытуемые находились в экспериментальной комнате либо в одиночестве, либо в присутствии двух человек, представленных как приглашенный профессор и аспирант. Результаты показывают, что наличие аудитории подавляло агрессию против жертвы. Аналогичным образом Ричардсон, Бернштайн и Тэйлор обнаружили, что женщины-испытуемые в присутствии молчащих женщин-наблюдателей были менее агрессивны, чем те, кто участвовал в задании Тэйлора на время реакции в одиночку. Вместе взятые, результаты этих первых исследований позволяют предположить, что присутствие других людей зачастую ослабляет явную агрессию или делает ее появление менее вероятным.
Однако исследование Бордена показало, что будет ли наличие публики способствовать появлению агрессии или, напротив, подавлять ее, довольно сильно зависит от того, как оцениваются эти люди. В данном эксперименте мужчины-испытуемые соревновались с фиктивным противником в задании Тэйлора на время реакции. Во время первой половины сеанса испытуемые работали в присутствии наблюдателя - мужчины или женщины. Половина испытуемых воспринимала наблюдателей как пацифистов, настроенных против агрессии (поскольку у них на куртках был изображен известный пацифистский символ, и их представляли как членов пацифистской организации). Другая половина испытуемых расценивала наблюдателей как людей, которые вполне могут одобрить агрессию (на их куртках была нарисована большая эмблема, свидетельствующая о членстве в каратэ-клубе, и их представляли как инструкторов по этому боевому искусству). По окончании половины сеанса наблюдатель уходил, и испытуемый продолжал в одиночестве соревноваться со своим фиктивным противником. На основании предыдущих исследований прогнозировалось, что присутствие наблюдателя-пацифиста будет подавлять агрессию, в то время как присутствие "агрессивного" наблюдателя будет способствовать ее проявлению. Эти предсказания в целом подтвердились: в присутствии агрессивного наблюдателя испытуемые были более агрессивны, чем после его ухода, и несколько менее агрессивны в присутствии наблюдателя-пацифиста, чем когда оставались одни.
Как отмечено Борденом, эти результаты вкупе с результатами предыдущих исследований предполагают, что зависимость интенсивности агрессии от присутствия посторонних лиц обусловлена тем, как агрессор оценивает отношение этих лиц к агрессии. Если агрессор ожидает одобрения - агрессия усилится, а если неодобрения - агрессия зачастую может подавляться. Однако, независимо от знака этого эффекта, очевидно, что посторонние могут повлиять на вероятность и силу агрессии как самим фактом присутствия, так и своими явными прямыми действиями.
Резюме
Агрессия не возникает в "социальном вакууме". Наоборот, зачастую именно различные аспекты межличностных взаимодействий приводят к ее возникновению и предопределяют ее формы и направленность. Возможно именно поэтому столь пристальное внимание уделяется фрустрации, то есть блокированию разворачивания целенаправленного поведения. Хотя фрустрацию принято считать одной из мощнейших детерминант агрессии, данные о значительности ее влияния довольно разноречивы. В то время как результаты одних экспериментов свидетельствуют о том, что фрустрирующие взаимоотношения способны привести к возникновению агрессии, из других следует либо то, что данный фактор оказывает весьма незначительное влияние, либо, что фрустрация вообще не имеет никакого отношения к агрессии. Но, как бы то ни было, влияние фрустрации на агрессию опосредовано рядом промежуточных факторов. То есть фрустрация с наибольшей вероятностью может вызвать агрессию, когда она сравнительно интенсивна, когда присутствуют так называемые "посылы к агрессии", когда фрустрация кажется внезапной или воспринимается как произвол, либо когда она когнитивно привязывается к агрессии.
Второй и, по всей видимости, намного более сильной и устойчивой детерминантой агрессии является провокация. Что касается физической провокации, то большое количество экспериментов указывают на то, что, как правило, люди отвечают ударом на удар и контратакой на атаку. Более того, зачастую агрессивная реакция возникает при одном только предположении о том, что у другого человека имеются какие-то враждебные намерения, независимо от того, выражается ли это в прямых действиях "недоброжелателя" или нет. Что касается вербальной провокации, то существующие данные позволяют утверждать, что ответной реакцией на оскорбления, издевки и подобные им провокации зачастую оказывается физическое нападение. В результате инциденты, начавшиеся с перебранки, нередко переходят в фазу прямого насилия. Люди, как правило, стремятся "дать сдачи", чтобы предупредить возможность возобновления нападок или не показаться окружающим "проигравшими" или беспомощными жертвами. Характеристики объекта агрессии, в особенности его пол и раса, также являются мощными детерминантами агрессивного поведения. В отличие от мужчин, женщины, оказываясь в ситуации агрессивного межличностного взаимодействия, сталкиваются со сравнительно более мягкими формами агрессии вероятно потому, что воспринимаются агрессорами как заведомо более беззащитные. В том же случае, когда женщины нарушают этот стереотип и начинают вести себя более воинственно или провокационно, уровень направляемой на них агрессии резко возрастает. Что касается расовой принадлежности объекта агрессии, то целый ряд экспериментов показал, что белые испытуемые демонстрируют более высокий уровень агрессивности по отношению к своим черным жертвам и более низкий по отношению к белым, когда уверены, что их действия останутся безнаказанными.
По всей видимости, весьма мощным "посылом к агрессии" являются "сторонние наблюдатели". Эксперименты Милграма показали, что, когда испытуемым приказывают "наказать" другого человека мощным и потенциально опасным для жизни разрядом электротока, многие из них охотно подчиняются, даже в том случае, если команды исходят от лица, не облеченного сколь-нибудь значительными властными полномочиями. К счастью, этой тенденции к слепому и деструктивному послушанию можно оказать противодействие, возложив на участников эксперимента личную ответственность за причиняемый ими вред и подавая им пример неповиновения. "Сторонние наблюдатели" могут играть роль "подстрекателей", даже не будучи непосредственными участниками агрессивных взаимодействий. Существует множество фактов, свидетельствующих о том, что сторонние наблюдатели могут оказывать существенное влияние на агрессию, причем происходит это двояким образом. Во-первых, они могут подогревать либо, наоборот, подавлять агрессию прямыми действиями (например, давая участникам конфликта вербальные рекомендации). Во-вторых, сходный эффект может быть вызван просто самим фактом их присутствия на месте действия. В частности, присутствие посторонних может усиливать прямую агрессию, если агрессор полагает, что его действия вызовут одобрение со стороны наблюдателей, и подавлять ее, если агрессор опасается, что его действия вызовут неодобрение или порицание.
ВНЕШНИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ АГРЕССИИ
Билл и Диана в минувшем году приобрели старый дом и почти сразу же приступили к его перестройке. Хотя они слышали, что дело это трудное и хлопотное, им не терпелось как можно скорее воплотить в жизнь свою мечту. Вскоре они обнаружили, что ремонт - это ужасное занятие. Днем в доме было полно рабочих, и свободного пространства не было вообще - кругом мебель и инструменты. Поскольку новые окна и кондиционеры только устанавливались, а работы велись в разгар флоридского лета, супругам приходилось жить в невыносимой жаре. Вдобавок всюду была пыль, рабочие постоянно все передвигали, переделывали и сверлили новые дыры в стенах. В один особенно жаркий и душный день Диана, придя с работы, обреченно вздохнула, обнаружив, что кондиционер все еще не работает. Перед приготовлением ужина ей пришлось стирать пыль с буфета и кухонной утвари. Пока она хлопотала в непроветриваемой кухне, чувствуя, что близка к срыву, домой вернулся Билл. Он что-то крикнул из кабинета, но Диана не смогла разобрать, потому что рабочие включили дрель и электропилу как раз под окнами кухни. Диана пришла к Биллу в кабинет, где он осматривал свою коллекцию старинных пистолетов, желая убедиться, что поднятая рабочими пыль не повредила его сокровища. Радуясь скорому завершению эпопеи с ремонтом, Билл попросил Диану выбрать интерьер для ванной комнаты. Рассматривая большую стопку каталогов, врученную ей мужем, Диана вдруг почувствовала нарастающее раздражение: почему она должна выполнять эту работу в дополнение к собственной? Не замечая ее состояния, Билл продолжал задавать один вопрос за другим. Наконец, не в силах больше сдерживаться, Диана, смахнув чертежи и каталоги на пол, закричала на мужа. Билл же, грубо заметив, что она не интересуется домашними заботами, избегал ее весь остаток вечера. На следующее утро, пробираясь через завалы мусора и щебня, Билл и Диана отправились на работу, не сказав друг другу ни единого слова. Добравшись до своего офиса, в котором, конечно же, был кондиционер, Диана почувствовала себя виноватой за то, что не сдержалась минувшим вечером. Билл, в конце концов, ничем не заслужил такого обращения, и она пожалела, что обидела его. Неужели это жара, шум и сутолока, задумалась она, заставили ее вести себя так несносно?
Агрессию не всегда порождают слова или поступки других людей. Во многих случаях ее вызывают или усиливают факторы, не связанные тесно с постоянно присутствующими процессами социального взаимодействия. Так, в приведенном выше примере агрессия была усилена факторами, внешними по отношению к индивидуумам и их взаимоотношениям. (Разумеется, в этом и других примерах агрессия остается формой социального поведения и направлена против других людей.) Из наиболее важных внешних детерминантов агрессии одни являются элементами естественного окружения, другие включают в себя ситуационную информацию, третьи влияют на самоосознание. Скоро вы увидите, что эти и родственные им характеристики нередко играют такую же ключевую роль в возникновении насилия, как и более тщательно изученные социальные факторы.
Жара, шум, теснота и загрязненный воздух
Тот, кто регулярно ездит в переполненном транспорте, работает недалеко от шумной стройки или помнит, что такое сидеть дома в жару без спасительной прохлады кондиционера, - знает из собственного опыта, что на поведение могут сильно влиять естественные факторы окружающей среды. Наше физиологическое состояние, эмоциональный настрой и даже способность справляться с различными задачами зависит от множества составляющих физического мира. Мало того, факторы окружающей среды нередко опосредуют наши отношения с окружающими, трансформируя наши суждениях о них, нашу к ним симпатию и даже готовность прийти к ним на помощь. Эмпирические данные дают нам возможность предполагать, что на агрессию также могут влиять физические параметры окружающей среды. Изучался целый ряд разнообразных факторов, включая темноту, выпадение вулканического пепла и фазы Луны. Факторы окружающей среды, которые мы рассмотрим в данной главе - жара, шум, теснота и загрязненный воздух, - привлекли наибольшее внимание исследователей.
Агрессия и жара: "долгое знойное лето" возвращается
"Он весь пылает гневом", "она это сказала сгоряча" - подобные бытовые фразы отражают расхожее мнение, что высокая температура ведет к агрессии. Интерес к связи агрессии с температурой возник, собственно, по нескольким причинам. Степень влияния погоды на противозаконное поведение интересовала криминалистов. Например, сводки Федерального Бюро Расследований свидетельствуют, что пик насильственных преступлений приходится на жаркие летние месяцы.
Интерес к зависимости "температура-агрессия" возрос при попытках объяснить причины беспорядков, прокатившихся по Соединенным Штатам где-то в конце 1960-х - начале 1970-х годов. Газеты, радио и телевидение, комментируя пугающие события, часто связывали их возникновение с невыносимой жарой, которая переполняет чашу человеческого терпения, повышает раздражительность и тем самым готовит почву для вспышки коллективного неистовства. Действительно, систематические наблюдения подтверждают, что значительная доля серьезных массовых беспорядков, имевших место в больших городах США в те годы, приходится на жаркие летние месяцы, в периоды почти непрерывного зноя.
Концепция "парникового эффекта" предполагает вступление Земли в период постепенного повышения температур. Если это так, то для социальных наук, конечно же, важно определить эффект воздействия температуры воздуха на человеческое поведение, особенно агрессивное. Фактически специалистов по агрессии интересует больше зависимость агрессии от температуры, чем от любого другого параметра окружающей среды.
Ученые, интересующиеся эффектом воздействия температуры на поведение, использовали множество методов исследования. В то время как часть исследователей сосредоточилась на роли климата - "космических вариациях метеоусловий", - другая взяла на вооружение эффекты быстро изменяющихся погодных условий. В первой группе изучали различие в частоте правонарушений с применением насилия в "горячих" и "холодных" географических регионах (например, на Аляске и в Аризоне); во второй собирали данные о зависимости между ежедневными температурными показателями и актами насилия. Учитывая потенциальную ценность этих исследований для практики, многие ученые выявляли зависимость между температурой или климатом и преступлениями либо массовыми беспорядками. В этих исследованиях применялись в основном архивные методы, а также изучались данные климатических или погодных наблюдений и статистика преступности. Других же исследователей беспокоило то, что чисто корреляционный характер архивных методов не предоставляет весомых аргументов по поводу причинно-следственных связей между высокой температурой и агрессией; они проводили лабораторные эксперименты для выявления эффекта воздействия температуры в контролируемых условиях, чтобы исключить факторы, которые могли бы повлиять на альтернативные объяснения зависимости агрессии от температуры (например, повышенное потребление алкоголя в жаркие дни; увеличившаяся возможность социального взаимодействия в связи с хорошей погодой).
Лабораторные эксперименты
В ранних лабораторных исследованиях содержатся косвенные указания на зависимость между агрессией и температурой. Так, результаты экспериментов Гриффитта и его коллег наталкивают на вывод, что многие люди, находясь в условиях изнурительной жары, действительно становятся более раздражительными, вспыльчивыми, и у них появляются негативные реакции на окружающих.
Первое лабораторное исследование, целиком посвященное влиянию высокой температуры окружающей среды на агрессию, проводилось с целью проверки основанного на "здравом смысле" и предыдущих исследованиях предположения о том, что высокая температура воздуха усиливает агрессивность, особенно у раздражительных испытуемых. В этом опыте мужчинам-испытуемым представлялась возможность проявить агрессию по отношению к ассистенту экспериментатора, который предварительно либо рассердил, либо не рассердил их. Во время эксперимента половина испытуемых блаженствовала в приятной прохладе при 72-75 градусах по Фаренгейту (22-24 градуса по Цельсию), остальные же страдали от сильной жары 91-95 градуса по Фаренгейту (33-35 градуса по Цельсию). Влажность воздуха в этом и последующих процедурах поддерживалась постоянной. Но довольно прямолинейные предположения исследователя не подтвердились. Предварительно рассерженные испытуемые действительно демонстрировали большую агрессивность, но сама жара ожидаемого эффекта не вызвала. Фактически температура скорее ослабила, а не усилила агрессивность как раздраженных, так и не раздраженных испытуемых.
Хотя эти результаты были неожиданны и заставили задуматься, замечания, сделанные испытуемыми во время постэкспериментального опроса, дали возможность найти подходящее объяснение. Многие участники, находившиеся в помещении с высокой температурой воздуха, говорили, что условия в экспериментальной комнате оказались настолько неприятны, что они предпочитали наносить сравнительно слабые удары в течение короткого времени, чтобы избежать любой "конфронтации", которая могла бы затянуть сеанс и их страдания. Другими словами, поведение многих испытуемых в большей степени определялось стремлением избавиться от труднопереносимых лабораторных условий, чем агрессией по отношению к рассердившему их ассистенту, которая не была ни особенно сильной, ни доминирующей реакцией их поведенческого репертуара. Это предполагает возможную связь между озадачивающими результатами и теоретическими обоснованиями природы агрессии.
По мнению Бандуры, почти любой вид нежелательных и неприятных условий или переживаний - от сильной фрустрации до реального физического дискомфорта - может в дальнейшем способствовать возникновению агрессии, если у потенциальных агрессоров эта модель поведения является устойчивой или доминирующей. Однако, если доминируют другие реакции - особенно не совместимые с агрессией, - неприятные переживания могут фактически подавлять, а не усиливать последующую агрессию. Учитывая то, что большинство людей считают высокую температуру воздуха крайне неприятной, и то, что эти условия действительно вызывают повышенное раздражение, концепция Бандуры представляется вполне пригодной для объяснения воздействия высокой температуры воздуха на агрессию. В частности, она предполагает, что изнуряющая жара будет подстрекать к нападениям на окружающих, когда агрессия - доминирующая тенденция поведения, но подавит подобные действия, если агрессия является лишь слабой второстепенной реакцией.
Бэрон и его коллеги провели впоследствии серию исследований для проверки этих предположений. Например, Бэрон и Белл предположили, что агрессия должна стать доминирующей тенденцией в случае, если жертва откровенно провоцировала потенциального агрессора, а после он видел реальные агрессивные действия. В других условиях агрессия не будет превалировать над всеми остальными реакциями. В эксперименте Бандуры ассистент либо откровенно провоцировал мужчин-испытуемых (занижал их самооценку), либо обращался с ними так, что не проскальзывало и намека на провокацию (испытуемые слышали о себе лестные отзывы). Затем испытуемые получали возможность проявить по отношению к нему агрессию - нанести удар током. Половина испытуемых (которым демонстрировали возможную модель поведения) наблюдала крайне агрессивное поведение, прежде чем подвергнуть ассистента ударам электрического тока. Агрессивные действия демонстрировал еще один ассистент, якобы случайно выбранный экспериментатором из числа испытуемых, - он нажимал кнопки только 8, 9 и 10 уровней и устанавливал длительность удара от 2 до 3 секунд. Во втором варианте жертву подвергали ударам током испытуемые, не видевшие предварительно агрессивного поведения.
И наконец, в каждом из вариантов для половины испытуемых были созданы весьма приятные условия - они находились в помещении, где было сравнительно прохладно: 72-75 градуса по Фаренгейту (22-24 градуса по Цельсию), в то время как остальные страдали от жары - 92-95 градуса по Фаренгейту (33-34 градуса по Цельсию). И снова ожидания экспериментаторов не оправдались: оказалось, что высокая температура воздуха, независимо от того, наблюдали или нет испытуемые агрессивное поведение, усиливала у нераздраженных испытуемых дальнейшую агрессию и подавляла ее у тех, кто был предварительно спровоцирован! Эти результаты заставляют задуматься, насколько теория Бандуры годится для объяснения влияния жары на агрессию. Тем не менее ответы испытуемых на постэкспериментальный опросник и их комментарии во время продолжительного обсуждения свидетельствуют о том, что все без исключения участники, находившиеся в помещении с высокой температурой воздуха, в большей степени испытывали негативные чувства (дискомфорт, неудовольствие), чем те, кто находился в прохладном помещении. Более того, о самых негативных ощущениях сообщали те, кто подвергался и предварительной провокации, и воздействию жары.
Эти данные об эмоциональном состоянии испытуемых и их желании вырваться из дискомфортной обстановки наводят на интересное предположение: может быть, ключевой психологический процесс, определяющий характер взаимосвязи - высокая температура воздуха-агрессия, - это вовсе не нарастающее возбуждение, являющееся реакцией на неприятную обстановку, а степень вызванного негативного аффекта, то есть уровень отрицательных эмоций, испытываемых индивидом? В частности, вполне вероятно, что при негативном отношении со стороны другого человека высокая температура воздуха, доводя ощущение дискомфорта до предела, становится для испытуемого "последней каплей", порождающей стремление свести неприятные чувства до минимума (то есть выйти из эксперимента), вместо того чтобы прибегнуть к агрессии. А вот при позитивном отношении со стороны ассистента вызванный жарой негативный аффект, возможно, лишь раздражает участников, и доминирующей реакцией становится агрессия.
Эти соображения приводят к предположению, что функциональная зависимость между уровнем негативного аффекта и доминированием агрессивных тенденций может быть нелинейной, то есть вероятность того, что агрессия окажется доминантной реакцией, увеличивается при возрастании негативного аффекта, обусловленного высокой температурой, неприятными запахами и любыми иными факторами, до некоторой точки, по достижении которой тенденция к данному типу поведения ослабевает, а другие, взаимоисключающие агрессию реакции (например, стремление выйти из крайне дискомфортной ситуации), становятся доминирующими.
В нескольких исследованиях были получены результаты, подтверждающие эту гипотезу. Например, Бэрон и Белл, варьируя тремя независимыми переменными, создавали в восьми экспериментальных группах условия, при которых мужчины-испытуемые начинали испытывать негативный аффект различной степени - от очень низкой до очень высокой. По данным предыдущих исследований, эти независимые переменные - тип оценки испытуемого другим человеком (позитивная или негативная), степень сходства установок испытуемого и этого же человека (высокая или низкая), а также температура воздуха (жара или прохлада) - оказывали сильное влияние на эмоциональное состояние испытуемых.
В согласии с вышеупомянутой гипотезой нелинейной зависимости агрессии от негативного аффекта, обнаружили, что сначала, с ростом негативного аффекта, уровень агрессии испытуемых возрастал, но позднее, когда условия стали более дискомфортными, фактически снизился. Эти данные позволяют предположить, что промежуточным фактором при влиянии температуры воздуха на агрессию вполне может оказаться негативный аффект, а не общее возбуждение: подтолкнет ли высокая температура к агрессивным действиям или подавит их, зависит от уровня дискомфорта, который испытывает человек. Если этот уровень низок, высокая температура воздуха может способствовать прямой агрессии; если же уровень негативного аффекта уже довольно высок, действие высокой температуры может быть сведено к парадоксальному эффекту подавления последующей агрессии. В последнем случае люди могут чувствовать себя так скверно, что им просто не придет в голову нападать на других! (Всякий, кто испытывал полный упадок сил во время длительной жары, знаком с подобным эффектом не понаслышке.)
В других экспериментах получены дополнительные подтверждения данной концепции. Во-первых, как и прогнозирует модель негативного аффекта, холод, вызывающий неприятные ощущения, приводит, видимо, к тем же самым эффектам, что и жара. Во-вторых, результаты, не противоречащие этой модели, были получены и из экспериментов, где в качестве источников негативного аффекта использовались теснота и неприятные запахи.
Паламарек и Руле разработали процедуру тестирования, где один из аспектов модели негативного аффекта - избегание - проявлялся с большей очевидностью. После того как испытуемые вынесли и жару и оскорбление, им предоставили возможность выбрать, в каком задании - предполагающем агрессию или в более коротком, не требующем агрессивных действий (избегание) - они будут участвовать.
Как и ожидалось, те, у кого негативный аффект был умеренным (столкнулись либо с оскорблением, либо с жарой), оказались более склонны выбрать задание, где требовались агрессивные действия, чем те, у кого негативный аффект был низким (ни жары, ни оскорбления) или высоким (и жара, и оскорбление).
Если проанализировать результаты описанных выше исследований, становится ясно, что зависимость агрессии от температуры воздуха имеет нелинейный характер. Этот вывод согласуется как с теоретической концепцией, разработанной Бэроном и Беллом, так и с экспериментальными данными. Тем не менее, как это часто бывает в науке, до сих пор нельзя говорить о полной ясности в данном вопросе - исследования с применением других методов не подтвердили гипотезу нелинейной зависимости.
Архивные исследования
В результатах архивных исследований связи агрессии с температурой проявился последовательный линейный характер зависимости между этими двумя переменными. Этот эффект прослеживался на данных из многих городов (например, Де-Мойн, Даллас, Индианаполис), используя в качестве меры агрессии насильственные преступления, массовые беспорядки и количество вызовов полиции из-за семейных скандалов. Независимо от того, изучалось ли влияние погоды или климата, вывод был один - с ростом температуры растет и агрессия.
Одно из первых архивных исследований связи агрессии с температурой воздуха было проведено Бэроном и Рансбергером. Хотя они сообщили о наблюдавшемся и ранее нелинейном характере зависимости между числом массовых беспорядков и ежедневными температурами, Карлсмит и Андерсон заявили, что данные Бэрона и Рансбергера могут оказаться артефактом из-за особых мер, которые при этом использовались, а именно: не учитывалось количество дней с температурой, попадающей в диапазоны умеренной и очень высокой. Карлсмит и Андерсон повторно обработали данные, вычисляя условные вероятности массовых беспорядков при температуре в заданном диапазоне. Такой анализ выявил линейную зависимость между температурой и беспорядками.
Андерсон провел два архивных исследования зависимости насильственных и ненасильственных преступлений от температуры. Он рассчитывал, что "насильственные преступления... будут сильнее связаны с температурой... чем ненасильственные, поскольку соответствующее поведение имеет значительно более агрессивный характер". В первом исследовании Андерсон использовал сводки Федерального Бюро Расследований за десятилетний период с 1971 по 1980 год для получения данных о частоте насильственных и ненасильственных преступлений. К насильственным преступлениям относились убийства, изнасилования и серьезные нападения; к ненасильственным - ограбления, карманные кражи, кражи со взломом и угоны автомашин. Используя данные климатических наблюдений Департамента коммерции США, он определил количество жарких дней (с максимальной температурой выше 90 градусов по Фаренгейту). Андерсон обнаружил значимую положительную корреляцию между количеством жарких дней и числом насильственных преступлений. Проследив данный эффект не только по годам, но и по кварталам, исследователь заключил, что больше всего насильственных преступлений совершалось не только в самые жаркие годы, но и в самые жаркие кварталы года.
В своем втором исследовании Андерсон сосредоточился на климатических эффектах, выясняя, "действительно ли в городах с жарким климатом уровень насильственной преступности выше, чем в городах с более прохладным климатом". В этом исследовании он учитывал также действие социальных переменных, которые можно было считать связанными с преступностью (например, безработица, доходы, средний возраст, образование). Хотя социальные переменные оказались ответственны за значительную дисперсию в уровне преступности, последний продолжал определяться температурой.
Другими словами, в городах с большим количеством жарких дней уровень насильственной преступности был сравнительно выше. Хотя приведенные исследования показали, что температура воздуха имеет отношение к инцидентам насилия, некоторые ученые отмечают влияние других факторов на зависимость агрессии от температуры. Харриес и Штадлер, например, выяснили, что день недели более значим для предсказания уровня насильственной преступности, чем индекс дискомфорта, вычисляемый на основе температуры и влажности. Харриес и Штадлер рассудили, что людям в престижных кварталах легче избежать влияния жары, так как они всегда могут воспользоваться кондиционером, и поэтому рассматривали статус кварталов в качестве фактора, определяющего уровень насилия. Они выяснили, что температура является значимым фактором только в кварталах со средним и низким статусом. Роттон и Де-Фронцо отметили, что связь между климатом и преступностью, в сущности, очень слабая; когда они учли в уравнении предсказания другие социокультурные и социально-экономические факторы (например, доходы, безработицу, неграмотность), влияние климата на преступность оказалось сравнительно слабым.
Лабораторные исследования в противопоставлении архивным: разрешение противоречия
Лабораторные и архивные исследования зависимости агрессии от температуры неизменно приводят к различным результатам. В лабораторных исследованиях подтверждается модель негативного аффекта: когда он растет вместе с ростом температуры, сначала это приводит к доминированию агрессивных реакций; по мере же роста дискомфорта (и негативного аффекта) доминирующей реакцией скорее всего станет реакция, несовместимая с агрессией, в частности, уход. Однако в архивных исследованиях уверенно обнаруживается линейная (с положительным коэффициентом) функциональная зависимость агрессии от температуры - с ростом температуры растет агрессия. Чем можно объяснить различие этих результатов?
Андерсон и его коллеги предположили, что результаты лабораторных исследований могут искажаться из-за "саботажа испытуемых", то есть испытуемые, особенно в группах с высокой температурой воздуха, думая, что в эксперименте проверяется расхожее представление о повышении агрессивности с ростом температуры, стараются саботировать эксперимент, ведя себя наперекор гипотезе. Однако Андерсон и коллеги отмечают, что нелинейная зависимость между негативным аффектом и агрессией была выявлена также при других негативных стимулах, таких как запахи и теснота, и в данном случае объяснение "саботажем" неприменимо, поскольку не существует заслуживающих внимания гипотез об их связи с агрессивным поведением. По мнению других ученых, испытуемым более свойственно думать, что из лабораторных ситуаций легче выйти, чем из реальных.
|
