|
Но не все и не всегда благополучно в консалтинговых фирмах. Некоторые из них предоставляют специалистам только кабинет да визитные карточки с собственным наименованием. В других руководство требует от психологов одного - денег, и ему безразлично, какими средствами обеспечивается поступление прибылей. Естественно, консультанты из таких фирм больше озабочены тем, как бы предъявить клиенту счет побольше, чем оказать реальную помощь людям. В результате они, пожалуй, становятся неплохими бухгалтерами, но перестают развиваться (и даже деградируют) как профессионалы.
Порой это принимает завуалированную форму, когда консультанты получают гонорары в виде процентов с сумм, уплачиваемых фирме клиентом. В коллективе немедленно возникают враждующие группировки "бедных" и "богатых", причем в последней далеко не всегда оказываются самые квалифицированные. Просто коллегам повезло попасть в богатую организацию, они сумели подать себя и выколотить деньги из клиента. Но таких, как правило, меньшинство. Я уже упоминал, что в основном мои коллеги испытывают предубеждение против меркантильной стороны нашей профессии и предпочитают не торговаться. Не скажу, что они вполне правы, но речь сейчас не об этом. Фирма, которая практикует подобную форму вознаграждения своих консультантов, не должна удивляться, если клиенты начинают жаловаться на дороговизну услуг, а в самом коллективе процветает дух нездорового соперничества, зависти, взаимного недоверия. Единственным разумным выходом, на мой взгляд, является система фиксированных окладов с выплатами премий по общим финансовым результатам деятельности компании. Причем каждый консультант должен предоставлять руководству отчет о работе, проделанной с клиентом, и оно уж решит, насколько квалифицирован тот или иной специалист.
Возникает вопрос: кому же принадлежит будущее - крупным фирмам или независимым консультантам? По этому поводу уже высказывалось столько точек зрения, их сторонники приводили столько убедительных аргументов, что большинство знатоков давно уже обходят проблему стороной как явно безнадежную и неразрешимую. Но я хотел бы сейчас нарушить молчаливое соглашение и попытаться в двух словах изложить свою точку зрения.
Итак, как показывает статистика, оборот на рынке психологического консалтинга контролируется фирмами и независимыми консультантами примерно поровну. Причем независимые, заметно уступая по охвату клиентов, берут их "качеством": именно “одиночки” главным образом консультируют менеджеров крупнейших корпораций и получают от них самые высокие гонорары. Но если изучить трудовую биографию этих “гордых корифеев”, окажется, что почти все они начинали свою карьеру в штате специализированной фирмы, где набрались опыта, составили себе имя и завели связи в деловых кругах, после чего и смогли пуститься в "одиночное плавание".
Вывод таков: обе формы психологического консалтинга будут существовать параллельно неопределенно долгое время, и ни одной из них, по-видимому, не суждено вытеснить другую.
ЭПИЛОГ
Да, но чем же в конце концов
делает психолог-консультант?
Наша работа, безусловно, приносит удовлетворение, однако некоторые из его источников по-настоящему могут быть нами оценены только с течением лет. Именно они “никогда не приедаются”, в то время как азарт решения “трудной головоломки”, вкус победы и другие, так сказать, спортивные радости со временем все же оказываются преходящими.
Во-первых, мне доставляет огромное удовлетворение видеть, как день за днем, медленно, но неуклонно, в организации формируется психологическая культура, как все больше внимания в ней уделяется людям и их внутреннему развитию, как способность понимать коллег и подчиненных постепенно становится естественной потребностью не только высшего руководства, но и каждого служащего; как фирма начинает защищать интересы каждого сотрудника не меньше, чем сотрудники - интересы фирмы. Когда этот процесс “психологизации” пронизывает все уровни системы, он становится необратимым: новые люди, приходящие на работу в такую организацию, воспринимают ее особую атмосферу как часть традиции, которая передается от одного “поколения” сотрудников к другому.
Во-вторых, я испытываю величайшее удовлетворение, когда мне удается помочь человеку "вырасти", преодолеть свои барьеры и получить доступ к собственным ресурсам эффективной работы и здоровых отношений. В жизни такого человека обязательно настает час, когда обстоятельства дают возможность проявиться; степень психологической готовности к этому “звездному часу” растет годами. Часто этот момент бывает связан с испытаниями, через которые приходится пройти организации, и наличие в ее “команде” таких людей может определить ее дальнейшую судьбу.
Случались в моей практике и разочарования. Самым большим стала история разрушения годами созданного. В одной компании, с которой я сотрудничал много лет, появился новый президент, не пожелавший вникать в неуловимые тонкости человеческой “экосистемы" коллектива. При первой же встрече со мной он твердо сказал, что не нуждается в услугах психолога.
- Я ничего не имею против вас лично, - поспешил добавить новый руководитель, - просто я вообще не доверяю консультантам.
В конце концов ему пришлось уйти - но лишь после того, как покинули фирму или были уволены лучшие работники, компания понесла тяжелые потери, поставившие под угрозу само ее существование, а плоды моего трехлетнего труда оказались безвозвратно утерянными. Впрочем, почему же безвозвратно? Те, кто были вынуждены удалиться, унесли с собой частичку прежнего настроя своей организации на новые места, куда они впоследствии устроились, и посеянные когда-то семена продолжали давать плоды.
Когда меня прямо спрашивают, чем же все-таки я занимаюсь как психолог, я невольно становлюсь в тупик. Если я опишу, что я делаю, это будет слишком просто. Если я постараюсь объяснить, чего я хочу добиться, это будет чересчур эфемерно. Если я начну приводить примеры, это будет, пожалуй, очень уж приземленно.
В чем заключается моя работа? В том, чтобы никогда не торопиться с ответом? В том, чтобы выслушивать всех и каждого, стараясь почувствовать уникальность любого из собеседников? Так и хочется сказать: "Чтобы понять, чем занимается консультант, надо стать им".
Но теперь, когда я уже могу считать себя хорошим специалистом, я уверенно заявляю: это глубокое заблуждение. Дорогу осиливает идущий, и вовсе не обязательно иметь диплом о специальном образовании, чтобы уметь понимать людей - с ними надо общаться. Специальное образование - лишний повод почувствовать уверенность в своих силах, как страховка на поясе воздушного гимнаста.
И сейчас, когда я пишу последние строки и собираюсь поставить точку, мне не дает покоя вопрос: "Чем же, черт возьми, занимается автор книги?"
Приложение 1
ЧТО НУЖНО УЗНАТЬ В ХОДЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ
Цель приведенных ниже вопросов - стимулировать размышление о тех характеристиках испытуемого, которые могут вас заинтересовать в ходе психологического обследования.
Этот раздел составлен с использованием неопубликованных материалов доктора Эдварда и доктора Глейзера. Я бесконечно благодарен им за любезное разрешение напечатать выдержки из их трудов и редактировать по своему усмотрению. Многое также заимствовано из наблюдений Уотсона Уилсона и Даниэля Тира.
Интеллектуальные характеристики
Каков в целом уровень интеллекта испытуемого? Какова его способность мыслить логически, аналитически, абстрактно, конкретно? Есть ли какие-либо виды задач, которые ему решать особенно легко или особенно трудно? Наблюдается ли заслуживающая внимания неравномерность в развитии различных сторон интеллектуальной деятельности?
Каков словарный запас испытуемого? Каковы его характерные особенности построения предложения? Есть ли в его речи какие-либо специфические обороты и конструкции (обилие вводных оборотов, частое употребление сослагательного наклонения и т.д.)? Свободно ли он (она) владеет речью? Как строится рассуждение, описание, повествование? Каковы особенности паравербальных характеристик (темп, интонация, рисунок пауз) и каков их психологический смысл? Есть ли области (темы), в которых речь испытуемого строится иначе, чем обычно? В какой области его лексикон наиболее богат - в технической сфере, в повседневном общении и т.п.?
До какой степени эмоциональные факторы влияют на продуктивность умственной деятельности? Может ли испытуемый сохранять сосредоточенность, концентрацию в ситуации давления (например, в ситуации дефицита времени)? Боится ли он (она) неуспеха при решении интеллектуальных задач? Какова его (ее) тактика в ситуации риска неуспеха? Как он (она) реагирует на комментарии? Использует ли он (она) свой умственный потенциал в полной мере? Если нет, то какие резервы остаются незадействованными и почему?
Каковы характерные “рисунки” или “стили” решения задач? Преобладает ли аналитический или интуитивный подход? До какой степени мышление гибко или стандартно? Выполняет ли он (она) задания методично, на одном дыхании, ищет ли “хитрые” решения или использует традиционные и т.д.? Ближе ли испытуемому оперирование абстрактными понятиями или предпочтения отдаются конкретному уровню? Важно ли для него (нее) наглядно представить себе содержание задачи? Каковая скорость и другие динамические характеристики умственной деятельности? Свойственно ли ему (ей) забегать вперед, перепроверять отдельные шаги решения и т.д.?
Отличается ли интеллектуальная деятельность испытуемого достаточной упорядоченностью (выражено ли внимание к деталям, последовательность; структурирован ли процесс)? Если да, то перерастает ли это в чрезмерную обстоятельность, “вязкость” или избегание любых нетривиальных ходов? Или испытуемый склонен действовать методом проб и ошибок, пока не найдет правильного решения? Насколько быстро он (она) теряет интерес к задаче, которую не может решить сразу? Способен ли сам у себя найти ошибки? Как скоро он (она) обнаруживает признаки неверного решения и какими способами подтверждает свои подозрения; способен ли легко отказаться от не оправдавшей себя гипотезы?
Задает ли испытуемый вопросы, ищет ли дополнительных подсказок или предпочитает разобраться самостоятельно? Способен ли он (она) резко изменить подход при изменении характера задач? Доверяет ли себе в случае, когда задача оказывается неожиданно простой, или перепроверяет исходные данные, ищет подвоха? Пытается ли выполнять задания “по аналогии с предыдущим” и как скоро меняет тактику, выяснив, что это невозможно?
Насколько развита способность выделять главное, отличать необходимое от избыточного, важное от неважного? Выражена ли способность сводить сложное к простому, разделять проблему на части, выстраивать иерархию частей, прояснять недостаточно определенные инструкции?
Способен ли испытуемый поставить перед собой какие-либо цели и определенным образом структурировать их, расставить приоритеты или для него желательна заданная извне структура? Как организован процесс перехода от идей к решению и, далее, к определенным действиям по обеспечению этого решения? Как используются имеющиеся знания - адекватно заданию или избыточно, как если бы они обладали самоценностью? Умеет ли он (она) на практике применить теоретические знания, которыми обладает? Настойчив ли он (она) в претворении принятых решений в жизнь?
Может ли он (она) принимать компетентные решения в ситуациях неопределенности (недостатка информации), срочной необходимости сделать выбор и других “конфликтных” ситуациях? Возможно ли решение субъективно трудных задач наиболее “экономным” способом, без чрезмерного напряжения? Требуют ли задачи повышенной сложности дополнительного времени? Может ли он (она) в этих условиях сосредоточиться на главном? Свойственна ли испытуемому настойчивость при достижении результата?
Может ли испытуемый оперировать фактами? Способен ли он (она) устанавливать связь между событиями, на первый взгляд никак не связанными друг с другом? Под силу ли ему это, если суть вопроса выходит за рамки его профессиональной деятельности? Свойственно ли ему (ей) целостное видение проблемы, способность учитывать контекст? Свободно ли устанавливается связь между отвлеченными идеями?
Свойственны ли испытуемому любопытство, тяга к познанию нового, широта взглядов и интересов? Следит ли он за достижениями в той области, в которой работает, или в других сферах?
Способен ли испытуемый предугадывать развитие событий, "играть на опережение" или он пассивно принимает случившееся как данность?
Наделен ли испытуемый творческим воображением? Может ли он (она) представить себе вещи, далеко выходящие за пределы повседневной реальности? Служит ли ему воображение источником идей, которые применимы для решения практических задач?
Насколько объективно мышление испытуемого? Строит ли он свои выводы на основании фактов и строгой логики, или над ним довлеют предрассудки, предубеждения, стереотипы? Может ли он спокойно выслушать мнение собеседника и беспристрастно проанализировать его? Способен ли "очистить" разум от влияния эмоций?
Может ли испытуемый улавливать различные тонкости, нюансы и оттенки, или для него больше характерно "черно-белое" мышление? Не склонен ли он чрезмерно упрощать?
Насколько критично мышление испытуемого (в частности, отличается ли он способностью к конструктивной самокритике)? Развита ли способность к корректному мышлению - “интеллектуальная честность”? Выражена ли способность твердо придерживаться верного решения или мышление характеризуется зависимостью, уязвимостью по отношению к влияниям?
В состоянии ли испытуемый оценить свой собственный интеллектуальный уровень и принять эту оценку? Как реагирует на то новое в себе, что обнаруживает в процессе работы над заданиями? Обладает ли способностью непосредственно интегрировать свои наблюдения в более общее представление о себе?
Реально ли испытуемый оценивает свои возможности? Не переоценивает ли или недооценивает он их?
Вкратце фундаментальные вопросы этого раздела обследования таковы:
-
Каков уровень умственных способностей испытуемого?
-
Какие стороны интеллекта у него наиболее развиты?
-
Как он (она) использует свои способности?
Эмоциональные характеристики
Каков общий эмоциональный настрой испытуемого? Находится ли он (она) в спокойном состоянии или, наоборот, в состоянии постоянного нервного напряжения? Какие из эмоциональных реакций носят ситуативный характер и связаны с обследованием, а какие составляют эмоциональный фон? Какую окраску имеет его юмор - черную или светлую? Объясняются ли его эмоциональные колебания внутренними или внешними причинами? Оптимист он или пессимист? Озабочен ли он своим будущим или беззаботен?
До какой степени испытуемый свободен от чрезмерной тревожности, страхов, навязчивостей, чувства вины, враждебности, невротических или психосоматических симптомов? Свойственна ли испытуемому открытость или замкнутость? Находят ли переполняющие его чувства выход в мыслях, словах или поступках?
До какой степени испытуемый свободен от потребностей в невротическом самоутверждении? Ориентирован ли он (она) на чрезмерное проявление психологических защит? Повышен или понижен уровень его (ее) чувствительности в отношении эмоционально значимых стимулов? Относится ли он (она) к себе слишком серьезно или, напротив, недостаточно серьезно? Способен ли он (она) свободно признать ошибку, может принять поражение и продолжать “соревноваться”? Или допускает сравнение с другими людьми только тогда, когда они в его пользу? Насколько он (она) способен “выложиться” для достижения своей цели и насколько - расслабиться и не стремиться постоянно чего-либо достигать?
Что для него (нее) важнее - цель или средства? Откажется ли он (она) скорее от цели ради средств или от средств ради цели? Насколько испытуемый устойчив к стрессам? Способен ли он (она) проявлять инициативу и продолжать действовать в ситуации критики в свой адрес, отвержения, длительного ожидания, скуки, фрустрации, утомления? В чем он (она) черпает силы, когда в течение длительного времени приходится “держать удар”?
Каков запас его (ее) жизненной энергии, “витальность”? Как обстоит дело с “вкусом к жизни”, высок ли уровень мотивации в целом? Важно ли для испытуемого получение промежуточных результатов в своей работе, чувство завершенности как мотивирующий фактор? Не тратится ли слишком много психической энергии на попытки подавить негативные эмоции, настроиться на работу и собраться или непродуктивное переживание прошлых ошибок? Склонен ли испытуемый скорее к поиску готовой (внешней) структуры или к самостоятельному структурированию деятельности? Обладает ли он (она) мотивацией к совершенствованию конкретных навыков, любит ли ситуации, где можно их продемонстрировать?
До какой степени этому человеку свойственно быть объективным, не мешает ли в этом множество “любимых мозолей”, запретных тем, подавленных чувств, глубоко укоренившихся предрассудков? Нет ли в его (ее) характере подозрительности, недоверчивости, скептицизма или циничности?
Какова степень эмоциональной зрелости данной личности? Чувствует ли себя человек независимым, целостным, ответственным за происходящее с ним? Осознает ли собственные чувства и способен ли их контролировать? Много ли ему нужно, чтобы выйти из себя? Не чрезмерно ли он погружен в себя и потребности своего “эго” - то есть способен ли конструктивно воспринять требования жизни и ее “испытания на прочность”? Может ли отделить необходимый самоанализ от избыточного самокопания, самоуважение от самолюбия, здоровое желание выполнять свою работу как можно лучше - от перфекционизма? Насколько сильно и целостно его (ее) чувство уникальности собственной личности и где оно переходит в нарциссизм? Осознает ли человек свой внутренний диалог и если да, то каков общий тон этих диалогов? Насколько развиты и дифференцированы “Я-образ” и “Я-концепция”?
Насколько упорен испытуемый в преодолении препятствий? Как он предпочитает действовать, если первый натиск не приносит результата: временно отступит и будет выжидать благоприятного момента или немедленно повторит попытку? Умеет ли он (она) сохранять спокойствие при неудачах? Не теряет ли уверенности в себе, если его планы внезапно начинают рушиться? Способен ли испытуемый сохранять свою линию поведения или позволяет потоку событий увлечь его в любом направлении?
Способен ли испытуемый переносить одиночество? Если да, то в течение какого времени?
Какая жизнь больше привлекает испытуемого - размеренная и предсказуемая или дающая ему необходимое ощущение новизны и риска? Что для него важнее - эмоциональная стабильность или постоянная смена ощущений? Доволен ли он (она) своей жизнью в этом плане?
Есть ли у испытуемого система моральных норм, достаточно ли четкое мировоззрение? Признает ли он (она) существование ценностей, ради которых можно пожертвовать всем, и если да, то какого они рода? В состоянии ли испытуемый четко сформулировать свои взгляды и представления?
Как он относится к служебным, семейным, этическим и прочим обязанностям? Чувствует ли он себя в долгу перед коллективом, обществом? Если да, то почему? Когда он (она), по его мнению, может считать свой долг исполненным?
Демонстрирует ли он (она) способность контролировать и быть под контролем, “вести” и следовать за кем-то, переносить вынужденную пассивность и проявлять необходимую активность?
Готов ли испытуемый признавать над собой чью-то власть, или любое подчинение чужой воле вызывает у него протест? Насколько он (она) умеет адаптироваться в коллективе, принимать его неписаные правила, цели, рабочий ритм? Ставит ли он (она) искренность и прямоту в общении выше деликатности и такта? Способен ли испытуемый приобретать доверие окружающих?
Может ли этот человек признать чью-то власть над собой без внутреннего протеста и обиды? Умеет ли он прощать и просить прощения?
Обладает ли способностью “освежать” свои чувства, разум и дух, находить новые оттенки, поддерживать собственный интерес к уже известному, не позволяя ему стать источником скуки и раздражения?
Доступны ли этому человеку дальние и высокие цели и идеи, выходящие за рамки непосредственных обязанностей, личных перспектив и даже личного бытия? Что поддерживает его (ее) в минуты сомнения, отчаяния или горя? Обладает ли этот человек способностью последовательно проявлять добрую волю в отношении себя, окружающих и жизни в целом?
Мотивационные характеристики
Каков уровень побуждений данной личности, какие основные потребности, как представляется, “двигают” этого человека по жизни? Носят ли эти потребности скорее внешний или скорее внутренний характер? Как индивид выражает эти потребности в своем поведении? Наблюдаются ли значительные “перепады” в том, как проявляются различные потребности, не свойственно ли каким-то из них пребывать в подавленном, постоянно неудовлетворенном или чрезмерно обостренном состоянии? Или, возможно, все потребности кажутся несколько “стертыми”, что может отражать снижение уровня побуждений или, например, значительную амбивалентность? Если какая-то потребность сильна, отражает ли это конфликты, травмы или компенсаторные механизмы детства, а если это так, научился ли индивид ставить себе зрелые и достижимые цели для удовлетворения этой потребности? Отрицает ли человек какие-то из своих потребностей вовсе, и если это так, до какой степени они управляют его поведением на бессознательном уровне?
Стремится ли испытуемый установить с кем-нибудь прочные дружеские отношения, и если да, то как он сам это объясняет? Какова истинная причина желания наладить контакт? Если испытуемый держится в стороне от всех, то не лежит ли в основе уединенности простое нежелание общаться или боязнь быть отвергнутым? Необходима ли ему постоянная эмоциональная поддержка или он в состоянии помогать себе сам?
До какой степени поведение испытуемого обусловлено его потребностью существовать и действовать совместно с другими, принадлежать к группе или коллективу? Если эта потребность сильна, то указывает ли это на личностную зрелость и высокий уровень социальной адаптации или на поиск зависимости, инфантильное стремление к “симбиозу”? С другой стороны, до какой степени этому человеку важно полагаться только на себя самого? Если такая тенденция к самодостаточности присутствует, то ведет ли она к здоровой способности сотрудничать, обращаться за помощью и работать “в связке”?
До какой степени человеку необходимы внешние ограничения и рамки? Если психологический комфорт тесно связан с их наличием, отражает ли это дефицит психологической безопасности? Ведет ли к ригидности, пассивности и отказу от любых попыток предпринимать действия с не вполне предсказуемым исходом? С другой стороны, является ли этот человек “завоевателем”, без конца расширяющим границы возможного, на которого, что называется, управы нет? Может ли он в этом случае принять необходимость разумных ограничений, работать внутри структуры и терпимо относиться к правилам и нормам или есть вероятность высокой импульсивности, постоянной дестабилизации любой ситуации, неоправданного риска?
Обладает ли испытуемый честолюбием, жаждой власти? Если да, в какой мере она определяет его поведение? Объясняется ли стремление к высокому положению желанием управлять, иметь в руках полномочия? Или причина кроется в независимом характере испытуемого, для которого неприемлемо подчинение чужой воле, что, в свою очередь, может отражать страх перед чувством беспомощности, уязвимости или “отыгрывания” инфантильных фантазий на тему всемогущества? Если испытуемый осуществит свои мечты, не будет ли его руководящий стиль жестко авторитарным не будет ли его лидерство основано на гиперкомпенсации чувства малоценности или иных невротических механизмах? А если испытуемый предпочитает не быть лидером и предоставляет другим право принимать решения и нести ответственность, каков качественный состав этой установки? Отражает ли она истинную готовность быть всего лишь исполнителем или это смирение ложное и в его основе лежит пассивно-агрессивная позиция?
Получает ли испытуемый удовлетворение от решения логических задач, использования своей способности рационально мыслить, теоретического творчества? Являются ли эти способности средством самовыражения или направлены на достижение цели? Стимулирует ли его (ее) активность трудная задача, любит ли этот человек “поломать голову” над ее решением? Не ведет ли эта тенденция к превращению его (ее) деятельности в разновидность интеллектуальной игры, отрицанию других ценностей, нежели интеллектуальные, или резонерству?
Подчинено ли поведение испытуемого в большей степени требованиям текущего момента или он живет ради далеких перспектив? Может ли он ограничить себя во имя чего-то большего, чем личные интересы?
До какой степени ему (ей) свойственно реагировать на текущую ситуацию, “пользоваться моментом”, то есть до какой степени тактические соображения перевешивают стратегические в его картине мира? Если дело обстоит так, способен ли он (она) все же пожертвовать сиюминутными преимуществами ради стратегической цели, не будет ли его (ее) внимание постоянно отвлекаться “текучкой”? Существуют ли внутренние механизмы разумного ограничения собственной предприимчивости?
Насколько сильно у испытуемого чувство принадлежности к определенному социальному слою? Ценит ли он такие вещи, как престиж, общественный статус? Если да, нет ли в его характере претенциозности, снобизма, погони за внешним блеском? Или испытуемый предпочитает не отождествлять себя ни с одной общественной группой? Если да, то по какой причине? Из крайнего индивидуализма, из желания жить только своим умом, или им движет подростковый нонконформизм, страх быть отвергнутым, сомнения в собственной социальной адекватности?
Движет ли действиями испытуемого потребность “превзойти себя”, и если да, то отражается ли она в склонности заниматься тем делом, которое развивает его способности, дает ощущение успешного решения все усложняющихся задач? И если да, насколько глубоко он (она) рефлексирует, в какой мере избирательно относится к тем целям, которые выбирает? Не возникает ли у него (нее) потребности в том, чтобы все время находиться в центре внимания, не превращается ли потребность постоянно “перекрывать вчерашний рекорд” в своего рода навязчивость, которая управляет его (ее) поведением? Возможно, в этой потребности присутствует элемент нарциссического самоупоения? Каковы истинные критерии выбора следующей цели? А если очевидна противоположная потребность - оставаться в тени, скрывать свои реальные достижения, то что стоит за ней: истинное смирение или страх перед мнением окружающих?
Наделен ли испытуемый духом соревновательности, стремлением победить, одержать верх над соперником? Нет ли у него жажды выиграть любой ценой? Умеет ли он проигрывать?
Если испытуемый сам по доброй воле не включится в состязание, приложит ли он все силы для завоевания первенства, будучи вовлеченным в состязание по стечению обстоятельств?
Проявляет ли испытуемый сильную потребность в порядке, внимание к деталям, ведет ли его (ее) эта потребность к красивым рабочим решениям, мастерству или, скорее, к одержимости порядком ради него самого? А если испытуемый нуждается в спонтанности и творческом беспорядке, означает ли это, что он наделен редкой способностью легко переносить неопределенность и получать удовольствие от непредсказуемости, и до какой степени эти качества уравновешены способностью удерживаться в рамках, не упускать подробностей и “держать след”?
Общая установка при проведении этого раздела обследования ясна любому профессионалу: не бывает “хороших” и “плохих” потребностей; их истинное воздействие можно оценить лишь по тому, как они реализуются во взаимодействии индивида с миром.
Понимание себя и окружающих
До какой степени дифференцированна и объективна “Я-концепция” испытуемого? Осознает ли он (она) свои собственные тенденции, возможности, ограничения, сильные и слабые стороны? Склонен ли он (она) к самоанализу и не превращается ли этот анализ в самооправдание или самобичевание? Знает ли он (она), каковые его (ее) глубинные потребности и отвечают ли им его (ее) жизненные цели?
Сформирован ли у него (нее) реалистический и “правильный” уровень притязаний? Соответствует ли его (ее) “Я-образ” тому, как его (ее) видят окружающие? Часто ли ему (ей) приходится удивляться поведению или отношению других людей? Думал ли он (она) когда-либо об этом?
Способен ли человек воспринимать любой опыт как отправную точку для роста и изменения? Каковые его (ее) “слепые пятна” - области “психологической слепоты” или искажения реальности, обусловленные прошлым опытом и спецификой личностных проблем?
Можно ли наблюдать признаки вытеснения, подавления, рационализации, проецирования на других или иные механизмы психологической защиты, препятствующие своевременному пониманию собственных мыслей, чувств, поступков?
Установлено ли равновесие между внешними и внутренними источниками информации о себе и о мире? В равной ли мере доступно использование вербальных и невербальных “ключей” к интерпретации ситуации?
До какой степени и какими конкретными способами этот человек пытается понимать и оценивать других людей и их реакции? Интересны ли они ему (ей)?
В состоянии ли испытуемый почувствовать невысказанные установки и эмоции и лежащие за ними мотивы? Способен ли он (она) распознать ложь или блеф? Склонен ли он (она) к той или иной систематической ошибке в своей оценке окружающих?
Действительно ли испытуемый внимателен к индивидуальным различиям или склонен к “расширительному толкованию” нескольких наблюдений и закономерностей?
Обладает ли он (она) способностью наблюдать и интерпретировать тонкие, малозаметные детали в поведении других людей?
Видит ли он (она) скрытые психологические механизмы в описании организационных или производственных проблем?
Свойственно ли ему (ей) представлять себя “в шкуре” другого человека, эмпатически сопереживать, при этом не отождествляясь с кем-то?
Склонен ли он (она) вникать в скрытые мотивы поступков окружающих? Свойственна ли ему (ей) терпимость в отношении слабостей других людей или ему (ей) доставляет удовольствие их критиковать?
Присуще ли ему (ей) уважение к восприятию реальности, взгляду на мир и ценностям, не похожим на его собственные?
Как этот человек использует свое понимание психологической реальности - для того, чтобы приспособиться, адаптировать ситуацию к собственным нуждам, манипулировать окружающими, “спасать” или контролировать других людей?
Можно ли что-нибудь сказать об умении данной личности поддерживать равновесие между своими потребностями (чувствами, идеями и пр.) и нуждами других людей?
Развит ли навык “перевода” с одного субъективного языка на другой, когда в общении не хватает взаимопонимания?
Характеристики общения
Ведет ли себя испытуемый в обществе дружелюбно, открыто, доброжелательно? Заинтересован ли он в общении? Кто он по складу характера - экстраверт или интроверт? Насколько естественны, непринужденны его манеры, нет ли в них жеманства, претенциозности, явного желания заслужить одобрение? Подчеркивает ли он на людях особенности своего положения или статуса?
Постоянен ли стиль его поведения или меняется в зависимости от времени, обстоятельств, настроения? Насколько свободно течет его речь? Умеет ли испытуемый направлять ход беседы, менять тему разговора, возвращать его в прежнее русло?
Не держится ли испытуемый как-то особенно с людьми, от которых рассчитывает получить какие-либо выгоды, и если да, то как?
Считает ли он, что все хорошо настроены по отношению к нему, или напротив, готов каждого подозревать в недобрых намерениях?
Есть ли тип людей, который вызывает у испытуемого особое расположение или особую неприязнь? Если да, то какой именно?
Умеет ли испытуемый прощать или ему свойственны злопамятность и мстительность? Склонен ли он рассматривать коллег как партнеров или как соперников, конкурентов?
Способен ли этот человек испытывать и принимать искреннее уважение? Склонен ли он (она) к сотрудничеству или соревнованию? Взаимодействует ли он (она) с другими людьми прямо или предпочитает обходные маневры? Создает ли вокруг себя атмосферу теплоты или холода, покоя или напряженности, доверия или подозрительности?
Развита ли у него (нее) способность облегчать окружающим общение: помочь разговориться или сформулировать мысль, разрядить обстановку шуткой, внести ноту уверенности в ситуации паники и т.д.?
Есть ли в поведении этого человека косвенные признаки “нарушений грамматики общения”: грубости, самоуверенности, склонности к издевательствам вместо критики, беззастенчивого манипулирования собеседником и т.д.?
В какой мере испытуемый ценит время другого человека? Не пытается ли создать впечатление крайней занятости и спешки?
С какими людьми у испытуемого легче всего устанавливается контакт, какие остаются “крепким орешком”?
Располагает ли этот человек к доверию? Может ли он проявлять должную твердость в неприятной для себя ситуации? Способен ли он (она) уравновесить дипломатию, пристойность и такт, с одной стороны, и прямоту и твердость позиции - с другой?
Каковы различия в его (ее) поведении с подчиненными, равными и вышестоящими?
Может ли он (она) уважать идеи и оценивать заслуги людей, к которым испытывает личную неприязнь?
Способен ли он (она) воодушевлять подчиненных? В состоянии ли он (она) замечать и обращать на пользу дела лучшие качества тех, кто ниже его по социальному статусу, образовательному уровню или умственным способностям?
Хороший ли слушатель этот человек? Чувствует ли он (она), когда лучше говорить, а когда слушать? Способен ли он (она), слушая, искренне стремиться понять собеседника и позитивно использовать полученную информацию?
|
