|
Вторая: попытаться научить Фреда выдавать обе группы посланий согласованно, так чтобы они совпадали друг с другом, были конгруэнтны. Это научит Фреда новому способу общения и в то же самое время покажет Мари пример такого общения, в котором нет двух конфликтующих посланий, из которых она должна выбрать что-нибудь одно.
Терапевт: Я заметил, что на словах вы хотели бы, чтобы Мари больше вас любила. Но тон вашего голоса и движения тела и жесты совсем не говорили об этом и о том, что вы сами любите ее, желая получить от нее больше любви (терапевт повторяет то, что сказал Фред, тем же тоном голоса и с теми же движениями).
Фред: (вздыхая, как если бы он снова столкнулся с подобным общением). Да, такое чувство, как если бы я уже слишком давно испытывал это, и я прошу об этом, а она просто куда-то ускользает от меня.
Терапевт: Можете ли вы высказать словами то, что вы чувствуете, когда действуете как сейчас?
Фред: Да, я, наверное, испытываю чувство безнадежности (говорит это безнадежным тоном и выглядит соответственно).
В этом пункте терапевт может сделать очень многое, просто познакомив Фреда с двумя примерами общения, свободного от предопределенности.
Терапевт: Фред, теперь я понимаю, что вы должны испытывать чувство безнадежности, когда вы пытаетесь как-то передать Мари ваше желание общаться с ней, и я постараюсь помочь вам. Когда вы пытаетесь контактировать с Мари и просите ее проявлять к вам больше любви, вам кажется, что она просто ускользает от вас куда-то. Это правильно?
Фред: Да.
Терапевт: Хорошо, Фред, давайте сделаем так: я буду вами, а вы будете Мари. Я буду просить вас обратить на меня внимание, проявлять ко мне больше любви, и я буду делать это так, как, по моим ощущениям, вы делаете это, и сразу же я сделаю это же, но по-другому. А сейчас вы посидите, посмотрите и послушайте, тогда, быть может, вы поймете, почему Мари ускользает от вас?
Фред: Хорошо.
Далее терапевт показывает Фреду два типа общения: одно конгруэнтное, другое неконгруэнтное. Затем терапевт просит Фреда повторить то, что сделал терапевт. Когда Фред повторяет это, в ответ Мари берет его за руку.
Главное здесь в том, что люди обычно не осознают свою неконгруэнтность, и противодействие в этой точке передачи послания обеспечивает возможность для обучения, которое затронет любые области, независимо от конкретного содержания. Человек, осознавший свою неконгруэнтность, так же как и те, кто видят и слышат этот процесс, уже одним этим открывают для себя больше и продвигаются в терапии дальше, чем когда-либо. Это ведет нас ко второй переходной точке, в которой терапевт может противодействовать непосредственно заданным петлям общения.
Разрушение заданных коммуникационных петель в переходной точке принятия решения
Когда Фред провел свое первоначальное неконгруэнтное послание, Мари ответила тем, что напряглась, сжалась -она была определенным образом запрограммирована (действовала в рамках фиксированного в прошлом общения) отвечать только на определенную часть послания. По мере того, как она наблюдала процесс обучения Фреда терапевтом и различия между его намерениями и реальным внешним результатом, она также узнавала то, каким образом она запрограммирована игнорировать все другие стороны послания от Фреда, кроме этого определенного аспекта. Она совершенно не воспринимала слова Фреда, она воспринимала лишь тон его голоса и его жесты. Ведь в конечном итоге она решила, что эта сторона послания Фреда — и есть его настоящее послание, и отвечала только на него. Противодействуя, терапевт в данном случае поступает следующим образом:
Терапевт: Мари, когда я слышал, что Фред просил вас быть более любящей, я видел вашу реакцию, и мне интересно узнать, что вы видите, слышите, чувствуете, когда он все это говорит.
Мари: А, он только снова меня критиковал. Я никогда не бываю достаточно чувствительной для него.
Терапевт: Я слышал, как он что-то просил для себя. Мне интересно, откуда у вас появилось чувство, что он вас критикует? Был ли это тон голоса или то, как он выглядел?
Мари: У меня было такое чувство, что он кричал на меня за какую-то ошибку. Хмм… Наверное, я посчитала, что он не чего-то просит, а отчитывает меня за что-то.
Терапевт: Вы можете проверить это. Мне кажется, что Фред сделал ошибку, прямо попросив об этом. Возможно он верит, что никаким другим способом он этого не получит, поэтому он просит это таким неуклюжим способом. Я думаю, что вы также не знаете, как можно его понять, когда он сам не знает, как просить. Скорее всего, здесь для вас обоих есть нечто, что вам необходимо знать, если вы конечно этого захотите. Я бы хотел подтвердить сказанное на его примере и попытаться найти какой-нибудь выход из этого тупика.
Начиная с этого момента, терапевт может научить Мари понимать, что обе стороны послания, воспринимаемого ею от Фреда, достаточно значимы, и что она реагировала только лишь на одну часть послания — на жесты и на тон голоса. Если она будет спрашивать, то у нее появится спасительная обратная связь; если же она будет продолжать заданное общение, то вновь получит одни лишь неприятности. В то же самое время это показывает Фреду, что его обращение, послание было неуклюжим, грубым, и поэтому Мари давала ответ на невербальную часть послания. Более того, его понимание ее ответа было неправильной интерпретацией ее невербального послания.
Разрушение заданных коммуникационных петель в точке обобщения или умозаключения
Терапевт также может выбрать в качестве точки пребывания точку обобщения, умозаключения. Когда Мари воспринимает неконгруэнтное обращение от Фреда, то решает принять во внимание только невербальную часть его обращения. Также как Фред не понимает, что то, что он выдает в качестве послания, не совпадает с его намерениями, также и Мари не понимает, что ее восприятие не совпадает с намерениями Фреда. Его жесты и тон его голоса совершенно не совпадают с тем, что он просит у Мари, но они соответствуют ее представлениям, что он что-то требует. У нее было чувство, что он критикует ее и требует что-то — такой она сделала вывод.
Давайте более детально исследуем процесс обобщения.
Фред неконгруэнтен в своем общении, выдавая Мари серию посланий, которые не совпадают. И в самом деле, на сознательном уровне он просит ее проявлять больше любви к нему, и его слова совпадают с его сознательными намерениями; также он чувствует беспомощность, и это чувство (в основном вне его сознания) отражается в тоне его голоса, позе тела, жестах…
Теперь Мари должна ответить. Она видит позу тела Фреда, жесты, слышит тон его голоса, и она отвечает в основном на эту группу признаков, а не на смысл его слов.
В ее раннем опыте отношений с Фредом (и с другими) этот тон голоса, поза тела, жесты и движения ассоциировались с требованиями, которые он предъявлял ей.
Решение, принятое Мари на второй стадии (выше), плюс ее ранний опыт, относительно той части неконгруэнтного общения со стороны Фреда, которую она воспринимала и на которую давала ответ, привело ее к обобщению (умозаключению), что Фред что-то требует от нее.
В прошлом у Мари эти требования вызывали чувства беспомощности и гнева на проявленную по отношению к ней несправедливость. И теперь ее ответ Фреду автоматически основывается по большей части на этих прошлых чувствах гнева и беспомощности, и не обусловлен конкретной ситуацией.
Терапевту необходимо осознавать, что под поверхностным общением находятся более глубоко расположенные послания, которые, если их вывести на поверхность, могут помочь установить обратную связь. Такой процесс вывода заключения составляет другую переходную точку, в которой заданность может быть разрушена. Например:
Терапевт: Мари, Фред только что задал вам вопрос, и мне интересно, как вы это восприняли. Что вы чувствовали в тот момент, когда Фред попросил вас уделять ему больше любви и внимания?
Мари: Ну.., я чувствовала, как если бы он меня отчитывал, говоря мне, что мне следует делать.
Терапевт: Не могли бы вы сказать, что заставляет вас чувствовать таким образом?
Мари: Ну, он выглядел очень презрительно и то, что он говорил, звучало очень сердито и гневно.
Терапевт: А как вы чувствуете, что он делает именно это?
Мари: Я догадываюсь, поскольку я чувствую себя притесненной и обороняющейся.
Терапевт: Мари, когда вы видите Фреда презрительным, говорящим намеренно громко — все так, как вы описывали, означает ли это, что он на самом деле критикует и притесняет вас?
Мари: Конечно, он достаточно часто это проделывает.
Терапевт: Допустим, это так. Мари, вы когда-нибудь сами испытывали ощущение презрения или гнева, и когда вы разговаривали с кем-либо, это все происходило именно так, как вы описываете?
Мари: О, да. Но это совершенно разные вещи — он постоянно проделывает это.
Терапевт: Вы так в этом уверены? А не получается ли так, что этот большой и сильный парень испытывает внутри себя несколько другие чувства, так что когда он говорит с вами о чем-то, что так важно для него, то снаружи это проявляется не совсем верно? Может такое происходить?
Мари: Да, я начинаю догадываться.
Терапевт: Пожалуйста, подумайте над этим, мне кажется, что когда Фред чувствует себя не важно, и выглядит и говорит так, как сейчас, то вам следует присмотреться к нему и спросить себя: «О боже, чтобы я могу сейчас сделать, чтобы помочь ему?»
Прерывание заданного общения в точке обобщения требует, чтобы у терапевта был доступ к некоторому опыту семейного общения, который бы противоречил данному обобщению или терапевт может сам создать такой опыт, устроив проверку такого обобщения с другими членами семьи. Так же обобщение может быть преодолено лингвистически с помощью преувеличения. Например, терапевт может сказать:
Терапевт: Мари, если вы верите в это, то вы оба просто связаны. Вы считаете, что Фред должен постоянно счастливо улыбаться и всегда казаться счастливым, либо критиковать вас и предъявлять вам требования? Это тяжелый груз для каждого из вас. Это именно то, что вы хотите мне сказать?
Прерывание заданного общения в точке фиксированных обобщений, сделанных в прошлом («сложное равенство»)
Фиксированные обобщения, сделанные в прошлом, — это следующая переходная точка в заданном общении и так же еще один пункт, в котором возможно противодействие терапевта. Можно помочь Мари создать программу, которая, в основном, будет вне осознания, в которой будут следующие пункты:
Когда Мари думает, что кто-то сердится на нее, она чувствует себя весьма скверно. Когда Фред общается с ней, но вовсе не сердится на нее, но она ощущает себя столь же скверно, тогда она делает программированное обобщение, которое выглядит следующим образом: «Если я чувствую себя так скверно, то Фред должен сердиться на меня».
Мари пришла к тому, что она ощущает и воспринимает этот мир совершенно определенным образом, и она научилась двигаться в этом мире, обращая внимание исключительно на определенные ключи извне, в то же самое время игнорируя все другие послания, которые она получает. Это ограничивает ее восприятие (возможности восприятия). И когда терапевт помогает Мари избегнуть фиксированного обобщения, которое держит ее в постоянном рабстве, он помогает ей начать воспринимать и реагировать на другие ключи, ранее просто не воспринимаемые. Другими словами, когда Фред сердится и требует, он выдает целую группу посланий. Когда он общается неконгруэнтно, он выдает небольшую часть группы посланий, используемых им и тогда, когда он сердится. Мари посредством фиксированного обобщения запрограммирована так, что она в случае обнаружения любого сигнала, говорящего, что Фред сердит (независимо, сердит он на самом деле или просто он неконгруэнтно общается) решает , что он сердиться. Таким образом, из-за своей запрограммированности она воспринимает только часть послания Фреда. Терапевт может воздействовать лишь одним способом: он должен прояснить до конца имеющееся сложное равенство — выявить, пометить его и за тем показать, что оно не всегда выполняется, что его следует проверять, и что на самом деле оно только вредит процессу общения.
Мари: Да, я знаю, что он говорил: что я недостаточно хорошо себя веду и что он устал от этого, и что я не даю ему того, что ему необходимо.
Терапевт: Я слышу не это. Что заставляет вас думать, что он вкладывает в свои слова именно этот смысл, что он устал и что вы недостаточно хорошо себя ведете?
Мари: А вы только посмотрите на него.
Терапевт: А что конкретно в том, как он выглядит, заставляет вас думать, что он устал от вас, и что вы недостаточно хорошо себя ведете?
Мари: Он всегда так выглядит, когда он устает от того, что я делаю одни и те же ошибки, даже если это не отражается на моей чековой книжке.
Терапевт: Таким образом, если Фред так выглядит, тогда, чтобы он ни сказал, это всегда будет означать, что он устал от ваших ошибок?
Мари: Ну, вообще-то это звучит как-то…
Терапевт: А что, если он будет так выглядеть и скажет вам, что ему надо пойти туалет, в этом тоже будет ваша вина?
Мари: Нет.
Терапевт: Значит, это правило не всегда выполняется?
Мари: Нет.
Терапевт: Тогда вполне возможно, что Фред мог иметь ввиду что-то другое, и возможно так же, что вы лишь использовали его вид, как возможность обидеться на что-то, не правда ли? (она кивает «да») Давайте вместе преодолеем это, сможем?
Здесь терапевт может придать новое значение и, следовательно, предоставить возможность выбора в процессе семейного поведения.
Прерывание запрограммированного общения, таким образом, учит не только тому, что члены семьи вовсе не медиумы, которые могут читать мысли, и не тому, что они никудышные логики. Существенно более важно то, что терапевт предоставляет модель поведения для членов семьи в то время, когда они видят непонимание или только подозревают, что это непонимание существует. Они обучаются тому, что обратная связь работает в обе стороны, что суть процесса общения заключается не столько в обмене информацией, сколько в удовольствии и гармонии взаимоотношений; кроме того, оно приносит душевное понимание. Успешные действия терапевта при разрушении запрограммированного общения будут в дальнейшем служить моделью для членов семьи. Полученный опыт станет побудительной силой для дальнейших изменений, особенно, когда все происходит легко, бережно и без скандалов.
Бывает так, что запрограммированность настолько твердо установилась в семейном взаимодействии и ответы настолько запрограммированы, что если один член семьи делает А, другой автоматически отвечает Б. Например, диалог, когда один из членов семьи начинает о чем-то говорить, а другой ему отвечает: «Я знаю, о чем ты думаешь, можешь мне не рассказывать», — это совершенно типичный пример «чтения мыслей». На этой стадии перед терапевтом стоит выбор: он может резко вмешаться в «чтение мыслей», чтобы прервать запрограммированность. Такое вмешательство может представлять собой систематическое прерывание, которое будет продолжаться до тех пор, пока само прерывание не станет частью процесса, и тогда уже может произойти вмешательство (на стадии прерывания), которое приведет к разрушению запрограммированности. Например, всегда, когда Ами начинает говорить, ее муж, Билл, начинает качать головой и повторять «нет», прежде чем она успевает произнести хоть полслова. Ами немедленно впадает в ярость, но это именно то, что по словам Билла, должно произойти. Тогда Ами снова пытается ответить, сказать, что такое поведение сводит ее с ума, но как только она начинает отвечать, Билл снова начинает трясти головой. Для того, чтобы как-то изменить данную схему общения, терапевту необходимо прервать ее на достаточно долгий промежуток времени, чтобы привлечь внимание обоих членов семьи. Для этого, как предложила Ами, терапевт применил систему общения Билла с Ами к самому Биллу. В данном случае и юмор и прерывание стали мощными инструментами для изменения процесса общения. Прежде всего терапевт сказал обоим, чтобы они остановились.
Терапевт: Билл, перед этим вы сказали, что очень хотели бы немного покоя и тишины и чтобы Ами перестала изводить вас, не так ли?
Билл: Да, я так сказал.
Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"
Терапевт: Я думаю, что могу помочь вам в этом, если вы согласитесь провести со мной маленький эксперимент, хотите?
Билл: Ладно.
Терапевт: Я попрошу вас положить руки на голову, чтобы одна рука закрыла одно ухо, а другая — другое ухо, достаточно плотно. Если Ами начнет вас изводить или кричать на вас, сожмите уши руками, чтобы ничего не было слышно, и одновременно вы должны руками удерживать голову в неподвижном положении, поскольку я заметил, что как только Ами начинает говорить, ваша голова качается взад и вперед, и вы оба начинаете галлюцинировать и зарабатываете головную боль. Вы ведь знаете, о чем я говорю?
Билл: (посмеивается, и Ами посмеивается тоже) Хорошо.
Терапевт: Теперь, Ами, у вас есть прекрасный шанс сказать все, что вы хотели сказать Биллу, но помните, что если вы будете кричать или изводить его, он закроет уши и перестанет вас слышать. Итак, попробуйте, но не зарабатывайте себе головную боль, о'кей!
Ами: (смеясь) Так он выглядит просто прелестно.
Терапевт: Интересно, наверное, он не всегда так привлекательно выглядит в ваших глаза?
Ами: Да, это так, но когда я сейчас смотрю на него, мне больше хочется смеяться, чем сердиться.
Терапевт: Хорошо, а теперь, мне кажется стоит помочь вам организовать ваши каналы восприятия таким образом, чтобы вы действительно слышали друг друга, но продвигаться мы будем медленно и постараемся не заработать головную боль. Вы оба этого хотите?
Такой тип прерывания (юмор и преувеличение с помощью невербальных действий) позволяет замедлить процесс, чтобы внести что-то новое в запрограммированное общение. В то же время, можно взглянуть на запрограммированное общение с другой стороны, и это тоже может повлиять на принятие решения, — к картине будет добавлено послание, которое было прежде вычеркнуто. Например, в данном конкретном случае терапевту следует проинструктировать Билла:
Терапевт: Теперь, Билл, когда ты руками зажимаешь уши и тем самым защищаешься от криков Ами, я бы хотел, чтобы ты повторял все громче и громче: «Не говори ничего плохого или громкого, я слишком хрупкий». И Ами, когда он будет это делать, я хочу, что вы повторяли достаточно громко, чтобы он услышал вас: «Я не кричу, ты только послушай меня, я не кричу». Хорошо, делайте это одновременно.
Обычно в результате такого противодействия оба члена семьи воспринимают опыт общения, который им знаком, и, в то же самое время, относятся к происходящему с юмором, без скандалов, криков и унижений. Скоро они устанут от глупости происходящего и будут готовы попробовать что-нибудь новенькое, особенно, когда заданное преувеличение пройдет через все стадии цикла общения. Число методик для прерывания заданного «чтения мыслей» зависит только от того, насколько творчески терапевт подходит к делу. Тем не менее, процесс в основном протекает по следующей схеме: сначала определяется схема «чтения мыслей» и выделяется из процесса общения; процесс проводится таким образом, чтобы оба участника убедились, что необходимо установить обратную связь. Мы часто заканчиваем занятия, говоря членам семьи: «У вас есть разрешение нормально общаться? Вы уверены в том, что у вас есть на это право: я не знаю, давал вам его кто-нибудь или нет?» Члены семьи должны очень хорошо уяснить две вещи: во-первых, как прорваться через заданность без крика и скандалов, и, во-вторых, как установить обратную связь. Когда разрушается заданность, у членов семьи появляется возможность начать использовать разные способы общения и получать сообщения. На этой стадии важнее всего то, что человек намеревается (сделать, сказать и т.д.), не всегда совпадает с тем, что воспринимают другие. Или, как мы говорим, карта — это еще не территория. Если у двоих людей две разные карты, то эти карты не могут быть изображением одной и той же территории. Но если обладатели карт сравнят различия и сделают это без крика и скандалов, то полученный в результате опыт будет лучшим проводником для обоих. А аргументы относительно того, чья карта лучше, это просто показатель того, что оба человека забыли, что ни одна из них не является правильной.
Возможные перспективы процесса (достижение промежуточного положения по отношению к процессу в системе)
Три общие стратегии, которые мы представили в этой главе, будут в определенной мере пересекаться; поэтому следует обратить внимание на различия. Их нужно рассматривать как побудительные стимулы для организации вашего поведения, а не как нечто территориально изолированное. Помня об этом, перейдем к тому, как помочь членам семьи осознать перспективы. Для того, чтобы терапевт смог помочь членам семьи достичь этого, ему необходимо облечь все в конкретную форму, так, чтобы члены семьи смогли это понять и чтобы у них появилась возможность видеть, слышать и ощущать по мере вовлечения в этот процесс. Систематический подход — это такой подход, когда все те примеры, которые мы описывали в этой книге, совпадают и образовывают что-то единое. Терапевт сможет сделать семейную систему открытой только в той степени, в которой он сам понимает, что проблема — вовсе не проблема: то, как осуществляется копирование, — вот главная проблема. А именно, когда семья обращается к терапевту, и жена говорит, что ее муж, Том, эгоист, потому что он запрещает ей найти работу и сделать свою собственную карьеру, а Том громко отвечает: «Ты несешь ответственность за детей, и я не позволю, чтобы у них не было матери и полноценного детства с материнской любовью и вниманием,» — тогда задача терапевта состоит вовсе не в том, чтобы сказать, кто прав; достижение компромисса — это не его сфера. Решение проблемы — это не главная задача терапевта. Даже если эта конкретная проблема будет решена, то запрограммированное общение, вызвавшее эту проблему, тут же вызовет другую. Задача терапевта — разрушить заданность общения и подготовить окружающих к тому, что они должны сами исследовать свои ресурсы и возможности выбора, которые можно использовать для решения любой конкретной проблемы. Терапевт отвечает за процесс, а не за содержание; он отвечает, например, за то, чтобы любой член семьи смог достичь такого состояния исполнения своих желаний, при котором все проблемы будут решены. Также он должен так запустить и дополнить этот процесс, чтобы в дальнейшем все члены семьи могли решать свои собственные проблемы самостоятельно, без посторонней помощи. Далее, каждый новый конфликт -это возможность для любого члена семьи установить обратную связь. Если семейный терапевт не сможет действовать на этом уровне, то он будет поглощен и станет частью процесса, который лишь породит еще больше трудностей.
Например, если терапевт спросил Тома, почему он сопротивляется желанию Ами найти работу, Том наверняка тщательно разовьет свою идею во всех аспектах, и, опираясь на это, лишь увеличит свои требования к терапевту он захочет, чтобы терапевт сказал, кто из них прав, а кто -нет. А если вместо этого терапевт спросит Тома, как по его мнению нужно действовать, чтобы обеспечить безопасность своих детей, и как желания Ами согласуются с этим, тогда вопросы терапевта будут направлены на сбор информации и на поиск такого решения, которое позволит этой паре выйти из тупика и двинуться в правильном направлении. Если спросить Тома, почему он не хочет, чтобы Ами пошла работать, то это только усилит порочные тенденции. Терапевт сам должен развивать процесс. Это означает, что терапевт должен полностью задействовать свои глаза, уши и тело во время общения членов семьи, и в то же время оставаться вне семейной системы. Терапевт вовлечен в процесс исследования, он постоянно ощущает, как идет процесс, он предпринимает новые, порой рискованные шаги и т.д. Члены семьи вовлечены в содержание, пытаются как-то выпутаться из этих сложностей, стараются хорошо выглядеть, не делать ничего плохого. Они живут сегодняшним днем, а терапевт учит их использовать такие инструменты, которые будут им полезны всю оставшуюся жизнь. Для того, чтобы такое обучение было успешным, терапевту нужно добавить нечто новое к трансформации семейной системы. Это можно сделать, просто ознакомив членов семьи с новыми перспективами, чтобы они посмотрели на свою систему его глазами. Разрушение запрограммированности произойдет только в том случае, если члены семьи хорошо усвоят, как именно они должны установить обратную связь и разрушить существующие петли общения. Процесс семейной терапии становится еще глубже, когда терапевт добавляет к этому еще и свое четкое восприятие семейного процесса, как изнутри, так и снаружи. Члены семьи, вовлекающие друг друга в содержание, в какой-то момент должны остановиться и начать работать на перспективу, на будущее, что позволит им пойти дальше. У работы с содержанием ограниченные возможности. Многие проблемы, относящиеся к содержанию процесса, могут быть решены с помощью новых способов копирования и взаимодействия, как только члены семьи начнут понимать, как работает их семейная система, и получат необходимые инструменты и средства для того, чтобы заставить эту систему работать на себя. Наша цель — предоставить в распоряжение членов семьи все средства, которые только есть. Наш подход основывается на том, что конкретные проблемы бесконечны. Если терапевт использует подход, фокусирующийся на проблемах, то он находится в проигрышном положении. Поэтому мы используем подход, «фокусирующийся на процессе копирования». Проблемы — это не проблема, копирование — вот проблема.
Одна из очень сильных и результативных методик, показывающая и достигающая перспективы процесса, который мы в данное время осознаем, — это создание «скульптур». Это метод перевода семейного процесса на язык тела и движений, которые показывают общение, наблюдаемое на занятии. Например:
Отец, Джек, должен сначала встать прямо; тело напряженное и жесткое, голова задрана вверх, вид очень умный, сверх логичный, непоколебимая колонна сил и разума. Когда он делает это, его жена, Джойс, становится на колени перед ним в позе, полной восхищения и мольбы. В это время каждый из троих детей вскарабкивается Джеку на спину до тех пор, пока он же больше не может выдерживать их вес и падает на пол. В этот момент Джойс встает с колен, вырастает, принимает позу обличителя, указывает пальцем, ее ноздри раздуваются. Это продолжается до тех пор, пока Джек в результате борьбы снова не встает на ноги и не превращается в колонну. Тогда Джойс снова может встать перед ним на колени.
Такое визуальное представление демонстрирует членам семьи картину процесса. Это также позволяет им видеть, как меняется содержание цикла их общения, в то время как сам процесс остается неизменным.
Терапевт может достичь определенных дополнительных целей, если будет описывать процесс по мере того, как члены семьи проходят не только через визуальное, но и через физическое описание процесса:
Стадия первая: Джек стоит прямо. Джойс на коленях, дети начинают карабкаться на Джека.
Терапевт: Я вижу, как Джойс восхищается способностью Джека удерживать все вместе, быть таким остроумным, находчивым, быть человеком, на которого она может смотреть снизу вверх. В это время дети лезут на него, чтобы привлечь его внимание, поскольку он постоянно слишком занят тем, что удерживает все вместе, а ваши дети хотят ощущать связь с этим большим, сильным, находчивым человеком. Поскольку он выдерживает это, дети стараются еще больше и залезают на него, чтобы он их заметил. Возможно, у вас трудности в школе, и он должен помочь вам с домашним заданием. Или вы можете задавать ему нескончаемый поток вопросов, и, поскольку он очень находчив, он сумеет на них ответить. В это время вы, Джойс, восхищенно смотрите на него, преклоняясь перед его способностью удерживать все в своих руках до тех пор, пока он, выглядевший таким сильным, неожиданно не падает на землю, совсем лишившись сил. Теперь ваши дети могут войти с ним в полный контакт — он может проводить время с вами, но бедную Джойс что-то внезапно швыряет в положение человека, который должен все держать в своих руках. А где ее большой сильный муж? Теперь он нуждается в ней, она должна его защитить, она пилит его все больше и больше, и в конце концов он снова встает на ноги. В конечном итоге Джеку настолько надоедает то, что делает Джойс, что он снова начинает бороться и снова претендует на то, что он силен, как бык. Теперь ему необходимо не обращать никакого внимания на детей, потому что ему надо много и тяжело работать, чтобы наверстать упущенное за то время, когда он был повержен. Ваши дети упускают его, а вы снова начинаете молиться на него.
Это помогает по-новому посмотреть на картину процесса. Терапевт может пойти еще дальше и попросить членов семьи рассказать о своих ощущениях, по мере того, как они двигаются в этом «балете». Например, Джек, когда он стоит прямо, уверенный и сильный, может сказать, что он чувствует себя одиноким и ощущение у него, как у ветки дерева, которая вот-вот сломается. Когда Джойс негодует над поверженным Джеком, она может сказать, что она вовсе не сумасшедшая, просто она испугана и доведена до отчаяния. Это также может дать некоторую дополнительную информацию о процессе. Следующий шаг состоит в том, что каждый член семьи должен сказать, как снять напряжение. Джек должен попросить Джойс встать и помочь ему, вместо того, чтобы восхищаться им. Встав, она может сказать: «Я всегда хотела встать и помочь тебе, быть с тобой на одном уровне, но я думала, что ты можешь быть таким сильным только если ты думаешь, что я слабая и мне необходима твоя сила». Такое расширение процесса не только удаляет гнев и прерывает заданность, но также позволяет членам семьи осознать процесс. Это дает членам семьи выбор — на что обращать внимание, когда возникает неприятность. Раньше они видели только одну цель процесса — свою собственную. Теперь они могут добавить к этому и другие цели и понять, что в одном и том же процессе у разных членов семьи могут быть разные цели.
Перспектива семейной терапии дает членам семьи инструменты, с помощью которых каждый из них может достичь своих целей в едином процессе без постоянных падений и вставаний. Это позволяет членам семьи использовать различные возможности передачи и приема сообщений внутри их собственной семейной системы. У них возникает инструмент, помогающий понять осложнения, возникающие во время общения, и учиться на их примере. Конечно, не каждая семья сможет достичь своих целей всего за одно занятие, в каждой семье понимание процесса развивается со своей индивидуальной скоростью — шаг за шагом, и каждый шаг для них по-своему ценен. Когда терапевт помогает семье достичь определенной цели, необходимо, чтобы он был спокоен, терпелив и обладал способностью мобилизовать ресурсы семьи.
Мы хотим подчеркнуть, что те частные примеры, которые мы представили здесь, являются именно примерами. И мы надеемся, что каждый из вас сможет использовать свои способности для создания новых, интересных и динамических вариантов. Тем не менее, вот что мы хотим предложить:
1. Надо более полно использовать мастерство и возможности членов семьи. Например, если член семьи художник, актер или музыкант, воодушевите их использовать свои способности для самообучения.
2. Во время совместной работы над созданием нового опыта надо использовать максимальное число каналов восприятия — все каналы приема и передачи информации и все репрезентативные системы. Использование этого принципа позволит максимально обучить всех членов семьи.
Семейные кризисы ставят всех членов семьи лицом к лицу с ситуацией, в которой они должны бороться за поддержание чувства собственного достоинства. Эти вихри уносят их. И именно на вас, терапевтов, ложиться задача выделить из моря информации те кусочки, в которых заключено описание процесса; и вы должны представить эту информацию в чистом виде без всякого априорного суждения. Это необходимо для того, чтобы члены семьи не осмысливали невероятное количество информации относительно содержания процесса, а работали над тремя или четырьмя стадиями. Именно таким образом они могут достичь определенного положения, из которого они могут начать двигаться к дальнейшему росту и изменениям.
Преобразование системы с помощью перепрограммирования
Хотя наилучший результат семейной терапии — это полностью открытая система с перспективой, обратной связью, свободным исследованием и использованием новых возможностей, такую систему нельзя создать, если терапевт будет только разрушать, как слон в посудной лавке. Семейная система — это очень деликатная структура, которая служит основой для взаимодействия группы человеческих существ, которые не являются идеальными созданиями, да которым это и не нужно. Кто может познать все за одну ночь? Терпение — это самое необходимое условие семейной терапии. Полностью переделать человека - это совсем не наша работа. Это вполне может закончиться тем, что член семьи станет чужим для системы, и, следовательно, вызовет в ней еще больший стресс. Задачей семейного терапевта является преобразование системы как целого, преобразование до такого состояния, в котором стресс и напряжение исчезают. Тогда члены семьи могут опереться друг на друга и развиваться и расти как личности. Семейный терапевт не должен вытягивать все из каждого члена семьи, но ему следует ощущать направление развития, находить и использовать минимальные изменения для достижения максимального результата и одновременно учить членов семьи использовать обратную связь вместо запрограммированности и достигать общих целей системного процесса.
Если сконцентрировать усилия на максимальном изменении одного из членов семьи, это может привести к перекосам в системе. Каждая система может измениться. Наша задача — расширить эти возможности, увеличить свободу выбора и способность к развитию каждого члена семьи. Одна из наиболее важных целей, над достижением которой мы работаем, — это эффект «снежного кома», то есть терапевтического вмешательства, в результате которого члены семьи получают такой заряд, что дальнейшие изменения осуществляют они сами. Слишком быстрые изменения могут разрушить семейную систему; слишком медленные могут разочаровать членов семьи, которые ждут немедленного результата, каких-то новых возможностей и новых переживаний. Это наиболее тонкая и хитрая часть семейной терапии — развить систему как целое до такой степени, чтобы она могла функционировать и оказывать надежную поддержку членам семьи, у которых есть все необходимое, чтобы двигаться в определенном направлении. В этом состоянии каждый член семьи чувствует, что может выбрать все, что необходимо. Терапевт должен понимать, что семейная терапия основывается на осознавании того, что любое изменение в любом члене семейной системы сразу непосредственно или косвенно отражается на остальных. Таким образом, если, например, маленький Джонни — кататоник, то наши усилия, направленные на уменьшение соответствующих симптомов, будут бесполезными, потому что, когда он вернется в семейную систему, он будет взаимодействовать с этой системой по-старому, несмотря на то, что основа этой системы изменилась.
Действительно концентрация усилий на члене семьи, у которого есть симптомы, — это трудная задача. Для того, чтобы Джонни справился со своей кататонией, ему нужно очень многое преодолеть, приложить огромные усилия, а потом еще и постараться выжить в семейной системе, которая практически не изменилась. В то же время, если каждый член семьи изменится не так уж сильно, но все они по-своему изменятся, то преобразуется и вся система и симптомы Джонни будут уже не так уж заметны и не так уж нужны. Этот принцип легко проверить на собственном опыте. Если вы уехали из дома учиться в колледже, поступили куда-то на службу или просто уехали, а потом вернулись повидать свою семью или старых друзей, вы можете заметить, как вы изменились. Поначалу вы чувствовали себя неловко, а в некоторых случаях это ощущение сохранялось и дальше.
Ваше тело вернулось, но вы стали чужим для сохранившейся системы, и именно этого мы и должны избежать, проводя семейную терапию, если хотим, чтобы в результате каждый член семьи смог развиваться и расти, ощущая поддержку системы.
Представьте что вы стоите перед пирамидой, башней, составленной из стаканов, которые стоят таким образом, что каждый новый ряд стоит на нижнем ряду. Вершина пирамиды — это один стакан, ниже — четыре стакана, еще ниже — девять, потом шестнадцать. Каждый слой стаканов представляет собой структуру, которая поддерживает все верхние стаканы. И если вы захотите как-то переставить эти стаканы, составить из них какую-то другую структуру, то вы не начнете брать самые нижние стаканы, вы даже не начнете брать все с одного края, допустим, слева. Вы начнете брать стаканы с самой вершины, с верхнего ряда и пойдете вниз, иначе вы разрушите все. Это похоже на то, как терапевт проводит семинар. Рассматривая семью как пирамиду из стаканов, терапевт будет помнить, что ему не следует проявлять нетерпение при разборе этой пирамиды; по меньшей мере, он будет принимать во внимание то, как его действия могут отразиться на других стаканах.
Для того, чтобы правильно организовать этот процесс, вы должны всегда помнить, что любое взаимодействие, которое открывает дверь восприятия или ломает запрограммированность, должно быть понято и осознанно всеми членами семьи. Это происходит приблизительно так:
Терапевт работает с мужем/отцом и разрушает петлю заданного общения отца со своим сыном. Далее терапевт переключается на сына и убеждается в том, что мальчик тоже разрушил свою часть заданного общения, обращенного на отца, и понимает, что отец изменился (перепрограммировался). Далее терапевту необходимо переключиться на мать, которая наблюдала за процессом, и помочь ей понять и принять изменения в ее взаимоотношениях с мужем и сыном. В этом цикле каждая стадия приводит к следующей, и все члены семьи настраиваются на происходящие изменения. Этот процесс также сопровождается определенным движением в сторону перспектив семейного процесса; переходя от одной личности к другой, он разрушает заданное общение и затем перестраивает оставшуюся систему в соответствии с новым порядком. Далее весь процесс преобразования начинает напоминать новую цепочку, в которой теперь каждое звено связано с другим звеном. Это помогает терапевту установить наиболее подходящую скорость и направление изменений для данной, конкретной семейной системы. Это также защищает от неожиданных скачков, которые могут разбалансировать систему. Следовательно, разрушение заданности, достижение целей в соответствии с семейным процессом, постоянная установка новых звеньев в семейной системе — это и есть та структура и та стратегия, которая сливает воедино индивидуальные усилия по преображению семейной системы. Это новая фаза семейного терапевтического занятия, которая ведет к третьей и финальной стадии семейного преобразования. В самом деле, мы, терапевты, работаем над тем, чтобы исправить сломанные части, пробудить то, что уснуло, и связать воедино эти вновь пробудившиеся реальности, чтобы на основе этого получить больше энергии и силы. Следовательно, реально мы ничего не добавляем к семейной системе, мы только делаем так, чтобы члены семьи смогли использовать те ресурсы, которыми они всегда обладали.
ЗАКРЕПЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИИ
В третьей конечной стадии терапевтического занятия работа сводится к закреплению тех изменений, которые члены семьи выработали как часть модели, опыта, накопленного в части второй. Мы выделили в третьей фазы три части:
1. Обзор всего процесса терапевтического занятия.
2. Установление обратной связи, которая связывает процесс с каждым членом семьи.
3. Рассмотрение «домашнего задания».
Эта конечная фаза является важной частью терапевтического занятия, независимо от того, был ли получен во второй фазе тот конкретный опыт, то необходимое состояние, которое вырабатывалось терапевтом и членами семьи в первой фазе. Фундаментом каждого занятия является совместная работа терапевта и членов семьи над созданием такого опыта общения. Мы снова повторяем, что не содержание, а процесс является основой для изменений. И, если смотреть с этой точки зрения, то каждое занятие живет своей собственной жизнью, обладает своей собственной целостностью. А последовательность обеспечивается развитием новых связующих блоков на каждой новой встрече терапевта и семьи. Цель действий терапевта на этой последней стадии занятия такова: он должен помочь членам семьи утвердить достигнутое в течение терапии, выработать новую семейную историю, которая теперь становится основой уверенности, необходимой для новых изменений и риска. Поистине, семейная терапия происходит в реальном мире со всеми ограничениями, свойственными этому миру. Но, когда занятие заканчивается, у семьи есть возможность уже самостоятельно опробовать свои новые крылья. В идеале, терапевт также работает над созданием условий, которые помогут семье преображаться не только во время занятий, но и в периоды между ними: семья, вернувшаяся после перерыва — это уже не та же семья, которая только-только покинула терапевта.
Обзор процесса проведения семинара
Семья включилась в работу терапевтического занятия, цель которого — помочь семье измениться. Как мы подчеркивали, представляя первую и вторую фазы, ключом к эффективному вмешательству терапевта является определение и разрушение заданных петель общения, существующих среди членов семьи, то есть создание четко действующей обратной связи, осознанной на примерах семейного общения, созданных во время терапии. Этот обзор — это, в общем-то, обзор тех элементов, о которых уже шла речь, процесс, в котором терапевт представляет собой пример конгруэнтного общения и обеспечивает специфическую обратную связь для членов семьи. Терапевт дает последовательный обзор терапевтического занятия, а затем, шаг за шагом, он восстанавливает те процессы, которые происходили в дальнейшем: что произошло во время первой фазы; совместно выработанные способы, которые помогли им понять, чего же они хотят; затем подготовка к новому опыту общения и развития; что произошло во второй фазе, конкретные действия терапевта и членов семьи.
Такой обзор дает терапевту возможность ознакомить членов семьи со своими собственными ощущениями от совместной работы над созданием позитивных изменений и развитием. Он выделяет важные, по его мнению, стадии семейных изменений, то есть осуществляет идентификацию петель запрограммированного общения Он показывает, как соответственно своему восприятию процесса члены семьи совместно работали над созданием нового выбора для самих себя. Он тщательно отмечает все стадии, пройденные семьей на пути к этим новым целям. С помощью такого описания процесса терапевтического занятия терапевт четко выделяет и показывает те средства и те возможности, которые необходимы членам семьи для продолжения начатого развития и для дальнейших изменений. Наш опыт показывает, что наиболее желательным результатом семейной терапии является не просто достижение опыта общения, который семья может использовать для дальнейшего развития, но также и понимание этого опыта и тех конкретных приемов, которые используют терапевт и члены семьи. Вообще, желательно, чтобы семья не только стала общаться так, как ей этого хочется, но и научилась приемам, которые в дальнейшем помогут гармонизировать семью в целом. Когда обучение проходит именно на последнем уровне, семья начинает действительно превращаться в открытую систему, и уже одно это помогает членам семьи справиться с любыми расстройствами, которые могут появиться независимо от их содержания, так как система, продолжающая использовать эффективные способы взаимодействия, преобразуется с их же помощью. С нашей точки зрения, наиболее эффективный результат терапевтического вмешательства достигается на терапевтическом занятии, на котором члены семьи полностью понимают то, что с ними происходит (следовательно, понимают то, как процесс взаимодействия будет развиваться дальше, и понимают, какая будет следующая ступень), и прекрасно умеют владеть приемами, необходимыми для участия в этом процессе. Такое занятие в принципе напоминает нам следующий процесс: мы пришли в закрытую комнату с закрытыми окнами, нашли из нее выход и открыли окна. Но выход оказался всего лишь входом в другую такую же комнату. Но у нас есть ключи, чтобы снова и снова находить выход, пока все это не закончится.
Установление обратной связи между членами семьи
Полностью соответствует принципам модели активного, ясного и эффективного общения и признание терапевтом следующего факта: процесс обратной связи в открытой системе осуществляется в двустороннем направлении; терапевт настаивает на том, что абсолютно каждый член семьи имеет возможность комментировать свои ощущения во время терапевтического занятия. И в то же самое время, конечно, такая проверка позволяет терапевту и членам семьи осмыслить, каким образом они могут выразить свое понимание того, что происходит на занятии, и оценить то, насколько они овладели мастерством, необходимым для управления процессом изменений. Члены семьи не только вольны комментировать происходящее на занятии, но и могут также задавать вопросы относительно тех или иных ощущений, которые они не до конца поняли. Это позволяет им полностью овладеть инструментами, необходимыми для дальнейших изменений и развития, и помогает преодолеть последние из старых сковывающих правил. Такая активность членов семьи позволяет терапевту не только помочь им выразить свои ощущения от происходящего процесса, в который они вовлечены, но и позволяет понять те новые возможности, которые теперь стали доступны ему лично. Если мы завершаем занятие и нам не удается почерпнуть оттуда что-то лично для себя, то это признак того, что на каком-то этапе занятия мы потеряли контакт с семьей.
Домашнее задание
Процесс изменения и развития семьи, который начинается на терапевтическом занятии, не останавливается, когда оно подходит к концу. Когда семья возвращается домой, то тот новый опыт общения, который был создан с помощью терапевта, служит моделью для дальнейших изменений. Терапевт в своем обзоре занятия должен так представить начавшийся процесс изменений, чтобы семье стало ясно, какие следующие действия ей надо предпринять, чтобы продолжить свое развитие дома.
Мы выделяем три вида домашних заданий, которые, как мы обнаружили в процессе нашей работы, весьма полезны.
Первое предложение семье заключается в том, чтобы члены семьи у себя дома выбрали особое время и место, где они могли практиковаться в том, что мы называем прерывающими сигналами. Когда семья покидает терапевтический кабинет, то вне зависимости от того, насколько эффективными, драматическими и далеко идущими были те изменения, которые произошли с членами семьи, они возвращаются в окружение, ассоциирующееся с шаблонами заданного общения, которое они теперь изменяют. Само по себе физическое окружение может быть сильным стимулом для реактивации старых циклов, которые принесли так много боли и непонимания в прошлом. Помимо материального окружения ощущения ассоциируются также с работой и школой и простой ежедневной деятельностью, тем самым активируя старые разрушительные шаблоны общения. Прерывающие сигналы — это те ключи, о которых заранее договариваются члены семьи, обычно, перед концом занятия, и которые любой член семьи может использовать, когда заметит какой-либо из ранее употребляемых шаблонов заданного общения, над изменением которого они работали с терапевтом. Терапевт должен внимательно отнестись к этому и помочь членам семьи отобрать наиболее подходящие сигналы. Эти ключи выбираются, исходя из следующих соображений:
|
