Мышляев Сергей «Гипноз. Личное влияние?»

Однако противоположные попытки внушения отсутствия раздражения при реальном его предъявлении (особенно болевом), несмотря на отсутствие субъективных ощущений у исследуемого, о чем свидетельствует его отчет после пробуждения, сопровождаются соответствующими изменениями на ЭЭГ, что расценивается как показатель нарушения взаимодействия I и II сигнальной систем при гипнозе (Ливанов М.Н. и др., 1953; Невский М.П., 1956 г.).

М.П. Невский (1962 г.), занимаясь изучением гипнотического сна у человека, говорит, что нет единого мнения относительно стадий в гипнозе. Так, например, Льебо выделяет 6 степеней, Бернгейм - 9, Бехтерев - 3, Форель - 3, а Девие - 30 градаций (см. приложение). Однако стадии гипноза в общепринятом понимании и электрические стадии, определяющие стадии гипнотического сна, не совпадают полностью. Для первой стадии гипноза характерна сонливость, чувство тяжести в конечностях, закрывание век при сохранении произвольной деятельности и связи с внешним миром; амнезии при этом нет. Активацию же электрической активности и уравнивание амплитуд альфа-волн следует оценивать как показатели легкого гипнотического сна, иногда и во второй стадии. Падение на ЭЭГ амплитуд и регулярность альфа- и бета-ритма указывают на наличие второй стадии. Клинически определяются паралич произвольных движений, мышечная ригидность, каталепсия, гипо- и анестезия при сохранности связи с внешним миром. Для третьей стадии гипноза характерно нарушение связи с внешним миром, а возникновение на ЭЭГ тета-ритма свидетельствует о предельной глубине гипнотического сна.

Автор отмечает, что индивидуальные особенности изменений ЭЭГ в гипнозе находятся в зависимости от ряда моментов:

1) от типологических особенностей корковой нейродинамики, обусловливающей скорость и интенсивность изменений потенциалов мозга и продолжительность биэлектрических фаз в гипнозе;

2) от способа и места отведения биотоков мозга;

3) от числа гипнотизации;

4) от фона электрической активности мозга до погружения в гипнотический сон.

О стадии гипноза в каждом конкретном случае необходимо судить на основании учета вышеописанных изменений ЭЭГ, а также на основании ЭЭГ показателей в их динамике, при условии частой регистрации потенциалов мозга. На ЭЭГ в динамике определяются следующие фазы:

1) фаза уравнивания альфа-ритма, соответствующая легкому гипнотическому сну. Эта фаза состоит из периода повышения потенциалов мозга по сравнению с фоном и периода понижения; в это время происходит уравнивание амплитуды альфа-волн и исчезновение модуляций альфа-ритма;

2) фаза альфа-веретен, характеризующаяся на ЭЭГ вспышками альфа-волн. Она отражает дальнейшее нарастание интенсивности торможения в коре мозга, соответственно второй стадии гипноза;

3) фаза минимальной электрической активности, при которой наступает резкое ослабление альфа- и бета-ритмов, уплощение кривой биотоков, появление ритма 16-24 Гц, иногда - единичных тета-волн. Эти изменения соответствуют переходу в глубокий гипнотический сон.

4) фаза тета-ритма, то есть появление тета-волн с частотой 4-7 Гц, что характеризует предельную глубину гипнозу.

5) фаза смешанных ритмов, то есть разночастотные колебания, соответствующие менее глубокому гипнозу.

Переход гипнотического сна в естественный сон сопровождается:

1) утратой раппорта с загипнотизированным;

2) появление на ЭЭГ веретен 14-16 Гц и дельта-волн (1 -3 Гц),

3) нивелирование особенностей электрической активности различных долей мозга, начинают исчезать зональные различия. Утрата раппорта, сопровождающаяся появлением на ЭЭГ веретен 14-16 Гц и дельта-ритма, указывает на исчезновение в коре мозга "сторожевого пункта" и переход гипнотических фаз в разлитое сонное торможение.

В заключении освещения вопроса динамики биэлектрической активности головного мола во время гипнотизации следует отметить, что по электрическим ответам коры на раздражители можно с определенностью судить о физиологической глубине гипноза, но не о стадиях которые определяются внешними признаками сна (см. приложение).

Учение о высшей нервной деятельности позволило раскрыть физиологические закономерности функционирования второй сигнальной системы. Основные закономерности оказались общими и для первой и для второй сигнальной систем.

Говоря об отличии этих систем, которые выделил выдающийся физиолог XX в. И.П. Павлов, необходимо указать границу между ними.

Отвечая на поставленный вопрос, подразумевая человека как биосоциальную модель, мы должны перейти к использованию психологической терминологии. Тогда качественным отличием будет мышление.

Но и у высших животных тоже существует мышление, только допонятийное, более простой формой которого является наглядно-действенное, а более сложной - наглядно-образное. Ребенок, развиваясь, также проходит через эти стадии мышления, но не заканчивает свое развитие на этом. Следующим этапом является понятийное мышление, которое представлено логической или вербальной формой. Иначе говоря, как только к механизмам ВНД прибавляется речевая функция, то можно говорить о второй сигнальной системе.

Л.С. Выготский писал, что мышление является высшей степенью обобщения... Слово при этом является единицей обобщения признаков и общения. Словно воспринимается человеком не просто как отдельный звук или сумма звуков (звуковой раздражитель), а как определенное понятие, когда в сознании происходят многочисленные операции с образами, в результате чего устанавливается его смысловое значение. Под понятием понимается единица вербального ' мышления, которая выражает общий, наиболее существенный признак обобщения. Если, выработав условный рефлекс на какое-либо слово, например, "тропинка", затем заменить его синонимом, например, словом "дорожка.", то слово-синоним вызывает такую же условнорефлекторную реакцию, как и то слово, на которое был выбран условный рефлекс, так как эти слова имеют один и тот же образ (субъективная картина мира) в сознании человека.

Л.А. Шварц экспериментально установила, что условным раздражителем второй сигнальной системы является именно смысловое значение слова-раздражителя, а не его звуковой образ, то есть его семантика, а не сонорика. При этом характер корковой реакции на семантику и сонорику слова может свидетельствовать о характере взаимоотношений между второй и первой сигнальной системой. Что же касается механизмов образования условно-рефлекторных связей на слово, то первично возникающая условно-рефлекторная связь на сонорику (созвучие) слова в Дальнейшем гаснет, в то время как семантику (содержание) слова она упрочивает.

В свете концепции о второй сигнальной системе слово получило значение универсального условного раздражителя - сигнал сигналов. "Слово, - писал И.П. Павлов, - благодаря своей предшествующей жизни взрослого человека, связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, приходящими в большие полушария, все их сигнализирует, все их заменяет и потому может вызывать все те действия, реакции организма, которые обусловливают те раздражения. Слово для человека есть такой же реальный условный раздражитель, как и все остальные, общие у него с животными, но вместе с тем и такой многообъемлющий, как никакие другие..."

Слово о сигнальной деятельности головного мозга заменяет непосредственный раздражитель. Это положение можно проиллюстрировать известным в литературе примером. Если ломтик лимона был бы положен в ротовую полость, то здесь бы проявилось действие безусловного рефлекса. Если человеку показали лимон, то в анализе ощущений участвует первая сигнальная система. Слово же "лимон" как условный раздражитель, адресующийся ко второй сигнальной системе, возбуждает находящуюся в тесной связи с ней первую сигнальную систему и вызывает условную физиологическую реакцию - слюноотделение.

Слово-раздражителъ может оказывать аналогичное физиологическое действие даже и тогда, когда оно не произносится, как это бывает при самовнушении.

При анализе психологических механизмов гипноза необходимо помнить, что первая сигнальная система находится в неразрывной связи со второй сигнальной системой в основе речи и мышления, что первой сигнальной системы в "чистом виде" у человека не существует.

Слово отражает социально-исторический опыт человечества и индивидуальный опыт данного человека, новые словесные раздражители благодаря установившимся в коре головного мозга функциональным связям могут оживлять следы старых речевых раздражителей.

Работами А.Г. Иванова-Смоленского и его сотрудников доказано, что при словесном раздражителе могут возникать новые условные рефлексы - цепные рефлексы, все более и более отдаляющиеся от безусловных основных раздражителей.

Первая и вторая сигнальные системы не отделимы друг от друга. У человека все восприятие, представления и большинство ощущений обозначаются словом. Из этого следует, что возбуждения первой сигнальной системы, вызываемые конкретными сигналами от предметов и явлений окружающего мира, передаются во вторую сигнальную систему и обратно. Элективная иррадиация является существенно новым физиологическим принципом, проявляющимся в деятельности второй сигнальной системы и характеризующим ее соотношение с первой.

Существуют различные формы отражения мыслящим мозгом окружающей действительности. Относительно простым является конкретно-чувственное отражение, которое проявляется ощущениями, восприятием и представлением. Несравнимо более сложным является абстрактно-обобщенное отражение окружающего мира, проявляющееся логическим мышлением, возникающее на основе абстрагирующей работы человеческого мозга.

Ощущение - Восприятие - Представление - Мышление (речь)

На простых примерах эту схему можно представить следующим образом: "ощущение" можно понять через укол острой иглой. "Восприятие" - путем прикосновения, поглаживания котенка, при этом воспринимаются комплексные ощущения теплого, мягкого, пушистого, двигающегося и др.

Закрыв глаза, вы уже можете вспомнить эти ощущения, увидеть картину этого котенка, как бы на слайде. Таким образом, у человека формируется "представление"; иначе говоря, как только вы услышите слово "котенок", у вас появляется образ котенка. Если эти слайды или картинки начинают двигаться как во время просмотра киноленты (24 кадра в секунду), начинает формироваться общая картина мира. Человек воспринимает, "перелистывание" этих образов (картин) как "мышление" или как собственные мысли. Наши мысли и являются внутренней (импрессивной) речью. Как только эти мысли человек начинает проговаривать, появляется внешняя (экспрессивная) речь.

Говоря о формах отражения, нужно отметить, что сознание и есть особый уровень (психического) отражения действительности в мозге и присущий только человеку. А внимание - это механизм, который регулирует психическое отражение. Другими словами, необходимым условием для

осуществления восприятия и познания окружающей среды является внимание. Вниманием называется направленность и сосредоточенность сознания человека на тех или иных предметах и явлениях внешней или внутренней среды (окружающего мира).

Используя различные предметы гипнотизации, речь о которых пойдет ниже, гипнотизер заставляет концентрировать человека свое внимание или на своих ощущениях, или на своих представлениях. Таким образом, переходя от абстрактно-обобщенного отражения к конкретно-чувственному, человек перестает широко оперировать образами и понятиями. Благодаря вниманию, определенный объект осознает ясно и отчетливо, все остальное как бы оттесняется в сторону и остается на периферии сознания. Благодаря концентрации внимания на ощущениях и представлениях (воображения), гипнотизер сужает сознание человека, а затем подавляет его, и "человеческий разум засыпает".

Следует отметить, что внимание формируется и развивается в процессе развития личности. Так, например, при неустойчивости внимания люди легко отвлекаются от того или иного предмета, что неблагоприятно отражается на их гипнабельности и внушаемости.

Физиологическую природу внимания можно представить как зону оптимального возбуждения, вызывающего торможение по периферии, то есть, согласно учению A.A. Ухтомского имеет место явление доминанты.

В настоящее время есть основание признать важную роль ретикулярной формации в механизмах внимания. После значительных повреждений этой структуры внимание нарушается или в некоторых случаях полностью утрачивается. Точно сказать, каким образом ретикулярная формация осуществляет эту функцию, пока нельзя. Непрерывный поток импульсов поступает в ретикулярную формацию по коллатеральным волокнам от чувствительных проводящих путей и поддерживает активность восходящих и нисходящих систем ( проходящих нервных путей). Следует сказать, что ретикулярная формация состоит из нейронов-реле, занимающих области мозга, которые простираются от покрышки продолговатого и среднего мозга через таламус и гипоталамус вплоть до коры головного мозга.

Поддержание внимания к определённому раздражителю, вероятно, не столь трудно объяснить, как внезапное переключение внимания. Можно предположить, что в процессе внимания к одному предмету или звуку активность в центральных воспринимающих сетях ("клеточных ансамблях" по терминологии Д.О. Хебба) генерирует ожидание и облегчает соответствующую нервную активность. При этом обеспечивается также торможение, не позволяющее активности всех остальных "клеточных ансамблей" получить доступ к моторной системе или к тем премоторным и мнестическим процессам, которые, по-видимому, связаны с сознанием. Иными словами, постоянная "установка" сама себя поддерживает и тем самым обеспечивает постоянство внимания.

Возможно, что роль ретикулярной формации во внимании заключается в том, чтобы способствовать нарушению этой доминантности в случае необходимости и помогать организации новой "установки". Внезапная общая волна торможения или неорганизованных разрядов может смести установившуюся активность, связанную с восприятием.

Источником такого возмущения может быть сильный раздражитель, действующий на ретикулярную систему через диффузные сенсорные пути, новый или неожиданный раздражитель, который действует на систему через кору, или стимул, имеющий прочные ассоциации с активизацией вследствие связи с каким-либо влечением. Особенности стимула, который вызывает импульсацию активирующей системы, несомненно, обеспечивает ему и возможности заместить предыдущую "установку" после того, как это возмущение в системе минует.

В процессе активизации, вызванной произвольным вниманием, важную роль играют лобные доли мозга и те нисходящие связи, которые идут от них к неспецифическим структурам мозга, в которые входит и ретикулярная формация (Г. Уолтер, М.Н. Ливанов, 1988г.). Важное подтверждение этого положения было получено и Е.Д. Холмской, которая показала, что поражение лобных долей мозга приводит к существенному нарушению способности обеспечивать устойчивое внимание, соответствующее речевой инструкции ("произвольное внимание"), и ведет к нарушению возможности вызывать стойкие явления десинхронизации на ЭЭГ, усилению вызванных потенциалов и т.д. в ответ на мобилизацию человека на речевую инструкцию, хотя элементарные формы ориентировочного рефлекса (явления непроизвольного внимания или, по И.П. Павлову, - рефлекс на "новизну" , или "что такое?") сохраняются или даже возрастают.

Эта схема модели внимания предложена здесь не столько из-за того, что она неопровержимо доказана, сколько из-за того, что она может быть противопоставлена представлению о ретикулярной формации как воплощении "я" или, того хуже, о "маленьком человечке", который "живет" в этой области и направляет свой фонарик, открывая сознанию происходящее в том или ином темном закоулке

мозга и одновременно придерживая двери, чтобы не допустить отвлекающих раздражителе

Дювальд и Викланд (1972 г.) сформулировали теорию "самовнимания", согласно которой ее степень зависит от того, является ли "я" субъектом или объектом внимания.

Обычно направленное вовне внимание тогда направляется на собственное "я", когда, например, человек чувствует себя под наблюдением. Даже если внимание направляется на довольно "внешние", но связанные с "я" содержания, например, собственные представления (воображения), то

это ведет к увеличению внимания к более "глубоким" содержаниям "я", таким, как установки. Предположение этой теории состоит в том, что самовнимание вызывает интенсификацию содержаний переживания установок. Имеется целый ряд экспериментальных доказательств того, что

содержания переживания тем скорее становятся поведенчески действенными, чем сильнее на них направлено внимание.

Изучая волевые процессы, важно понимать роль волевого компонента в гипнотическом состоянии Возникновение волевого действия предполагает, прежде всего, установление связи между мотивами, то есть установление между ними осознаваемой связи. Как только возникает "борьба мотивов", возникает волевой процесс. Это "опредмечивание" является необходимой предпосылкой возникновения волевой деятельности. Лишь тогда, когда осознано желание или нежелание быть загипнотизированным, человек начинает понимать, чего он хочет и может на новой осознаваемой основе организовать свое поведение. Существенной предпосылкой возникновения волевого действия является, таким образом, переход к предметным формам сознания.

Проводя аналогию, желаемый гипнотический сон или желание быть загипнотизированным можно сравнить с голубем, если его будешь ловить, тогда он улетает...

Но может быть допущение: у людей с повышенной гипнабельностью и при молниеносном глубоком гипнозе на первое место выступают другие механизмы.

Помимо гипнотического сна, в гипнологии различают еще внушенный сон. Это не что иное, как гипнотический сон человека, но вызванный словом с определенным содержанием, то есть раздражителем второй сигнальной системы. Он является условно-рефлекторным сном, хотя и отличается от обычного условно-рефлекторного сна тем, что этот своего рода первосигнальный сон вызван условными раздражителями первой сигнальной системы. Важно отметить, что при внушенном сне можно словом вывести из тормозного состояния многие анализаторы человека и тем самым вызвать разнообразные реакции. И, наконец, внушенный сон человека отличается от гипнотического сна животных наличием у первого состояния, известного под именем раппорта, о котором речь пойдет ниже.

Живое слово усыпляющего, по И.П. Павлову, является особенным условным раздражителем, действующим как в сторону внутреннего сонного торможения одного, а затем и всех органов коры головного мозга, так и в сторону расторможения, то есть пробуждения от сна. Слова определенного содержания, эти "сигналы сигналов", проникающие в центральную нервную систему из внешнего мира и являющиеся реальными раздражителями, могут также вызывать тормозное состояние коры больших полушарий, известное под названием гипноз. Пользуясь именно словесными раздражителями, при определенных условиях удается вызывать внушенный сон, гипноз в различное время суток.

При наличии заторможенности мозговой коры на всем ее протяжении, за исключением отделов, служащих для восприятия слов и действий гипнотизера, исчезает всякая принципиальная разница между такими элементарными гипнотическими явлениями, как неспособность остановить бессмысленное движение рук, например, переживание собственного детства при снятии всяких воспоминаний, относящихся к другим, позднейшим периодам жизни.

Научное исследование так называемого животного гипноза (рефлекторная неподвижность, пароксизмальное торможение) восходит к XVII в , к труду Киршера. Цыпленок, которого удерживают в лежачем положении в течение нескольких секунд, продолжает оставаться неподвижным на протяжении нескольких секунд. По Киршеру, цыпленок думает, что он привязан. Такое впечатление усиливается, когда на полу проводят мелом линию напоминающую бечевку, заканчивающуюся у клюва птицы. Это довольно мистическое объяснение было отброшено лишь в XX в. в пользу концепции, согласно которой смысл данной реакции состоит в защите от хищников (рефлекс самосохранения). Эта реакция характеризуется избирательной утратой позных реакции, которые часто сопровождаются кагатоническими симптомами (восковая гибкость). Это врожденная безусловная реакция, вызванная вестибулярными (вращение) и соматосенсорными стимулами (фиксация) и потенцируемая эмоциональным стрессом (страх).

XX век ознаменовался широкими исследованиями в области гипноза, появлением новых теоретических концепций. Гипноз получил признание как самостоятельная клиническая, психотерапевтическая и экспериментальная область исследований.

Раскрывая тайны мозга, необходимо сказать о влиянии НТР на изучение гипноза. Однако использование новых технических средств для исследований у человека иногда не представляется возможным по причине их несовершенства или отрицательного воздействия на психофизиологические показатели деятельности нервной и других систем организма.

Используя выводы В.Я. Данилевского, физиологи изучают проявления животного гипноза. Ученый правильно считал, что изучение явлений гипноза на животных будет в дальнейшем способствовать пониманию этих явлений у человека. Он рассматривал гипноз как явление, сходное у животных и человека, и считал главным условием для его вызывания эмоцию страха. В настоящее время считается, что животный гипноз - состояние общего торможения двигательной сферы. Он представляет собой сложную поведенческую реакцию, сложившуюся в процессе эволюции. В экспериментальных условиях животный гипнотизм достигается методом обездвиживания: животному придают несвойственное ему положение и удерживают его руками в такой позе около минуты, затем животное освобождают, но оно сохраняет приданную ему позу в течение 10-20 мин., в зависимости от его индивидуальных, видовых особенностей и тренировки. Для наглядности приведем несколько приемов гипнотизации животных. Цыпленка держат за грудь правой рукой, а левой прижимают его спину к поверхности доски так, чтобы голова выступала за край доски и свисала. Животное быстро вращают вдоль продольной оси, правой рукой продолжают держать цыпленка в течение 15 сек., а затем руку осторожно убирают. Что касается техники, то большинство способов сводятся к тому, что животное помещают в необычное положение или ситуацию, резкий поворот на спину, фиксация взглядом, повторяющиеся падения или раскачивание сверху вниз и т.д.

Кролика растягивают за передние и задние лапы, а затем с достаточным усилием прижимают к поверхности стола и удерживают в таком положении 20-30 сек.

Аналогичную методику применяют к крысам, но голову животного в этом случае просовывают сквозь окно в полиуретановом листе большим и указательным пальцами одной руки, а другой производят давление на область таза и поддерживают прямое положение позвоночника. После быстрого поворота животное держат, пока не наступит неподвижность или пока не пройдут 30 сек. Следует сказать, что у крыс гораздо труднее вызвать реакцию неподвижности, некоторые сразу предпринимают попытку встать, как только их освобождают. Если кошку взять за загривок и приподнять, то также наступит обездвиживание, но если отпустить, то это состояние быстро исчезнет.

Исследования показали, что существуют значительные видовые отличия чувствительности к животному гипнозу, которая высока у лягушек, ящериц, цыплят, уток, морских свинок и кроликов, но низкая у крыс, кошек и собак. Можно предположить, что чем выше находится животное в эволюционном ряду, чем больше выражена ВИД, чем больше пластичность нервной системы, тем труднее вызвать гипноз у животных с помощью обездвиживания.

Животный гипноз представляет собой поразительную диссоциацию между двигательным и сенсорным поведением. Анализ ЭЭГ кролика показывает, что начало неподвижности не .сопровождается ЭЭГ - признаками сна. ФМС возникает через 10-20 мин и может пребывать под влиянием сенсорных стимулов, которые обычно не вызывают двигательного пробуждения животного (Сворад - Svorad, 1956).

По Клемму (Klemm, 1969 г.), реакция неподвижности сопровождается усилением активности понтобульбарной формации (продолговатый мозг), нисходящая проекция которой может вызвать торможение специальных мотонеиронов. Кора больших полушарий, вероятно, препятствует реакции неподвижности, так как хирургическая и функциональная декортикации увеличивают чувствительность крыс к этому тесту.

Если при нормальном сне ЭЭГ - признаки дремоты предшествуют или сопровождаются развитием неподвижности, то животный гипноз начинается с неподвижности, которая позже может облегчить развитие ФМС. Это делает рефлекторную неподвижность полезной моделью гипноидального синдрома, наблюдаемого у человека в патологии при истерии, ступоре или каталепсии.

В работах П.В. Симонова было выдвинуто предположение о том, что животный гипноз - это внутреннее торможение, результат своеобразного угасания рефлекса свободы, неподкрепления попыток освободиться. Было проведено исследование животного гипноза кролика по ряду физиологических показателей (ЭЭГ, ЭКГ), частоте дыхания, температуре мозга (Д.И. Пайкин, 1971 г.). Было обнаружено, что в гипнозев ЭЭГ преобладает дельт-ритм, происходит урежение частоты сердцебиения и понижение температуры тела по сравнению с нормальным состоянием животного Температура мозга регистрировалась с помощью термопары, вживленной в кору одного из полушарий большого мозга. В момент введения животного в гипноз температура мозга кратковременно повышалась на 0,1 С, а затем во время гипноза происходило плавное снижение температуры на несколько десятых градуса. При пробуждении животного температура резко повышалась и через 1-2 мин восстанавливалась до исходного значения.

В клинической и экспериментальной медицине начинают успешно использоваться новые неинвазивные, основанные на выявлении температурных аномалий, методы диагностики, такие, как тепловидение (ТЭС), оценивающее тепловое поле по инфракрасному излучению, и термография жидкими холестерическими кристаллами. Однако они обеспечивают регистрацию температуры только самых поверхностных слоев кожи и тканей. Для медицинских исследований более перспективным считается измерение глубинной температуры тканей и органов, которая является интегральным показателем уровня биоэнергетических процессов, а следовательно, служит точным показателем функционирования тех или иных систем организма, их функционального состояния.

Первая попытка измерить глубинную температуру тела человека методом радиотермометрии относится к 1975 г. (Баррет, Майерс). В нашей стране научные исследования по клинической радиотермометрии начаты в 1977 г. в Научно-исследовательском радиофизическом институте (Нижний Новгород) совместно с кафедрой неврологии и нейрохирургии Нижегородского медицинского института.

В работах А.В.Густова (1988 г.) проведены исследования глубинной температуры головного мозга и других тканей человека и животных при различных неврологических заболеваниях. Радиофизический метод, позволяющий неинвазивно измерять глубинную температуру, весьма перспективен, точен, информативен.

В экспериментах с помощью энцефалорадиотермометрии (ЭРТМ) была исследована глубинная температура головного мозга кроликов при животном гипнозе. Для измерений температуры использованы контактные антенны. o Волосяной покров на голове не препятствует измерениям. Апертура антенны равнялась 4 см. Антенна прикладывалась к поверхности головы животного. Данные регистрировались на самописце (потенциометре КСП-4) и высвечивались на табло цифрового преобразователя. Через несколько минут после обездвиживания кролика описанной выше методикой глубинная температура снижалась на 0,8-0,9°С от исходной. Тепловой асимметрии выявлено не было. После выхода из гипноза через 1 -3 мин. температура восстанавливалась до исходной. Эти данные сопоставлялись с результатами ЭРТМ в глубокой стадии гипноза у человека. Антенна прикладывалась и удерживалась в области височной ямки, после чего проводилась гипнотизация методом фасцинации и смешанного гипноза. Отмечается определенная закономерность, одноименная направленность снижения глубинной температуры при гипнотизации, что еще раз подтверждает общность нейрофизиологических и метаболических процессов у человека и животных. Однако снижение глубинной температуры у человека происходит только на 0,4°С от исходной, что соответствовало глубокой стадии гипноза (сомнамбулическая стадия). После фазы дегипнотизации температура головного мозга через несколько минут также восстанавливалась до исходной.

В экспериментах с помощью метода ТЭС были исследованы тепловые поля мозга при животном гипнозе. Животных предварительно скальпировали. Общая динамика температуры соответствовала данным, полученным в работе Д.Н. Панкина, после небольшого начального разогрева во время "укладывания" происходило снижение ее в гипнозе и быстрое восстановление после пробуждения. Существенным результатом явилось то, что динамика изменения температуры левого и правого полушария во время гипноза были различны: наблюдалось сначала общее охлаждение мозга, и на этом фоне оказалась более нагретой теменно-затылочная область правого полушария. Разница температуры между полушариями могла достигать 0,3-0,8°С. Тепловая асимметрия с преобладанием правого полушария развивалась в течение всего периода гипнотического состояния. После выхода из гипноза темлература коры сразу поднималась, а асимметрия исчезла. Следует отметить, что в ряде случаев обнаружены тепловые колебаний с периодом 20-30 сек, что может свидетельствовать о нестационарноси процесса гипноза.

Для сопоставления результатов, полученных методом ТЭС, и известными физиологическими методами был проеден спектрально-корреляционный анализ ЭКоГ, который показал, что во время гипноза значительно уменьшается в тета-диапазоне, увеличивается и становится доминирующим дельта-ритм. Исследования межполушарнои когерентности позволили установить, что в гипнозе в лобных отделах мозга связь происходит преимущественно тета-диапазоне, а в затылочных отделах - в бета-диапазоне. Последнее практически не наблюдается в фоне. Наиболее информативным показателем в смысле межполушарной асимметрии является анализ кросс-корреляционных коэффициентов. С помощью ЭВМ в каждом опыте суммировали по пяти секундных отрезков ЭКоГ от 24 электродов, расположенных на обоих полушариях в фоне и в гипнозе, определяли коэффициент корреляции для каждой точки со всеми остальными. Затем отбирали и подсчитывали количество высоких коэффициентов корреляции с К>=0,8 для каждого отведения. Полученный индекс отражает степень взаимосвязи каждого отведения со всеми остальными.

Таким образом, во время животного гипноза увеличение индекса высоких взаимосвязей по электрофизиологическому показателю наблюдается в тех же областях коры, где, по данным ТЭС, возрастает температура. Это может свидетельствовать об активации правого полушария в гипнозе и об инактивации левого полушария.

Данные по функциональной асимметрии во время животного гипноза у кролика коррелируют с некоторыми результатами, полученными при исследовании гипноза у человека. Была проанализирована электрическая активность головного мозга человека в гипнозе и получены данные об асимметрии ЭКоГ у людей, высокочувствительных к гипнозу. Во время гипнотического состояния в теменно-затылочной области правого полушария мощность частот в альфа-и бета-диапазонах выше, чем в левом. У тех же испытуемых с помощью психологических тестов было показано более быстрое реагирование на образные стимулы, чем на вербальные, что также говорит о более активной роли правого полушария в гипнозе. У людей с высокой чувствительностью к гипнозу было обнаружено изменение баланса латерализации функций во время гипноза и был сделан вывод о том, что во время гипноза влияние левого полушария на обработку информации уменьшалось и освобождались заторможенные в норме функции правого полушария.

В опытах выявлена четкая зависимость изменения кровотока и электрической активности в коре (И.Т. Демченко, Д.И. Панкин, 1983 г.). Эмоциональное напряжение, имеющее место при насильственном обездвиживании животного в необычной для него позе, сопровождалось общей активизацией коры и повышением кровотока. В состоянии гипноза, начальным компонентом которого является формирование торможения на уровне стволовых ядер ретикулярной формации, происходит снижение кровотока в коре одновременно с появлением медленной ЭКоГ. При оценке изменений кровотока в коре в период каталепсии или животного гипноза (по показателям водородного клиренса) выявилось его снижение в пределах 15-45% от уровня спокойного состояния.

П.В. Симонов полагает, что существует глубокое филогенетическое родство мозговых механизмов гипноза у животных и человека. И в том, и в другом случае происходит торможение врожденного рефлекса свободы, который у человека предстает в качестве мозговых механизмов воли.

При этом правое полушарие связано преимущественно с реализацией врожденных и приобретенных автоматизмов. Экспериментальные данные являются хорошим подтверждением этого положения.

Еще в начале XX в. высказывались взгляды на гипноз как на особую форму бодрствовав П.В. Симонов, подходя к гипнозу с филогенетической позиции, трактует его в качестве определенного вида адаптивного поведения и определяет его скорее как специфическую форму бодрствования, а не как сон

В построении теоретической концепции гипноза происходит освобождение от односторонности и все более начинают проявляться тенденции к междисциплинарному подходу.

Психоаналитическая концепция открыла новый аспект анализа отношений между гипнотизером и гипнотизируемым с позиции теории перенесения и бессознательного, показав сложность этих взаимоотношений и несостоятельность излишнего упрощения проблемы. Однако психоанализ также не может претендовать на исчерпывающее понимание гипноза, абсолютизируя собственный подход и не учитывая комплекса разнообразных факторов, определяющих этот сложнейший феномен.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Все



Обращение к авторам и издательствам:
Данный раздел сайта является виртуальной библиотекой. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ), копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений, размещенных в данной библиотеке, категорически запрещены.
Все материалы, представленные в данном разделе, взяты из открытых источников и предназначены исключительно для ознакомления. Все права на книги принадлежат их авторам и издательствам. Если вы являетесь правообладателем какого-либо из представленных материалов и не желаете, чтобы ссылка на него находилась на нашем сайте, свяжитесь с нами, и мы немедленно удалим ее.


Звоните: (495) 507-8793




Наши филиалы




Наша рассылка


Подписаться