|
Затем я рассказал ей о том, что мышцы нашего тела имеют привилегию ощущать, как сильно и эффективно они сокращаются. Подобное удовлетворение имеет место также и тогда, когда удается разгрызть твердый леденец. И каждый ребенок знает, как приятно проглотить целую вишню и почувствовать, как она спускается вниз по пищеводу. Она смогла осознать все эти ощущения и считала, что я предлагаю ей выслушать изложение совершенно очаровательного исследования. Как только я рассказал о проглатывании вишни, она дополнила меня, рассказав, как было приятно ей в жизни глотать некоторые вещи. Затем я начал говорить о том, как важно уважать собственные ноги и покупать для них хорошую обувь, и она согласилась с тем, что следует уважать свои ноги, глаза, уши и зубы. Далее я сказал: «Конечно же, вам знакомо то огромнейшее удовольствие, которое вы испытываете, набив как следует желудок хорошей едой». Она была довольно кругленькой, и, бросив на нее один лишь взгляд, вы могли сказать, что она любит поесть. Я продолжал эту линию, сказав, что желудок заслуживает того, чтобы ему делали приятное, а затем я поставил вопрос о том, не считает ли она, что было бы честно и справедливо признать, что прямая кишка тоже заслуживает того, чтобы ей делали приятно посредством полноценных движений кишечника. Но каковы должны быть эти движения кишечника? Жарким летним днем в пустыне при недостатке воды эти движения должны быть медленными, преодолевающими сопротивление из-за того, что в организме мало воды. После слабительного движения кишечника будут более мелкими и частыми, поскольку кишечник знает, что делает. Желудок воспринимает еду и выбирает из нее то, что он может переварить, затем двенадцатиперстная кишка воспринимает еду и выбирает то, что она может переварить, и так далее. Кишечник может посмотреть на слабительное и решить для себя: «Это нуждается в жидкости и устранении». Так она пришла к вопросу, который задала вслух: «А что же такое газы?" Я рассказал, что это симбиотическая вещь. В кишечном тракте живут бактерии, которые помогают перерабатывать пищу, но у них тоже есть свое пищеварение, и в его результате выделяются газы. Таким образом, имеет место некоторый процесс разложения, и поэтому необходимо освобождаться от газовой субстанции. При расщеплении белков должны происходить некоторые химические изменения. И прямой кишке приятно движение твердой субстанции, мягкой субстанции, а также жидкости и газообразной субстанции. Я также рассказал ей о том, что для каждого действия существует свое время и место. Вы можете есть за столом, но, так или иначе, хотя законом это не запрещено, вы не будете за столом чистить зубы. Вы не моете посуду на столе, хотя на деревенской кухне, где нет раковины, вы ставите на стол большую миску и моете посуду прямо в ней. Так и должно быть, но если у вас есть возможность, вы моете посуду в раковине. Точно так же для работы кишечника есть свое место и время, но следует признать, что потребности кишечника более важны, чем личные потребности. Вы можете ехать в машине, желая к определенному времени попасть в определенное место, но если вам в глаз попадет песчинка, вам лучше остановиться и удовлетворить потребности вашего глаза. Ваши личные потребности отходят на задний план перед потребностями вашего глаза. Таким образом, потребности различных частей тела следует удовлетворять и делать это до тех пор, пока необходимая степень контроля над ними не будет достигнута.
Все остальное она сделала сама. Придя домой, она сварила себе большое блюдо фасоли, впоследствии она рассказывала: « Это было очень забавно.
Я провела целый день, издавая звуки высокие и низкие, громкие и тихие». С тех пор ее сексуальные отношения не омрачались более заботой о том, что газы могут отойти не вовремя. Сейчас у нее есть ребенок.
Несмотря на то, что жениться, выходить замуж и рожать детей считается "нормальным", многие люди предпочитают вести иной образ жизни, не вступая в брак или вступая в него по иным соображениям.
Однажды мой интерн, лечивший одного работника больницы, пришел ко мне в растерянности. Он рассказал, что его пациент был гомосексуалистом, но несмотря на это, он хотел бы жениться. Он спрашивал его, как найти девушку, которая вышла бы за него замуж только для соблюдения приличий, для того, чтобы иметь в глазах соседей хорошую репутацию.
В этой же больнице работала девушка, лесбиянка, но интерн об этом не знал. Она тоже хотела себе мужа для того, чтобы выглядеть прилично.
Я сказал интерну: «Предположим, что вы скажете своему пациенту, чтобы в четыре часа пополудни он прогуливался по дорожке за больницей.
Скажите, что там он найдет то, что ищет».
Затем я сам сказал молодой девушке, чтобы она пришла на то же место и там она сама поймет, что надо делать.
На этой прогулке каждый из них должен был что-то искать, но что именно, ни один из них не знал. Ничего и никого, кроме друг друга, они просто не могли там найти. Таким образом, никто им ничего не навязывал. У них был выбор -- они ведь могли просто пройти мимо друг друга.
Девушка сориентировалась быстрее, чем мужчина. Она пришла ко мне и сказала: «Ведь это устроили вы, не так ли?" Я ответил: «Да». Тогда она сказала: «Когда я его увидела, я поняла, что он гомосексуалист, и откровенно сказала ему об этом. Он так обрадовался! Должна ли я сказать ему о том, что вы знаете?" Я ответил: «Хорошо, если вы будете нуждаться в дальнейших советах».
Они поженились, и все у них пошло гладко. Он часто уходил в покерный клуб, она -- поиграть в бридж. Примерно через год им преложили работу в больнице, которая находилась в другом штате. Они пришли ко мне посоветоваться, стоит ли принимать это предложение. Я считал, что это очень хорошая идея. Там у меня работал знакомый врач, я написал ему так: «Приезжает доктор такой-то со своей женой. Впоследствии вы поймете, почему я поручаю их вашему вниманию. Они нуждаются в протекции и защите».
Когда они переехали, то обратились к нему, и он сказал им, что получил от меня письмо, где говорилось о том, что они приезжают и придут к нему, но зачем придут, там не говорилось. "Я думаю, что он надеялся на то, что вы сами мне об этом скажете». Они облегченно вздохнули, так как получили возможность все ему рассказать.
Теперь у них есть дом с четырьмя спальнями. Они часто принимают друзей. Он спит в своей спальне, а она в своей, а остальные спальни часто наполняются друзьями.
Очень многие проблемы, требующие вмешательства психиатра, связаны с супружеской жизнью, но психиатрия прошлого как бы изымала симптом из контекста супружеской жизни. Истерическая слепота, например, считалась реакцией на тревогу, испытываемую индивидом, сексуальный же контекст, к которому индивид должен был адаптироваться, в рассмотрение не принимался. Он просто игнорировался или считался имеющим вторичное значение по отношению к "первичной" причине возникновения симптома, который был якобы проявлением внутренней психической жизни индивида. Более современный взгляд состоит в том, что симптом возникает как способ адаптации к невыносимым ситуациям, а когда ситуация меняется, симптом теряет свою функцию и исчезает. Очень часто невыносимые ситуации в супружеской жизни возникают тогда, когда спорные вопросы не обсуждаются. Несмотря на то, что они не обсуждаются, на них надо как-то реагировать, и симптом, таким образом, помогает разрешить проблему. Приводимый нами далее пример истерической слепоты демонстрирует как понимание Эриксоном причины возникновения симптома, так и изящный способ его устранения.
Ко мне направили молодого человека, работающего в нашей больнице. Идя на работу, он внезапно ослеп. Страшно испуганного, его ввели в кабинет. Со страхом и колебаниями он рассказал мне, что сегодня за завтраком они с женой беззаботно веселились, но вдруг его очень обеспокоил неприличный анекдот, который она рассказала. Он рассердился, вышел из дома и решил пойти на работу пешком вместо того, чтобы, как всегда, поехать на автобусе. Заворачивая за угол одной из улиц, он вдруг ослеп. Его охватила паника, но мимо на машине проезжал его друг, заметил его и привез в больницу. Офтальмолог осмотрел его и направил ко мне. Пациент был слишком испуган, чтобы рассказать мне все как следует, но он сказал мне, что ссорится с женой уже довольно давно, потому что она дома пьет, и он находил спрятанные бутылки с алкоголем. Она же решительно отрицает это.
Когда я спросил его, о чем он думал, выйдя из дома, он ответил, что его одолевала злость на жену, так как она не должна была этого рассказывать. Кроме того, его одолевали мрачные предчувствия о том, что все это может привести к разводу.
Я попросил его подробно, шаг за шагом, представить себе свой путь из дома на работу вплоть до момента слепоты. Он сосредоточился на этом задании. Затем я попросил его описать этот угол, и он ответил, что несмотря на то, что он проходил там множество раз, сейчас он не может вспомнить ни одной детали, потому что в голове у него абсолютная пустота.
Поскольку я сам хорошо знал это место, то стал задавать ему различные наводящие вопросы, для того чтобы получить нужную мне информацию.
Затем я попросил его подробно описать, как возникла слепота. Он рассказал, что все началось с внезапной вспышки красного цвета, как если бы он смотрел на горячее красное солнце. Эту красноту он видит и сейчас. Вместо того, чтобы видеть темноту или черноту, он видит ярчайший, ослепляющий насыщенный красный цвет. Его одолевало ужасное чувство, что больше никогда в жизни он не увидит ничего, кроме этой ослепительно сверкающей красноты. Сказав это, пациент так разволновался, что пришлось успокоить его и уложить в постель.
В больницу вызвали жену пациента, и страшно неохотно, с многочисленными заверениями в том, что она бесконечно любит своего мужа, она, в конце концов, подтвердила его сообщение о том, что она страдает алкоголизмом. Рассказать анекдот, который предшествовал ссоре, она отказалась, упомянув лишь о том, что анекдот был пустяковый и речь там шла о девушке с рыжими волосами.
Я рассказал ей, где именно настигла мужа слепота, и спросил, что она знает об этом месте. После многочисленных уверток она вспомнила, что на противоположной стороне улицы там располагается бензоколонка. Они с мужем постоянно покупали там бензин. После дальнейших настойчивых расспросов она припомнила себе служащего бензоколонки, у которого были ярко-рыжие волосы, и, наконец, вняв моим многочисленным одобрениям, она призналась, что состоит с этим человеком, которого все зовут "рыжий", в интимной связи. Случалось, что он при муже намекал ей на их интимную связь, и после этого они с мужем страшно ссорились. Серьезно подумав, она объявила, что намерена разорвать эту связь, если я вылечу мужа от слепоты, и потребовала, чтобы все ее тайны я хранил в секрете. Я сказал, что ее муж подсознательно верно понимал ситуацию и что то, будет ли она изменять ему, всецело зависит от нее.
На следующий день пациент был по-прежнему не в состоянии дать какую-либо дополнительную информацию. Я постарался убедить его в том, что его слепота -- явление временное. Но это оказалось для него совершенно не приемлемым. Он потребовал, чтобы его устроили в школу для слепых. С большим трудом его удалось убедить в том, чтобы только попробовать полечиться, и он согласился при условии, что с его зрением ничего не будут делать. Когда он дал окончательное согласие, я предложил ему гипноз как самый подходящий в этом случае и эффективный метод лечения, позволяющий достигнуть его целей. Он тут же спросил, будет ли он знать о том, что произойдет с ним, когда он будет в трансе. Я ответил, что эта информация может оставаться исключительно в его подсознании, если он этого пожелает, и, таким образом, у него не будет необходимости беспокоиться, находясь в бодрствующем состоянии.
Глубокий транс возник легко, но сначала пациент никак не соглашался открыть глаза и проверить, способен ли он видеть. Дальнейшие объяснения таких явлений, как амнезия, подсознание и постгипнотические внушения, побудили его восстановить свое зрение в состоянии транса. Я показал ему мой экслибрис и попросил в подробностях запомнить его. Сделав это, он должен был проснуться снова слепым, ничего не зная о том, что он видел экслибрис. Однако он должен был после применения постгипнотического ключа, к своему собственному удивлению, подробно описать этот экслибрис. Как только он это понял, я разбудил его и повел с ним бессвязный разговор. После применения постгипнотического сигнала он дал мне полное описание экслибриса. Это его крайне озадачило, поскольку он знал, что ранее этого экслибриса не видел. Когда его описание подтвердили еще и другие люди, он проникся бесконечным, но мистическим доверием в терапевтической ситуации.
После следующего сеанса он выразил свое полное удовлетворение тем, что происходит, и проявил абсолютную готовность сотрудничать. Когда спросил, означает ли это, что он полностью полагается на меня, он поколебался, но затем решительно и утвердительно ответил на мой вопрос. Из бесед с коллегами пациента я узнал, что в последнее время он испытывал особый интерес к одной рыжей женщине, которая тоже работала в больнице. Постепенно и осторожно мы дошли и до этого вопроса.
Несколько поколебавшись, он рассказал все. Когда я спросил его, что бы об этом подумала его жена, он стал защищаться, утверждая, что она нисколько не лучше, нежели он, но попросил все то, что он рассказал, держать в секрете.
Я медленно перевел разговор на описание того места, где наступила слепота. Он описал это место медленно и тщательно, но бензоколонку упомянул в последнюю очередь. Наконец, очень фрагментарно он описал ее, упомянув в конце о своих подозрениях, связанных с рыжим парнем.
Я спросил, не появились ли его подозрения в одно время с интересом к рыжей девушке. Меня интересовало также, что он хочет делать во всей этой ситуации. Он подумал и объявил, что, несмотря на то, что произошло, и он, и его жена одинаково виноваты, поскольку не стремились к общности интересов.
Я спросил его о том, чего бы он желал для себя в плане своего зрения. Он ответил, что боится обрести его немедленно, сейчас же. Он попросил только чтобы "эта ужасная яркая краснота" немного потускнела, и иногда, на некоторые моменты, зрение возвращалось, и эти промежутки времени стали бы все длиннее и проявлялись бы чаще, вплоть до полного восстановления зрения. Я заверил его в том, что все произойдет так, как он хочет, и дал ему серию соответствующих инструкций.
Я выписал ему больничный лист, и он вернулся домой, посещая меня каждый день. Я стал проводить с ним сеансы гипноза. На этих сеансах я лишь усиливал и закреплял внушения о медленном прогрессивном улучшении его зрения. Через неделю он объявил, что его зрение в достаточной степени улучшилось, чтобы вернуться на работу.
Через шесть месяцев он снова зашел ко мне, чтобы рассказать, что он разводится, и что они с женой по этому поводу достигли полного согласия. Она собиралась уезжать в свой родной штат, у него же пока не было конкретных планов на будущее. Его интерес к рыжей девушке исчез. Он продолжал спокойно работать в больнице еще два года, а затем поменял место работы.
В некоторых случаях, как, например, в этом случае своего раннего периода, Эриксон избавляет пациента от симптома и предоставляет супружеской паре возможность решать свои дела так, как она этого захочет. Но бывало, в особенности если на то было желание пациентов, он вмешивался и пытался решить супружеские проблемы. Иногда симптом появлялся как способ избегания осознания существования внебрачных связей супруга. Достаточно часто случается, что супружеская пара воспринимает внебрачную связь как проблему. В этом случае Эриксон использует один из своих многочисленных способов помощи молодой паре в преодолении этой трудности.
Молодой человек привел ко мне свою жену и сказал: «Я люблю мою жену и не хочу ее потерять. Она изменила мне с моим другом. Через неделю я узнал об этом. Несмотря на это, я ее люблю. Я не хочу потерять наших детей, а их у нас двое. Я уверен, что мы помиримся, как я уверен в том, что она поймет, что ведет себя, как сумасшедшая».
Проверка искренности заверений мужа заняла у меня около часа. Он простил ее и не хотел с ней расставаться. Он все продумал и оценил ситуацию.
И я сказал молодому человеку: «Хорошо, а теперь пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату. Тщательно закройте за собой дверь. Там вы найдете книги, которые сможете почитать».
Когда мы остались наедине с его женой, она сказала: «Я хочу, чтобы вы поняли, что мой муж в действительности не знает всего. На самом деле это длилось гораздо больше, нежели неделю, прежде чем он это обнаружил».
Я ответил: «Это означает, что у вас было больше мужчин? Насколько больше?"
Она ответила: «Этого я вам не скажу».
"Вы хотите, чтобы я понял больше, нежели ваш муж. Так сколько же у вас мужчин было?"
Она: «По меньшей мере двое».
Я не пытался подвергнуть сомнению то, что она сказала, но это означало, что по меньшей мере у нее было трое мужчин. Я спросил, был ли женат тот первый мужчина, с которым она изменила мужу. Она ответила утвердительно.
И я сказал: «Давайте будем говорить честно, откровенно и прямо. Когда ваша первая интрига закончилась, каким образом этот мужчина сказал вам, что вы глупая гусыня и он устал от вас?"
Она ответила: «Но это очень грубо и вульгарно!"
Я ответил: «Хотите ли вы, чтобы я использовал те вежливые слова, которые он произносил вслух, и избегал тех слов, которые он произносил про себя?"
"Она просто сказал, что теперь было бы лучше, если бы он вернулся к своей жене».
Затем она добавила: «Глупой гусыней назвал меня второй мужчина через три месяца».
Я ответил: «А теперь, когда мы понимаем друг друга, мы можем использовать вежливые выражения».
Я рассказал ей о том, почему ее муж узнал об интриге с последним мужчиной уже через неделю после начала этой интриги. В действительности это длилось уже четырнадцать дней. Я сказал ей: «Получается, что вы решили позволить вашему мужу обнаружить этого третьего и, таким образом, вы действительно хотели, чтобы интрига закончилась.
Наверное, вам вообще все эти интриги смертельно надоели, и поэтому вы повернули ситуацию так, чтобы муж так быстро обнаружил вашу измену».
Получалось, что понимая ситуацию таким образом, я бесконечно доверял ей, а она заслуживала доверия. Я поместил это доверие прямо перед ней, а затем сзади немножко подтолкнул ее к нему, и она должна была оправдать его. Но она, конечно же, не знала о том, что я это сделал. Вопрос состоял всего лишь в выборе слов. Она решила вернуться к своему мужу.
Когда дело касалось супружеской измены, Эриксон мог действовать и иным образом.
Молодой муж, когда жена на несколько дней уезжала в другой город, соблазнил их служанку, очень некрасивую девушку, которая к тому же была умственно отсталой и имела опыт промискуитета. Все это произошло в постели жены, и когда она вернулась и обнаружила это, то прибежала ко мне в слезах. Она не могла видеть мужа у себя в доме. По отношению к служанке она тоже испытывала неистовый гнев.
Сначала я поговорил с каждым из них отдельно. Муж был полон отчаяния. Девушка тоже чувствовала себя виноватой и испуганной. Затем, приняв их всех вместе, я повернул разговор так, чтобы каждый из них сказал что-либо двум остальным. Муж должен был сказать служанке и жене множество вещей, так как они обе были настроены против него. Жена должна была упрекать как мужа, так и служанку. Служанка могла протестовать против того, как они оба к ней относятся. Это была довольно драматическая ситуация, и, собравшись вместе, они действительно могли вылить все чувства, которые они друг к другу испытывали. Я потребовал, чтобы муж сумел уважительно отнестись к горю и к злости своей жены, а она должна была учесть, как сильно он должен раскаиваться. И я позволил мужу повернуться к служанке и обвинить ее, чтобы она потом ответила ему взаимными обвинениями. Это была ситуация крайне неприятная для всех ее участников, но она спасла брак.
Муж и жена сплотились и решили отправить девушку в другой штат, где у нее были какие-то родственники. Кроме того, я сделал так, чтобы жена заставила служанку собрать всю одежду мужа и выставить чемоданы во двор, чтобы он мог их взять и уйти жить куда-либо в другое место. Она выгнала его из дома вместе со служанкой. Затем она заставила служанку внести вещи обратно, распаковать, а затем снова сложить их и вынести.
В этой ситуации жена испытала наслаждение от обладания властью, и, кроме того, муж мог вернуться домой в случае, если бы она ему это предложила. И она в конце концов решила позволить ему вернуться. Она попросила меня передать ее мужу, что он может вернуться. Вместо того, чтобы исполнить эту просьбу, я сказал: «Да, я могу сказать ему, чтобы он возвращался, но это может сделать любое другое третье лицо, например, почтальон». Она испытала колоссальное облегчение. Она написала мужу письмо, и третье лицо, то есть почтальон, передал ему его. Мне не хотелось быть третьим лицом, но я знал, что в этом случае третье лицо должно появиться. Они снова соединились друг с другом, и, таким образом, проблема была решена. Через несколько лет служанка вернулась и попросилась на прежнее место, чем они были праведно возмущены.
Подобно многим другим психотерапевтам, ориентированным на семью, Эриксон предпочитает помочь супружеской паре разрешить проблему и остаться вместе. Однако, если он считает, что брак был ошибкой, то, вероятнее всего, организует развод. Если же он сочтет ситуацию опасной, он активно вмешается с той целью, чтобы развод произошел как можно быстрее.
Однажды меня посетила супружеская пара из Калифорнии. Они зашли в кабинет, сели, и мужчина сказал: «Я хочу, чтобы вы кое-что объяснили моей жене. Мы поженились месяц назад, и я тщательно объяснил ей, что наш первый ребенок должен быть мальчиком, и он должен быть назван в честь меня. Когда она спросила, что произойдет, когда родится девочка, я сказал ей об этом. Я ей объяснил, что если наш первый ребенок не будет мальчиком, я застрелю ее, а затем ребенка».
Я посмотрел на жену, которая была достаточно испуганной, затем на рассерженного мужа, и спросил его, какое у него образование. Он ответил: «Я юрист. У меня обширная практика. Но мой первый ребенок должен быть мальчиком. А сейчас объясните ей, пожалуйста, это».
Его угроза звучала как констатация непреложного факта, и вместе с тем он был образованным человеком, практикующим юристом.
Я сказал: «А сейчас я хочу, чтобы вы оба послушали меня. Как врач, я не знаю ни одного способа определения пола ребенка. Вы должны ждать до тех пор, пока он родится. Пол ребенка определяется в течение первых трех месяцев жизни плода. После этого вы ничего не можете сделать.
Ваша жена обречена на пятидесятипроцентную вероятность того, что родится мальчик. Я не думаю, что она должна с нетерпением ждать, когда она забеременеет и через девять месяцев родит девочку, за что получит в награду пулю. Я не считаю также, что вы должны ждать девять месяцев, чтобы стать убийцей. Мне это представляется бессмысленным. Я могу обсуждать это с вами так долго, как вы пожелаете, но я собираюсь посоветовать вашей жене подать на развод. Я считаю, что она должна вернуться в Калифорнию и переехать в другой город, и даже сменить имя. Она должна подать на развод и хранить свой адрес в тайне. Что касается вас, почему бы вам не поехать в Джорджию? Джорджия очень хороший штат, может быть, у вас есть там друзья». (Я выбрал Джорджию совершенно случайно, в частности, наверное, потому что я только что оттуда вернулся.) Он ответил: «О да, у меня есть друзья в Джорджии. Мне бы хотелось их навестить». Я ответил: «Да, вы можете поехать в Джорджию прямо отсюда, и я уверен, что ваша поездка будет очень удачной. Ваша жена будет рада выехать из квартиры в ваше отсутствие».
Они пришли ко мне на следующий день, это было воскресенье, и захотели продолжить нашу дискуссию. Я согласился, и в конце концов они согласились со мной во всем. Она вернулась в Калифорнию и впоследствии позвонила мне из города, в который она переехала, и сказала, что подала на развод. Он позвонил мне из Джорджии и сказал, что прекрасно проводит время со своими друзьями. Когда бракоразводный процесс кончился, он позвонил мне, чтобы поблагодарить меня за мой умный совет. Еще он сказал, что перед тем как жениться снова, он еще раз все это продумает. Возможно, он был не прав. Я предложил, чтобы в будущем он обсудил все это со своей невестой до формального заключения брака.
Когда жена позвонила мне, чтобы сказать, что бракоразводное дело завершено, она добавила, что он не стал опротестовывать результаты судебного процесса. Она сказала также, что свой адрес она хранит по-прежнему в тайне, даже от своей семьи. Она восприняла угрозу серьезно, и я думаю, что она была права.
Учитывая огромное разнообразие проблем, с которыми сталкивается психотерапевт, можно с очевидностью утверждать, что ни один метод и ни один подход не в состоянии исчерпать все многообразие конкретных ситуаций. Для Эриксона же характерно, что многообразие его реакций на проблемные ситуации сравнимо с многообразием проблем, предлагаемых ему для разрешения. Он мог потребовать от молодых супругов, чтобы они вели себя определенным образом, но мог оказаться очень любезным и осуществлять свое влияние на них косвенным путем. Как правило, он предпочитал такой подход, при котором "принимается" способ поведения клиента, но принимается так, что этот способ может измениться. Если супруги ссорятся, он никогда не скажет им, чтобы они прекратили это делать, но будет поощрять это. Однако он организует ситуацию так, что ссора послужит средством разрешения длительное время существующей проблемы. Например, если молодая пара всегда ссорится со свекровью за обеденным столом, Эриксон может потребовать, чтобы все они вместе поехали в пустыню и ссорились именно там. Ссориться в другой обстановке, да еще зная, что теперь они должны это делать достаточно трудно, и это меняет природу ссоры и затрудняет ее продолжение.
|
