|
Фактически экспериментаторы, использовавшие в качестве испытуемых студентов, из соображений профессиональной этики напоминали им, что те вольны в любой момент выйти из экспериментальной ситуации. Поскольку уход из лаборатории действительно является очевидной альтернативой, желание избавиться от неприятной ситуации может конфликтовать у испытуемых с их агрессивными тенденциями. "Но в реальной жизни людям в жару может быть крайне дискомфортно, и нет реальных надежд на избавление. В таких обстоятельствах возможно существование более прямой связи между жарой и агрессией".
Кенрик и Мак-Фарлайн попытались совместить преимущества лабораторных и архивных исследований, проведя эксперимент вне лаборатории. При избранной стратегии испытуемые не знали, что участвуют в эксперименте (и, следовательно, не могли "саботировать" его), а исследователи могли изучать поведение в "реальном мире". Эксперимент проводился на регулируемом уличном перекрестке в Фениксе, штат Аризона, с апреля по август. Ассистентка останавливала свою машину на красный свет перед другими машинами и не двигалась с места, когда загорался зеленый. Агрессия измерялась количеством автомобильных сигналов, длительностью каждого сигнала и временем от включения зеленого света до первого гудка. Исследователи сообщают о линейной зависимости между агрессивными сигналами и температурой, но полученные результаты не позволяют с уверенностью отбросить нелинейную гипотезу. Джин приводит по этому поводу два соображения.
Во-первых, у водителей стоящих машин не было возможности ухода, а значит, методика эксперимента не позволяла проверить нелинейную гипотезу. Во-вторых, не исключено, что сигналы, по сути дела, были не агрессивной, а инструментальной реакцией: водители блокированных машин могли сигналить, чтобы стоящий впереди автомобиль освободил им проезд!
Несколько ученых попытались заново интерпретировать или прояснить имеющиеся данные, чтобы объяснить противоречие в результатах. Белл и Фуско, например, использовали данные двух архивных исследований и отметили, что вариативность насилия возрастает с температурой, то есть при сильном зное поведение испытуемых было менее устойчивым - как и следовало бы ожидать в случае конфликта между стремлением к бегству и агрессией. Джин отмечает также, что "Бэрон и его коллеги никогда не настаивали на утверждении о нелинейной зависимости между агрессией и жарой. Они говорили лишь о том, что жара вносит свой вклад в негативный аффект и что результирующее эмоциональное состояние, если эмоции окажутся достаточно сильными, вызывает реакцию бегства, конкурирующую с агрессией".
Хотя картина остается несколько туманной, разумным выглядит следующее общее заключение. Во-первых, зависимость между агрессией и температурой воздуха гораздо сложнее, чем казалось когда-то. В результате любое чересчур широкое или категоричное обобщение о влиянии данного параметра среды на индивидуальное и коллективное насильственное поведение представляется неприемлемым. Во-вторых, сложность зависимости между агрессией и жарой подразумевает, что учащение беспорядков, мародерства и тому подобных инцидентов во время жарких летних месяцев не вызвано непосредственно или исключительно повышением температуры в эти периоды. Скорее, важную роль могут играть другие факторы - такие как большее количество людей на улицах, повышенное потребление алкоголя, удлинившийся световой день, каникулы у подростков. В итоге "долгое знойное лето" может ассоциироваться с насилием, но лишь при весьма специфических условиях и в силу сложных причин.
Шум и агрессия: звук насилия?
К неприятным побочным эффектам индустриализации - наличию нескольких автомобилей на семью и интенсивному воздушному движению - относится чрезвычайно высокий уровень шума во многих урбанизированных регионах. Например, установлена связь уровня шума, типичного для многих городов, с потерей слуха и симптомами стресса. Считается также, что шум оказывает негативное влияние на межличностные отношения. Скажем, например, что шумную обстановку ассоциируют с уменьшением взаимопомощи и снижением социальности. Вдобавок громкий и неприятный шум может способствовать проявлениям межличностной агрессии.
Доннерштайн и Уилсон провели одно из самых ранних исследований влияния шума на текущую агрессию. В первом эксперименте мужчин-испытуемых сначала раздражал либо не раздражал помощник экспериментатора (оценивал написанное испытуемым сочинение благосклонно или очень резко), а затем они получали возможность проявить агрессию против этого человека в рамках разработанной Бассом процедуры "учитель-ученик". Изображая учителя, назначающего ассистенту удары током, испытуемые надевали наушники и слышали односекундные импульсы шума - либо негромкого (65 децибелл), либо громкого (95 децибелл). У испытуемых, сердитых на ассистента, громкий шум значительно усиливал агрессию. Однако на участников, не подвергшихся провокации, уровень шума воздействия не оказывал.
Джин и Мак-Каун сосредоточились на физиологическом возбуждении как основе зависимости между агрессией и шумом. Студентов выпускного курса приглашали участвовать в двух различных исследованиях. Во время первого, посвященного "выяснению эффекта от ударов электрического тока при межличностном взаимодействии", помощник экспериментатора посредством ударов тока выражал свое несогласие с установочными заявлениями, которые испытуемый зачитывал вслух. Половина участников получала десять ударов (вариант "сильная атака"), другая половина - только два (вариант "слабая атака"). Во время второго исследования испытуемых просили подвергать ассистента экспериментатора ударам током, чтобы можно было измерить "физиологические реакции при решении задач". Все испытуемые надевали наушники, якобы для того чтобы не отвлекаться. В варианте "неконтролируемого шума" участники слышали серию двухсекундных импульсов белого шума (шум с равномерным спектром частот. - прим. перев.) мощностью в 85 децибелл. В варианте "контролируемого шума" испытуемые могли заглушить шум, нажав на кнопку. В варианте "без шума" в наушниках шума не было. Несколько раз за время процедуры экспериментатор измерял показатели физиологического возбуждения.
На испытуемых в группе "слабой атаки" шум не влиял. А вот среди испытуемых, подвергшихся сильной атаке ассистента, группа "неконтролируемого шума" реагировала более агрессивно, чем те, кто мог выключать шум или вообще не получал неприятных стимулов. Вдобавок различия в физиологическом возбуждении оказались связаны с различиями в агрессивном отклике. Эти данные свидетельствуют, что и контроль и возбуждение являются значимыми параметрами для зависимости агрессии от шума. Хотя шум может вызывать способствующее агрессии возбуждение, сознание, что от неприятного шума легко избавиться, видимо, подавляет его воздействие.
Нам представляется важным упомянуть одно замечание, касающееся предположения, что в основе зависимости агрессии от шума лежит возбуждение. Харрис и Хуанг обнаружили, что у испытуемых, которым сказали, что громкий шум вызывает возбуждение, агрессивность из-за шума не усиливалась. Исследователи утверждают, что, поскольку испытуемые имели атрибуцию для своего возбуждения (а именно шум), они не были склонны ассоциировать свой дискомфорт с жертвой.
Эффекты тесноты
Несмотря ни на что, население земного шара продолжает возрастать, в то время как пригодное для обитания человека пространство остается практически неизменным. Проживание большого количества людей в ограниченном географическом районе порождает много проблем. Природные ресурсы не беспредельны, и окружающей среде может быть причинен невосполнимый ущерб.
Существуют определенные свидетельства того, что высокая плотность населения для самих людей тоже неприятна и вызывает стрессы. Неясно, однако, до какой степени этот дискомфорт трансформируется в агрессию. Обзор исследований по зависимости между соотносимыми с агрессией переменными и плотностью населения не допускает однозначного заключения. В то время как часть исследований показывает, что теснота усиливает агрессию, другие свидетельствуют, что она подавляет этот тип поведения. Кроме того, в нескольких экспериментах продемонстрировано усиление агрессии в тесной толпе мужчин, но не женщин.
Несколько исследователей пытались объяснить эти противоречия. Большинство из них поднимали вопрос о критическом факторе, который может быть ответственным за эффекты тесноты. Другими словами, почему люди в толпе более агрессивны?
Гипотеза интенсификации Фридмана подразумевает, что в тесноте обостряются или усиливаются типичные реакции индивидуума на любые ситуации. Если типичными являются позитивные реакции, теснота превратит их в еще более благоприятные. Если же типичные реакции относятся к разряду негативных, теснота обострит их негативную природу. Фридман говорил по этому поводу следующее:
"Я предполагаю, что теснота сама по себе не оказывает на людей ни хорошего, ни дурного эффекта, но она служит катализатором индивидуальных типичных реакций на ситуацию. Если для человека привычно приятное окружение, он любит, когда рядом с ним есть люди, думает об окружающих как о своих друзьях, - одним словом, позитивно реагирует на других людей, его реакции в условиях тесноты также будут более позитивны. Напротив, если обычно он не симпатизирует другим людям, ему неприятно их присутствие, он чувствует к ним агрессивность и в целом негативно реагирует на других людей, его реакции в условиях тесноты также будут более негативны."
Уорчел и Тедли предположили, что "не объем доступного индивидууму пространства сам по себе, а расстояние между людьми - вот что определяет степень стресса, возникающего в конкретной ситуации". Поэтому они провели исследование, в котором варьировали плотность и расстояние взаимодействия. Студенты-мужчины, группами по семь или восемь человек, участвовали в эксперименте по "групповой работе" в маленьком (с "высокой плотностью") или большом (с "низкой плотностью") помещении. Исследователи манипулировали дистанцией, расставляя стулья по кругу, либо так, что их ножки практически соприкасались (вариант "плечом к плечу"), либо так, что между стульями было полметра (вариант "на расстоянии"). В этих условиях испытуемые заполняли опросники, решали лингвистические задачи и обсуждали проблемы человеческих взаимоотношений. Последнее давало возможность измерения склонности к наказаниям, в данном эксперименте - переменной, связываемой с агрессией. А именно: испытуемые, индивидуально и в группе, давали рекомендации по мерам борьбы с подростковыми правонарушениями. В то время как плотность не оказывала влияния на частоту появления в рекомендациях испытуемых призывов к применению карательных мер, дистанция повлияла на их суждения: как индивидуальные, так и групповые рекомендации, когда стулья стояли близко, чаще содержали в себе подобные призывы, чем в случае, когда между стульями было некоторое расстояние. Кроме того, испытуемые в варианте "плечом к плечу" оценивали других членов своей группы как более агрессивных и менее симпатичных, чем это было в варианте "на расстоянии". Уорчел и Тедли заключают, что "дистанция, а не плотность сама по себе, является параметром пространства, соотносимым с фактором тесноты".
Стокдейл утверждает, что исследователи игнорируют разницу между плотностью и теснотой. Плотность есть количество людей на единицу пространства - это объективная количественная характеристика. Теснота же является субъективно воспринимаемым состоянием, которое может возникать при высокой плотности скопления людей. Ожидаемая зависимость между агрессией и плотностью, видимо, определяется тем положением, что плотность создает негативный аффект из-за ощущения тесноты. И в самом деле, существуют некоторые данные, что в то время как реальная, объективная площадь, приходящаяся на члена семьи, не связана с семейными ссорами, в семьях, где жалуются на тесноту, происходит сравнительно больше семейных скандалов.
Мэттьюс и другие попытались объяснить эффект скученности в контексте модели негативного аффекта по Бэрону и Беллу. Испытуемые в этом эксперименте выполняли кооперативное или конкурентное задание в условиях высокой или низкой плотности скопления людей. Предполагалось, что в вариантах как конкуренции, так и высокой плотности негативный аффект будет сильнее. Вспомним, что модель негативного аффекта предсказывает нелинейную зависимость между негативными эмоциями и агрессией, то есть те, кто испытывает сравнительно слабые или очень сильные негативные эмоции, склонны реагировать менее агрессивно, чем те, у кого негативный аффект находится на среднем уровне. И действительно, исследователи сообщают, что участники в вариантах высокой плотности и конкуренции реагировали более агрессивно, чем те, кто перед возможностью проявить агрессию выполнял требующее сотрудничества задание. Представляется, что те, на кого действовали оба параметра негативного аффекта, были более заинтересованы в выходе из ситуации, чем в агрессии.
Итак, видимо, накапливаются некоторые свидетельства того, что теснота ведет к негативным ощущениям и негативным реакциям на окружающих. Однако, как читатель уже мог заметить, меры "агрессии", использованные в большинстве экспериментов по эффекту тесноты, сравнительно непрямые. Другими словами, во многих экспериментах не использовались традиционные методы измерения агрессии, в которых имитируется прямое причинение вреда другому человеку; вместо этого используются непрямые измерения по "карательному уклону" или по оценкам агрессивных эмоций.
Эксперимент Мэттьюса и других является исключением. Таким образом, нам следует быть осторожными при заключении о воздействии тесноты на агрессивное поведение. И все же исследования подтверждают тезис, что теснота порождает негативные чувства, которые при некоторых условиях могут трансформироваться в агрессивное поведение.
Воздействие загрязненного воздуха на агрессию
Озабоченность общественности загрязнением воздуха привела к некоторым существенным социальным изменениям. Например, беспокойство из-за вреда пассивного курения привело к запрещению курения в общественных местах. Последствия загрязнения воздуха для физического здоровья вполне очевидны. Однако лишь немногие знают, может ли проживание в загрязненной атмосфере иметь социальные последствия. Например, из-за плохого качества воздуха могут уменьшаться взаимопомощь и искажаться социальные взаимодействия.
Нет необходимости жить в сильно задымленных городах, таких как Лос-Анджелес или Чикаго, чтобы испытать негативное воздействие нездорового воздуха. Хотя антиникотиновая кампания избавляет нас от пассивного курения, сигаретный дым - загрязнитель воздуха, знакомый почти каждому. Исследования воздействия табачного дыма на агрессивное поведение показали, что пассивное курение действительно усиливает агрессивность. Например, в эксперименте Зильманна и других испытуемые мужского и женского пола - предварительно рассерженные или нет - дышали либо дымом, который приписывался экспериментатору или его помощнику, либо чистым воздухом. Те, кто смотрел фильм в дымной комнате, независимо от источника дыма проявляли к экспериментатору больше враждебности, чем те, кто смотрел фильм в комнате без дыма.
Роттон и его коллеги изучали зависимость между загрязнением воздуха и поведением в межличностном общении, используя как лабораторные, так и архивные методы. Роттон, Барри, Фрей и Соулер сообщают, что из-за неприятных запахов испытуемые выражали антипатию к ассистенту экспериментатора. В последующих архивных исследованиях выяснилось, что в Дейтоне, штат Огайо, увеличение концентрации озона связано с количеством вызовов полиции из-за семейных ссор.
Эффекты загрязненности воздуха, на которую жалуется большинство людей, тем не менее являются непрямыми, такими как непрозрачность, раздражение глаз и зловоние. "Атака на чувства", производимая загрязненным воздухом, способна вызвать негативный аффект, который при определенных обстоятельствах может увеличивать вероятность агрессивного поведения. Эффект, который большинство людей отмечают в связи с загрязнением воздуха, - это запах. Так, Роттон и другие варьировали эту переменную в лабораторном исследовании, предназначенном также для проверки описанной выше модели негативного аффекта. Участники, подвергавшиеся действию очень неприятного и умеренно неприятного запаха или вовсе не ощущавшие его, выступали в роли учителя и назначали удары током человеку (ассистенту экспериментатора), который перед этим рассердил либо не рассердил их. Они становились "учителями" либо после (вариант "с примером"), либо до того (вариант "без примера"), как роль учителя играл ассистент и подвергал жертву самым сильным ударам электрического тока. Таким образом, исследователи варьировали три независимых переменных: раздражение, наблюдение примера агрессии и запах. В соответствии с моделью негативного аффекта, они обнаружили, что, не считая нескольких начальных попыток, испытуемые реагируют более агрессивно, если чувствуют умеренно неприятный запах, чем если запах сильно неприятный или если воздух чист. Исследователи пришли к выводу, что "загрязнение воздуха не только вредит здоровью и причиняет неудобство, но один из видов загрязнения воздуха способствует агрессивному поведению. Кроме того, хотя люди могут жаловаться лишь на крайне неприятный дым и протестовать против очень высокого уровня загрязнения, агрессивность их реакций выше, когда уровень загрязнения умеренный".
Менее заметная характеристика воздуха - концентрация в нем положительных и отрицательных ионов - также может влиять на настроение и социальное поведение. В нескольких лабораторных исследованиях изучалось влияние ионизации на негативный аффект, работоспособность и взаимоотношения. Кажется, отрицательные ионы оказывают как негативное, так и позитивное действие. Хотя они улучшают работоспособность в простых заданиях, они также вызывают у агрессивно настроенных людей агрессивное поведение.
Бэрон и другие создавали низкую, среднюю и высокую концентрацию отрицательных ионов во время мнимого "исследования биологической обратной связи", где мужчины-испытуемые посылали порции горячего воздуха через манжету на запястье ассистента, который перед этим рассердил либо не рассердил их. У испытуемых также измерялся личностный тип - "А" или "Б". Люди типа "А" характеризуются высокой раздражительностью и сильной реакцией на стресс, поэтому исследователи предполагали, что положительное воздействие на настроение отрицательных ионов будет особенно "приятно" для личностей этого типа. Однако, против их ожиданий, люди типа "А" при высокой и средней концентрации отрицательных ионов посылали жертве порции более горячего воздуха, чем при низкой концентрации. На поведение остальных участников эксперимента концентрация ионов не влияла.
Бэрон и его коллеги интерпретировали эти результаты в терминах активирующего действия отрицательных ионов. Другими словами, повышая возбуждение, отрицательные ионы увеличивают вероятность доминирующей реакции. Учитывая раздражительность людей типа "А", предполагалось, что их активированной доминирующей реакцией будет агрессия. Отметив, что приборы, предназначенные для повышения в воздухе концентрации отрицательных ионов, продаются как средства улучшения настроения и повышения работоспособности, исследователи напоминают, что "различные их эффекты... не выглядят неизменно благоприятными... вмешательство в окружающую человека среду путем искусственной генерации отрицательных ионов представляется и безответственным, и нецелесообразным".
Продолжение саги про Билла и Диану
После сцены, описанной в начале данной главы, Диана и Билл, извинившись друг перед другом за вспыльчивость, заговорили о причине своей раздражительности. Они предположили, что условия, в которых они жили, могли повлиять на их отношение друг к другу. Диана согласилась обратиться за советом к своему приятелю Бобу, профессору психологии в местном университете.
Боб уверил Диану, что наиболее вероятной причиной трений между ней и Биллом была дискомфортная обстановка, воцарившаяся в их доме. Он пояснил, что стресс из-за неблагоприятных окружающих условий способен вызывать негативные чувства и приводить к конфликту и что проблемы, с которыми столкнулись Диана и Билл, не имеют отношения ни к одному из них, но объясняются дискомфортными стрессовыми условиями, возникшими из-за происходящего в их доме ремонта. Боб предложил ей с Биллом по мере возможности отдыхать от жары, шума, сутолоки и пыли в доме. Не подумать ли им о том, чтобы переехать на несколько месяцев в местный мотель?
Внешние посылы к агрессии как детерминанты агрессивного поведения
В своих попытках изучить влияние классических условных рефлексов на поведение Берковиц разработал программу исследований сигналов к агрессии. В частности, он предположил, что люди (и даже предметы) могут становиться посылами для возникновения агрессии, если между ними и раздражением или наблюдаемым насилием и агрессией вообще устанавливается повторная ассоциативная связь. Коль скоро они приобрели такое значение, их присутствие может стимулировать или "вытаскивать на поверхность" агрессивные реакции человека, который был рассержен или иным способом подготовил почву для агрессии. Короче говоря, такие посылы будут действовать на поведение аналогично действию любых других посылов - они станут внешними детерминантами агрессивного поведения. Подобные сигналы могут иметь самое различное происхождение. Например, черная форма команд спортсменов-профессионалов ассоциируется с более агрессивной игрой, большим числом штрафов и зрительским восприятием большей агрессивности. Агрессивная реклама также может изобиловать посылами к агрессии. В своих исследованиях Берковиц основное внимание уделял индивидуальным характеристикам (например, именам) и оружию в качестве сигналов к агрессии. В этом разделе мы также обратимся к исследованиям по влиянию масс-медиа на агрессию у взрослых.
Индивидуальные характеристики как посылы к агрессии
Чтобы выявить, как характеристики индивида, выступающие в качестве посылов к агрессии, воздействуют на силу направленной на него атаки, Берковиц и его коллеги провели ряд взаимосвязанных экспериментов. Базовая процедура всех экспериментов состояла в следующем.
Испытуемым сообщали, что они, разбившись на пары, будут участвовать в эксперименте по изучению влияния стресса на способность решать задачи. Цель испытуемых - представить в письменном виде решение данной им задачи. В качестве стрессогенного фактора выступало то, что напарник (являющийся на самом деле ассистентом) должен был оценить решение испытуемого - нанести определенное количество ударов электротоком (от 1 до 10). По окончании задания половина участников получала от ассистента один удар током (очень хорошая оценка), а остальные - семь (очень плохая оценка). Таким образом, одна половина испытуемых стала испытывать раздражение, в то время как чувства другой оставались нейтральными.
На следующей стадии эксперимента испытуемые смотрели либо фильм, изобилующий агрессивными действиями (демонстрировалась жестокая схватка боксеров), либо фильм, где не было элементов агрессии (с захватывающими гонками). После просмотра участники менялись ролями - теперь настоящих испытуемых просили проверить и оценить решения, якобы сделанные ассистентом. Методы оценивания оставались прежними - определенное количество (от 1 до 10) ударов электротоком в зависимости от правильности решения задачи. Количество и длительность разрядов, назначаемых испытуемыми ассистенту, рассматривались как показатели агрессивности.
Чтобы изменить силу посылов (в данном случае помощник экспериментатора), были предприняты попытки варьировать степень ассоциации ассистента с увиденным в фильме насилием. Например, в первом эксперименте половине испытуемых ассистента представляли как студента колледжа, увлекающегося боксом, для остальных он фигурировал как "студент, специализирующийся в филологии". Исследователи считали, что первый вариант характеристики ассистента (боксер) вызовет ассоциации или установит связь между персоной ассистента и сценой боксерского поединка, усилив посылы к агрессии (разумеется, это касалось только испытуемых, смотревших фильм с демонстрацией агрессии). Предполагалось, что самую сильную агрессию ассистент вызовет у тех, кому он был представлен в качестве боксера, кого рассердил на предварительной стадии эксперимента, и у тех, кто посмотрел фильм о боксерском матче. Результаты подтвердили этот прогноз: по количеству и длительности разряды электрического тока, назначаемые ассистенту этими испытуемыми, превосходили аналогичные показатели в других вариантах эксперимента.
В нескольких дополнительных экспериментах исследователи сделали попытку усилить посылы к агрессии, установив связь между именем (а не специализацией) ассистента и увиденными на экране сценами насилия. Например, в эксперименте Берковица и Джина половине испытуемых ассистент был представлен как "Боб" Андерсон, а остальным - как "Кирк" Андерсон. Поскольку одним из главных героев фильма о боксе был актер Кирк Дуглас, имя "Кирк" (но не "Боб") порождало ассоциацию между персоной ассистента, представленного под этим именем, и увиденным насилием. Как и ожидалось, испытуемые назначали ассистенту самое большое число ударов, когда были предварительно рассержены, посмотрели фильм со сценами насилия и считали, что помощника экспериментатора зовут Кирк Андерсон.
Рассматриваемые в комплексе с другими данными, результаты этих исследований подтверждают следующую точку зрения: на частоту и силу агрессивных действий, адресованных конкретному человеку, может сильно повлиять степень ассоциации данной персоны с неприятными событиями вообще или с тем, что в прошлом или настоящем вызывало раздражение. Действительно, эти данные дают возможность предположить, что даже слабых условных раздражителей, связывающих индивида с такими событиями или людьми, бывает достаточно для существенного изменения его способности притягивать агрессивные действия со стороны тех, кто заранее "готов" к подобной модели поведения, основываясь на опыте прошлых провокаций.
Предметы как зачинщики агрессии: заставляет ли курок нажать на него?
Когда у Билла и Дианы вышла размолвка, описанная в начале этой главы, они находились в кабинете, где хранилась коллекция старинных пистолетов. Не могло ли случиться так, что их тенденция к агрессии усилилась из-за одного лишь наличия оружия? Да, это могло произойти, поскольку предметы, обычно связываемые с агрессией, вспышками гнева и примерами насилия, могут приобретать значение посылов к агрессии.
Подтверждение существованию подобных эффектов мы находим в широко известном эксперименте, который провели в свое время Берковиц и Ле-Паж. Сперва помощник исследователя провоцировал на агрессию часть испытуемых (молодых людей - студентов колледжа), затем испытуемым предоставляли возможность проявить агрессию по отношению к самому ассистенту, нанося ему удары электрическим током. В первом варианте (контрольная группа) аппарат, с помощью которого испытуемые наносили ассистенту удары электротоком, был единственным предметом на столе. А в двух других группах на столе рядом с пультом управления лежали револьвер 38-го калибра и двустволка 12-го калибра. Одной из этих групп говорили, что оружие является антуражем другого эксперимента, никак не связанного с текущим. Второй же группе исследователь пояснял, что нынешняя жертва (ассистент) использует это оружие в другом эксперименте, который проводит сам. И наконец, в четвертой группе на столе рядом с пультом управления лежали предметы, не ассоциирующиеся с агрессией (бадминтонные ракетки и воланы).
В соответствии со взглядами Берковица на действие стимуляторов агрессии, была выдвинута гипотеза, что сам факт наличия оружия будет способствовать проявлению агрессии со стороны раздраженных испытуемых, но не сможет оказать аналогичное воздействие на поведение нераздраженных, "не готовых" к агрессии испытуемых. Эти предположения подтвердились: у рассерженных испытуемых наличие оружия, видимо, усиливало агрессивные нападки на помощника экспериментатора.
Из этих результатов следует, в частности, что сам факт наличия оружия, даже если оно не используется в агрессивных действиях, может способствовать проявлению агрессивного поведения. По словам Берковица, "оружие не только дает шанс насилию стать реальностью, но и побуждает к нему. Палец давит на курок, но и курок может давить на палец". Доказательство существования подобных эффектов могло бы оказаться сильным аргументом в пользу строгих ограничений на продажу огнестрельного оружия. Однако сначала необходимо удостовериться, что эти выводы опираются на неопровержимые эмпирические данные. К сожалению, это не так. В ряде экспериментов, воспроизводящих процедуру Берковица и Ле-Пажа, был зафиксирован аналогичный эффект оружия, но в других исследованиях, использующих практически ту же самую процедуру, подобные результаты получены не были.
Рассмотрим для примера исследование Басса и его коллег. В его рамках было проведено в общей сложности пять различных экспериментов, размер выборки составил 200 человек. Первые два опыта продемонстрировали, что стрельба из оружия не оказывает влияния на последующую агрессию. В третьем и четвертом опытах, в которых не удалось получить надежных данных, были сделаны попытки определить, будут ли индивиды, имевшие и не имевшие опыта обращения с оружием, различаться в проявлении агрессии. И наконец, к всеобщему удивлению, пятый эксперимент, очень точно повторивший первоначальное исследование Берковица и Ле-Пажа, продемонстрировал, что наличие оружия существенно уменьшает агрессию по отношению к ассистенту экспериментатора.
Некоторые исследователи попытались объяснить невозможность воспроизведения эффекта оружия. Например, Тернер и Симонс предположили, что эффект усиления агрессии из-за наличия оружия может наблюдаться только среди испытуемых, даже не подозревающих о проверяемой гипотезе. Кроме того, обзор исследований по данному вопросу, проведенный Карлсоном и другими, не выявил абсолютной связи между оружием и агрессивным поведением. Обратившись к выводам, сделанным Тернером, Симонсом, Берковицем и Фроди, эти исследователи более тщательно проанализировали результаты экспериментов и обнаружили, что эффект зависит от характеристик испытуемых. На знавших об экспериментальной гипотезе или подозрительно настроенных испытуемых наличие оружия не оказывало никакого влияния. Однако у тех, кто ничего не знал о цели эксперимента, наличие оружия повышало уровень агрессии. Очевидно, подозрение или понимание цели исследования заставляют испытуемых подавлять свою агрессивность.
Берковиц отметил, что эффект оружия будет зависеть от смысла, который испытуемый вкладывает в это понятие. "Если он думает о револьвере в первую очередь как об опасном или устрашающем предмете, то оружие скорее всего вызовет сильное волнение, а не агрессию". Другими словами, оружие приобретает смысл условного раздражителя агрессии, только когда человек рассматривает его в таком контексте.
Масс-медиа как источник посылов к агрессии
Чтобы отдохнуть от "летящих щепок" в своем доме, Билл и Диана как-то в пятницу вечером пошли в кино. Они нарочно выбрали фильм категории "R" (фильмы, на которые дети до 16-17 лет допускаются только в сопровождении взрослых. - прим. ред.), потому что обычные фильмы показались им недостаточно "острыми"; им хотелось развеяться и отвлечься от своих забот. Их, однако, удивило, что фильм, не считая нескольких постельных сцен, оказался состоящим сплошь из эпизодов жестокого насилия. Целиком фильм они не увидели, потому что закрывали глаза в самых кровавых местах. А после фильма, зайдя освежиться в кафе-мороженое, Билл с Дианой наговорили друг другу кучу таких вещей, о которых на следующий день сожалели. В какой же мере их ссора объяснялась просмотром сцен жестокого насилия? Иными словами, не могло ли изощренное насилие, показанное на киноэкране, оказаться внешним условным раздражителем, вызвавшим агрессивное поведение?
Этот раздел посвящен краткосрочному эффекту от увиденного насилия. Иными словами, каким будет немедленное воздействие "остросюжетного" фильма на поведение, независимо от того, в какой степени изображение сцен насилия в масс-медиа обучает индивидуума агрессии?
Проведенное Берковицем исследование краткосрочных эффектов сцен насилия, изображаемых в масс-медиа (описанное выше), было предназначено для проверки его теории о влиянии условных раздражителей на агрессию. Во многих экспериментах подобного рода фильмы использовались в качестве средства представления посылов к агрессии. Например, в эксперименте Берковица и его коллег, где условными раздражителями, вызывающими агрессивное поведение, были имена, их ассоциация с агрессией осуществлялась с помощью фильма. И очевидно, что те сцены насилия в масс-медиа, где зритель может отождествлять персонажей со своей потенциальной жертвой, должны способствовать последующей агрессии. Фактически эти результаты породили волну аналогичных исследований по воздействию масс-медиа на агрессивное поведение, в результате чего было выяснено, что испытуемые, у которых специально вызывали гнев, чтобы они были настроены вести себя агрессивно, подвергали жертву более сильным мучениям после просмотра фильма со сценами насилия, чем после просмотра киноленты, где подобные сцены отсутствовали.
Некоторые исследователи, однако, подняли важный вопрос о методологии, применяемой в исследованиях по воздействию масс-медиа. Они заявили, что процедура экспериментов не позволяет делать вывод о стимулирующем воздействии сцен насилия в масс-медиа на последующую агрессию. Иначе говоря, поскольку все участники этих экспериментов смотрели фильм (с насилием или без), исследователи никогда не делали необходимого сравнения между демонстрацией насилия и ее отсутствием в фильмах. Они далее утверждали, что фильм без сцен насилия может фактически ослаблять агрессивность и что наблюдаемые эффекты можно объяснить не стимулирующим действием фильма со сценами насилия, а редуцирующим действием фильма без насилия.
Зильманн и Джонсон проверили этот тезис, проведя эксперимент, где рассерженным/нерассерженным испытуемым демонстрировали нейтральный фильм, фильм со сценами агрессии или не показывали фильма вообще. Как и предполагалось, рассерженные испытуемые, которые не видели фильма или смотрели фильм со сценами агрессии, реагировали более агрессивно, чем остальные. Те же, кто смотрел фильм с нейтральным сюжетом, без сцен насилия, реагировали сравнительно спокойно - подобно тем, кого не спровоцировали на гнев в начале эксперимента. Таким образом, утверждают исследователи, агрессивные фильмы подкрепляют агрессивность, а не усиливают ее.
|
