|
не как к накатанному психотерапевтическому процессу, но как к явлению, познание которого способно пролить свет на тайну человеческого существования. Кроме того, именно данные группы оказались оптимальной моделью, позволяющей изучить и выявить универсальные принципы поведения людей вообще, а также отыскать закономерности механизмов и структур, осуществляющих программирование и кодирование этого поведения.
Вскоре мной был разработан и внедрен в практику проект
«ПОЗИТИВНОЕ КОДИРОВАНИЕ,
ИЛИ ПРИНЦИПЫ РАБОТЫ
С ЗАВИСИМЫМ ПОВЕДЕНИЕМ
(Пищевая и алкогольная зависимость)»,
результаты действия которого оказались весьма успешными и довольно убедительными.
Обобщая сказанное, можно сделать предположение, что любое человеческое поведение представляет собой производное от пищевой активности, так как любое наше действие укладывается в троичный цикл: «Поглощение—Переработка — Отдача» — касается ли это обучения, любви, политики или чего-то еще. И в этом смысле люди постоянно заняты тем, что поедают друг друга. Таким образом выясняется, что иносказательное выражение в действительности оказывается буквальным описанием.
Что происходит, к примеру, когда я знакомлюсь с кем-нибудь? В первую очередь я прежде всего начинаю его воспринимать всеми своими сенсорными системами — зрением, слухом, обонянием, ощущениями (даже если и не происходит прикосновения, то все равно при этом ощущения возникают довольно активно как неизбежный ассоциативно-реактивный ответ на необходимость или возможность взаимодействия с кем-либо или чем-либо). Иными словами, я поглощаю информацию, исходящую от объекта, — его облик, манеру речи и т. д. Мой мозг и вся моя система восприятия получают возможность питаться. То есть фраза «пожирать глазами» без всякой идиоматичности имеет прямое значение. Далее — я составляю представление об этом человеке, перерабатывая полученную информацию, на основе чего мною будет сформировано определенное мнение. Данный этап соответствует перевариванию.
И наконец, я вырабатываю ту или иную стратегию собственного поведения, через действие выводя наружу переваренную информацию.
Если прибегнуть к схеме, то весь этот процесс можно изобразить в следующем виде:
1. «Я тебя воспринимаю — Я тебя поедаю».
2. .«Я составляю о тебе мнение — Я тебя перевариваю».
3. «Я начинаю с тобой вести себя определенным образом — Я тебя выделяю».
Если же мы обратим внимание на народные идиомы, то и здесь обнаружим неискоренимую гастрономическую тематику: «Поедать глазами», «Я его совершенно не перевариваю», «Какая аппетитная фигурка», «Пикантная дамочка», «Полное дерьмо», «Рвать от него хочется», «Тошнит от него» и т. п.
Снова обращаясь к вышеприведенной схеме, хочу заметить, что под ты (тебя) подразумевается некая величина X, которая в зависимости от контекста может принимать следующие значения:
—еда
—деньги
—информация
—человек
—мир
—бог
— собственное «я»
—собственный организм
—внешность — своя или кого-то другого
— ситуация
Получается, что действительно жизнь человека — это постоянная охота за пищей. И как всякая охота, она наполнена напряженными страстями и поистине драматическими поворотами, которые зачастую становятся истинными трагедиями, нередко оборачивающимися фатальными финалами.
И с одним из таких проявлений, которые способны обернуться настоящей трагедией, мы сталкиваемся, когда заходит речь о феномене психического вампиризма.
Признаться, до некоторого времени я считал это явление чем-то вроде поучительно-иносказательной истории, передаваемой из уст в уста или излагающейся на трепетных страницах незатейливых книжек по народному целительству. Поверье, чрезвычайно популярное среди обывателей и народных целителей, действительно чем-то будоражило воображение, но не более того. Однако обнаружение факта тотального пищевого поведения позволило посмотреть на этот миф как на нечто реальное и очевидное. Действительно, если всякое взаимодействие укладывается в алгоритм пищевого акта, то почему бы и не признать связанные с этим неизбежные злоупотребления? Однако, не рискуя забраться в область бесплодных умствований и разглагольствований о мистических чакрах, астрале и прочей атрибутике чрезвычайно загадочного оккультизма, я по своему обыкновению обратился к насущной практике, благо никогда не оставлял ее, и провел конкретное исследование, которое помогло мне составить
ПОРТРЕТ ПСИХИЧЕСКОГО ВАМПИРА НА ФОНЕ СОВРЕМЕННОСТИ
Этот психосоциальный портрет не претендует на роль последнего и завершающего вывода, он скорее лишь вычерчивает некий профиль психического вампира как посетителя психотерапевта.
Какие же особенности ему присущи?
1. Даже если это человек определенного достатка, его взаимодействия с материальными средствами своеобразны.
2. У него формируется особая фиксация на деньгах. Деньги же сами по себе — всегда больше, чем деньги. Это прежде всего Символ. Довольно мощный и насыщенный символ власти, силы, независимости, обладания — то есть всех качеств, которые отсутствуют у невротического вампира и к которым последний так экспрессивно стремится в своих фантазиях.
3. Неблагополучный в семейном и интимном планах. Это и тот, который не любит, и тот, которого не любят. Его семья искажена и уродлива, атмосфера ее насыщена напряженностью, душевной спертостью и дискомфортом. Вряд ли здоровый индивид будет долго жить вместе с таким субъектом, скорее всего он разорвет отношения или невротизируется сам. Это хорошо заметно в тех ситуациях, когда нормальные дети вынуждены существовать под опекой родителей, у которых в той или иной мере проявляются патологические комплексы.
4. Невротический вампир — фигура инфантильная, то есть психологически незрелая. Подобный инфантилизм развивается
по механизму компенсации, которая призвана заместить реальную несостоятельность адаптационных систем личности. Если человек несостоятелен в своих попытках самоутверждения, он призывает на помощь фантазию, которая становится регулирующим аппаратом душевной деятельности и заполняет образовавшуюся пустоту. Отсюда развивается стремление к манипулятивным играм (их варианты достаточно подробно описаны Эриком Берном) и появляется тенденция к демонстрированию в своем поведении элементов детскости. К одним из таких элементов откосится и весьма характерное стремление к подражанию какому-либо герою, независимо от того, персонаж ли это фильма, книги или реальная фигура. Такая потребность в идентификации является психологической защитой, которая обеспечивает относительный уровень комфорта, хотя и нестабильного.
5. Аморфность, неструктурированность собственного Я. Для таких людей слово Я — абстракция, фикция. Вопрос «Как вы представляете свое Я?» они встречают недоумевающим непониманием. Я невротического вампира лишено формы, подобно тому как лишена формы речь лепечущего младенца.
Этот социально-психологический портрет был гениально выведен Достоевским в его великой и ужасающе откровенной галерее характеров. Продолжая эту аналогию, можно сказать, что невротические вампиры — это «бедные люди»-, а вампир — «человек из подполья».
Если на время отойти от метафор и вновь перейти к нашей схеме, то мы отметим, что эти люди соответствуют следующим характеристикам:
1. «Бедные люди» — неустроенность,
2. «Раскольников» — фиксация на комплексах власти и обладания,
3. «Человек из подполья» — терроризируют своих близких,
4. «Настасья Филипповна» —инфантилизм и страсть к играм,
5. «Герой „Белых ночей"» — мечтательность и прожектерство.
Данные социально-психологического обобщения позволяют нам нарисовать достоверную сетку поведенческих черт подобной категории людей:
1. Неспособные к самоадаптации и самоидентификации, они демонстрируют иждивенческие тенденции, проявляющиеся в стремлении найти человека, на которого можно было бы повесить свои проблемы. Таким образом, они нуждаются или в Покровителе, или в Учителе, который бы снабжал их своей силой, или своим опытом, или своими деньгами. Если с таким Покровителем не повезло в обыденной жизни, то его символ можно найти в облике Психотерапевта.
2. Аморфное, неоформленное Я толкает таких людей в пропасть между «да» и «нет», в которой они почти постоянно и пребывают. Не видя цели, они не могут выбрать конкретный путь. Постоянные метания от одной установки к другой порождают внутреннюю исступленность, напряжение, агрессивность или же, напротив, усугубляющуюся неуверенность, тревожность, которые в конце концов замыкают порочный круг.
3. Игровая компенсация собственной несостоятельности нередко надевает на таких субъектов маску знатоков человековедения. При встрече с вами они искренне могут полагать, что угадывают ваши тайные мотивы, побуждения или мысли и, как правило, такие, которые характеризовали бы вас с не лучшей стороны. В этом фантазматическом творчестве через маску «душеведа» и «знатока человеческой природы» прорывается, увы, всего лишь проекция. Иными словами, выдается желаемое за действительное. На самом деле невропаты-вампиры очень плохо разбираются в людях вследствие высокого уровня рефлективности собственной натуры.
4. Осознавание собственной неполноценности реактивно порождает тягу посплетничать, обсудить кого-нибудь за глаза. Причем такое «перемалывание косточек» происходит с величайшим эмоциональным подъемом и почти сладострастным воодушевлением.
5. Эти люди не могут отдавать ни в работе, ни в любви, но они постоянно стремятся брать, проявляя все те же иждивенческие, инфантильные импульсы.
Из этих особенностей в конце концов и формируется механизм, который на уровне поведенческом реализуется в невротический вампиризм.
Теперь, когда, как я полагаю, явление обрисовано в целом, наступает момент для его исследования более пристального и детального.
Предыдущие мои выводы предполагали утверждение о доминировании в человеческом поведении фактора пищевой активности как причины, обусловливающей это самое поведение, в какой бы форме оно ни проявлялось. Однако, исходя из принципа причинно-следственной связи, мы вынуждены здесь так или иначе согласиться с неизбежностью вопроса — Почему? А почему, собственно, пищевое вожделение, инстинкт поглощения управляет нашими поступками и взаимоотношениями?
В данном случае подобный подход подразумевает наличие некоего мотива, такого, который по отношению к указанному являл бы в свою очередь причину.
В связи с этим я сделаю ссылку на некоторые постулаты психономики.
Все есть энергия (2).
Жизнь человеческая есть борьба за обладание энергией (3).
Исходя из данных положений, мы приобретаем шанс в значительной степени прояснить ситуацию. Теперь нам становится понятным влечение к поглощению, то есть проявление тотальной пищевой активности. Оно вытекает из желания обладать. Обладание же создает впечатление и ощущение собственной власти. Но зачем человеку власть? Наблюдая за нравами, можно сказать, что одни к ней стремятся маниакально, другие проявляют умеренный к ней интерес, иные вовсе не озабочены тем, чтобы властвовать. Однако внешность, в том числе и такая, как поведение, обманчива. Помимо индивидуальных особенностей и личностных качеств, существуют определенные категории, которые для всех людей универсальны и едины. Нельзя, к примеру, утверждать, что организм одного человека состоит из клеток, а тело другого их лишено. Анатомия и физиология являют собой общий принцип жизнедеятельности любого человека. Психодинамика человеческого бытия, несомненно, также лишена какой-либо индивидуальности и являет собой законы, одинаково распространяющиеся на всех людей. Стремление к власти как принцип психодинамический присуще любому и каждому, хотя и проявляется в разных формах. Кто-то это стремление реализует в политике, другой — в искусстве, третий — в семье — ряд можно продолжать сколь угодно долго, пока не исчерпается весь перечень тех областей и ситуаций, в которых проявляет себя человек.
Логично возникает следующий вопрос: «Для чего нужна власть?»
Ответ столь же прост, сколь и очевиден: «Власть является доказательством наличия силы».
Сила же представляет собой подтверждение того, что человек жив.
Необходимость подобного подтверждения возникает в силу явного осознавания или смутного ощущения базовой программы, определяющей цель существования как отдельной особи, так и общества в целом, — программы выживания (4). Подобная программа является той, про которую можно сказать, что она единственная среди прочих принципов демонстрирует общность предписаний человека и мира, существующего независимо от него. Иными словами, в данной смысловой точке сходятся человеческое и не-человеческое. Ибо если говорить об основной цели вселенной, то придется также и прежде всего говорить о выживании.
Выделяя соотношение звеньев в прорисованной нами причинно-следственной цепочке, мы получаем устойчивую последовательность:
ВЫЖИВАНИЕ — СИЛА — ВЛАСТЬ — ПОГЛОЩЕНИЕ — БОРЬБА.
И в этой борьбе люди ведут себя по-разному. Одни актуализируют собственные возможности и тем самым следуют магическим путем.
Мое понимание магии восходит к изначальному значению этого слова. С латыни magus переводится как могущий. Следовательно маг — это тот, кто, расширяя поле своих возможностей (то есть способностей мочь), создает результаты, проявляемые как трансформации личной силы. Эти люди успешны, они пребывают в гармонии со Вселенной и согласии с собой.
Наличие среди людей иного склада предполагает и реализацию иных установок. Если человек не magus, то его средства обретения и реализации силы предполагают использование манипулятивных приемов, призванных сознательно или неосознанно нанести ущерб другому с целью захвата и поглощения его энергии. Представитель такого типа питается чужой жизненной силой и потому со всей очевидностью и вполне обоснованно может быть назван вампиром.
Каким же способом проявляются те, кого мы так называем?
Простая, но вполне реалистическая классификация позволит нам определить характерные стигматы, присущие вампирическому влиянию.
ВАМПИРЫ
1. Поведенческого склада — провоцирование раздражения, хитрость, вовлечение в свои проблемы, перекладывание собственных обязанностей на других.
2. Экстрасенсорно-энергетического склада — оккультно-магические и экстрасенсорные методы.
По критерию сознательности вампиры могут разделяться на:
а) сознательных.
б) несознательных.
Психологические типы вампира
1. Жертва — демонстрирует слабость, беспомощность, болезненность, неудачливость. Поведенческие маневры: «больной», «моральный надлом», пессимизм, публичный мазохизм.
2. Палач — отличается сознательностью и целенаправленностью действий, убежденностью в своей правоте. Поведенческие маневры: тиран, садист, деловой эксплуататор, властолюбец.
3. Смешанный тип — объединяет оба предыдущих в зависимости от обстоятельств. Поведенческие маневры: садомазохист, конформист.
4. Манипулятор. Поведенческие маневры: «радетель», мнимый друг.
Вампиризм родителей
1. Эгоистические претензии: «пиление», упреки типа — «я на тебя всю жизнь работал, а ты...».
2. Жесткие запреты, табуирование (при этом родители могут и не осознавать, что получают удовольствие от собственной властности, питаясь детской энергией испуга и подчинения).
3. Навязывание своих установок.
4. Срывание своего раздражения на детях.
5. Провоцирование ссор, которые устраивают старые и больные родители.
Детский вампиризм
1. Слезы и истерики.
2. Шантаж и угрозы (уйти из дома, что-то сделать с собой).
3. Лесть, а по достижении результата — равнодушие.
4. Перекладывание обязанностей в тех делах, которые способны выполнить и сами.
5. Требование постоянного внимания.
6. Инфантильное поведение взрослых детей.
Симптомы вампирического воздействия
1. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ
Головная боль и головокружение
Ощущение давления в висках
Учащенное сердцебиение
Ощущение давления и боли в области сердца
Нарушение деятельности желудочно-кишечного тракта
Нарушение аппетита
Бессонница
2. ПСИХОЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ
Усталость, утомляемость
Снижение работоспособности
Астенизация, сонливость
Мышечное напряжение
Податливость к заболеваниям
Притупление остроты восприятия
3. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ
Снижение настроения
Чувство зависимости, доходящее до переживания вины
Симптом притяжения-отталкивания: хочется порвать, но безотчетно влечет
Боязнь одиночества
Апатия
Ночные кошмары и сны-поединки
Потеря уверенности в себе.
Признаки внутреннего (то есть такого, который может существовать в каждом из нас, являясь частью нашей личности) вампира
Болезненность и при этом нежелание прилагать усилия для самоизлечения
Безответственность
Нежелание добывать жизненную энергию актуализационными способами
Агрессивно-пренебрежительное отношение к более слабым людям.
Теперь, понимая действительный риск оказаться объектом вампирических притязаний, мы справедливо зададимся вопросом о том, как избежать подобных влияний.
В литературе соответствующего профиля достаточно подробно описаны все мыслимые и немыслимые методы защиты от такого рода воздействий, поэтому я не хочу ни повторяться, ни дублировать уже известный материал.
Но в то же время мне представляется возможным и вполне допустимым изложить стратегию именно психономического подхода в ситуациях, где возможно проявление психического вампиризма.
СТРАТЕГИИ ОТРАЖЕНИЯ ПСИХИЧЕСКИХ АТАК
Процесс разотождествления
«Я отпускаю себя.
Я отпускаю себя, а это значит, что все свои мысли, чувства и ощущения я начинаю воспринимать как единый поток энергии, как единый поток осознания, и я позволяю этому потоку свободно протекать через мой организм, нигде не фиксируясь и не задерживаясь.
Я отпускаю себя, то есть я осознаю, что
я не есть мои мысли,
я не есть мои чувства,
я не есть мои ощущения,
я не есть мой ум,
я не есть мое имя,
я не есть мое тело,
я не есть мое мнение о себе,
я не есть мнение обо мне других,
я не есть моя история,
я не есть моя биография,
я не есть мое прошлое,
я не есть моя ситуация,
я не есть моя личность.
Я полностью отпускаю себя и разотождествляюсь со всем тем потоком иллюзий,
которые называют мыслями, чувствами, ощущениями, концепциями, предписаниями, суждениями, установками, понимая и осознавая, что я не есть этот поток. Понимая и осознавая, что я не есть то, на что я похож. Понимая и осознавая, что я не есть то, что я думаю и говорю о себе.
Понимая и осознавая, что я не есть то, что думают и говорят обо мне другие».
Цель процесса формируется, исходя из содержания Постулата 10 психономики:
«Адаптация особи к миру начинается с ее идентификации с кем-либо или чем-либо, иными словами, только посредством подражания, отождествления особь способна развиваться и приспосабливаться к окружающей среде».
Это явление тотально распространяется на весь живой мир, начиная от человека и кончая насекомыми. Действительно, младенец, имитируя поведение взрослых особей, тем самым получает возможность элементарным образом поддерживать свою жизнедеятельность, укреплять ее и развиваться дальше. Он таким способом приобретает знания. Вообще же любое поведение основано на подражании.
Вот что пишет по этому поводу В. М. Бехтерев:
«Подражание вообще глубоко коренится в органической природе и может быть обнаружено даже у низших организмов».
«Впечатление движения стремится вызывать сходные движения у лица, которое получает это впечатление (так называемая двигательная индукция)».
«Вообще всякое движение, всякий жест или символ возбуждает в другом соответствующее .ему впечатление, которое благодаря установившимся сочетаниям стремится вызвать то же движение, жест или символ».
«В конце концов,—говорит Бехтерев, ссылаясь на Г. Тарда, — подражание представляется одним из проявлений общего мирового закона Repetition universelle, выражающегося: 1) колебанием физической среды, 2) размножением организмов и 3) подражанием в социальной среде».
«По Тарду большая часть подражаний бессознательны и непроизвольны по происхождению».
«Подражание делает ребенка способным к восприятию того, что было достигнуто прежними поколениями путем упражнений».
В данном случае нам представлены свидетельства, подтверждающие положительное значение подражания как способа адаптации к среде, формирование и развитие навыков и умений.
Но с другой стороны, которая содержит в себе известную Двойственность, подражание также лежит и в основе всякого внушения.
По Бехтереву, ссылку на которого я полагаю в данном случае более чем уместной, «к подражанию примыкает внушаемость, под которой мы понимаем оживление действия или следов протекших впечатлений не путем модели, как в подражании, а путем словесного символа, соответствующего данному действию или протекшим впечатлением. В этом случае словесный символ как бы заменяет образец для подражания, вследствие чего внушение прививает путем слова другому лицу определенные действия или даже впечатления и их следы».
Таким образом, исходя из наблюдений и здравых размышлений, мы понимаем, что отождествление помимо своего заданного значения, которое необходимо для жизни, способно также и причинить ущерб. Последнее происходит в случае уподобления тому, что несет в себе отрицательную информацию и оказывает разрушительное влияние. О подобном негативном психопрограммировании я уже рассказывал в книге «Танец дождя», где и более подробно описывал его механизмы.
В данном же случае становится ясной цель упражнения, которое нейтрализует нежелательную для человека отождествленность, тем самым выводя его из суггестивного поля воздействующего.
Действительно, воздействовать можно лишь на то, что уже готово получить это воздействие, вступить хоть в какое-то взаимодействие.
В виктимологии (науке о жертвах) указывается на то, что в преступлении или правонарушении задействованы равно как преступник, так и жертва, которая бессознательно провоцирует другого на агрессивные действия.
Если же говорить о человеческом поведении, которое предполагает нанесение того или иного психоэнергетического ущерба другому, то его структура окажется схожей с криминальным действием. На самом деле — во-первых, здесь присутствуют захватывающий (вампир), причем не имеет значения, каковы его внешние проявления — откровенно агрессивно-экспансивные (что может быть уподоблено ограблению) или мягкие, скрытные (воровство), и жертва; во-вторых, целью действия первого является стремление, предполагающее покушение на чужую собственность, которая в данном случае есть ни что иное, как жизненная энергия другого.
В качестве благотворного средства, являющегося хорошим дополнением к упражнению, можно использовать знаменитую «Молитву гештальтиста»:
«Я делаю свое, а ты делаешь свое.
Я живу в этом мире не для того, чтобы
соответствовать твоим ожиданиям.
А ты живешь в этом мире не для того, чтобы
соответствовать моим.
Ты это ты, а я это я».
Использование процесса разотождествления и Молитвы формирует способность быть нейтральным и потому толерантным ко всякому нежелательному психическому и идеологическому воздействию.
Техника сама по себе является универсальной и одинаково эффективно срабатывает в отношении любой разновидности психического вампиризма.
В качестве же дополнительных, «скоропомощных» приемов, действующих четко и практически мгновенно в ситуации, предполагающей наличие психоэнергетического покушения, весьма и весьма продуктивными оказываются следующие средства.
1. Тактика деперсонификации. Заключается в том, чтобы своего партнера по общению начать воспринимать не личностно, а словно несколько отстраненно, объективно, с исследовательским интересом — подобно тому как работает психиатр с пациентами, никак не подпадая под влияние последних, какие бы аффекты те ни проявляли.
Второй вариант деперсонификации предполагает следующий маневр. Оппонент начинает восприниматься просто-напросто как мешок плоти, из которого через две дырочки глаз выглядывает ум, наполненный набором концепций и мнений, лишенных какой-либо ценности и истинности по причине их субъективности. Такое спокойно-наблюдающее восприятие также обезличивает человека, стирает его индивидуальность и тем самым устраняет у наблюдающего реактивность в данной ситуации.
2. Словечки-камушки. Техника этого приема предполагает действие, при котором наблюдатель внимательно смотрит на рот говорящего и представляет, будто произносимые им слова материализуются, отвердевают и, словно крохотные камушки, осыпаются на землю у ног слушающего. Состояние отстраненности и невовлеченности при этом возникает самопроизвольно и довольно скоро.
НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ ПСИХИЧЕСКОГО ВИРУСА
Обращаясь к этому вопросу, исследованному ранее, я напомню лишь о том, что психический вирус существует в форме образа, недоступного сознанию.
Этот образ является результатом внедрения в психоэнергетическую систему определенного агрессивного элемента, которым может явиться некая идея, или слово, или чей-то поступок, или текст — в общем, все то, что оказало на субъекта свое направленное влияние. Такое влияние стало частью человека, в которого проникло, но частью обособленной и чужеродной, хотя иногда и может возникать иллюзия, будто новое состояние индивида обусловлено его какими-то личностными мотивами. В гипнологии, например, известен факт, когда люди, получившие внушение в трансе, совершают определенное действие по выходе из гипноза и, выполнив его, объясняют свой поступок как результат пусть не совсем понятных, быть может, даже и странных, но собственных побуждений.
В нашей обыденной жизни ситуации и состояния, которые моделируются экспериментальным гипнозом, встречаются весьма часто. По нескольку раз в день и ежедневно мы попадаем в трансовое состояние, или так называемый гипноид. В этот момент наше поведение мало чем отличается от обыденного — оно продолжает существовать лишь за счет автоматизированных, рефлекторных навыков, в то время как активное восприятие действительности значительно сужается. Возникает феномен «тоннельного» сознания. Чтобы убедиться в этом, достаточно понаблюдать за женщинами в магазине, увлеченными выбором себе одежды,
Это означает возможность проникновения какой-то части из того великого множества потоков различных влияний, которые пронизывают окружающее пространство, в подсознание человека.
Какие-то влияния гасятся, нейтрализуются или перерабатываются в иной вид энергии, скажем в импульс нервно-мышечного разряда.
Но иные воздействия — или те, которые заданно сфокусированы и специально направлены на субъекта, или такие, которые для него могут оказаться подспудно актуальными, преобразуются в символический код. И если этот код содержит в себе информацию потаенную, разрушительную, то он безусловно являет собой присутствие вируса — наиболее агрессивного и чужеродного элемента системы.
Последовательность распространения такого влияния может быть описана следующим алгоритмом:
1. Сообщение от источника преобразуется (кодируется) в информацию (символические структуры).
2. Совокупность этих знаков (символов) посредством канала связи (текст, речь, энергия) переносится к предполагаемому объекту восприятия.
3. Направленная информация сенсорно или субсенсорно проникает в систему восприятия, которая может быть представлена либо в качестве неких психоэнергетических структур, либо неких нейронных цепей объекта воздействия.
4. Информация вступает во взаимодействие с этими структурами, и далее возможны варианты:
а) преобразуется в нейтральную энергию физиологических процессов
б) заново кодируется в символ.
В первом случае организм отторгает эту информацию и обезвреживает ее.
Второй же случай предполагает наличие в системе восприятия субъекта хоть какого-то элемента, созвучного, комплиментарного посылаемому сообщению, и тогда вся система в целом усваивает ее путем переработки и хранения.
Данные положения выводят нас на весьма важные следствия, которые по сути являются развитием уже упомянутого тезиса о том, что невозможно воздействовать на то, чего нет.
Воздействующее влияние и кодирование его в четкую программу возможно в том только случае, если объект воздействия уже содержит в себе хоть какой-то элемент, готовый воспринять и принять это влияние в качестве программирующего агента.
И наоборот, если система восприятия объекта воздействия нейтральна по отношению к направленному на него влиянию, то она отторгается, а потому не усваивается и не программируется.
В качестве иллюстрации этой идеи может послужить пример с сектами.
Сейчас много пишут и говорят о зомбировании и обращении многих молодых людей в сомнительные культовые вероисповедания, обвиняя при этом лидеров этих организаций, всевозможных проповедников и гуру.
Психическая обработка потенциальной паствы действительно идет мощная и серьезная. Но при этом на себя обращает внимание факт, что далеко не все посетившие проповедь или первую лекцию вовлечения изъявляют желание пополнить ряды нового духовного течения или сделаться поклонниками очередного учения высшей истины. Достаточно большое количество людей, соприкоснувшись с такой информацией, оставляют ее в своей памяти в лучшем случае как нечто забавное и позволившее скоротать вечер. Часть же остается и посвящает себя служению. Почему так происходит?
Потому что между первой и второй группой есть разница. И заключается она в подспудном, неосознаваемом желании вторых того, чтобы их зомбировали. Это люди скрытой мазохистической ориентации, в то время как «отцы», «святые», «духопроводники» и прочие предводители и носители светозарных озарений несут в себе склонность, явную или подавленную, к садизму. И в конце концов наступает ситуация, подобная той, что описал Э. Берн: «Мужчина, который жаждет, чтобы на него наступали высокими каблучками, рано или поздно встречает женщину, которая всю жизнь спит и грезит, на кого бы наступить каблучком».
Потому, прежде чем в однозначном порядке изливать возмущение на духовных зазывал, имеет смысл проанализировать и тех, кто на эти призывы охотно откликается. По сути дела, специфика подобных взаимодействий ничем не отличается от той, что существует и в рекламе, где потребителя со всех сторон обстреливают самыми различными информационными влияниями, но право выбора в конце концов остается за потребителем. Наверное, прав был Шекспир в том, что «успех слова зависит не столько от уст говорящего, сколько от уха слушающего». Хотя, конечно, и опытный говорящий стоит многого.
Однако, возвращаясь к непосредственной теме данного раздела, обратимся к технике, способствующей нейтрализации того, что все-таки проникло в психоэнергетическую систему и стало ее рабочим, хотя и чужеродным элементом.
Здесь я привожу описание процесса, который применяю к пациентам с подобными проблемами.
(1) «Закройте глаза.
Всякий раз, когда человек закрывает глаза, перед его внутренним взором возникает нечто такое, что воспринимается как фон.
Этот фон может быть темным, почти черным, или же разноцветным, или наполненным различными образами — не имеет значения, потому что его состояние зависит от состояния личности в данный момент.
Ничего не делайте. Не создавайте никаких ожиданий и никаких установок. Позвольте своему организму пребывать в пассивном, созерцательном состоянии. И только лишь наблюдайте за тем, что происходит... или не происходит.
И начните наблюдение с исследования своего фона. Определите, какого он цвета, какова его глубина, то есть насколько он воспринимается как плоскость или же как некое пространство, какова его фактура, то есть насколько он воспринимается как нечто плотное или же разреженное.
И само по себе такое наблюдение, когда фокус внимания фиксирован на фоне и означает погружение сознания в магическую реальность вашего внутреннего пространства.
Просто осознайте, что глаза наши никогда не бывают закрытыми. Даже в том случае, если опущены веки, глаза все равно остаются открыты, только взгляд направляется при этом не наружу, а вовнутрь.
|
