|
Постаналитические взаимоотношения взрослого пациента со своими нынешними родителями не подвергались значительному обсуждению в психоаналитической литературе. В целом ожидается, что невротический пациент станет предъявлять меньше требований к своим родителям после успешного анализа; они больше не считаются ответственными и не обвиняются в связи с трудностями пациента. Вместо этого пациент, как правило, относится к ним благосклонно или по крайней мере нейтрально, как к людям, которые сделали все возможное в рамках их собственных проблем и предпосылок.
Смешивание пациентом своих нынешних родителей с образами родителей как неудачных эволюционных объектов периода его эволюционной задержки лишь сравнительно недавно было достаточно проанализировано и понято, когда пациент заканчивает свое успешно завершенное психоаналитическое лечение. Следовательно, аналитик обычно не может следить за дальнейшим развитием взаимоотношений пациента со своими родителями, а также не может надежно предсказать эти взаимоотношения. Однако, у меня такое впечатление, что бывшие аналитические пациенты со своей недавно установленной относительной автономией склонны не столько стремиться к узнаванию своих родителей как личностей с точки зрения своей новой личности, освободившейся от груза нерешенных прошлых проблем, сколько выстраивать вторичные защиты относительно новых отношений со своими родителями. Это часто включает иллюзию, что возросшее у бывшего пациента понимание своих прошлых переживаний с родителями как эволюционными объектами одновременно обеспечило его полным знанием личностей родителей. Это содействует развитию стереотипных взаимоотношений, в которых к родителю в лучшем случае относятся и обращаются со снисходительной благожелательностью как к человеку, чьи мысли, чувства и особенности предположительно досконально известны и предсказуемы для его проанализированного отпрыска.
Чаще родители склонны с облегчением и благодарностью принимать такое изменение в ранее проблематичных отношениях к ним со стороны их сына или дочери. Все заинтересованные стороны могут чувствовать, что между ними установились хорошие и взрослые взаимоотношения. Такая ситуация может в большинстве случаев быть достаточно хорошим или даже наилучшим возможным достижением в том, что касается взаимоотношений бывшего пациента к своим нынешним родителям. Однако в тех редких случаях, где обе стороны мотивированы и способны предпринимать попытку узнавания друг друга на новом, индивидуальном и автономном уровне, результатом может быть особенно обогащающая и вознаграждающая близость между автономными взрослыми индивидуальностями, разделяющими долгую общую историю. Если бывшему пациенту удается стать подлинным другом своим прежним эволюционным объектам, переживание индивидом личностной автономии может быть скреплено радостным и умиротворяющим чувством его бесповоротности и окончательности.
Взаимоотношения между аналитиком и пациентом обычно заканчивается с окончанием аналитических взаимоотношений. Это уникальные взаимоотношения между экспертом и клиентом, в которых может быть пережит и понят весь диапазон человеческого развития и форм привязанности. Экспертная роль аналитика в этом процессе существенным образом заключается в роли нового разви тийного объекта, которая завершена, когда пациент более не нуждается в развитийных объектах. Это не означает, однако, что в связи с этим аналитик становится доступен в качестве текущего объекта для дружбы и любви пациента. То, что он становится текущим объектом для пациента, означает конец, а не начало взаимоотношений. Работа аналитика заключается в освобождении пациента от его потребности как в трансферентных, так и в новых развитийных объектах, предлагая пациенту использование себя для этих целей таким образом, который ведет к постепенному исчезновению этих потребностей. Аналитик не является новым родителем для пациента и не разделял с ним годы его первоначального развития. Все сказанное выше о желательности того, чтобы пациент подружился со своими первичными эволюционными объектами, не относится сходным образом к постаналитическим отношениям пациента со своим аналитиком.
Как хорошо известно, ситуация еще более осложняется во время и после тренинговых анализов с будущими коллегами. В принципе то, что говорилось выше, в равной степени справедливо для всех аналитических пациентов, и опасность осложнений после тренингового анализа тем меньше, чем в большей мере могут соблюдаться эти принципы. Однако я не вижу каких либо причин для фобического избегания контакта в этой связи, ибо от двух аналитически обученных людей обычно ожидается знание границ между профессиональным и общепринятым социальным поведением, с одной стороны, и более близкой дружбой — с другой.
Для пациента аналитическое лечение было длительным преодолением утраты объекта, в ходе которого происходил постепенный отказ как от первоначальных, так и от новых эволюционных объектов, и их утрата тщательно прорабатывалась по мере их экстернализации на аналитика или их запоздалого обнаружения в репрезентации аналитика. При условии, что этот процесс был в достаточной мере завершен, невротический пациент обычно не сталкивается с чрезмерными затруднениями при сепарации от аналитика при завершении лечения. Во время успешного анализа пациент, как правило, устанавливает объектные отношения, которые соответствуют его возрасту и текущим жизненным обстоятельствам, в то время как его представление об аналитике доросло до представления о текущем эксперте, с которым он долгое время работал, который оказал ему огромную помощь и к которому он стал испытывать нежные чувства и научился уважать. Анализ в течение многих лет был важной частью его жизни, и пациент знает, что ему будет не хватать анализа и аналитика. Однако, хотя в психике присутствует опасение и искушение регрессировать, вновь консолидированное Собственное Я пациента одновременно испытывает чрезвычайное облегчение вследствие перспективы навсегда освободиться от развитийных объектов. В ходе анализа пациент все в большей мере учился понимать и чувствовать, что все, реально значимое для его текущей и будущей жизни, следует искать вне аналитической консультационной комнаты и его взаимоотношений с аналитиком.
Многие практические и теоретические соображения по поводу завершения психоаналитического лечения невротических пациентов широко и надлежащим образом исследовались в различных психоаналитических трудах (Fenichel, 1924; Ferenczi, 1927; Freud, 1937; Lorand, 1946; A.Reich, 1950; Glover, 1955; Menninger, 1958; Greenson, 1966; Rangell, 1966; Panel, 1969; Ticho, 1972; Schlesinger and Robbins, 1974; Panel, 1975; Firestein, 1978; Novick, 1982; Schachter, 1990) и не будут более подробно обсуждаться здесь.
Структуры автономии
Представляется, что те структурные достижения, к которым оптимально стремятся в аналитическом лечении невротических пациентов, хотя они различным образом взаимозависимы, могут быть приблизительно сгруппированы в пять главных категорий: (1) формирование воспоминания (см. главу 4); (2) улучшение структур индивидуализированного Собственного Я; (3) улучшение базисных структур Собственного Я; (4) установление личных норм и идеалов; (5) установление личной истории.
Согласно моему предположению, формирование воспоминания имеет отношение к процессу интернализации, посредством которого переживание репрезентации действительно утраченного индивидуального объекта как существующего вовне или как интроекта будет переходить в представление о прошлом объекте. Подобно любым концепциям интернализации формирование воспоминания имеет отношение как к процессу, так и к результату. Формирование воспоминания составляет сущность работы траура (Freud, 1917) после утраты индивидуального объекта, а также ту часть процессов тщательной аналитической проработки, в которой трансферентные иллюзии о продолжающемся существовании эдипального объекта в настоящем будут разрушаться и заменяться воспоминаниями, которые относят эдипальных родителей к детству пациента. Формирование воспоминания, таким образом, решающим образом содействует восстановлению личной истории во время аналитического лечения невротического пациента.
Индивидуальная структура Собственного Я невротического пациента улучшается различным образом в ходе аналитического лечения. Как неоднократно подчеркивалось выше, важную роль в этом процессе играют фазово специ фические идентификации пациента с образом аналитика как нового развитийного объекта. В зависимости от степени и природы развитийных нехваток пациента и соответствующих потребностей в запоздалом структурообразовании его идентификации как с диадно, так и с триадно идеализируемыми образами аналитика могут различными путями улучшать и обогащать его способы переживания себя и объектов. Различные формы фазово специфических идеализации и возникающие в результате идентификации уже обсуждались ранее. В этой связи достаточно подчеркнуть специфическую важность идентификаций пациента с аналитиком как новым диадным образцом для подражания как содействующих установлению и сохранению терапевтического альянса, а также интернализацию пациентом опыта аналитика в способах сближения с ним в собственное отношение к самому себе и к своим проблемам.
Улучшение базисной структуры Собственного Я невротического пациента через функционально селективные идентификации часто затмевается разрешением его бессознательных конфликтов и улучшениями в его индивидуальной идентичности. Однако функционально селективные идентификации, как правило, в большом количестве присутствуют в анализах невротических пациентов. Они содействуют уменьшению остатков функциональной зависимости пациента от объектов, таким образом содействуя и улучшая качество автономии, достигнутой в его лечении. Важная причина, почему это наращивание базисной структуры Собственного Я часто остается безмолвным процессом в анализе невротического пациента, по видимому, заключается в том, что пациент, достигший индивидуации, может, когда это требуется, использовать конфронтации и прояснения аналитика в качестве эмпатических описаний, обеспечивающих модели для функционально селективных идентификаций.
Специфические структурные достижения, чей приход ожидается до того, как анализ пациента можно будет считать завершенным, состоят из установленных им личных норм и идеалов. Переживание внутренней автономии требует, чтобы индивид воспринимал свои представления о правильном и неправильном, а также свои ценности и идеалы как в основном свои собственные, а не как представления и идеалы внешних судей и обра'зцов для подражания. В среднем жизненном цикле человеческого индивида это, как правило, происходит в период и посредством подросткового кризиса как порога между детством и взрослостью, подразумевающим эмансипацию от собственных развитий ных объектов.
Когда незавершенный подростковый кризис невротического пациента становится запоздало завершенным в успешном аналитическом лечении, возможно проследить, как постепенный отказ пациента от своих развитийных объектов любви, ненависти и идеализации идет параллельно с его избавлением от тех же самых объектов как интроеци рованных и реэкстернализованных носителей моральных принципов и ценностей. Тщательная проработка вытесненных эдипальных конфликтов и их регрессивных выработок включает все большую необязательность использования интроекта суперэго в качестве надзирателя за вытесненными эдипальными репрезентациями. Однако помимо интерпретации и тщательной проработки интроекта суперэго невротического пациента, совместно с другими эдипальными интроектами, по мере того как они будут экстернализова ны на образ аналитика, пациент склонен со своей стороны начать наращивание другой нормативной системы, которая основана на диадно и триадно постигаемых отношениях идеализируемого аналитика к пациенту и его внутреннему миру. Представляется, что при окончательном распаде интроекта суперэго отобранные его части будут интернали зованы в новую личную нормативную структуру Собственного Я, в которую станут интегрированы также отобранные аспекты аналитико дериватных нормативных элементов. Как правило после успешного анализа в новых нормативных структурах автономного Собственного Я пациента можно будет различить элементы, которые отражают терпимое, но не попустительствующее, реалистическое, но не циничное, либеральное, но не продажное, отношения аналитика к пациенту на различных стадиях его анализа (Tahka, 1984).
Помимо установления интернализованных норм, прочно интегрированных с восприятием пациентом самого себя, установление личных идеалов в отношении себя и объекта любви представляет другое важное структурное достижение, требуемое для переживания индивидом относительной автономии. К концу анализа это синтетическое достижение пациента можно видеть по возрастающей у него деидеализации образа аналитика с соответствующим акцентом на текущей природе взаимоотношений. Это часто сопровождается возрастанием чувства собственного достоинства пациента, которое наполняет все его существо и проявляется в его высказываниях о себе и своих объектах.
Его взаимоотношения с близкими людьми, в особенности с его главным объектом любви, склонны приобретать большую значимость, разносторонность и глубину, или, когда это требуется, он может иметь смелость закончить взаимоотношения, которые никогда не смогут выйти за пределы своей преимущественно трансферентной значимости. Поскольку отказ от эдипального объекта любви и новый индивидуальный синтез личного объект идеала делают возможным установление неинцестуозных любовных отношений и полное сексуальное наслаждение, продолжает быть уместной в качестве центрального критерия психического здоровья при оценке результатов аналитического лечения пациента старая психоаналитическая концепция «полной генитальности».
Ожидается, что ценности, идеалы и путеводные звезды пациента после завершенного аналитического лечения должны быть в как можно большей степени его собственными. Хотя аналитик крайне заинтересован в развитии системы ценностей и идеалов пациента на всех уровнях психопатологии, как особенно чувствительных индикаторов его уровня психической структурализации, аналитик будет одновременно усердно пытаться избегать активного воздействия на идеационное содержание ценностей и идеалов пациента на всех стадиях его аналитического лечения. Аналитик может следить за развитием чисто нарциссических ценностей пограничного пациента, действующих на функциональном уровне переживания и привязанности, за уровнем предвзятой оценки, на котором невротический пациент разделяет идеи и мнения своих диадных и триадных идеальных объектов как очевидные, и наконец за установлением личных ценностей и идеалов в индивиде, достаточно эмансипированном от внешних образцов для подражания и мнений других людей. Аналитик будет рассматривать продвижение пациента с одного уровня на другой в качестве важных шагов в его возобновленной структурализа ции в лечении. Однако с точки зрения аналитика крайне важно, чтобы нормы, ценности и идеалы пациента к концу его анализа достигли столь продвинутого уровня структу рализации, какой для него возможен, а не то, что он, покидая анализ, предпочитает левое или правое крыло в политике, верит в бога или является атеистом, или исповедует философию жизни, которая может совпадать или отличаться от философии жизни аналитика.
Тот факт, что пациенты интернализуют функции и характерные черты своего образа аналитика, идеализируемого в качестве нового развитийного объекта, не означает, что они будут интернализировать личные ценности и идеалы аналитика, если он не открывает их пациенту. Хотя пациент может в этом процессе идентифицировать себя с очевидной высокой оценкой аналитиком саморефлексии, честности, храбрости и стойкости в аналитической работе, такие «аналитические ценности» в очень многом совпадают с общими и объективными человеческими ценностями и не будут как таковые внушать пациенту специфическую идеологию или философию жизни.
Последнее процитированное выше структурное достижение как принадлежащее структурам автономии является личной историей пациента, которая становится создана и консолидирована во время его аналитического лечения (Kris, 1956). Личная история является репрезен тационной структурой, основанной на организованной воскрешенной памяти и эмпирически расположенной на оси линейного времени. Переживание исторического измерения своей жизни становится надежно возможным после индивидуации, которая позволяет индивиду отражать и вспоминать прошлые переживания по существу идентичным Собственным Я.
Однако достижение невротическим пациентом полной смысла и единообразной личной истории требует, чтобы он в достаточной мере преодолел свои вытеснения и интегрировал диссоциированные репрезентации в непрерывную последовательность воспоминаний. Этому будут способствовать все обсужденные выше структурные развития, которые делают возможными и мотивируют интернализа ции и интеграции, ведущие к относительной психологической автономии.
Эмпирическая автономия индивида представляет собой продвинутый уровень идентичности, который одновременно основывается и является предпосылкой для полной смысла личной истории. Развитие идентичности в значительной степени является развитием личной истории индивида (Erikson, 1950,1959), и, лишь когда имеется автономное Собственное Я для оценки этой истории как находящейся в полном владении индивида, оно будет достигать максимальной наполненности смыслом как основы и экрана для его текущего переживания себя и своих объектов.
Хотя Фрейд (1937) считал, что в аналитическом лечении следует стремиться к достижению полной исторической правды и что терапевтическая эффективность аналитического лечения зависит от достижения этой цели, позднее авторы доказывали недостижимость исторической правды о прошлом пациента, а также подчеркивали терапевтическую достаточность установления «нарративной правды», то есть достаточно важной личной истории жизни пациента, которая становится открыта и сконструирована во время его аналитического лечения (Schimek, 1975; Michels, 1985; Wetzler, 1985;Berger, 1987).
В принципе соглашаясь с вышеназваиными авторами, я хочу подчеркнуть, что, строго говоря, психоаналитическая работа может дать пациенту историю его прошлого развития лишь в той степени, в какой такая история может быть реконструирована из его собственных переживаний. Когда нет какой либо эволюционной истории, так как большие области психики пациента никогда не развивались, возобновленное развитие в ходе лечения станет представлять существенно значимые области отсутствующей истории пациента. Чем больше вытеснение, тем в большей мере прошлая история пациента может быть реконструирована в ходе его анализа. Чем больше первичный дефицит структур, тем в большей мере его историю приходится конструировать и эмпирически заменять новыми развитийными взаимодействиями с аналитиком.
Даже когда у пациента нет каких либо значительных структурных дефицитов, предшествующих константности Собственного Я и объекта, история, предшествующая ин дивидуации его Собственного Я, в значительной степени кристаллизовалась в деперсонифицированные структуры его психологической конституции, а также переживалась на функциональных уровнях переживания Собственного Я, что может вспоминаться достигшим индивидуации Собственным Я лишь как фрагменты воспоминаний, у которых отсутствуют исторические размеры. Поэтому история личности до индивидуации может, как правило, быть лишь сконструирована.
Ожидается, что появление и интеграция личной истории невротического пациента, приближающегося к относительной автономии в своем анализе, будет, таким образом, творческим и полным смысла синтезом того, что он вспомнил, что ему рассказывали о его прошлом до начала анализа, из вновь обретенных воспоминаний и тех областей припоминания, которые стали возможны посредством интерпретации и тщательной проработки его бессознательных триадных конфликтов, а также из его воспоминаний вытесненных нарциссических травм посредством разрешения его диадных конфликтов. К этому будет добавлено то, что было сконструировано относительно его прошлого на основании того, что было о нем известно и что смогло быть выявлено из функциональных аспектов его переноса.
Годы, проведенные пациентом в анализе, будут оставаться длительной частью его личной истории. Однако чем лучше в процессе анализа удалось достичь своих целей, тем в большей мере пациент будет использовать и наслаждаться его результатами и тем меньшей будет потребность вспоминать сам аналитический процесс.
Примечания
1
* Par excellence (фр.) — преимущественно, в основном. — (Прим. перев.)
2
Впервые эта статья была опубликована в журнале «The International Journal of Psycho Analysis» (1 987), 68: 229 251. Печатается с разрешения. Copyright © Institute of Psycho Analysis. London.
3
Self — «самость», «Собственное Я», «само », «себя». — (Прим. науч. ред.)
4
2 В рассматриваемый здесь самый ранний период развития наиболее важными структурными образованиями, по видимому, являются аккумуляция недифференцированных представлений и их дифференциация в первые грубые самостные и объектные образы. Рождение воспринимающего диалога это не только условие для субъективного ощущения своей наполненности жизнью, но также необходимая основа для любой дальнейшей структурализации и дифференциации мира восприятий. При таком подходе Собственное Я определенно получает статус базальной структурной сущности, эмпирически противостоящей объектному миру (Hartmann, 1950; Modell, 1968). Последний в свою очередь подразделяется на то, что воспринимается как существующее вне Собственного Я, и на то, что воспринимается как находящееся «внутри» субъекта в качестве образов интроекций, фантазий и воспоминаний, представляющих и отображающих объектный мир.
5
Первоначально эта статья была опубликована в журнале The Psyhoanalytic Study of Child (1988), 43:101 143: Edited by Albert J.Solnit, Peter B.Neubauer, Samuel Abrams and A.Scott Dowling. Copyright У 1988 by Albert J.Solnit, Peter B.Neubauer, Samuel Abrams and A.Scott Dowling. Yale University Press. Перепечатывается по разрешению.
6
Поскольку все психические переживания означают здесь, что феномены являются или становятся психически представленными, то объектное представление может быть лучшим термином, чем привычная объектная репрезентация, которая недостаточно различает переживания «внутренних» и «внешних» объектов
7
Я осознаю, что в отношении нормальных или более или менее широко распространенных феноменов развития не следовало бы использовать термин, обозначающий патологическую манифестацию, в которую позднее в жизни они могут переходить через регрессию. Таким образом, выражения типа «параноидное» или «депрессивное» решение используются здесь достаточно осторожно и в отсутствие установившихся альтернатив.
8
Смотри «идеализированный родительский образ» Кохута (1966) и «примитивную идеализацию» Кернберга (1976).
9
«Splitting» — здесь — вертикальное расщепление. Существует другое понятие — «schizis», на русский язык это слово переводится как горизонтальное расщепление. — (Прим. науч. ред.)
10
Преобразующая интернализация Кохута (1966, 1971), детально разработанная далее Толпином (1971), показывает некоторые важные элементы сходства с представленным здесь процессом функционально селективных идентификаций. Однако, вследствие столь же важных отличий в понимании данного процесса и его результатов, а также в теоретических предпосылках, эти две точки зрения нельзя сравнивать в этой связи.
11
Англ. — «I». — (Прим. науч. ред.)
12
1 Хотя все, переживаемое психически, является по определению интрапсихическим, данный термин обычно используется для описания феноменов, переживаемых как принадлежащие к самоопределяемому миру представлений индивида по контрасту с теми переживаниями, которые воспринимаются как принадлежащие к внешнему миру.
13
Клиническим следствием того факта, что сознательно дихотомическое переживание Собственного Я является результатом достигнутой идентичности, будет проблематичность установления надежного терапевтического альянса (Zetzel, 1956; Greenson, 1967) с пациентами, которые не достигли константности Собственного Я и объекта в раннем развитии.
14
В отличие от расхожего мнения идентификация как правило не подразумевает эмпирическую утрату переживания Собственного Я, но вместо этого приводит к длительной или временной утрате того аспекта объекта, с которым произошла идентификация.
15
1981
16
1983
17
1985
18
1959
19
4 Относительно психоаналитической трактовки эго идеала см. Bios (1962, 1979), Hartmann and Loewenstein (1962), Jacobson (1954, 1964), Sandier and Rosenblatt (1962), Laufer (1964), Chassequet Smirgel (1985).)
20
1962
21
1962
22
1981
23
После соития всякое живое существо опечалено (лат.) — (Прим. перев.)
24
Впервые эта статья появилась в «Скандинавском психоаналитическом обозрении» (The Scandinavian Psychoanalytic Review, 1984), 7:13 33. Reprinted by Permission. Copyright® Munksgard International Publishers. Copenhagen.)
25
Freud S. Trauer und Melancholic // G.W. Bd.10. S.428. [1917e]
26
объект
27
О мертвых хорошо либо ничего (лат.). — (Прим. перев.)
28
Помимо психоаналитического использования термина идентификация как относящегося к психическому процессу, по средством которого элементы, воспринимаемые как принадле жащие к объектному представлению, начинают восприниматься как принадлежащие к представлению Собственного Я, общепринятые, разговорные способы использования глагола идентифицировать включают: делать идентичным, считать или относиться к кому либо как к себе, показывать, что ты являешься определенным человеком или вещью; присоединяться или тесно сотрудничать (Webster New Universal Abridged Dictionary, 1983). Представляется возможным, что кляйнианское исполь зование слова «идентификация» не всегда было строго психо— 1 аналитическим, но скорее представляло смесь его различных лексических значений. Это объяснило бы конструкцию таких концепций, как проективная идентификация, и сделало бы более понятными такие утверждения, как: «результатом проек тивной идентификации... может быть то, что объект воспринимается как приобретший характерные черты проецируемой части Собственного Я, но ее результатом также может быть и то, что Собственное Я становится идентифицировано с объектом сво ей проекции» (Segal, 1973, р.126)
29
Поэтически чарующие и на первый взгляд «глубоко психологические» конструкции внутриутробных или очень ранних cамостных переживаний, а также конструкции о «секретных садах», где «реальное Собственное Я» шизофренического пациента ведет уединенную, однако тонкую и эмоционально насыщенную жизнь, принадлежат к психоаналитической мифологии, а не являются информативными относительно недифференцированного уровня переживаний.
30
Пациентка Сечехайе (1951) Рини с мольбой и с потрясающей проницательностью взывала к своему аналитику в разгар своей предпсихотической паники (выделенные курсивом замечания мои): «Вода поднимается! Она собирается затопить меня, а также вас (утрата дифференцированного переживания (Собственного Я и объекта)... Спасите меня, я так сильно страдаю!.. Ничего нельзя сделать, я собираюсь переправляться на другую сторону (недифференцированность). И это будет конец; я не буду больше страдать (тревога исчезнет вместе с исчезновением переживания Собственного Я); я лишь не смогу вернуться обратно (психологическая смерть) (р. 42).
31
С соответствующими необходимыми изменениями (лат.) — (Прим. перев.)
32
Идеация — способность формирования и восприятия идей. — (Прим. перев.)
33
Непременным условием (лат.) — (Прим. перев.)
34
Наравне и одновременно (лат.). — (Прим. перев.)
35
С соответствующими необходимыми изменениями (лат.) — (Прим. перев.)
36
При повторении своего травматического прошлого в лечебных взаимоотношениях у этих пациентов очень резко высвечивается та эволюционная стадия, когда у мальчика в нуклеарной семье имеются раздельные диадные объекты для должной любви и для его потребности в идеальном Собственном Я, таким образом, по видимому, подтверждая точку зрения Кохута (1971) о раздельных эволюционных линиях для объектной любви и нарциссизма. Интересно отметить, что Кохут разработал свою теорию во время работы с пациентами, проявляющими высокоуровневые нарциссические состояния, сходные с состояниями, описываемыми здесь.
37
Талиона закон (от лат. talio — возмездие, равное по силе преступлению), заключался в причинении виновному такого же вреда, который нанесен им самим. — (Прим. перев.)
38
Не прикасайся ко мне. — Прим. перев.
39
Я понимаю, что рекомендуемый мною подход к пациентам с вытесненными нарциссическими травмами и заторможенными диадными идеализациями сходен с подходом Кохута (1971, 1977) к пациентам, проявляющим нарциссические расстройства личности со связными переживаниями Собственного Я. Такие сходства, по видимому, говорят в пользу того, что патологию этих пациентов следует рассматривать в основном как патологию Собственного Я с подчеркиванием необходимости для аналитика терпеть идеализацию себя пациентом, а также в пользу роли в лечении передаваемой эмпатии. Однако важные различия в наших взглядах на психическое развитие в целом и таким образом в наших способах понимания этого частного уровня патологии не дают мне возможности попытаться провести дальнейшее сравнение между двумя нашими точками зрения в этом вопросе
Литература
Abend, S. M., Porder, M. S., & Willick, M. S. (1983), Borderline Patients: Psychoanalytic Perspectives. New York: International Universities Press.
Abraham, K. (1924), A short study of the development of the libido, viewed in the light of mental disorders. In: Selected Papers of Karl Abraham. London: Hogarth Press, 1949, pp. 418 501.
Adier, G. (1985), Borderline Psychopathotogy and Its Treatment. Northvale, NJ: Jason Aronson.
Buie, D. H. (1979), Aloneness and borderline psychopatholo gy: The possible relevance of child development issues. Internal, j. Psycho Anal., 60:83 96.
Agren, S. G. (1974), Nation har djup for oss alia. Helsinki: Soderstrom.
Alexander, F. (1925), A metapsychological description of the process of cure. Internal, j. Psycho Anal., 8:13 34.
French, Т. М. (1946), Psychoanalytic Therapy. New York: Ronald Press. American Heritage Dictionary (1982), Boston: Houghton Mifflin.
Balint, M. F. (1932), Character analysis and new beginning. In: Primary Law and Psychoanalytic Technique. London: Tavis tock, 1965.
Basch, M. F. (1976), The concept of affect: A re examination. J. Amer. Psychoanal. Assn., 24:759 777.
(1983), Empathic understanding: A review of the concept and some theoretical considerations, J. Amer. Psycho anal. Assn., 31:101—126.
Beres, D. (1968a), The humanness of human beings: Psychoanalytic considerations. Psychoanal. Quart.. 37:487 522.
(1968b), The role of empathy in psychotherapy and psychoanalysis. J. Hillside Hasp., 17:362 369.
Arlow.J. A. (1974), Fantasy and identification in empathy. Psychoanal. Quart.. 43:26 50.
Berger. D. M. (1987), Clinical Empathy. Northvale, NJ: Jason Aronson.
Bergmann, M. S. (1980), On the intrapsychic function of falling in love. Psychoanal. Quart., 49:56 76.
(1987), The Anatomy of Loving. New York: Columbia University Press.
Bibring, E. (1953), The mechanism of depression. In: Affective Disorders, ed. P. Greenacre. New York: International Universities Press, pp. 13 48.
Bion, W. R. (1955), Language and the schizophrenic. In: New Directions in Psychoanalysis, ed. M. Klein, P. Heiman, & R. E. Money Kyrle. London: Tavistock, pp. 220 239.
(1959), Attacks on linking. Internal. J. Psycho Anal., 40:308 315.
(1962), learning from Experience. New York: Basic Books. (1965), Transformations. New York: Basic Books.
Blanck, G. (1984), The complete Oedipus complex. Internal. J. Psycho Anal; 65:331 339.
Blanck, R. (1974), Ego Psychology: Theory and Practice. New York: Columbia University Press. (1979). Ego Psychology, Vol. II. New York: Columbia University Press.
Bleuler, E. (1910), Vortrag uber Ambivalenz. Zentralblatt fur Psychoanalyse, 1:266.
Bios. P. (1962), On Adolescence. New York: Free Press.
(1967), The second individuation process of adolescence. The Psychoanalytic Study of the Child, 22:162 186. New York: Inernational Universities Press.
(1968), Character formation in adolescence. The Psychoanalytic Study of the Child. 23:245 263. New York: International Universities Press.
(1979), The Adolescent Passage. New York: International Universities Press.
(1985), Son and Father. New York; Free Press
Blum, H. (1986). Countertransference: Concepts and controversies. In: Countertransference, ed. E. Slakter. Northvale, NJ:Jason Aronson.
Bollas, С (1983), Expressive uses of the countertransference. Contemp. Psychoanal., 19:1 34.
Boyer, L., В. (1966), Office treatment of schizophrenic patients by psycboanalysis. In: Psychoanalytic Treatment of Schizophrenic, Borderline and Characterological Disorders, ed. L. B. Boyer & P. L. Giovacchini. New York: Jason Aron son, 1967, pp. 129 170.
(1983), The Regressed Patient. New York: Jason Aronson.
Giovacchini, P. L. (1967), Psychoanalytic Treatment of Schizophrenic, Borderline and Characlerological Disorders. New York: Jason Aronson.
Brenner, C. (1968), Psychoanalysis and science, J. Amer. Psy choanal. Asm., 16:675 696.
(1974), Depression, anxiety and affect theory. Internal. J. Psycho Anal., 55:25 32.
(1976), Psychoanalytic Technique and Psychic Conflict. New York: International Universities Press.
(1983). The Mind in Conflict. New York: International Universities Press.
Breuer, F., & Freud, S. (1895), Studies on Hysteria. Standard Edition, 2. London: Hogarth Press.
Buie, D. H. (1981), Empathy: Its nature and limitations. J. Amer. Psychoanal. Assn., 29:281 307.
Adler, G. (1973), The uses of confrontation in the psychotherapy of borderline cases. In: Confrontation in Psychotherapy, ed. G. Adler & P.G. Myerson. New York: Science House, pp. 123 146.
(1982), Definitive treatment of the borderline personality. In: Internal. J. Psychoanal. Psychother., Vol. 9, ed. R. Langs. New York: Jason Aronson, 1982 1983.
Burlingham, D. (1967), Empathy between infant and mother. J. Amer. Psychoanal. Assn., 15:764 780.
Chasseguet Smirgel.J. (1985), The Ego Ideal: A Psychoanalytic Essay on Malady of the Ideal. New York: W. W. Norton.
Cobliner, W. A. (1967), Psychoanalysis and the Geneva School of genetic psychology: Parallels and counterparts. Inter nat. J. Psychiat., 3:82 116.
Cohen, J.,&c Kinston, W. (1984), Repression theory: A new look at the cornerstone. Internal. J. Psycho Anal., 65:411 422.
Compton, A. (1983a), The current status of the psychoanalytic theory of instinctual drives. I: Drive concept, classification, and development. Psychoanal. Quart., 52:364 401.
(1983b),The current status of the psychoanalytic theory of instinctual drives. II: The relation of the drive concept to structures, regulatory principles and objects. Psychoanal. Quart., 52:402 426.
(1985), The concept of identification in the work of Freud, Ferenczi and Abraham. Psychoanal. Quart., 54:200 233.
De Saussure, R. (1939), Identification and substitution. Internal. J. Psycho Anal., 20:465 470.
Deutsch, H. (1926), Occult processes occurring during psychoanalysis. In: Psychoanalysis and the Occult, ed. G. De vereux; New York: International Universities Press, 1953, pp. 133 146.
Dollard. J. L., Doob, 1.. W., Miller. N. E., & Scars. R. R. (1930). Frustration and Aggression. New Haven, CT: Yale University Press.
Dorpat, T. L. (1976), Structural conflict and object relations conflict. J. Amer. Psychoanal. Assn., 24:855 874.
(1979), Is splitting a defence? Internal. Rev. Psycho Anal.. 6:105 113. Druck, A. (1989), Four Therapeutic Approaches to the Borderline Patient. Northvale, NJ: Jason Aronson.
Edgcumbe, R., & Burgner, M. (1973), Some problems in the conceptualization of early object relationships. Part II: The concept of object constancy. The Psychoanalytic Study of the Child. 27:315 333. New York: Quadrangle Books.
(1975), The phallic narcissisic phase: A differentiation between pre oedipal and oedipal aspects of phallic development. The Psychoanalytic Study of the Child, 30:161 181. New York: Quadrangle Books.
Eissler, K. R. (1953), The effect of the structure of the ego on psychoanalytic technique, j. Amer. Psychoanal. Assn.. 1:103—143.
Emde, R. N. (1988), Development terminable and interminable II. Recent psychoanalytic theory and therapeutic considerations. Internal. J. Psycho Anal.. 69:283 296.
Engel, G. L. (1961), Is grief a disease? A challenge for medical research. Psychosom. Mod.. 23:18 22.
Epstein, L. (1979), On the therapeutic use of countertransfer ence data with borderline patients. Contemp. Psychoanal., 15:248—275.
Erikson, E. H. (1950), Childhood and Society. New York: W. W. Norton.
(1956), The problem of ego identity. J. Amer. Psychoanal. Assn., 4:56 121.
(1959), Identity and Life Cycle, Psychological Issues, Monogr. I. New York: International Universities Press.
Esman, A. H. (1975), The Psychology of Adolescence. New York: International Universities Press.
Federn, P. (1933), On the analysis of psychotics. Internal. J. Psycho Anal.. 15:209 215.
(1952), Ego Psychology and the Psychoses. New York: Basic Books. Fenichel, O. (1924), From the terminal phase of analysis. In: The Collected Papers of Otto Fenichel. Vol. 1. New York: W. W. Norton, 1953, pp. 27 31.
(1941), Problems of Psychoanalytic Technique. New York: Psychoanalytic* Quarterly.
(1945), The Psychoanalytic Theory of Neurosis. New York: W. W. Norton.
(1953), The Collected Papers of Otto Fenichel. First Series. New York: W. W. Norton.
Ferenczi, S. (1919), On the technique of psycho analysis. In: Further Contributions to the Theory and Technique of Psychoanalysis. London: Hogarth Press, 1950, pp.177 189.
(1927), The problems of termination of psycho analysis. In: Final Contributions to the Problems and Methods of Psycho Analysis. New York: Basic Books, 1955, pp. 77 86.
(1931), Child analysis in the analysis of adults. In: Final Contributions to the Problems and Methods of Psycho Analysis. New York: Basic Books, 1955, pp. 126 142.
Ferreira, A. J. (1961), Empathy and the bridge function'of the ego. J. Amer. Psychoanal. Assn., 9:91 105.
|
