|
Помимо «дневной работы >>, Кравцов организовал полноценную практику в качестве подпольного терапевта. Его привлекало множество школ, кроме фрейдовской, он развивал и свои собственные теории, относящиеся, в частности, к работе с шизофренией. „Каждый день у меня был пациент, иногда двое или трое“, — вспоминал он.
Кравцов в те дни подвергался риску. Недовольство вызывали не только идеи психоанализа, запрещена была любая частная практика. Его подполье стали называть «антисоветской деятельностью», это в конце концов достигло руководства лаборатории, в которой он работал. Его друг, журналист газеты «Комсомольская правда», в те дни отражавшей доминирующую точку зрения власти, спас его, написав о нем статью. Добрая слава избавила его от наказания за не совсем легальную деятельность.
Постсоветская Россия — это совершенно другой мир. В то время как до Кравцова страх вызывала потеря свобод ды, сегодняшние приверженцы Фрейда в России боятся излишней свободы. В крупных городах России выбор «специалистов», занимающихся эмоциональным и душевным здоровьем, практически не ограничен; люди жадно ищут помощи среди этих терапевтов, ясновидящих и гуру. В этой головокружительной свободе психоанализ стал очень популярным понятием — даже среди людей, которые точно не знают, что это такое.
Однажды Аграчев поместил в газете объявление о предлагаемых им услугах в качестве терапевта. «Фактически они спрашивали меня, могу ли я предсказать будущее!»— жаловался он.
В серьезных психоаналитических организациях в России большую озабоченность вызывает использование подобного невежества. Они предупреждают против использования термина «психоанализ» всуе или среди людей, не имеющих соответствующей подготовки, практикующих то, что Фрейд обозначил термином «дикий психоанализ», то есть делающих заключения, не имея достаточных оснований для этого.
И крыло Ромашкевича—Аграчева, и группа Белкина согласны в том, что должны предприниматься шаги, гарантирующие, что российские психоаналитики будут становиться квалифицированными и что этих профессионалов можно будет отличить от предприимчивых лже мастеров, претендующих на это звание. Эти две группы расходятся во взгляде на то, какую форму должно иметь это регулирование.
Федерация Ромашкевича и Аграчева полагает, что членство в МПА будет большим шагом на пути решения этой проблемы. Они отмечают, что во всем мире, где практикуется психоанализ, психоаналитики организуют себя посредством этой ассоциации.
«Членство в IPA нам необходимо по нескольким причинам, в том числе, чтобы иметь за собой организацию, всеми силами борющуюся за профессионализм, — говорил Аграчев. — На смену полному запрету пришла полная свобода. Любой может объявить себя психоаналитиком, при этом еще не существует никаких правил. Членство в такой солидной организации, какой является IPA, я думаю, поможет нам соответствовать этим стандартам и таким образом распространять эти стандарты».
Члены группы Белкина придерживаются иной политической линии в данном вопросе. Они утверждают, что Ромашкевич и его коллеги слишком уж ориентированы на МПА при том, что существуют и другие точки зрения.
«В отличие от них, мы фокусируем свое внимание на других группах, помимо МПА, — говорит Александр Литвинов, коллега Белкина по Российскому Психоаналитическому Обществу. — Мне кажется, что они в МПА видят образ Бога».
Литвинов также сомневается в полезности сертификации IPA в контексте России, придерживаясь мнения о нереалистичности этой цели. Вместо того чтобы тратить время на челночный анализ и обучение за границей, его группа просто работает с пациентами, используя те знания и средства, что существуют у них в настоящее время. «Мы подстраиваемся к тому, что имеет место в настоящий момент, — говорит он. — Сегодня есть люди [в России], которые нуждаются в помощи, и мы имеем сейчас что предложить им». Тем не менее, он аккуратно замечает, что его группа практикует не полностью сформировавшийся психоанализ, а просто психоаналитически ориентированную терапию.
Организационный вопрос также волнует группу Литвинова. Но вместо того чтобы рассчитывать на соответствие международным стандартам, они рассматривают российское правительство в качестве некоторой формы регуляции.
Инициатором установления взаимоотношений группы с правительством был Михаил Решетников — глава Восточно Европейского института психоанализа, член федерации Белкина в Санкт Петербурге. Результатом его попыток воздействия на членов руководства было подписание президентом Борисом Ельциным в июле 1996 года Декрета о психоанализе.
В Декрете утверждалось, что правительство будет «поддерживать возрождение и развитие философского, клинического и прикладного психоанализа», а также несколько раз упоминалось имя Восточно Европейского института. Ему же было поручено разработать правительственную программу развития психоанализа.
Заместитель министра по образованию Александр Ас молов говорит, что правительство не забыло своего обещания заботиться о психоанализе. «В данный момент мы готовим программу для психологии и медицины, в которой психоанализу отводится заметное место», — сказал он.
Что касается психоанализа, то прежде всего Асмолов выразил озабоченность распространением «дикого психоанализа». «Это серьезная опасность», — сказал он.
Его позиция заключается в том, что подготовка психоаналитиков должна вестись в системе российских университетов в рамках специализации факультета психологии. «Что еще может служить основой, как не университеты?»— говорит он. Он также выражает сомнение относительно задачи сертификации IPA и работы, ведущейся на этом фронте. «Здесь много шума, но мало дела», — говорит он.
Однако сторонники сертификации IPA скорее скептически смотрят на попытки правительства вмешиваться в их профессиональную деятельность. «Если Сталин запретил психоанализ, Декрет [Ельцина] не просто разрешает его, но делает обязательным», — говорит Ромашкевич, предупреждая о том, что правительственная поддержка может вносить свой вклад в идеализацию анализа, делая из него «всесильное средство» разрешения психологических проблем, и преподавание в университетах может создать «огромную армию плохо подготовленных аналитиков», что в дальнейшем приведет к разочарованию в психоанализе вообще.
Дебаты вокруг того, как следует готовить квалифицированных психоаналитиков, эхом отражают многие другие споры в сегодняшней России, в которых ориентированные на Запад политики, художники и интеллигенция выступают против тех, кто считает, что Россия должна развиваться уникальным для нее образом. Наиболее ярким примером этому являются споры, которые бушевали несколько лет тому назад вокруг религии. Боясь влияния опасных культов и ослабления родного для России православия в результате конкуренции с иностранными сектами, многие люди могли приветствовать рост регулирования со стороны правительства религиозных организаций. По другую сторону находятся те, кто полагает, что любое регулирование религии со стороны правительства является наруше • нием свободы совести, провозглашаемая ими концепция применима везде, несмотря на то, что корни ее находятся в западной культуре.
Вопрос о том, где искать культурные, духовные и нравственные основания России, не нов. Вопрос страстно обсуждался со времен Петра Великого, ставшего инициатором западнических реформ. Российские мыслители разделились на два лагеря — западников, считавших правильным, что Петр уговорил Россию выйти из леса к цивилизации, и славянофилов, которые обвиняли Запад в свойственных городам бедствиях и распаде нравственности.
Вопрос этот не такой отвлеченный и скучный — особенно в том, что касается психоанализа. Никто не будет спорить с тем, что Россия является частью современной постиндустриальной культуры, полной отчуждения и неврозов. В то же время ясно, что тоталитарное прошлое России и частичная культурная изоляция должны были неизбежно повлиять на тип переживаемых россиянами неврозов. Относительная важность каждой из этих тенденций — как в психоанализе, так и везде — остается открытым вопросом.
Простой факт, что эти дебаты имеют место, указывает на то, как далеко ушел российский психоанализ с тех пор, когда работа с пациентами велась в тайных кабинетах.
Объясняя позицию своей группы относительно способов, которыми идеи Фрейда должны быть положены в основу практики в России, Литвинов неожиданно прерывает себя. «Великолепно, что вышло так много книг, — говорит он с улыбкой. — Нет времени, чтобы прочесть их все».
М.В. Ромашкевич. Новости психоаналитической жизни
Со времени выхода моей последней информационной статьи «О современном развитии психоанализа в России», напечатанной в книге Н. МкВильямс «Психоаналитическая диагностика», М., «Класс», 1998 г., произошло много важного и интересного, о чем стоит написать.
Трагическим событием для всего нашего сообщества стала преждевременная кончина Президента Московского психоаналитического общества (МПО) Сергея Аграчева в январе 1998 г. Мы все скорбим о Сергее. Он был прекрасным человеком. Его профессиональную и организаторскую роль в развитии психоанализа в России невозможно переоценить. Издание русского перевода статьи с его последним интервью американской журналистке Саре Каруш является данью его памяти.
С 1998 г. Президентом МПО избран Игорь Кадыров. В1998 г. он успешно закончил свой полный аналитический тренинг: теория, личный анализ в Германии, зачет двух про лонгированно супервизированных клинических случаев на очередной 5 й Летней Школе Восточно Европейского Комитета (ВЕК) Европейской Федерации Психоанализа (ЕФП) в Хорватии. Летом 1999 г. на очередном 41 м Международном Конгрессе Международной Психоаналитической Ассоциации (МПА) в Сантьяго был принят в прямые полные члены МПА, став первым полностью сертифицированным аналитиком в России.
Двое членов Российской психоаналитической ассоциации (РПА) закончили в Парижском психоаналитическом институте часть своего тренинга (теорию и личный анализ) и вернулись в Москву: Павел Качалов — осенью 1997 г., Виктория Потапова — осенью 1998 г. В настоящее время они продолжают свой тренинг, супервизируя по 2 длительных аналитических случая в Париже (сочетая поездки и компьютерную почту).
Осенью 2000 г. на очередной 7 й Летней Школе ВЕК ЕФП в Румынии Михаил Ромашкевич закончил свое теоретическое обучение и сдал зачет по первому пролонгированному аналитическому случаю. В настоящее время он продолжает свой личный анализ и вторую пролонгированную супервизию.
К 2000 г. число членов рабочей группы, находящихся в шаттловом анализе и шаттловых супервизиях, увеличилось с 10 до 26 человек (20 — из Москвы, 6 — из Петербурга). География поездок расширилась: к Германии, Франции, Чехии и Литве прибавились Англия, Голландия, Финляндия и Югославия. Пролонгированные супервизии осуществляются лично, по компьютеру или по факсу.
В мае 1998 г. в Москве прошел очередной 7 й Восточно Европейский Семинар. Его организаторами были ВЕК ЕФП и Психоаналитическая Федерация России (ПФР). Это было первое международное научное событие такого масштаба в России.
Затем эти семинары были переименованы в конференции, и очередная 8 я Восточно Европейская Конференция состоялась в Киеве в 2000 г. Для Украины это так же было большим событием. Там появились активные психоаналитические группы: в Харькове — под руководством Игоря Романова, в Киеве — под руководством Татьяны Пушка ревой. Психоаналитическая история России и Украины в 1900—1930 х годах была общей. Мы рады сегодняшнему возрождению психоанализа в Украине.
С 1994 г. функционируют Летние Школы ВЕК ЕФП: 1 я состоялась в 1994 г. в Эстонии (Лохусалу), 2 я — в 1995 г. в Румынии (Констанца), 3 я — в 1996 г. в Словении (Предвор), 4 я — в 1997 г. в Литве (Нида), 5 я — в 1998 г. в Хорватии (Опатия), 6 я — в 1999 г. в Латвии (Юрмала), 7 я — в 2000 г. в Румынии (Синайя). Летние Школы стали самой эффективной формой учебы в Восточной Европе (в отличие от конференций как в большей мере научных и организационных мероприятий). Члены нашего сообщества являются очень активными их участниками.
С 1999 г. появились аналогичные Летние Школы ВЕК ЕФП для детских и подростковых аналитиков в Хорватии (Дубровник): 1 я состоялась в 1999 г., 2 я — в 2000 г.
С 2000 г. начал функционировать Семинар для кандидатов ВЕК ЕФП, созданный по аналогии с Летними Школами. 1 й состоялся в марте 2000 г. под Варшавой. Но, в отличие от Летних Школ, туда приглашаются только те, кто находится не менее 1 года в личном анализе и не менее 1,5 лет — в пролонгированной супервизии у тренинг аналитиков. Первыми приглашенными от России на нем были — М. Ромашкевич, Е. Калмыкова, А. Казанская, А. Ус ков, М. Тимофеева, Е. Бедерова.
В1999 г. в нашем сообществе появилась новая группа: С. Петербургское общество детского психоанализа (существовавшее с 1994 г. как Секция детского психоанализа С. Петербургской Ассоциации тренинга и психотерапии), руководимое Ниной Васильевой. Четверо коллег из этой группы начали в 1999 г. свой шаттловый тренинг в Хельсинки.
Просуществовав 10 лет Российская психоаналитическая ассоциация (РПА) разделилась в январе 1999 г. на две группы:
1) Факультет психоанализа Института практической психологии и психоанализа (ИППП), декан — М. Ромашкевич,
2) Общество психоаналитиков (ОП), Президент — П. Качалов.
Обе группы являются равноправными наследниками РПА, обе группы имеют общие цели достижения нормативов МПА в своем профессиональном тренинге и сотрудничают.
На сегодняшний день в нашем сообществе, ориентированном на сертификацию по критериям МПА, существуют 5 самостоятельных психоаналитических групп, объединенных общей целью и сотрудничающих (три московских и две петербургских):
1) Московское психоаналитическое общество (МПО), Президент — И. Кадыров,
2) Общество психоаналитиков (ОП), Президент — П. Качалов,
3) Факультет психоанализа ИППП, декан — М. Ро машкевич,
4) С. Петербургская психоаналитическая группа (СППГ), Президент — А. Склизков,
5) С. Петербургское общество детского психоанализа (СПОДП), Президент — Н. Васильева.
В рабочей группе сообщества, состоящей из зарегистрированных кандидатов или членов МПА и проходящих личный анализ и пролонгированные супервизии или завершивших свой тренинг — около 30 человек. Индивидуальным членом рабочей группы также является Н. Асанова, не входящая ни в одну из названных групп.
Сейчас мы отказались от названия Психоаналитическая Федерация (России). Мы не были «федерацией» в полном смысле этого слова. Названия часто являются проблемой. Условно нас можно назвать сообществом МПА ори ентированных групп.
В октябре 1999 г. наше сообщество провело свой 1 й Московский научно практический семинар «Границы в психоанализе». Такие семинары планируется проводить ежегодно.
В заключение — о 10 летнем юбилее развития психоанализа в России на современном этапе. Начало этого этапа мы датируем приблизительно 1988—89 гг. — временем образования МПО и РПА и началом активного обучения их членов зарубежными аналитиками из МПА. Сегодня мы имеем первые плоды этого развития, о которых я писал выше. Я поздравляю всех коллег нашего сообщества с 10 летним юбилеем!
Однако юбилей наш не только радостен, но и печален, так как это время было наполнено и достижениями, и потерями. Преждевременная кончина С. Аграчева; эмиграция многих наших коллег в связи с профессиональным тренингом в западные страны; ряд личных и семейных драм наших коллег, связанных с трудностями шаттлового тренинга; обрывы тренингов некоторых коллег по разным причинам; расколы в РПА и других группах; связанные с этим разрывы многих групповых и личных отношений; отход ряда коллег от международных стандартов и замыкание в национально государственных рамках и т. д. Мы помним и радостное, и печальное. Такова природа развития, это надо принимать.
|
