|
Мысленно я улыбнулся. То, как старательно он стремился выполнять все мои команды, показывало, насколько важным было для юноши желание достичь результата — желание понять, в чем заключается та «сложность, связанная с мышлением», о которой сказала ему преподаватель музыки. И своим видом он не походил на человека, обреченного на неудачу. Открыв для себя возможность самопознания, исследования глубин своего «я», молодой музыкант теперь был подобен кладоискателю с компасом в руках (этим компасом, разумеется, было НЛП), отправляющемуся на поиск скрытых возможностей своей личности.
— Хорошо, — согласился я и попросил его продолжить игру, заметив тот момент, в котором происходит сбой.
В модели Т.О.Т.Е. — это второй тест, самая важная точка для нахождения трудностей и препятствий. Он мысленно играл до тех пор, пока мы не выяснили одну забавную закономерность. Еще за один такт до того места, где встречалась 1/32, у него начинали напрягаться плечи, кисти рук, мышцы ноги и задерживалось дыхание. И в этот самый момент внутри себя он видел, как границы музыкальных фраз, расположенных до и после 1/32, буквально размываются, а тот внутренний образ (картинка) с трезвучием, в котором есть 1/32, приближается, становится большим и затем черными крупными цифрами вспыхивает: 1/32. Я заметил, как именно в момент приближения картинки у молодого человека происходит спазм дыхания.
18
две розы успеха». Магическая модель Т.О.Т.Е.
Слушая рассказ юноши и наблюдая за его реакцией, я пришел к выводу, что мы имели дело с неуспешной микростратегией, которая каким-то образом бессознательно выработалась у юноши. На языке НЛП ее схематично можно записать так:
Вк/К+ -> Касс, Вп, К -> Вп (1/32) / К_ -> Вп (черный цвет, большой размер), К_ и затем сбой в игре, возврат к операциям.
Успокойтесь, уважаемые читатели. Это не тайные письмена древних ацтеков и не донесение агента Бонда в особо секретный отдел британской разведки Ми-6. Расшифровывая эту цепочку, ее можно соотнести с последовательностью действий в модели Т.О.Т.Е., а именно:
Т1 — молодой человек представлял себя победителем на конкурсе, испытывая позитивные чувства. —> О — ассоциировался с состоянием игры, вспоминал нотные записи, играл. -> (Т2) — это происходило до тех пор, пока периферийно он не замечал 1/32 ноты, отчего начинал чувствовать себя плохо. -> (вместо успешного Е) — изменялись характеристики внутреннего образа и состояние ухудшалось. Он делал паузу.
Когда я спросил, откуда у него такая странная реакция на 1/32, он рассказал мне историю, случившуюся с его Другом на экзамене. Его товарищ играл произведение, в котором было множество нот длительностью 1/32. Он провалил экзамен и затем описал события в самых мрачных красках. Ситуация была так живо рассказана, что Юноша как будто бы сам прожил ее. Когда же после этого °н начал исполнять произведения, где встречалась 1/32, то изначально был убежден, что у него не получится сыг-Рать эту часть произведения хорошо. И от этого чувствовал себя не очень уверенно. После рассказа я поинтересо-
19
вался у молодого человека, знает ли он кого-либо, кто может хорошо сыграть этот музыкальный отрывок.
— Да, конечно, — ответил он, — это мой педагог. Тогда я задал ему следующий вопрос:
— А что мешает тебе фокусироваться на удачных примерах, когда люди играют хорошо и уверенно, получая от этого удовольствие, а не вспоминать неудавшийся экзамен своего знакомого?
Когда людям задаешь такие вопросы, они очень удивляются. Иногда наши самые действенные решения оказываются наиболее простыми, а подобные замечания позволяют выйти за пределы ограничений и приблизиться к возможности использования ресурсов — резервов, скрытых внутри нашего «я», подобных тому самому заветному кладу, на поиски которого мы с молодым человеком отправились, следуя компасу — модели Т.О.Т.Е. Теперь нам предстояло сделать небольшую остановку в пути, чтобы набраться сил для преодоления следующего отрезка и обратиться к положительному опыту в прошлом. Я попросил юношу вспомнить те случаи, когда он сталкивался с какими-то сложностями в процессе исполнения музыкальных произведений и затем успешно преодолевал их. Я попросил его буквально погрузиться в это состояние, вжиться в этот образ, почувствовать, что происходит в теле. Через несколько минут мышцы его лица расслабились, щеки порозовели, дыхание стало глубоким и ровным. Он сказал:
— Эта некая особая легкость в руках, в этот момент очень тепло в груди, — и он указал на область солнечного сплетения.
Затем я попросил его еще подробнее охарактеризовать своё состояние.
— Это очень радостно, очень здорово, очень светло! — воскликнул он.
120
«Тридцать две розы успеха». Магическая модель Т.О.Т.Е.
Снова обратившись к языку НЛП, можно сказать, что этот юноша показал таким образом мне свое ресурсное состояние и последовательность внутренних процессов: сначала он испытывает определенные чувства, а затем видит образы (К+/Вп). Выделив необходимую часть ресурсной стратегии, я решил закрепить ее для дальнейшего использования. Среди специалистов-НЛПеров этот шаг называется «якорением». Я попросил молодого человека погрузиться в эти чувства, побыть немного в этом дивном состоянии, ненадолго удержать этот светлый образ. В это время я положил свою руку на его плечо, связывая его внутренние переживания с моим прикосновением. Мы повторили так три или четыре раза, пока мой жест не стал вызывать в нём точно такие же внешние проявления внутреннего покоя и уверенности. Теперь он уже достаточно просто мог входить в это комфортное состояние с моей помощью. Таким образом, в нашем путевом багаже появилось новое волшебное средство из арсенала НЛП — своего рода «золотой ключик», открывающий дверь к сокровищам внутреннего опыта, ресурсам, скрытым в глубине нашего сознания.
После этого я попросил молодого человека вновь представить зрительно нотную запись произведения, которое он собирался исполнять, и особо остановиться на тех моментах, где встречалась нота длительностью 1/32. Упоминание об этой ноте вызвало на его лице заметную гримасу неудовольствия, но, собрав волю в кулак и надеясь на правильность избранного пути, он вновь сел за воображаемый рояль, и мы продолжили наше путешествие.
В тот момент, когда он видел злосчастную ноту, я опять прикасался к его плечу, теперь уже связывая её образ с его комфортным состоянием. Таким образом, негативный опыт прошлого уступал свое место нынешнему ощущению покоя и гармонии, что на языке НЛП обозначается как «переякорение». Я также попросил
121
юношу зрительно представить себе 2-3 музыкальные фразы так, чтобы их очертания оставались четкими и чтобы 1/32 была точно такого же размера, как и все остальные знаки в нотном ряду. Затем мы «пролистали» его нотную тетрадь и нашли те места, где встречалась злополучная 1/32. Он сказал, что таких фрагментов 8. Именно столько раз мы и повторили наш опыт, для того чтобы молодой человек научился четко видеть все музыкальные фразы вместе с камнем преткновения на нашем пути к совершенству — 1/32.
После этого я предложил молодому человеку перейти к еще одной увлекательной игре — на этот раз с фокусом его внимания. Я просил его то сконцентрироваться исключительно на руках и сыграть один из фрагментов, удерживая позитивный якорь, то переключиться на собственное дыхание, то следить за тонусом своих мышц, то раздвигать границы внимания до пределов всего тела и отслеживать все ощущения одновременно. И мы снова и снова учились управлять его внутренними представлениями и чувствами во время исполнения музыкального произведения — так, чтобы ощущения тела и движения мысли слились в одно, один непрерывный поток, полет фантазии на крыльях вдохновения и творчества...
На следующий день мы назначили встречу не в той же самой комнате, а в зале. Там было пианино, юноша взял свою нотную тетрадь. Прежде чем он сел за инструмент, я попросил его еще раз мысленно исполнить все произведение сначала и до конца. Сам я в это время наблюдал за его физиологическими показателями и еще раз убедился, что все части ему удается играть легко и непринужденно, находясь в комфортном состоянии. Пожалуй, в его поведении по сравнению с предыдущим днем появилось больше уверенности. «Отыграв» свое задание «на отлично», он повернулся ко мне: на его лице явственно читалось удовлетворение. Тогда я задал ему следу-
122
<(тридцать две розы успеха». Магическая модель Т.О.Т.Е.
юший вопрос, целью которого было выявить его внутренний критерий завершения процесса. Мне хотелось вуяснить, КАК он сам может понять, что у него действительно хорошо получается сыграть это произведение. Вместо ответа он вновь устремил свой взор в направлении левого верхнего угла аудитории.
— Я могу видеть у себя внутри 1/32 точно такого же размера, как и все остальные ноты! — сказал он немного погодя, как бы сам удивляясь своему открытию.
Затем молодой музыкант сел за пианино. Он начал играть, а я снова воспользовался якорем, поддерживая то состояние, которого мы достигли на прошлом занятии. Доиграв до конца, он воскликнул:
— Удивительно, но я ни разу не запнулся в тех местах, где была 1/32! Я просто играл и даже не вспомнил о том, что у меня раньше были какие-то сложности!
Кажется, его восторг зримо наполнил пространство зала, в котором мы находились, и осветил его, подобно блеску драгоценного самородка, обретенного мускулистой рукой упорного кладоискателя. Спрятанное сокровище было найдено, а наш путь окончен. Но я попросил своего спутника не выпускать лопату из рук, а расширить и углубить вход в сокровищницу найденных ресурсов своего сознания, чтобы не упустить тот миг удачи, на который, однако, как известно каждому кладоискателю, не стоит особо полагаться в будущих экспедициях. Нам была необходима уверенность в том, что вход в сокровищницу не будет утерян, а «золотой ключик» всегда будет при нас.
Я попросил его открыть ноты и найти какое-нибудь Другое произведение, где часто встречалась бы 1/32, и снова мысленно отработать музыкальный фрагмент, пребывая в том же состоянии комфорта и легкости, в котором он играл в предыдущий раз. Молодой человек опять сел за пианино и, к своему великому удивлению,
123
блестяще исполнил новое музыкальное произведение ни разу не сбившись. Мы перелистали почти всю его нотную тетрадь, силясь отыскать бывшие некогда злополучными цифры «1/32», вновь и вновь удивляясь и радуясь тому, как внезапно, словно по мановению волшебной палочки — НЛП, исчезло все то, что «мешало» моему юному другу ощутить полноценную радость творчества, свободу, которая так часто бывает ограничена в нашей деятельности, повседневной или творческой, теми мелкими неприятностями, что, наподобие цифр «1/32», вырастают для нас в неразрешимые проблемы.
Эта история стала для меня еще одним подтверждением того, насколько тесно взаимосвязаны наши тело и разум. И как, изменив что-то в своих мыслительных стратегиях, мы можем влиять на наши поведенческие навыки. Порой мне даже кажется, что некоторым вещам можно научиться, используя только мысленное представление. Но, безусловно, процесс обучения становится более эффективным, если использовать и мыслительные, и поведенческие способности нашей нервной системы в тесной взаимосвязи друг с другом. Часто у нас есть чёткое представление о том, каким образом нужно достичь конкретную цель, но при этом может быть-недостаточно поведенческого опыта. Или, наоборот, мы повторяем какое-то действие безумное количество раз, выработав стереотип поведения, но не достигая желаемого результата. Не полезнее было бы в таком случае разобраться, как устроены наши мыслительные стратегии и какой эффект они оказывают на наши физиологические реакции?
Окончание этой истории было удивительно романтичным. Через месяц в дверь моей квартиры позвонили. Когда я открыл дверь, на пороге стоял тот самый молодой человек, держа в руках букет из 32 роз. Его появление для меня было абсолютно неожиданным. Я пригласил его в комнату. Мы долго беседовали, он рассказал
124
«Тридцать две розы успеха». Магическая модель Т.О.Т.Е.
мНе, что занял на конкурсе одно из призовых мест. В конце нашей беседы он поблагодарил меня за все, что я для него сделал, и сказал, что наша совместная работа помогла ему больше узнать о своих скрытых способностях, научила выбирать нужные состояния и способы реагирования на трудности.
Может быть, рассказанная мной история вдохновит практиков и мастеров НЛП на собственный творческий поиск в «коридорах субъективного опыта людей», как она воодушевляет меня долгое время, пробуждая во мне исследователя по отношению ко всему, в чём я использую методы НЛП. Кто знает, какие еще неожиданные открытия и сокровища обретенных знаний о себе самом ждут нас впереди?
В своей жизни я встречал огромное количество людей, которые хотели бы по-настоящему красноречиво говорить, уметь выступать перед аудиторией и быть мастерами слова Многие из них действительно хотят научиться хорошо говорить перед публикой еще со школьной скамьи, когда, будучи учащимися, им предстояло сделать перед классом доклад, или прочитать вслух, скажем, свое сочинение, или продекламировать какое-либо стихотворение И потом все оставшиеся годы, продолжая обучение в институте, техникуме или колледже, им тысячи раз представлялись ситуации, когда необходимо донести до людей свои мысли
Я думаю, что это очень важная способность — научиться держаться перед аудиторией, владеть собой и уметь правильно выражать свои мысли. Для многих профессий это оказывается незаменимым качеством Уверен, если сегодня спросить кого-нибудь из политиков, думал ли он в детстве, что придется выступать с трибуны, или кого-нибудь из актеров, что столько времени вынужден будет заниматься искусством слова, то многие из них скажут, что могли представить себе такое только в мечтах, потому что первый раз выйти с речью перед огромным залом для них когда-то казалось невозможным. На каком-то этапе своей профессиональной деятельности в качестве консультанта я заинтересовался стратегиями выступления перед аудиторией Возможно, этой теме будет посвящена одна из последующих моих книг, а не отдельная глава, потому что очень трудно кратко изложить то, что имеет обширные границы. Но, тем не менее, на этих страницах имеет смысл поразмышлять о самом простом, о том, с чего всё, возможно, и начинается. И ещё, в качестве вступления, я хотел бы сказать специалистам, которые, читая эту книгу, уже давно используют НЛП, и людям, которые только начинают заниматься нейро-лингвистическим программированием: очень часто та сложность или проблема, которая есть у человека, значительно меньше, чем возможности инструментов, которые мы собираемся использовать. Поэтому подобные ситуации я воспринимаю с юмором: «Незачем из пушек стрелять по воробьям!»
В этой главе я хотел бы рассказать, насколько важно вернуться к базовым элементам нашего поведения и нашей психики, для того чтобы осознать, каким образом мы реализуем своё нежелательное поведение, например страх выступления перед аудиторией (может быть, страх самого выхода к слушателям), и как можно, осознавая структуру своих неудачных действий, превратить всё это в замечательный ресурс и в хорошую, позитивную стратегию. Поэтому ещё и ещё раз я призываю всех НЛПеров и тех, кто столкнулся с НЛП совсем недавно, задуматься о самых простых- инструментах, которыми мы владеем: субмодальностях, якорях, позициях восприятия и модели Т.О.Т.Е.
После успешно проведённых мною первых десяти семинаров ко мне стали обращаться люди, которые просили рассказать о том, как я научился искусству управления аудиторией и самообладанию, потому что многие из них боялись даже взять в руки микрофон. В ходе одного из таких семинаров ко мне подошёл человек, который испытывал сложности в выступлении перед публикой и которому в ближайшее время предстояло сделать один научный доклад. В принципе, у него был неоднократный опыт выступления, но все вокруг жаловались, что он го-
128
Борит сумбурно, сухо, его неинтересно слушать, несмотря на то, что сам человек был достаточно умным и эрудированным. Если люди с ним сталкивались в обычной обстановке — за чашкой чая или кофе, с ним было очень приятно общаться, он говорил увлекательно и интересно, был прекрасным рассказчиком в маленькой компании и никак не мог понять, почему возникает столько проблем, когда он выходит перед огромной аудиторией.
Выслушав то, с чем он ко мне обратился, я решил прибегнуть к замечательной модели Т.О.Т.Е. (тест — операция — тест — выход). Эта модель, о которой вы могли прочитать в моей книге ранее, используется в НЛП для того, чтобы поразмышлять о структуре нашего поведения с точки зрения стратегий. С чего мы начинаем что-либо делать в своей жизни? Какие основные шаги совершаем? Как понимаем, что движемся в нужном направлении? И, наконец, каким образом завершаем? Даже, если это касается нежелательного поведения, даже, если кажется, что и завершения-то нет, а есть только основные действия, приводящие нас к плачевному результату.
Я начал использовать эту рамку сбора информации и задавать самые обычные вопросы, помогающие выявлять каждую точку модели Т.О.Т.Е. Другими словами, позволяющие описать и найти стратегию, в данном случае, нежелательного поведения. И я попросил его рассказать, как именно он выступает. Поначалу к такого рода вопросам почти все мои клиенты относятся как-то с недоверием, с ухмылкой, и обычно пребывают в недоумении. Это и понятно, так как мы таким образом пытаемся выявить стратегии, находящиеся далеко за пределами осознания. Сергей (так звали моего клиента) не являлся исключением. Он неохотно ответил:
— Ну, я прихожу с докладом, начинаю читать, плохо себя чувствую, и у меня ничего не получается.
129
Тогда я более тщательно стал использовать принципы модели Т.О.Т.Е. и задавать один и тот же вопрос по-разному:
— Каким образом вы понимаете, что у вас есть трудности? Как вы осознаёте, что выступать сложно? Как вы это знаете?
Вообще НЛП началось с магического вопроса: «КАК ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ?» Сергей ответил, что имел много возможностей убедиться, что он никудышный оратор. Тогда я спросил его более подробно:
— Представьте, что прямо сейчас вы стоите перед аудиторией, как вы узнаёте, хорошо или плохо в данный момент выступаете?
Сергей задумался (видимо, наконец, понял мой вопрос) и сказал:
— Я смотрю в зал и расстраиваюсь, потому что знаю, что выступлю плохо.
Я предложил ему вспомнить своё последнее выступление, помогая восстановить в памяти всё, до мельчайшей детали:
— Вы вошли в аудиторию, встали за кафедру, разложили свои листочки, что вы видите?
Сергей начал перечислять буквально всё. Он вспомнил белую доску, висящую на стене, портреты, находящиеся над ней, фломастеры, кодоскоп, плёнки для выступлений, ряды со слушателями, он даже назвал их точное количество — 25. Получалась замечательная беседа. Сергей чувствовал себя абсолютно спокойно, нисколько не волновался и выглядел очень уверенно. Я продолжал:
— Теперь вы начинаете свой доклад. Что вы чувствуете, что происходит дальше?
Он на некоторое время задумался, пытаясь вспомнить свои чувства и связанные с ними образы, и выпалил:
130
— Игорь Петрович! — я аж вздрогнул от неожиданности, — он один из ведущих специалистов нашего исследовательского института и нигилист в чистом виде, ко всему относится скептически, а когда слышит что-нибудь новенькое, как правило, не принимает на веру с первого раза, и всем своим видом показывает своё недовольство, — объяснил Сергей.
Я вновь использовал вопрос с сугубо НЛПерским оттенком:
— Откуда вы знаете, что он нигилист?
Он немного помялся, будто не знал, что отвечать, но потом уверенно посмотрел на меня и сказал:
— Так все говорят, да я сам видел на его лице разные гримасы, выражающие недоверие.
— Как же тогда вы понимаете, что именно сейчас то, о чём вы будете говорить, не внушит ему доверия, может быть, он заинтересуется вашей идеей.
Лицо моего собеседника изменилось, потому что этот вопрос явно привёл его в замешательство. Сергей вдруг начал осознавать, что это его собственная интерпретация, реакция человека, который закрепил устойчивое мнение о своем коллеге. Далее я попросил его рассказать, помнит ли он ситуацию, чтобы Игорь Петрович принял какую-нибудь идею. Сергей напряг свою память и сказал, что два подобных случая было, но это оказывались оригинальные, стоящие идеи, что даже трудно отрицать их очевидную глубину. Тогда я повторил свой вопрос:
— А вы как думаете, ваша идея не является стоящей? В очередной раз мой вопрос заставил его задуматься,
и после непродолжительной паузы Сергей ответил:
— На мой-то взгляд, она стоящая, но я не уверен, что Другие люди думают так же...
— А от чего будет зависеть их мнение? — спросил я, прищурив глаз и хитро улыбаясь.
Сергей на мгновение рассмеялся:
131
— От того, как я смогу преподнести свою идею, конечно же.
Я снова попросил его вернуться в своё последнее выступление и предложил понаблюдать за тем, что же происходит дальше:
— Итак, вы видите, как он морщится, показывая, таким образом, свою антипатию к тому, что вы рассказываете, но что же дальше?
Незаметно уверенность Сергея куда-то пропала, мне стало ясно, что он сильно ассоциировался в ту ситуацию последнего выступления, и чуть тише, немного дрожащим голосом, пролепетал:
— Видя, что Игорь Петрович недоволен, я начинаю размышлять, понравятся ему мои идеи или нет. В общем, вы правы, я заранее знаю, что они ему не понравятся. Даже каким-то образом убеждаю себя в этом, мне становится менее интересно выступать, я начинаю сильно нервничать, у меня пересыхает в горле... Я буквально лишаюсь дара речи. И всё же нахожу в себе немного оптимизма, думая, что, может, всё не так уж и плохо, и начинаю смотреть на сидящих в зале людей, но опять вижу несколько лиц, которые кажутся мне недовольными. Потом я пытаюсь сосчитать, скольким людям, на мой взгляд, не нравится то, о чём я говорю, и если их трое-четверо, то мне становится совсем плохо и выступать очень тяжело, я даже начинаю терять мысли.
Сергей нервно улыбнулся, потом опустил голову вниз, обхватив её руками, и так просидел некоторое время.
Таким образом, общаясь с героем этой истории, я выявил негативную стратегию:
Начало этой стратегии визуальное: Сергей смотрит на зал, выделяет в нём значимого человека, фокусируется
132
на нём. Затем интерпретирует во внутреннем диалоге, что этот человек недоволен. Потом появляются негативные чувства, которые позже усиливаются, повторяя цикл. Он ещё больше закрепляет их, получая некое подтверждение от других людей, находящихся в аудитории, которые ему также кажутся недовольными. Причём, его внимание приковано только к этим людям. После этого у Сергея пропадает всякий интерес выступать.
На беседу с ним у меня ушло где-то два с половиной часа, что примерно соответствует продолжительности моей рабочей сессии в области психологического и личностного консультирования.
Тогда я подумал: наверное, то, что я обнаружил, является общей стратегией для многих других людей. И вспомнил, что в ближайшее время у меня ожидается семинар, на котором я предложу нескольким людям остаться и позадаю те же самые вопросы, для того чтобы узнать, действительно ли их стратегии будут похожи на стратегию Сергея. Так всё и произошло.
Через два дня я проводил курс НЛП-практик. В один из дней, непосредственно после самого семинара, я попросил поднять руки тех, кто испытывает сложности в выступлении перед аудиторией. Остались пять человек, которым по очереди я задавал одни и те же вопросы, связанные с моделью Т.О.Т.Е. С ними мне удалось гораздо быстрее выявить стратегии, так как участники пятёрки прошли дополнительную подготовку на семинаре, и многое для них оказалось знакомым. Мы вместе провели несколько вечеров, разбираясь со стратегиями, ограничивающими возможности хорошего выступления перед публикой. У двух человек обнаружилась почти такая же стратегия, которую я наблюдал у героя моей истории, с небольшой лишь разницей. У остальных они были принципиально другие, так как все студенты, естественно, по-разному проявляли страх выступления перед ау-
133
диторией. Кроме того, если в нашем случае у человека пересыхало в горле, то у моих студентов проявлялась своя собственная физиологическая особенность: кто-то начинал заикаться, кто-то использовал слишком много вводных слов, у некоторых появлялась дрожь в коленях, для кого-то аудитория будто бы размывалась и т. д.
С точки зрения организации субмодальностей у всех всё происходило по-разному, но в целом эти стратегии оказывались очень похожими благодаря наличию отрицательных чувств. Рассмотрим некоторые из них, например: человек приходит в пустую аудиторию (кинестети-ка), обозревает всё пространство (задействована зрительная система, панорамное видение), видит много людей (по его словам, они, как грозовая туча, нависают над ним) и испытывает неприятные чувства: дрожь в теле, представляет сложности, которые могут возникнуть, лицо начинает краснеть, и он понимает, что всё уже плохо, и, таким образом, даже не может начать выступать.
Если вы обратите внимание, то в стратегии, с которой я столкнулся прежде, негативные чувства возникают тогда, когда человек уже находится в зале. Но сложности в том, чтобы войти в зал и подготовиться к выступлению, нет никакой. В вышеописанном случае человек начинает испытывать трудности в сам момент подготовки, когда входит в совершенно пустое помещение, а люди, которые пришли его слушать, представляют для него некоторую угрозу — вот в чём и состоит сложность.
Следующая стратегия представляет собой комбинацию первой и второй с существенными добавлениями: докладчик начинает читать, вспоминает все случаи плохого выступления перед аудиторией (он видит их в каче
стве чёрных картинок), после чего появляется дрожь в голосе, он становится неуверенным и теряет мысли.
Проанализировав все выявленные мною стратегии, я пришёл к выводу, что подготовку выступления перед аудиторией можно разделить на несколько частей: освоение самого пространства и обретение уверенности, задействование своего удачного опыта, распределение внимания в аудитории, то есть получение обратной связи от зала, который всячески поддерживает выступающего, возможность переключать внимание с себя на зал и обратно и умение поддерживать ресурсный внутренний диалог. Это основные звенья, которые наиболее важны для удачного публичного выступления.
Если же проанализировать весь опыт, который я исследовал, то с лёгкостью можно отсортировать те инструменты, которые нам понадобятся, то есть определить, в каких форматах был представлен негативный опыт. Прежде всего, это, конечно же, форматы субмодальностей и якорей. Я думаю, что сложность в выступлении у людей каким-то образом заякорилась. Было одно плохое выступление, второе, третье, четвёртое, и с какого-то момента это стало похоже на снежный комок, который катится с горки, негативный опыт налипает и налипает, и комок превращается в огромный ком, с которым невозможно справиться.
Также очевидно, что имеют место и пространственные якоря: сама аудитория, само пространство уже могут представлять сложность. Очень важно, как люди, выступающие перед слушателями, распределяют своё внимание: умеют ли они выделять из публики людей, которые рады их слушать, которые их поддерживают; как они получают обратную связь, как понимают, что успешно выступают. Всё это соответствует точкам модели Т.О.Т.Е. и говорит нам о прямо противоположной стратегии выступающих. Ну, и, конечно же, имеет смысл подумать о позитивных якорях, поддерживающих говорящего в процессе выступления.
Итак, вернёмся к моему клиенту. Теперь мы занялись конструированием позитивной стратегии. Мне хотелось услышать от него, как он хочет выступать в любой аудитории, включая все фазы, о которых я говорил выше: освоение пространства, подготовка себя, распределение внимания и умение следовать собственному плану, хорошо и плавно строить свою речь. Здесь мне вспомнились все самые элементарные упражнения, техники и приёмы НЛП: изменение субмодальностей, простое якорение, походка могущества, круг совершенства и т. д. Я подумал о комбинации этих простейших упражнений и, конечно же, о модели Т.О.Т.Е. и в результате проделал достаточно простые операции со своим клиентом.
Мне было необходимо, чтобы Сергей ещё раз вернулся в тот опыт, про который он мне рассказывал, и вспомнил аудиторию, где проходило его последнее выступление. Я попросил его раздвинуть границы своего восприятия, внимательно осмотреть всю аудиторию и сосчитать людей, сидящих в ней. Незамедлительно он сказал, что примерно 150 человек собрались, чтобы его послушать. Теперь я хотел, чтобы Сергей переключил своё внимание и увидел тех людей, которые, на его взгляд, являются оптимистами, готовыми поддержать любую идею. Может быть, среди коллег и друзей у него уже были такие люди. На моё предложение найти их в зале Сергей сказал, что с большим удовольствием смотрит на них, выделяя среди многочисленной публики, потому что их лица, к его удивлению, наполнены радостью, сверкают, излучают доброжелательность. Теперь я попросил сосчитать слушателей, которые находятся в нейтральном со-
136
I
стоянии, и тех, которые настроены очень дружелюбно. Оказалось, что их почти половина зала. Сергей продолжал удивляться, потому что раньше, в процессе выступления, он даже не замечал, что есть немало людей, готовых выслушать его, да потом ещё и поаплодировать...
Далее я предложил Сергею мысленно начать выступление и следить за их реакцией, за тем, как они внимательно слушают его и поддерживают невербально. Он немного приподнял брови, чуть улыбнулся, как бы спрашивая: «Как это?..» С моей помощью Сергей начал представлять аудиторию, кафедру, за которой он стоит, листки бумаги, по которым собирается читать, и постепенно, не произнося вслух слов, начал выступать. Уже с первых минут я заметил изменения в его физиологическом состоянии: абсолютно спокойный, Сергей стоял передо мной с закрытыми глазами, немного покачивая головой и изредка улыбаясь. Я не наблюдал в его внешности ни тени волнения. Уверенный в себе, он примерно 10-15 минут «выступал перед аудиторией». После этого он спокойно и благодарно произнёс:
— Я очень многое понял...
Но на этом наша работа ещё не заканчивалась. Вспомнив, что Сергей говорил сухо, а, с моей точки зрения, это часто объясняется недостатком «зажигательного» настроя и отсутствием взгляда на своё выступление глазами слушателя (2-я позиция восприятия), я проделал ещё некоторые операции.
Я попросил его вспомнить хотя бы одно выступление, на котором он по-настоящему впечатляюще говорил. Сергей сказал, что есть такое выступление — преддипломная защита, правда, было оно достаточно давно, и слушали его примерно десять человек. Он внешне пытался мне показывать чувства, которые испытывал во время своего блестящего выступления. Я поставил якорь, попросил пе-
137
ренести это состояние в контекст с аудиторией в 150 человек и заметить, что меняется. Потом предложил проделать это 5-6 раз и создать свой собственный якорь. Сергей подумал и сказал, что потрёт ладони, почувствует их тепло, это и будет означать нужное состояние.
Мы попробовали соединить его позитивный опыт с этим автоматическим якорем (как принято выражаться в НЛП, «автоякорем»). Я попросил его потереть ладони несколько раз и заметить, насколько быстро получается воссоздать хорошее состояние. Когда я убедился, что якорь действительно мощно работает, то предложил Сергею представить совершенно новое выступление, может быть, даже то, которое ему в скором времени предстоит, представить новую аудиторию, новых людей и попробовать ещё раз выступить, используя свой якорь и новую стратегию распределения внимания. После того как я понял, что у Сергея это хорошо получается, предложил обратить внимание на то, как он входит в аудиторию, как он готовится. Выяснилось, что в совершенно нейтральном состоянии он входит в зал, раскладывает свои листочки и тут же начинает выступать. Я спросил, насколько такое настроение является для него приемлемым для эффективного выступления. Сергей ответил, что этот вопрос для школьника, потому что, естественно, лучше прийти заранее, качественно подготовиться и как следует себя настроить.
Вновь обратившись к стратегиям, которые я выявил у студентов на семинаре, вспомнил, что очень важно уметь ощущать пространство. И попросил Сергея мысленно походить по аудитории, в которой он выступал, и как бы завоевать это пространство, поперемещаться в нём как угодно, может, посидеть в зале и посмотреть на себя со стороны, увидеть блестяще выступающего Сергея, войти в этот образ и почувствовать, насколько, действительно, у него это хорошо получается. Таким
138
образом, мы поиграли в ассоциацию/диссоциацию, ешё раз создали якорь, дополнительно заякорили и это замечательное состояние.
Потом экспериментировали с границами его тела. Я предложил ему использовать стратегию, которую сам применяю для подготовки к выступлениям в незнакомой аудитории. Иногда мысленно я проделываю некое упражнение со сказочным превращением: представляю, что размеры моего тела будто бы увеличиваются, и я становлюсь больше и выше, иногда представляю, что становлюсь ростом с комнату, в которой я выступаю, и занимаю весь её объём. Именно таким образом я знаю, что это мой зал, моя аудитория, я как бы обжил своё пространство.
После всех этих упражнений я попросил Сергея сделать всё от начала до конца, собрав вместе все якоря и выстроив определённую последовательность. Он, нисколько не задумываясь, начал представлять, постоянно комментируя свои действия: он входит в аудиторию, обживает пространство, меняет границы, видит зал, подходит к кафедре, регулирует микрофон, проверяет фломастеры, наливает минеральную воду, потом сам садится в зал, вспоминает своё лучшее выступление, позже вновь подходит к кафедре... Здесь мы обозначили ешё один дополнительный шаг, помня про восприятие зрителей. Я его спросил, что было бы сейчас интересно услышать аудитории, и Сергей вспомнил самое зажигательное место своего выступления, самое необычное, являющееся новым для зала, и решил выборочно об этом рассказать, чтобы с самого начала заинтересовать слушателей.
Так мы перемещались из одной позиции восприятия в другую. Сначала я просил Сергея быть лектором, потом перейти в 3-ю позицию восприятия (наблюдателя) и посмотреть на то, как этот лектор взаимодействует с залом, потом ассоциироваться со слушателями и подумать, что интереснее всего им будет в данный момент ус-
139
лышать. Упражняясь по несколько раз, мы проделали работу, выстраивая целую технологию выступления. Сергей остался более чем доволен!
Что же было дальше? Через некоторое время Сергей опять пришёл ко мне и рассказал, что для него изменилось абсолютно всё. Он был удивлён своей решимостью, когда предложил выступить не просто с двадцатиминутным сообщением на заседании своей кафедры, а подготовить двухчасовой доклад!.. Сергей сделал всё, как мы с ним спланировали, с необыкновенной лёгкостью и сказал:
— Моя речь лилась рекой... спасибо вам...
|
