|
Марджи: Я не согласна с ним.
Вирджиния: С чем именно вы не согласны?
Марджи: Всякий раз, когда я к нему приближаюсь...
Вирджиния (прерывая): Подождите минутку, мы находимся прямо здесь и прямо сейчас. (Марджи: «Нуда, я согласна».) Сейчас я хочу, чтобы вы на меня посмотрели и выслушали меня действительно внимательно. Есть множество событий в прошлом, я знаю, что они есть, и они мне неизвестны, и мне кажется, что часто вы не видите того, что находится прямо у вас перед носом, потому что вам мешает увидеть то, что вы ожидаете, потому что вы делаете это прямо сейчас. Вы меня слушаете? (Марджи: «Угу».) Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на Кэйси, ощутили его кожу под вашими пальцами и сказали мне, что вы чувствуете. (Кэйси широко улыбается.)
Марджи: Тепло.
Вирджиния: Хорошо. Скажите это ему, потому что он находится здесь. Я все это уже знаю.
Марджи (глядя Кэйси в глаза): Ты теплый и нежный. Мне хоро-
шо от этого.
Вирджиния: Что вы чувствуете, когда говорите это Кэйси? Прямо сейчас.
Марджи: Ощущение радости и цельности.
Вирджиния (обращаясь к Кэйси) : А что вы чувствуете, когда слышите эти слова?
Кэйси: Мне от них очень хорошо. (1983)
Всякий раз, когда кто-либо из членов семьи выражал чувства, которые могли сблизить их всех, Вирджиния реагировала на это. Ее голос становился мягче и глубже, начинал вибрировать. Позднее, если она хотела, чтобы люди оставались в контакте со своими чувствами, ее голос мог снова стать мягким и вибрирующим — невербальное приглашение стать восприимчивее к чувствам и выразить их.
Идентификация и пересмотр ограничивающих убеждений
Человек, переживающий какие-то трудности, часто делит все на черное и белое и склонен использовать для формулировки подобных мыслей излишне обобщенные утверждения. Один из признаков таких ограничивающих убеждений — использование кванторов всеобщности, т. е. слов вроде «все», «всегда», «всякий раз», «каждый», «полностью», или в отрицательной форме — «никто», «никогда» и т. д.
Один из способов поставить под вопрос такое чрезмерное обобщение — свести его к конкретному примеру. В какой-то момент на сессии, описанной в книге «Сатир: шаг за шагом», произошел следующий диалог.
Вирджиния (обращаясь к жене): Вы можете прямо сейчас сказать Кэйси, какие чувства вы испытали, когда он начал говорить об этом конкретном инциденте.
Марджи: Обиду.
Вирджиния: Обида. Хорошо. Ладно. А можете ли вы сказать, что это была за обида?
Марджи: За нашу семью.
Вирджиния: Нет, я имею в виду прямо здесь. Вот здесь.
Марджи: Я обижена. Я чувствую обиду.
Вирджиния: И что вызывает у вас обиду?
Марджи (обвиняюще): Потому что у нас нет отца.
Вирджиния: Теперь подождите минутку. (Подчеркивая свои слова.) Подождите минутку. Вы сейчас, извините за выражение, отправились в музей. Я хочу вернуться к одному моменту. Только что я предложила Кэйси кое о чем вас попросить, так? Он заговорил о чем-то очень абстрактном, и я попросила его говорить конкретнее. Теперь скажите, это тот факт, что Кэйси нашел, за что вас можно покритиковать, так обидел вас?
Марджи: Да. (1983)
В этом отрывке видно, как Вирджиния сводит чрезмерно обобщенные утверждения «обида за семью» и «у нас нет отца» к не-
приятным ощущениям, которые испытывает мать, когда ее критикуют. Одновременно Вирджиния также трансформировала расплывчатую жалобу Марджи на мужа в признание ее собственных трудностей с реакцией на критику.
Вирджиния часто просила остальных членов семьи высказывать свою точку зрения по поводу чрезмерного обобщения, побуждая их описывать конкретные случаи или приводить противоположные примеры. А иногда она могла прервать человека и перевести его назад в «здесь и сейчас», не бросая вызов непосредственно чрезмерному обобщению.
Вирджиния: Какие чувства это у вас вызывает?
Марджи: Я не согласна с ним.
Вирджиния: С чем именно вы не согласны?
Марджи: Всякий раз, когда я к нему приближаюсь...
Вирджиния (прерывая): Подождите минутку, мы находимся прямо здесь и прямо сейчас. (Марджи: «Нуда, я согласна».) Сейчас я хочу, чтобы вы на меня посмотрели и выслушали меня действительно внимательно. Есть множество событий в прошлом, я знаю, что они есть, и они мне неизвестны, и мне думается, что часто вы не видите того, что находится прямо у вас перед носом, потому что вам мешает увидеть то, что вы ожидаете, потому что вы делаете это прямо сейчас. Вы меня слушаете?
Марджи: Угу.
Вирджиния: Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на Кэй-си, ощутили его кожу под вашими пальцами и сказали мне, что вы чувствуете. (Кэйси широко улыбается.) (1983)
Вирджиния часто прибегала к преувеличению, которое делало чрезмерное обобщение смешным и тем самым ставило его под вопрос, и тому есть множество примеров, которые можно найти в цитируемых здесь транскриптах.
Когда вы переводите что-то на уровень абсурда, происходит вполне определенная вещь. Вы замечали это?Мы обходим защиту человека, если делаем это по-доброму. (1984)
А временами Вирджиния действовала более прямо, скепти- 45 чески замечая: «Вы действительно верите в это?» или «Я в это не верю». Она прекрасно знала, когда следует поставить под вопрос чрезмерное обобщение, которое мешает семейной коммуникации, и она делала это всякий раз, когда возникала такая необходимость.
Вербальные паттерны для элегантного сбора информации
Вирджиния всегда вела разговор так, чтобы иметь возможность собирать конкретную информацию относительно взаимодействий между членами семьи. Хотя каждый паттерн сам по себе создает лишь небольшое отличие, собранные вместе, они могут оказать мощное воздействие.
Вирджиния часто начинала разговор с детьми, обсуждая вопросы, казалось, мало связанные с общим направлением сессии. Например, в транскрипте, который приводится в книге «Сатир: шаг за шагом», она спрашивает детей, где каждый из них сидит за обеденным столом, и это помогает ей незаметно выявить паттерны семейных взаимодействий. При этом, чтобы добиться максимальной ясности, Вирджиния постоянно использовала уточняющие вопросы. Она спрашивала «кто?», «что?», «когда?», «где?», «как именно?» и отмечала все невербальные реакции, которые позволяли идентифицировать паттерны коммуникации. Часто она предлагала членам семьи разыграть перед ней какую-то ситуацию, для того чтобы она могла непосредственно наблюдать их поведение и точно определить, с чем именно ей следует работать.
Создав семейную скульптуру, отражающую неформальную иерархию детей в семье, и получив от обоих родителей подтверждение ее правильности, Вирджиния поворачивается к матери и просит ее показать, как она справляется с соперничеством детей в отсутствие ее мужа.
Вирджиния: Марджи, теперь я хотела бы, чтобы вы подошли и сделали то, что вы делаете в подобной ситуации дома. Что вы пытаетесь сделать?
Когда Марджи описывает и показывает, что она делает, Вирджиния просит ее сесть и поворачивается к отцу.
Вирджиния: Когда вы видите, что это происходит... не можете ли вы пойти и показать мне, что вы делаете в этом случае?
Когда отец показывает, что он делает в подобной ситуации в отсутствие матери, Вирджиния просит обоих родителей показать, что они делают в том случае, если оба видят это.
Вирджиния: Теперь, допустим, это происходит, и вы оба дома, и Кэйси, и Марджи. Я бы хотела узнать, что происходит, когда вы оба с детьми. (1983)
Теперь у Вирджинии есть конкретная информация о том, как поступает каждый из родителей, если он один, а также как меняется их поведение, когда они оба дома. Соответственно, это дает ей информацию и об их семейных отношениях.
Для сбора информации Вирджиния также использовала ту форму непрямых вопросов, которую лингвисты называют разговорный постулат: «Итак, не возникает ли у вас желание что-то здесь изменить?» или «Есть здесь что-нибудь, о чем вы сами хотели бы поговорить?» Буквальным ответом на такой вопрос является «да» или «нет», однако большинство людей не ограничиваются в данном случае односложным утверждением, а начинают спонтанно предоставлять указанную информацию.
Еще Вирджиния использовала так называемые встроенные вопросы. Это сделанные в мягкой форме утверждения, которые в реальности воспринимаются как фразы, имеющие вопросительный смысл: «Интересно, знаешь ли ты что-нибудь о том, как себя чувствуешь, когда начинаешь злиться», «Теперь я хотела бы знать, какие чувства испытываете вы, Марджи, по поводу того, что Кэйси... как минимум по поводу того, что он чувствует себя плохим парнем» (1983). Поскольку такие высказывания не содержат явного вопроса, они, в общем, не требуют, чтобы на них отвечали. Однако большинство людей реагируют на них, предоставляя запрошенную информацию.
Эти и другие несложные для усвоения лингвистические паттерны, которые Вирджиния использовала в своей работе, подробно описаны в книге «Изменение семьи» {Changing with Families, Bandler, Grinder & Satir, 1976), написанной ею в соавторстве с Ричардом Бэндлером и Джоном Гриндером.
Хотя Вирджиния всегда считала, что бережно и заботливо относится к процессу семейного роста, она могла действовать очень прямо и настойчиво (кое-кто мог бы даже сказать «резко»), если
хотела получить информацию, которая, как она знала, может оказаться важной для семьи. После того как отец, Кэйси, произнес: «Ну, это превращает меня в плохого парня», — произошел следующий диалог.
Вирджиния: Да, я понимаю. Давайте присядем на минутку, и я хочу поискать кое-что еще. Я так понимаю, это то, что происходит, но это не то, что вы хотели бы. Теперь я хотела бы знать, какие чувства испытываете вы, Марджи, по поводу того, что Кэйси... как минимум по поводу того, что он чувствует себя плохим парнем?
Марджи: Я так не думаю. Если он повышает голос. Я действительно воспитываю детей.
Вирджиния: Нет, это не то, о чем я в данный момент спрашиваю. Я спрашиваю вас, что вы чувствуете по поводу того, что Кэйси чувствует себя плохим парнем.
Марджи: Ну, он действительно это чувствует, не сомневаюсь.
Вирджиния: И я хотела бы знать, дорогая, что вы чувствуете по поводу того, что он чувствует это.
Марджи: Мне жаль Кэйси. (1983)
В этом отрывке Вирджинии пришлось повторить свой вопрос три раза, прежде чем Марджи сумела дать ответ по существу.
Вербальные паттерны, способствующие процессу роста
Пресуппозиции
Один из способов, с помощью которых Вирджиния осуществляла изменения, состоял в том, что она вводила желаемый Для человека опыт в качестве пресуппозиции. Пресуппозиция включает все то, что принимается для данного предложения как истинное, в противовес тому, что в нем действительно утверждается.
Выделить пресуппозицию данного предложения можно, например, если вы создадите для него отрицание и посмотрите, что осталось истинным. Возьмем, к примеру, такое предложение: «Это хорошо, что вы хотите выразить себя». Если создать отрицатель-
ную форму этого предложения, мы получим: «Это нехорошо, что вы хотите выразить себя». Несмотря на отрицание, фраза «вы хотите выразить себя» остается истинной для этого предложения, как и для исходного.
Люди, как правило, фокусируют внимание на том, с чем они могут согласиться или не согласиться, и игнорируют пресуппозицию. Поскольку слушатель не обращает внимания на пресуппозиции, он принимает их и начинает действовать так, как если бы они были истиной. Когда человек принимает новую пресуппозицию, он начинает реагировать в соответствии с ней, часто даже не осознавая, что в его поведении произошли какие-то изменения. Если мы превратим приведенное выше предложение в вопрос: «Как вы думаете, это хорошо или плохо, что вы хотите выразить себя?» — мы еще сильнее сконцентрируем внимание собеседника на том, согласен он с предложением в целом или нет, и сделаем пресуппозицию еще менее заметной для него.
Ниже мы приводим пример того, как Вирджиния встраивала усиливающие пресуппозиции в вопросы. Для наглядности эти пресуппозиции приведены в скобках в конце цитат.
Марджи, что было там в этот момент, что сделало вас уязвимой, о чем вы знаете и к чему вы хотели бы, чтобы ваша семья относилась с уважением, может быть, в особенности Кэйси? (Есть какое-то слабое место, вы знаете об этом и вы хотели бы, чтобы ваше семья относилась к этому с уважением.) (1983)
Вы осознаете, что приходят дурные чувства, а затем приходит злость?(Увас есть дурные чувства, которые возникают перед злостью.) (1983)
Что бы вы хотели с этим сделать? (Вы можете что-то сделать.) (1983)
Что такое вы увидели и услышали прямо сейчас, что вызвало у вас недоверие? (Недоверие является результатом текущего восприятия.) (1983)
После внедрения одной или нескольких инструкций, поданных в форме пресуппозиций, Вирджиния часто спрашивала: «Что вы чувствуете по этому поводу?» Большинство людей, когда им задают вопрос об их чувствах, задумываются, чтобы проверить свои ощущения и найти слова для их описания (что не всегда
происходит при ответе на другие вопросы). Как правило, такие действия отвлекают внимание человека на себя, не позволяя ему заметить пресуппозицию.
Насколько сильно вы хотите поступить в соответствии со своими желаниями прямо сейчас и принять на себя риск, что кто-то из вас может оказаться обиженным? (Вы хотите поступить в соответствии со своими желаниями прямо сейчас и принять на себя риск, что кто-то из вас может оказаться обиженным.) (1983)
А теперь, если отбросить ощущение странности, что вы чувствуете, когда она сидит здесь? (Есть еще какие-то ощущения, кроме ощущения странности.) (1983)
Вирджиния терпеть не могла манипулировать людьми, однако она систематически использовала пресуппозиции, чтобы делать людей более сильными и побуждать их улучшать собственную жизнь. Дополнительные примеры использования пресуппозиций и их подробное обсуждение вы можете найти в приложении I.
Встроенные команды
В традиционном гипнозе используется множество прямых команд, таких как «расслабьтесь», «спите» и т. д. Поскольку человек способен осознавать получаемые прямые команды, он может осознанно им сопротивляться.
Напротив, Милтон Эриксон использовал встроенные команды, т. е. помещал команды в более длинное предложение и выделял их с помощью невербальных средств — изменяя интонацию, громкость голоса, используя особый жест, взгляд, наклон головы и т. д.
Человек способен полностью расслабиться.
Как замечательно крепко спать и видеть приятные сны.
Это примеры «смешанной» коммуникации. Слушатель осознанно реагирует на целостное высказывание, при этом не осознавая встроенную команду и неосознанно на нее реагируя. Такие команды могут оказаться особенно эффективными, если данное предложение, по видимости, обращено к кому-то еще.
Хотя встроенные команды были эксплицитной частью работы Эриксона, очень немногие психотерапевты используют их систематически, в особенности за отсутствием формальной гипнотической индукции. Однако Вирджиния использовала такие команды в полной мере, и эффективность ее работы была во многом обусловлена именно этим.
Обсуждая то, как отец приходит в ярость и начинает кричать, Вирджиния говорит сыну: «Какой-то способ — а ты гово-
ришь о том, что он мог бы найти какой-то способ справляться с этим по-другому — это то, на что ты надеешься?» (1983) Выделенные курсивом слова — это встроенная команда, обращенная к отцу и подчеркнутая более громким голосом.
Пару минут спустя Вирджиния повторяет команду: «Хорошо, допустим. Я сейчас стараюсь сделать именно то, что мы обсуждали раньше, когда ты сказал, что, может быть, твой отец сможет по-другому проявлять свой темперамент, и я думаю, что мы все должны бороться с этим» (1983). Вирджиния выделяет команду, поворачиваясь к отцу и кивая ему с закрытыми глазами.
Вскоре после этого Вирджиния говорит: «Ты хотел бы, чтобы твой отец смотрел на это немного по-другому, но как именно, как ты сам считаешь?» (1983) Вирджиния смотрит на отца и делает жест в его сторону.
Выслушав рассказ о том, как мать отсутствовала в течение двух месяцев и отец в это время прекрасно справлялся с детьми, и определив, что мать сравнивает поведение своего мужа с идеализированным образом собственного отца, Вирджиния говорит ей: «Хорошо. Каковы шансы, что сейчас, Марджи, вы можете понять, действительно можете понять, что Кэйси способен с удовольствием заниматься детьми? ...И посмотреть, как далеко вы можете позволить этому зайти?» При этом Вирджиния пристально смотрит на Марджи, ее правая рука слегка подпирает щеку и она кивает головой.
Марджи: Я не знаю, как далеко. Дети расстраивают Кэйси.
Вирджиния: Мы обсудим это немного подробнее, но сейчас мне надо выяснить, хотите ли вы понять, что Кэйси на самом деле хочет заниматься детьми. Вы можете не знать об этом. (Вирджиния наклоняет голову вниз, ее глаза закрыты, ее голос становится мягче.)
Связки
Иногда, чтобы человеку было легче сделать то, о чем она его просит, и чтобы у него не возникало возражений, Вирджиния сперва предлагала ему выполнить какие-то действия, которые большинство людей находят несложными и вполне приемлемыми. Например, она давала указание: «Посмотрите на меня», «Закройте глаза» или «Подойдите поближе». За этой простой инст-
рукцией следовало «и», а после него — то задание, которое Вирджиния на самом деле хотела дать человеку. Начиная с простой задачи, она как бы подразумевала, что следующую задачу будет выполнить так же легко.
Сейчас я хочу, чтобы вы на меня посмотрели и выслушали меня действительно внимательно. (1983)
Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на Кэйси, ощутили его кожу под вашими пальцами и сказали мне, что вы чувствуете. (Кэйси широко улыбается.,) (1983)
Хорошо. Теперь. Когда вы посмотрите на Кэйси и скажете это ему, поскольку это новый шаг, я думаю, что в этот момент вы чувствуете себя уязвимой для критики. (1983)
Хотя подтекст, подразумеваемый смысл, действует слабее, чем пресуппозиция, он также облегчает человеку опыт нового восприятия и поведения. Вирджиния использовала подтекст так же часто, как и пресуппозиции. Когда Коби говорит: «Как бы я хотел быть постарше», — Вирджиния отвечает: «Ты хотел бы быть старше. Ну, тут я не слишком много могу сделать», — и смеется (1983). Подтекст здесь таков, что зато она может много сделать в других отношениях.
Специфическое использование обобщений
Многие психотерапевты склонны выражаться туманно. Однако Вирджиния использовала общие утверждения целенаправленно, стремясь осуществить изменение. Непосредственно в начале сессии, описанной в «Сатир: шаг за шагом», Вирджиния говорит:
Вирджиния: Итак, Кэйси и Марджи, и Люси, и Лиза, и Коби, и Бетти... Я вспомнила! Сьюзи... Ох, я пропустила тебя. Подойдите сюда и выбирайте — любой стул, какой вам нравится — и мы можем расставить их кругом. Здесь нет ничего фиксированного. (1983)
Слова Вирджинии «здесь нет ничего фиксированного» означают, что «все можно изменить» и, по видимости, относятся к расстановке стульев. Однако поскольку она делает это утверждение в виде обобщения, используя так называемую «именную группу без референтного индекса», его можно также отнести к семье и семейной коммуникации. Утверждения, подобные этому, подготавливают членов семьи к мысли о том, что изменения возможны и что каждый человек может жить такой жизнью, какой он хочет.
Определив болевые точки семьи, Вирджиния могла начать разговор о них в самых общих выражениях, используя такие собирательные слова, как «люди», «мы», «эти вещи», «что-то» и т. д. Вот, например, ее реакция на озабоченность семьи вопросами выражения гнева. Вирджиния говорит:
Вы знаете, что, когда мы выходим из себя, нам трудно понять, как это происходит. (1983) Вы вышли из себя. Что ж, такие вещи иногда случаются. (1983) Я думаю, мы все должны с этим бороться. (1983) Мы извлекаем уроки из всего, что с нами происходит. Ведь так?Дело не в том, что это плохо, просто мы можем узнать некоторые вещи. (1983)
Знаете, странным образом я пришла к мысли, что когда люди не знают, как им сказать о том, чего они хотят, и не знают, как им это получить, борьба является для них наиболее простым путем. Смотрите, я думаю, если мы не знаем, как сделать то, что нам действительно хочется, но знаем, как бороться, это немного нам помогает, хотя и приносит много боли. (1983)
Даже если из контекста было ясно, о чем именно идет речь, Вирджиния обсуждала больные темы в самых общих выражениях, не связывая их непосредственно с человеком, который являлся причиной возникших трудностей. Она переопределяла, изменяла фреймы, объясняла общие принципы или высмеивала банальности — все это, не вовлекая того, о чьих проблемах шла речь, и не превращая его в центр внимания. Использование подобных приемов на ранних этапах сессии позволяло ей создать фундамент для будущих изменений. Позже, когда ей уже удавалось вызвать изменения, которые показывали направление для завершения работы, она начинала работать над проблемой, привлекая к этой работе непосредственно тех, кто был ее источником. Поскольку Вирджиния использовала юмор в сочетании с общими утверждениями и примерами, ей было нетрудно вернуть человеку шутливый настрой, если он вдруг застревал в чрезмерной серьезности.
Единственным способом прояснить для себя смысл общего утверждения является поиск подходящего к нему опыта в собственной жизни. Если утверждение сформулировано достаточно широко, к нему подойдет почти любая ситуация из соответствующей категории опыта. Общие утверждения побуждают всех членов семьи — так же как всех наблюдателей или зрителей, присутствующих на демонстрационной сессии, — приложить их к себе, к собственному опыту. Таким образом, хотя, по видимости, Вирджиния осуществляла вмешательство, направленное на одного
конкретного участника, на самом деле она в этот момент работала со всеми членами семьи, так же как и с любым человеком, находящимся в пределах слышимости. Поскольку ее вмешательство подталкивало каждого из членов семьи к осуществлению внутренних изменений, связанных с одной и той же проблемой, они часто приходили к общему для них пониманию, что, конечно, теснее сближало их друг с другом.
Манера Вирджинии описывать проблемы в общем виде давала всем присутствующим на сессии возможность поработать над своими собственными сходными проблемами и переживаниями. Одновременно данное обстоятельство существенно затрудняло изучение ее методов, поскольку наблюдателю трудно было оставаться достаточно отстраненным и беспристрастно фиксировать, что именно и как именно она делает.
Сдвиг временных предикатов
Осуществляя изменения, Вирджиния умела искусно использовать особенности восприятия времени. Каждое предложение содержит глагол, и этот глагол стоит либо в прошедшем, либо в настоящем, либо в будущем времени. Использование прошедшего времени отделяет и отдаляет человека от события или поступка, в то время как использование настоящего времени связывает его с ним. Описание проблемного поведения в прошедшем времени указывает на то, что данное поведение принадлежит прошлому, что оно ушло, очистив место для нового поведения. Что касается описания возможного нового поведения, мы можем начать его в будущем времени, а затем перейти к настоящему, предполагая, таким образом, что оно уже реализовалось в действительности. Описывая прошлые события, а затем переходя к их текущим последствиям, мы можем создать новые и более полезные убеждения по поводу причинно-следственных отношений.
Такой сдвиг временных предикатов может стать мощным инструментом для изменения реакций человека, в особенности если использовать его в сочетании с пресуппозициями. Я не нашел примеров использования Вирджинией данной техники в транскрипте 1974 г. (в книге «Сатир: шаг за шагом»), но зато множество их содержит приводимый в следующем разделе транскрипт 1986 г. «Примирение с родителями». Возможно, она добавила эту технику в свою работу где-то в промежутке между ними. Более
54 подробное описание техники сдвига временных предикатов вы можете найти в конце книги в приложении I или же в книге «Измените свое мышление и воспользуйтесь результатами»* {Change Your Mind and Keep the Change, Andreas S., Andreas C, 1987), глава 2 «Использование времени».
Различие между восприятием и реальностью: «модель мира»
Вирджиния отчетливо осознавала, что в процессе работы основные изменения происходят с образом мира или способом восприятия мира человеком. Если меняется восприятие, изменяются также и убеждения, реакции и поведение. Как только меняется восприятие человека и его чувства, становится гораздо легче научить его более эффективным способам коммуникации.
Очень часто те трудности, с которыми сталкивается семья, обусловлены твердым убеждением каждого ее члена, что мир устроен строго определенным образом. Данное убеждение не приносит пользы, поскольку подразумевает, что речь всегда идет о реальности, которая не может измениться. Нередко Вирджиния выслушивала, что говорит ей тот или иной член семьи, и затем формулировала сказанное заново в терминах его восприятия. Разница между тем, каким в действительности является окружающий мир и каким он кажется, как человек смотрит на него и думает о нем, очень тонка, но она открывает перед нами возможность взглянуть на те же самые события по-другому. В приводимых ниже примерах курсивом выделены слова и словосочетания, указывающие на способ восприятия.
Ты хотел бы, чтобы твой отец смотрел на это немного по-другому. (1983)
Что произошло, когда Сьюзи дотронулась до ваших волос? Что вы думаете об этом? (1983)
Каждый создает своп собственный образ, так что давайте посмотрим. (1983)
Коби: Ну да, мэм, но вы знаете, он слишком легко выходит
из себя.
*Андреас К., Андреас С. Измените свое мышление и воспользуйтесь результатами. — СПб.: прайм-Еврознак, 2004.
Вирджиния: Я понимаю. Итак, ты думаешь, что иногда твой отец считает, что ты что-то сделаешь, но ты не делаешь этого и тогда не знаешь, как сказать ему, или он тебя не слушает или что-то вроде этого? Ты это сказал? (1983)
Вирджиния моделировала различие между реальностью и восприятием и на примере собственного поведения, когда предлагала клиентам собственное понимание их ситуации.
Хорошо. Позвольте мне показать вам, что я вижу в данный момент. Я просто хочу набросать некую картину, а вы потом поможете мне ее проверить... Это всего лишь мое собственное представление, оно может совершенно не соответствовать действительности, но может и соответствовать. (1983)
Приемы, упоминаемые в этом разделе, часто описывают как элементы гипнотической коммуникации. Вирджиния, как правило, довольно резко отзывалась о гипнозе, поскольку ей не нравилась сама идея манипулирования людьми. Однако данный тип гипнотической коммуникации являлся важной частью ее работы, что с наибольшей очевидностью проявлялось в «процессах» или «медитациях», проводимых ею в больших группах. Во время этих медитаций она просила присутствующих закрыть глаза и расслабиться, а затем приглашала их в тщательно структурированное и откровенно гипнотическое путешествие. Пример такой гипнотической медитации Вирджинии приводится в приложении IV.
Вирджиния также использовала другие паттерны гипнотической коммуникации — как вербальной, так и невербальной. Более подробную информацию об этом можно найти в книгах Бэндле-ра и Гриндера «ТРАНСформации» (TRANS-formations. Bandler & Grinder, 1981) и в первом томе «Паттернов гипнотических техник Милтона Эриксона»* (The Patterns of Hypnotic Techniques of Milton H. Erickson. Bandler & Grinder, 1975).
Физический контакт
Одним из наиболее ярких фирменных приемов Вирджинии была ее способность использовать прикосновения. Хотя, вероятно, именно этот аспект ее деятельности является наиболее спорным (в господствующих направлениях психиатрии любые физи-
*Бэндлер Р, Гриндер Дж. Гипнотические паттерны Милтона Эриксона. — СПб.: прайм-Еврознак, 2005.
ческие контакты между психотерапевтом и клиентом все еще категорически запрещены как неэтичные), она придавала ему принципиальное значение. Прикосновения — это существенная часть семейной близости. Исследования показали, что без них младенцы, о которых в остальном тщательно заботятся, могут умереть. Кроме того, члены семей, испытывающих проблемы, либо вовсе не прикасаются друг к другу, либо прикосновения связаны для них с выражением гнева и разочарования, или же ограничены сексуальным контактом.
Помимо того что прикосновения являются принципиально важным элементом близких отношений, они также помогают привлечь внимание человека, причем делают это более эффективно, чем взгляд или оклик, — а внимание необходимо для научения. Вирджиния настаивала на использовании прикосновений для усиления любой позитивной коммуникации и закрепления новых навыков и, таким образом, для упрочения изменений. В предыдущих разделах есть несколько соответствующих примеров.
Иногда Вирджиния начинала с того, что устанавливала физический контакт с детьми, которые, как правило, более открыты такому воздействию, чем взрослые. И вскоре она в буквальном смысле дотягивалась до каждого члена семьи. Каждый, кто имел опыт такого рода контакта с Вирджинией, скажет вам, что это было просто, непосредственно и воспринималось совершенно естественно. Она, вероятно, прикасалась к своим клиентам в течение одной сессии столько раз, сколько большинство психотерапевтов не делают за год, и это позволяло ей создавать позитивные связи между всеми членами семей, в которых ласковые прикосновения были исключены или их место заняли насилие и жестокость.
В видеозаписи «Камни и цветы» {Of Rocks and Flowers. Satir, 1983) можно увидеть, как Вирджиния работает с семьей, где отмечались случаи тяжелого физического насилия со стороны обоих родителей. В одном из эпизодов, когда она работает с двумя маленькими детьми, без взрослых, она предлагает им нежно прикоснуться к ее лицу, а затем спрашивает, не хотят ли они сделать то же самое со своими родителями. После этого она зовет обратно родителей и терпеливо обучает и тех и других, предлагая, чтобы дети инициировали подобный контакт по несколько раз в день.
Затем она демонстрирует обоим родителям разницу между тем, что значит грубо схватить ребенка в гневе и заботливо, но твердо удержать его от совершения какого-то действия. Она продолжает учить их, пока оба родителя не демонстрируют на уровне поведения, что они усвоили эту разницу. Для тех, кто хочет подробнее изучить, как она это делает, в приложении II приведен транскрипт данной сессии; еще лучше посмотреть саму видеозапись.
В интервью, которое она дала после этой сессии Рамону Кор-ралесу из Института семейной психотерапии в Канзас-Сити, Вирджиния поясняет, как она использует прикосновения.
Там произошло столько всего, и они так запугали своих детей, что если бы вы захотели использовать один-единственный образ, их можно было бы представить в виде монстров. Поэтому одна из вещей, которые я хотела сделать, — это проверить, способны ли дети давать ответ в виде прикосновений. И я использовала для этой цели себя, предложив им прикоснуться руками к моему лицу. Это было своего рода зеркало для всей семьи, для членов этой семьи. А затем я позволила им и даже поощрила сделать тоже в отношении ихсобственныхродителей. Смотрите, прикосновения, которые возникают в тех условиях, которые были в тот момент, говорят то, что невозможно выразить словами. И вся та часть, где была нежность, это также и часть целого.
Теперь, что касается меня, мое прикосновение немногое сможет вам передать, если я не интегрировала себя, если я не достигла настоящей целостности — тогда не будет движения энергии. Если я чувствую, что должна прикоснуться или что мне нужно быть осторожной с прикосновениями... это не будет работать. Потому что это не трюк, и это не стратегия. Это форма передачи живой энергии от меня и ко мне. А вот если это условие выполнено, то я знаю, что одно прикосновение приведет к обмену энергетическими потоками — истинное ощущение, что одно человеческое существо в буквальном смысле соприкасается с другим человеческим существом — и это, вероятно, имеет больше ценности, чем многие часы работы, в которой этого нет.
Вы знаете об опытах, когда ребенка оставляют в теплой воде? Конечно, некоторые прикосновения связаны с сексуальными или агрессивными намерениями. И очень многие люди только по этой причине отвергают прикосновения вместо того, чтобы сказать: «Хорошо. Это не те прикосновения, которых мы хотим». Нет больше ничего, что мы хотели бы отвергнуть из-за подобных обвинений. Мы не отказываемся использовать слова по той причине, что не хотим с их помощью обвинять — мы находим другие слова. И я должна откровенно признаться, что если бы
58 я не владела энергией, которая передается через прикосновения,
я определенно не смогла бы получить таких действительно хороших результатов, как сейчас.
Итак, вот наиболее значительные паттерны, которые делали работу Вирджинии настолько эффективной, и все они вполне очевидным образом присутствуют в приводимом далее транскрипте. Каждый из этих паттернов можно разделить на более мелкие составляющие и описать более детально, кроме того, в ее работе имеется еще много других поддерживающих невербальных элементов. Я предлагаю читателям изучить видеозапись и транскрипт и попытаться выделить дополнительные паттерны, чтобы продолжить, тем самым, наше постижение секретов работы Вирджинии.
Более тонкие особенности восприятия и поведения Вирджинии с трудом поддаются описанию — ее чувство времени, интонационные паттерны, невербальные признаки, по которым она распознавала реакцию членов семьи на конкретные вмешательства и т. д. Многие из этих элементов вы можете усвоить, если будете изучать ее видеозаписи, а также делать в своей работе то, что делала Вирджиния, когда пристально наблюдала за тем, как члены семьи реагируют друг на друга и на ее вмешательства, и отбирала те из них, которые работают, отбраковывая бесполезные.
В начале того семинара, откуда взят приведенный в этой книге транскрипт, Вирджиния описала причины, по которым она оказалась там.
Я понимаю, что это очень важное событие. И его значение состоит в том, что мы собрались вместе и участвуем в записи, создавая нечто, что, я убеждена, окажется очень полезным. Вы знаете, в течение многих лет мы общались с людьми, писали книги. И знаете, при всех книгах, которые были написаны, при всех словах, которые были сказаны, не думаете ли вы, что мы можем сделать больше?
Мне кажется, есть что-то еще, что мы должны узнать о нас самих. Когда появилась возможность делать видеозаписи, я не сразу осознала открывающиеся возможности. Но я начала понимать их значение, и, возможно, эти образы более важны, чем что бы то ни было еще. Быть в состоянии что-то увидеть — крайне важно для того, чтобы суметь создать что-то новое. (1989)
|
