|
Мы носимся по свету, постоянно сталкиваясь. Мы – это сборище клеток; клеток, может быть, с душой. У нас есть нервная система, которая качает кровь по всему телу. Мы балансируем между вертикальным положением и положением горизонтальным. Мы все бываем молодыми, стареем и умираем. И каждый умаляет свое «я», не сумев принять свои чувства. Мы подавляем чувства. Мы не стараемся найти себя. Вот я говорю о разном, а у вас слезы на глазах. И вы должны даже знать, каким глазом начинаете плакать, кому ж еще об этом знать? Только вы знаете о том, что у вас за глазами, только у вас есть ваши чувства.
Д-р Эриксон говорил как-то, и я это всегда помню: «Не нужно позволять кому-нибудь причинять боль вашим чувствам, это ваши чувства. Да какое у них право причинять боль вашим чувствам?». А, имея дело с расстроенными родителями нужно, по его мнению, сказать: «А вы не задумывались, что мне действительно было плохо?» Недавно я слышал, как один психиатр сказал своему пациенту: «Если бы вы помнили, что я говорил на прошлом сеансе о забывании, у вас не было бы амнезии».
Новые дороги
Однажды Милтон Эриксон предложил своему знакомому преподавателю отправиться в отпуск в Великий Каньон. Преподаватель, будучи человеком очень аккуратным, купил множество карт и начал старательно отмечать на них все удобные дороги для путешествия. Наконец он сказал Эриксону, что полностью изучил маршрут и отлично готов к путешествию. Тогда Эриксон сел вместе с ним в автомобиль, и они выехали за город. И тогда Эриксон сказал: «Вот смотрите, здесь есть еще несколько дюжин дорог, удобных для путешествия, которых раньше вы не замечали на карте».
Пахарь
«Этот - трудяга. Этот пашет. Он своего добьется»,- говорили о нем.
И он пахал.
Он шел в лаптях по пашне, грузно налегая на плуг, и выпятив нижнюю челюсть, угрюмо приговаривал:
«Надо пахать, пахать, надо больше пахать...»
И он шел и на всем своем пути пахал и пахал с утра до вечера, оставляя глубокую дымящуюся борозду.
Так он перепахал все поле много раз вдоль и поперек.
Но странное дело: у него почему-то так ничего и не выросло.
Мораль. Мало пахать, нужно ведь что-то еще и сеять.
Связь души и тела
Знай, что душа человека возвышается над всей бренностью тела и характера; она независима от них! То, что у больного проявляется как признак слабости, происходит от тех туманностей, которые теснятся у него между душой и телом. Сама же душа остается незатронутой каким-либо телесным недугом. Вспомни о свете лампы!
Даже если какой-нибудь внешний предмет сможет затмить ее свет, то сам свет продолжает светить с той же яркостью. Точно так же любая телесная болезнь - это препятствие для души, и она не может проявить свою внутреннюю силу и яркость. Когда же душа покидает тело, то ее сила и влияние могущественно проявляются как никакая другая сила на свете. Каждая чистая просветленная и проникнутая святостью душа приобретает огромную силу и будет ликовать с бьющей через край радостью.
А теперь представь себе лампу, которая накрыта колпаком! Она хоть и светит, но свет ее не проникает к людям. Представь себе также солнце, затемненное тучами! Смотри: кажется, будто его сияние уменьшилось, тогда, как источник этого света на самом деле остался неизменным!
Душа человека подобна этому солнцу, а все остальные вещи на земле - его телу. До тех пор пока никакое внешнее препятствие не разделяет их, тело отражает свет души и поддерживается ее силой. Как только между ними появляется туман, начинает казаться, будто сила света уменьшается.
Вновь подумай о солнце, когда оно полностью скрывается за тучами! Хотя земля еще освещена светом, но его стало значительно меньше.
Только после того, как рассеялись тучи, солнце может засиять во всем своем великолепии. Есть ли тучи или их нет, для естественной силы света солнца это безразлично. Душа человека - это солнце, которое освещает его тело и питает его. Только так можно понять, что такое душа.
Присмотрись также к плодам. Ведь они могут вырасти только потому, что основа их развития заложена в самом дереве! Если ты даже разрубишь дерево на куски, то все равно не найдешь ни в одном из них не только ни единого кусочка этого плода, но даже и намека на него.
Но как только плод начнет развиваться, он предстает взору, и ты уже не раз замечал это, как воплощение красоты и совершенства. Некоторые плоды достигают полной зрелости лишь после того, как их сорвали с дерева.
Святыня
Отец моллы Насреддина был очень уважаемым хранителем святыни, усыпальницы великого учителя, которая была местом поклонения, привлекавшим как доверчивых простаков, так и Искателей Истины.
При обычном стечении обстоятельств Насреддину следовало бы унаследовать эту должность. Но, достигнув пятнадцати лет, когда он уже мог считаться мужчиной, Насреддин решил последовать древнему изречению «Ищи знание, даже если оно находится в Китае».
«Я не буду пытаться мешать тебе, мой сын»,- сказал отец, и Насреддин оседлал осла и отправился в путь.
Он посетил земли Египта и Вавилона, скитался по Аравийской пустыне, был и севернее, в Бухаре, Самарканде и в горах Гиндукуша, общаясь с дервишами и всегда держа путь в сторону Дальнего Востока.
Пройдя Малый Тибет, Насреддин направился в горы Кашмира, когда, не выдержав разреженной атмосферы и лишений, его осел лег и умер.
Насреддин был охвачен горем: ведь это был его единственный товарищ в дальних странствиях, занявших более десятка лет. С разбитым сердцем он похоронил своего друга и возвел над местом захоронения простой холмик. Затем в глубоком раздумье он опустился рядом с могилой. Над ним возвышались горы, а внизу бежали стремительные потоки.
Людям, которые шли горной дорогой между Индией и Центральной Азией, между Китаем и святынями Туркестана, было издалека видно одинокую фигуру человека, то рыдавшего о своей потере, то смотревшего на долины Кашмира.
«Должно быть, это могила действительно святого человека,- говорили люди друг другу, - человека невероятных достижений, если его ученик так его оплакивает. Он здесь уже несколько месяцев, а горе его не убывает».
Однажды мимо проезжал один богатый человек и приказал на этом месте построить храм и святилище. Другие пилигримы вырубили в окружающих горах террасы и засеяли поля, урожай с которых шел на поддержание храма. Слава о Молчаливом Скорбящем Дервише распространялась все дальше и дальше, пока, наконец, отец Насреддина, услышав о нем, не пришел на это место.
Увидев Насреддина, он спросил, что случилось. Насреддин рассказал ему. Старый дервиш поднял руки в изумлении: «Так знай же, сын мой, - сказал он, - что святыня, возле которой ты вырос и которую покинул, возникла точно таким же образом после смерти моего собственного осла около тридцати лет назад».
Приспособление к изменениям
«Однажды ты мне рассказывал, что давно, когда ты был еще мальчиком, твоя семья постоянно переезжала, и ты постоянно вынужден был приспосабливаться к новым условиям и новым людям. И тебе наверняка нелегко было найти свое место, во всех смыслах этого слова.
С другой стороны, мысль о переезде может возбуждать, потому что все новое возбуждает и всякий раз, когда ты переезжал и знакомился с новыми друзьями новыми интересными местами и новыми развлечениями ты приобретал нечто важное.
Как это прекрасно переехать и убедиться, что ты сможешь приспособиться и взрослеть в любых условиях ты сможешь продвигаться вперед. Подумай также об иных своих достоинствах, о которых ты, иногда, забываешь о том, что ты знаешь, как следует познавать новое, о том, что ты сможешь радоваться новым впечатлениям, обо всем том, что так часто помогало тебе в жизни…»
Сексуальные отношения
Это мне напомнило, о чем недавно рассказывал Джон. Джон и его жена решили пообедать с другой парой – с Фредом и его женой. Выезжали они из одного места, и ехать нужно было также в одно место, но они решили взять разные машины, а встретиться в ресторане.
Фред вел машину по знакомым улицам, смотрел на проносящийся мимо пейзаж и радовался незатейливым прелестям повседневной жизни. И Фреду, и его жене нравилось показывать друг другу ярко-красных птичек – кардиналов или стоящее особняком грациозное дерево. Он кивнул ей на знак, зовущий в поездку («поездка-ездить-объезд», – мелькнуло в голове) по историческому району города. Она обожала туризм, интересно, поедут ли с ними дети.
Джон выехал поздно. Масло нужно было проверить в моторе, потом бензин залить. Жена всегда поражалась его аккуратности и внимательности к деталям. Сколько лет прошло, а он все так же, заведя машину, обходил ее кругом, проверяя все ли в порядке, горят ли все огни, проверяя давление во всех шинах и даже у запаски манометром, который всегда был в кармане рубашки. Джон считал, что ко всему нужно быть готовым.
По дороге к ресторану он засыпал жену целым градом вопросов: А дверь заперла? А утюг отключила? А номер телефона оставила нянечке? А сказала, когда мы вернемся? Собаку загнала? Уверена, что Фред сказал именно - в семь? Она отвечала и видела, как хмурятся его брови, и чувствовала, как сжимаются ее кулаки при виде того, как крепко Джон сжимает руль.
Пока Джон был занят своим бесконечным списком, Фред вдруг обнаружил, что дорога перекрыта. Висел огромный знак с метровыми буквами: «ОБЪЕЗД». Посреди дороги зияла громадная дыра, а рядом была здоровенная куча песка. Мальчишкой, который все еще жил в нем. Фред стал представлять, во что же можно поиграть в этом песке. Такая куча как раз для игры в «повелителя горы».
Вспомнились грузовики, игрушечные бульдозеры, которые у него были когда-то, мысли так и завертелись, закружились, вот как можно прокопать эту кучу. А взрослый Фред сосредоточенно читал, написанное на знаке – ОБЪЕЗД. И еще направление указывалось – ни Фред, ни Джон никогда так не ездили. Жена прочла и повернулась к Фреду: «Дорогой, похоже, что-то нужно делать...
Старая тропа больше не годится, давай, прокладывай новую». Заслышав слова жены, Фред глубоко вздохнул, – верно, – распрямил плечи, – что ж теперь поделать, – выпрямился и начал «прокладывать» – разворачивая машину и трогаясь по новому маршруту. А тут и Джон подъехал. Фред высунулся из окна и прокричал Джону: «Придется тебе поворачивать». Здесь их пути пересеклись и расстались.
Фреду и его жене новая дорога показалась столь же приемлемой, как и старая. В некотором роде новая оказалась даже лучше. Жена предложила: «Давай и в следующий раз по ней поедем». К ресторану они подъехали раньше Джона. У стоянки толпился: народ. Отправились поглазеть. Там был странного вида человек в окружении смеющейся, хихикающей детворы.
На нем были шутовские панталоны, красный кушак с карманом и сюртук с длинными хвостами. На голове была шляпа из воздушных шариков. Он рассказывал забавные истории и анекдоты собравшимся поглазеть. Достал из кармана своего красного кушака ненадутый шарик, поднес его ко рту, да как дунет в него, и шарик стал на глазах расти и увеличиваться...
Фред стоял рядом, а шарик раздувался все больше и больше. Когда хватит надувать – подскажет опыт, а клоун был опытный. А потом он сунул его себе под мышку и принялся надувать, новый. И опять маленький, сморщенный кусочек резины распрямится, раздуется и станет огромным и круглым шаром. Опыт подсказывает, когда надувать хватит.
А потом Фред увидел, как клоун из шариков делает разные фигурки – этому малышу меч, тому цветок, треть ему динозаврика, а для девочки – шляпку. Из надутых цилиндрических трубок можно многое сделать. Фред и его жена почувствовали, наконец, что голодны. Куда подевался Джон, они не знали, поэтому вошли в ресторан и заказали себе обед.
Позже, уже дома, нянечка сказала, что звонил Джон, чтобы они не беспокоились. Фред позвонил Джону, озадаченный и смущенный. Он ушам своим не поверил, когда услышал, о чем говорит Джон: «Да будь я проклят, если кто меня принудит изменить маршрут». А следующие слова Джона сразили наповал: «Что я, в объезд поеду, да лучше дома помереть». Так, вероятно, он и сделал.
Просветление
Отбросьте ваши амбиции стать первым на пути к просветлению. Нет индивидуального просветления. Все индивидуумы сливаются со всеобщим. Будда предстал пред вратами рая. Там его ждали люди, они открыли ворота, пригласили его внутрь, но он обернулся назад и посмотрел на весь мир — миллионы душ на этом пути в борьбе, в муках, в страхе, в старании достичь врат рая и блаженства.
Привратник сказал: «Входи, пожалуйста. Мы ждали тебя». И Будда ответил: «Как я могу войти, когда другие еще не достигли? Мне кажется, это будет преждевременно. Как я могу войти, если все еще не вошли? Я подожду. Это выглядит так, словно рука моя уже проникла в дверь, но ноги мои еще не достигли ее. Я вынужден подождать. Одна лишь рука не может войти».
Эта прекрасная история говорит, что Будда все еще ожидает. Он должен ждать. Человек не остров, мы составляем континент, мы все едины. Я мог немного обогнать вас, но я неотделим от других. Теперь я глубоко понимаю это, теперь для меня это уже не просто история. Я жду вас. Теперь это не просто притча, теперь я знаю, что нет индивидуального просветления. Индивиды могут немного опережать остальных, но не более того. Они остаются едины с остальными.
Семечко
Жило-было маленькое коричневое семечко, более-менее спящее - или, может, ждало в своей земляной постели, пока случатся кое-какие события. Однажды это семечко начало ощущать внутри какие-то движения - словно огромную потребность вытянуться и вытолкнуть свою внешнюю скорлупу. Земля становилась все теплее и теплее, вокруг просачивалась дождевая вода, делая внешнюю скорлупу все мягче и мягче.
Семечко действительно могло чувствовать, что оно увеличивается и оболочка предоставляет слишком мало места, и действительно нет другого выхода, кроме как прорваться наружу. Гораздо приятнее было оказаться в теплой земле, чем внутри этой тесной коричневой кожи.
Странным образом то, что появилось из земли, оказалось зеленым - а не коричневым, как скорлупа или земля вокруг нее. Эта зеленая часть, прокладывающая свой путь наверх, к свету, могла стремиться только к свету, а не к темноте земли.
Так, вовсю изгибаясь и поворачиваясь и толкая тут и там, прямо сквозь коричневую корку появился зеленый росток. Когда он оказался снаружи, на свету, тепло солнца и влага дождя были так приятны, что у семечка не было другого пути, кроме как расти - вбирать внутрь все больше и больше окружавшего его чудесного воздуха.
Тем временем другие части семечка начали вытягиваться дальше и дальше вниз в тучную, нежную почву - и это тоже ощущалось в самый раз. Надземной части было так приятно быть связанной с подземной частью - сильными, надежными корнями, тянувшимися за питанием из темной почвы.
По бокам зеленого ростка начали появляться листья. По мере того как побег вырастал все выше и выше, появлялось больше листьев, и у некоторых из них были красивые очертания и нежная, бархатистая поверхность. Но некоторые из листьев вдоль побега были искривленными либо неровными, или выглядели довольно больными.
Через некоторое время посреди некоторых из этих листьев начали развиваться прекрасные, красочные цветы. Сначала все маленькие бутоны выглядели похожими друг на друга; но по мере того как они росли, некоторые из них оказывались полны лепестков и чудесных красок. Другие, однако, так и не выросли очень большими, и лепестки их были скрючены или продырявлены. Цвета были блеклые и тусклые.
Все лето растение продолжало расти и выпускать свои листья и цветы. Корни становились все сильнее и больше и проталкивались вниз в темную, тучную почву. И хотя все листья и цветы вышли из одного этого растения, они не были в точности похожими на него. Они были проявлениями растения в мире, но сущность этого растения неким образом содержалась внутри стебля.
И были ли листья и цветы прекрасными или безобразными, стебель по-прежнему был просто самим собой! Истинная природа и жизненная сила этого взрослеющего растения содержалась в том крохотном семечке.
Просто иди своим путем..
Один из учеников спросил Будду:
- Если меня кто-нибудь ударит, что я должен делать?
Будда ответил:
- Если на вас с дерева упадет сухая ветка и ударит вас, что вы должны делать?
Ученик сказал:
- Что я буду делать Это же простая случайность, простое совпадение, что я оказался под деревом, когда с него упала ветка.
Будда сказал:
- Так делайте то же самое. Кто-то был безумен, был в гневе, и ударил вас. Это все равно, что ветка с дерева упала на вас. Путь это не тревожит вас, просто идите своим путем, будто ничего и не случилось.
Протяни руку...
В болоте северной Персии тонул человек. Несчастный весь погрузился в трясину, и только голова его еще выглядывала. Несчастный орал во всю глотку, прося о помощи. Скоро целая толпа собралась на месте происшествия.
Нашелся смельчак, пожелавший спасти тонущего. «Протяни мне руку! - кричал он ему. - Я вытащу тебя из болота». Но тонущий взывал о помощи и ничего не делал для того, чтобы тот смог ему помочь. «Дай же мне руку!» - все повторял ему человек. В ответ раздавались лишь жалобные крики о помощи.
Тогда из толпы вышел еще один человек и сказал: «Ты же видишь, что он никак не может дать тебе руку. Протяни ему свою, тогда сможешь его спасти».
Профессор и мастер чая
Иногда тренирующиеся думают, что им все это уже известно. Вот история одного американского профессора, который всю жизнь посвятил изучению японской чайной церемонии. Он был западным экспертом.
Однажды он услышал об одном старике, проживающем в Японии, - мастере заваривания чая. Он никогда не разговаривал с этим мастером, поэтому специально отправился в Японию, чтобы с ним встретиться. Он нашел мастера в маленьком домике в Токио.
Профессор сразу же начал говорить о церемонии заваривания этого напитка, о спецкурсе, который он проводил на эту тему, обо всех известных ему тонкостях и словно только ждал повода, чтобы противопоставить свои знания опыту японского мастера. Тот человек ничего не отвечал, только подливал чаю профессору.
По мере рассказа профессора он постоянно наполнял его чашку снова и снова. Профессор рассказывал, а мастер наливал.
Чай начал проливаться на пол, а старец все наливал. «Прекрати! - вскричал профессор. - Ты сошел с ума.
Ты не можешь больше наливать чай в эту чашку. Она полная». «Я просто упражнялся, - ответил старик, - в передаче знаний разуму, который уже полон».
Птица
У одного купца была любимая птичка. Он держал ее в клетке. Отправляясь в Индию, страну, откуда была привезена эта птичка, купец спросил, не будет ли у нее каких-нибудь пожеланий. Птичка просила выпустить ее на свободу, но купец отказал ей в этом. Тогда она попросила купца зайти в джунгли в Индии и поведать о ее неволе ее свободным сородичам.
Купец исполнил пожелание своей любимицы, но не успел он закончить свою речь, как прямо перед ним с дерева замертво упала дикая птица, точная копия его пленницы. Купец подумал, что это, по-видимому, родственница ее птички, и пожалел, что явился причиной ее гибели.
Когда он вернулся домой, птичка спросила, какие добрые вести он привез ей из Индии. «Боюсь, что для тебя это будут печальные вести,- ответил купец. - Одна из твоих родственниц, услышав о твоей неволе, свалилась с дерева и рухнула к моим ногам».
В то же мгновение птичка рухнула на пол клетки.
«Известие о смерти родственницы оказалось роковым для нее», печально подумал купец. Он взял птичку и положил ее на подоконник. Птица тут же ожила и взлетела на соседнее дерево. «Знай же, - пропела она, - что то, что казалось тебе несчастьем, для меня явилось доброй вестью. И что сам ты, державший меня в неволе, сообщил мне, как я должна вести себя, чтобы стать свободной». И птичка улетела, обретя долгожданную свободу. (Д.Руми).
Хичный баран
На стеблях травы жили крошечные букашки. Старшие из них учили младших: «Посмотрите на этого тигра, который лежит неподалёку. Это добрейшее существо, он никогда не делал нам ничего плохого. А вот баран – опаснейший хищник: приди он сюда, сейчас бы сожрал бы нас всех вместе с травой, на которой мы живём. Но тигр справедлив – он отомстил бы за нас».
Царское величие
Когда один великий и могущественный правитель ехал со свитой по столице, к нему подбежала бедно одетая женщина.
«Помоги мне, царь! – взмолилась она. Мои дети голодают, у меня нет денег купить им кусок хлеба.»
«Странная женщина, – сказал властелин. – Пристало ли царю, заботящемуся о судьбах государства, тратить внимание на случайную нищенку?»
«Тогда перестань быть царём!» – воскликнула женщина.
Зеркало
Однажды ученик спросил у своего учителя:
- Учитель, окружающий мир несет человеку благо или несчастье?
- Давай я лучше тебе расскажу историю, сказал тот.
Давным давно жил шах, и решил он построить замок, полный чудес.
И сделал он в этом замке зал, в котором все стены, пол и потолок были обклеяны зеркалами. А стены там были устроены таким образом, что если кто-то вслух скажет "кто тут?", то тут же услышит "кто тут?""кто тут?""кто тут?"
Однажды в залу забежала собака и в изумлении застыла посередине - целая свора собак окружила её со всех сторон, сверху и снизу. Собака на всякий случай оскалила зубы; и все отражения ответили ей тем же самым. Перепугавшись не на шутку, собака отчаянно залаяла. Эхо повторило её лай.
Собака лаяла всё громче. Эхо не отставало. Собака металась туда сюда, кусая воздух, её отражения тоже носились вокруг, щёлкая зубами. Наутро слуги нашли несчастную собаку бездыханной в окружении миллионов отражений издохших собак.
В зале не было никого, кто бы мог причинить ей хоть какой-то вред. Собака погибла, сражаясь со своими собственными отражениями".
- Теперь ты видишь, - закончил дервиш, - мир не приносит ни добра, ни зла сам по себе. Он безразличен к человеку. Всё происходящее вокруг нас есть всего лишь отражение наших собственных мыслей, чувств, желаний, поступков. Мир - это большое зеркало.
Черепахи до самого низа
|
