|
Третий пример является также весьма показательным, в котором легко можно узнать характерные особенности нашей повседневности.
У кого не бывает неприятностей в семье, на работе, в карьере, когда вдруг начинает казаться, что некие недобрые силы вот-вот разрушат то, что так трепетно и кропотливо создавалось в течение не одного года? И у одних действительно все начинает идти прахом и кувырком, вызывая целую лавину кат тастроф, увлекающую в неведомую бездну отчаяния и уныния, в то время, как другие вскоре обнаруживают, что «черная полоса» благополучно миновала, открыв место новому, еще более выраженному успеху, только укрепляющему жизненные позиции личности. И вот одни страстно клянут свою незавидную судьбу, а другие ее благодарят, выражая признательность за ее неожиданные уроки.
С точки зрения психономики судьба есть точно такая же часть или система организма, как тело или душа. Она является его естественной составной, как тросточка хромающего или ручка пишущего, или автомобиль, управляемый водителем.
Таким образом получается, что любая программа записывается в закодированном виде на трех уровнях: физическом, психическом, ситуативном (тело, душа, судьба).
РЕЗЮМЕ
1. Человеком управляет программа.
2. Существует лишь два вида программ: положительная и отрицательная.
3. Положительная программа обусловливает состояние, определяемое как здоровье.
Отрицательная программа вызывает:
а) Разрушение (деструкция) — болезни, неприятности, несчастные случаи, конфликты в семье, на работе, с окружающими.
б) Застой (стагнация) — денежные проблемы, вялотекущее состояние на работе, в семье, в отношениях, «невезение», психические проявления: скука, апатия, уныние.
4. Здоровье — это способность организма к самовоспроизведению и самосотворению.
5. Программы реализуются на трех уровнях или системах организма, обозначаемых как: тело, душа, судьба.
§3 Истоки программ. Линейный человек. Личные установки
Ум человеческий так устроен, что любое событие им неизбежно интерпретируется, на основе чего создается некий вывод, который нередко становится директивой, определяющей поведение личности.
Проиллюстрируем этот тезис следующим примером. В какой-то семье подрастает ребенок. И он становится свидетелем частых конфликтов между отцом и матерью. Дело доходит, наконец, до развода. И ребенок вынужден остаться с одним из родителей. Он не может еще понять, что взрослые люди не сумели справиться со своей проблемой и полагает, что все дело в нем. Логика же ума начинает выстраиваться, интерпретируя сложившуюся ситуацию таким образом: «Меня бросили. Если от меня ушли, значит, меня не за что любить. Во мне что-то не то».
Рана со временем заглаживается, боль утихает и даже сходит на нет, но запись остается и продолжает находиться в активизированном, хотя и неосознанном виде. Проходит еще время, и вот повзрослевший человек решает завести семью или просто вступить в личные отношения. На первых порах все складывается хорошо, чувства взаимны, и обоюдная желанность кажется прочной гарантией грядущего или уже свершившегося счастья. Однако, подспудный вывод «меня не за что любить» смутно напоминает о себе и заряжает личность своей силой, вибрации которой незаметно претворяются в ситуации, действия или состояние, вызывающие постепенно у партнера чувство настороженности и отчуждения, что в свою очередь приводит к размолвке. И результат проявляется закономерно: тот, кто внутренне полагает, что его не за что любить, оказывается нелюбимым, а брошенный становится брошенным. В данном случае личная установка «меня не за что любить», становится программой, предписанием, тенденцией существования личности. И все последующие отношения этого человека повторяют изначальные отношения, меняя разве что только аранжировки и вибрации.
В быту про таких говорят: «не везет по жизни», «судьба не задалась», «сглазили, навели порчу», «родился несчастливым».
Мы же определим этот феномен как вынужденное воспроизведение. Человек встал на линию.
Под линией здесь подразумевается такая тенденция продвижения субъекта по траектории жизни, когда каждый последующий момент обусловлен предыдущим. Настоящее воспроизводит прошлое, а будущее соответственно — настоящее. И выхода нет. Человек становится автоматом, машиной, «зомби». Он с фатальной обреченностью перемещается по своей линии, с которой никак не может сойти, что и мучает его, и пугает, но стальные тиски рока сдавливают со всех сторон, и возникает двойной зажим — ситуация, где любое действие или недействие все равно ведут к проигрышу. Это ли не то, что называют обреченностью?
РЕЗЮМЕ
1. Любое событие интерпретируется умом.
2. Интерпретация закрепляется в виде вывода.
3. Вывод формируется в глубинную личностную установку и становится директивой, то есть программой, предписанием.
4. Программа определяет явление вынужденного воспроизведения.
5. В результате этого человек попадает в условия жесткой заданности. Такая заданность определяется здесь как линия.
6. Линия является мощным ограничителем возможностей и способностей.
§4 Состояние машины. Власть машины. Свобода выбора. Эго и Я
Состояние машины возникает в том случае, когда поведение человека начинает определяться некой заданностью, обусловленной негативной установкой, которая в свою очередь становится директивой, основополагающим предписанием для субъекта.
Сама же машина представляет собой механическую часть нашего существования. И именно эта часть чрезвычайно восприимчива к различного рода отрицательным влияниям и воздействиям.
Функция машины двойственная. С одной стороны она является необходимым условием для нашего существования, осуществляя, например, всю рефлекторную деятельность. Тем самым она позволяет экономить огромное количество энергии и сил. Многие действия в жизни выполняются автоматически — такие, скажем, как утренний туалет, ходьба, еда и т. д. И здесь излишняя концентрация внимания может, наоборот, привести к нежелательному результату. В этом смысле мы знаем, чем ученик, севший за руль, отличается от опытного водителя. Первый старательно вспоминает и думает, в какой последовательности ему следует выполнять свои действия, в то время как у второго происходит все спонтанно, автоматически. Но если мастер начнет фиксироваться на своих движениях, то неизбежно возникнет напряжение, которое не замедлит сказаться на процессе езды. Если я задумаюсь о том, как я хожу, то моя походка потеряет уверенность и станет неестественной.
Так что с одной стороны машина — это благо, равно как и необходимость. Злом же она становится, когда начинает доминировать, берет контроль и власть над человеком. Тогда последний и впадает в состояние машины, и сам становится машиной, биороботом.
Внешне состояние машины может проявляться в уже описанном нами феномене вынужденного воспроизведения. На повседневном же уровне машинный человек представляет собой личность, приверженную своим концепциям, установкам, верованиям и принимающую их за нечто единственно верное и ценное. Такая мировоззренческая ригидность и косность, к тому же подпитываемая чувством собственной правоты, являет собой весьма выразительный пример состояния машины.
Убежденность в собственной правоте почти всегда представляет собою проявление машинного состояния. Можно сказать, что робот «всегда прав»!
Кроме указаных машина проявляет себя и в иных формах активности, к которым можно отнести синдром одержимого поведения.
Под одержимостью здесь понимается любое фиксированное, «замороженное» состояние субъекта, когда поведение становится стереотипным и легко прогнозируемым. Любая навязчивость может быть определена как проявление одержимости — навязчивые стремления к спорам, однообразные поведенческие маневры, навязчивые мысли, страхи, действия.
Одержимое поведение также проявляется в неконтролируемых эмоциях, влечениях, страстях, неспособности управлять аффектами и в то же время в эмоциональной скудости. Вообще всякое однообразие, стереотипность есть признак одержимости.
Одержимость же сама по себе — неестественное, внедренное, «сделанное» состояние. Оно возможно, когда машина берет власть и контроль над человеком.
Центральным и главным звеном машины предстает Эго. Эго есть образование, которое формируется за счет исключительно чужих влияний. Здесь мы снова подходим к необходимости провести тонкое диалектическое различение. Понятно, что без чужих влияний невозможно развитие и совершенствование «своего». Проблема возникает там, где «чужое» воспринимается без проработки и осмысления и в непереваренном виде поглощается субъектом. В этом случае можно говорить не об усваивании, а о присваивании. По сути в душевную ткань вводится инородное психоинформационное тело.
В сущности, эго — это состояние, когда человек отождествляет себя с машиной.
Я—напротив, представляет собой спонтанную, естественную силу, обладающую созидательными, творческими возможностями. Это то, что субъекта делает человеком. Состояние пребывания в Я характеризуется ощущением силы и способностью эту силу применить для получения позитивного
Я в отличие от Эго обладает свободой выбора. Такая свобода есть свойство творца.
РЕЗЮМЕ
1. Субъект становится автоматом, «зомби», когда он отождествляется с машиной, то есть набором стереотипных реакций, заданных извне.
2. Эго является основным механизмом машины.
3. Существование состояния Эго лишает субъекта свободы выбора и окончательно делает его зависимым автоматом.
4. Я — сила надличностная, можно сказать, часть универсальной энергии, проходящей через особь.
5. Пребывание в Я делает субъекта человеком и сообщает ему качества творца.
§5 Добро и зло. Их взаимодействие. Что сильнее — добро или зло?
Мы пришли в этот мир, и мы обречены на взаимодействие с ним.
И довольно часто, если не сказать, всегда, такое взаимодействие порождает состояния, которые мы склонны оценивать через категории зла и добра. С одной стороны эти понятия можно охарактеризовать как фиктивные, но с другой они не одно тысячелетие будоражат человеческий рассудок, чья вопрошающая устремленность извечно блуждает в областях, которые никак не назовешь бытовыми и обыденными.
Человеку свойственно устремляться за пределы человеческого — вероятно, для того, чтобы в конечном итоге устремиться и возвратиться к себе. Как бы то ни было, но за этими пределами обнаруживаются необычные миры, жуткие и прекрасные, повергающие в трепет и возвышающие до восторженных откровений. В любом случае в этих безднах обретают грозные и громадные неведомые силы. И в общем-то не имеет значения, придуманы ли они самим человеком или существуют помимо его сознания и воли — так или иначе они оказывают свое мощное и в большинстве случаев решающее влияние.
Ставшая притчей дискуссия о добре и зле с незапамятных времен и поныне перекочевывает от одного мифа к другому, являя благодатное содержание уже порядком истощивших себя всевозможных метафизических и философствующих умов.
Мы, однако, минуем искушение впасть в абстрактные и лукавые мудрствования, подходя к этой проблеме с точки зрения прежде всего технологической. В этом смысле психономика высказывается следующим образом: Добро — есть программа, проявляющая себя в созидании.
Зло — есть программа, проявляющая себя в разрушении.
Относительно данных определений можно поспекулировать — дескать во Вселенной существует диалектическое равновесие между силами сотворения и уничтожения, и одно не существует без другого... можно.., но лучше поговорить об этом с матерями и женами погибших шахтеров — авось они и поддержат с удовольствием дискуссию на предмет диалектических взаимодействий в мироздании.
В этом плане зло и добро представляются величинами безотносительными и вполне конкретными. Их главная особенность заключается в том, что они могут проявляться только в «здесь и сейчас». Ибо, действительно, вчерашнее зло уже не зло, равно как и вчерашнее добро — не добро. Время все обращает во прах, и одной пылью становятся золото и свинец.
Подобный подход позволяет нам выявить картину проблемы весьма четко, так что ее ясность становится практически предметной.
И в таком случае, полагаю, теперь мы можем приблизиться к завершению долгоиграющего и, уже ставшего несколько натужным, спора о том, какая же сила правит нашим миром — добра или зла. Что мощнее?
Наша прагматическая позиция в этом отношении предлагает сразу перейти к сопоставлению наглядных примеров, минуя вязкие топи философствований. Обратимся к обыденной жизни, которая, что там говорить, является для каждого из нас мерой всех вещей. Нет ничего актуальнее повседневности, потому что именно внутри нее зарождаются, получают развитие и находят свое воплощение такие состояния, когда быт переживается как бытие — здоровье, болезнь, семья, счастье, катастрофы, любовь, одиночество, работа. Очевидно, что одни качества, такие как любовь, здоровье, успешная семья ассоциируются человеком с добром — некой субстанцией, способной обеспечить благо; в то время как болезнь, катастрофы, травмы представляются воплощением злых влияний.
Поэтому вполне естественной является реакция, которая побуждает всякое живое существо устремляться к добру — переживанию того, что «все так, все хорошо» и избегать зла, когда «все не так, не хорошо». Скорее всего, здесь срабатывает механика инстинкта выживания.
Теперь же, когда мы разобрались со столь значимыми для человека категориями, можно приступить к рассмотрению не менее важного и тревожащего вопроса об их соотношении. Традиционно он задавался следующим образом: что сильнее? Или: какая сила правит этим миром — добра или зла? Судя по эффективности ответов, вопрос можно было считать риторическим, каковым он, возможно, остается и поныне. Вместе с тем, несмотря на его метафизическое звучание, психономический подход подразумевает его более пристальное изучение. Резон прост — актуальность для обычного, повседневного человека, который хоть и не предается подобным размышлениям, но так или иначе пребывает в ситуации необходимости выбора, пусть и не всегда очевидного. И постольку поскольку добро и зло есть реальные силы, так или иначе заполняющие всякую обыденность, то даже если и не задумываться о них, последние тем или иным образом заставляют проявлять соответствующие реакции. Это значит, что данные категории перестают быть просто категориями и становятся нашими такими же неизменными и неизбежными спутниками, как пища и воздух.
И исходя из всего этого, мы вновь подходим к извечному вопрошанию, хотя и с другой стороны: какая же из двух сил, которые завораживают нас и заставляют трепетать, является более мощной?
Обратимся к конкретным сопоставлениям, вспомнив приведенные выше определения, касающиеся энергий созидания и разрушения и сравним примеры, иллюстрирующие проявления той и другой.
1. Состояние организма
Болезнь — ее возникновение активно, в ее приходе есть что-то неотвратимое и властное, она вторгается в организм свободно и не считаясь ни с чем, укрепляя свои позиции уверенно
и безапелляционно. А для того, чтобы одолеть недуг, потребуется немало сил и времени, во всяком случае больше, чем потребовалось для развития заболевания.
Травму можно получить в считанные секунды, для ликвидации ее последствий понадобятся недели, если не месяцы.
2. Душевное состояние
Это весьма хрупкая материя, нанести урон которой не составит никакого труда, в то время как душевное исцеление, о чем хорошо известно, требует порою долгих лет кропотливой и трудоемкой работы.
3. Семейная жизнь
Ее легко развалить и гораздо сложнее наладить.
4. Война и мир
Война с молниеносной скоростью уничтожает жизнь, но история не знает ни одного подтверждения тому, чтобы столь же быстро был восстановлен мир.
5. Храм
Храмы превращались в руины за несколько секунд или чуть более, все дело в количестве подложенного динамита, но сколько времени нужно положить на их восстановление?
6. Экология
Чтобы испепелить лес, достаточно одной спички и одного дня. Новый лес за один день не вырастет.
Во всех перечисленных фактах, несмотря на то, что они представляют разные области бытия, прорисовывается одна закономерность, а именно: энергия разрушения во много крат концентрированнее во времени, плотнее, насыщеннее, чем энергия созидания. Ее результаты проявляются немедленно, действенно, коренным образом изменяя распорядок реальности и качество существования. Конечные же результаты последней скорее виртуальны и представляют собой больше планы и надежды, чем явные, ощутимые свершения. Пока созидающая сила воплотится в цель, вихрь разрушения обратит в прах многие и многие благие начинания.
Вывод, следующий из приведенных сопоставлений прост и очевиден:
Зло несоизмеримо более мощная сила и энергия, чем добро.
Сам факт звучит неутешительно, но самому факту до этого нет никакого дела.
РЕЗЮМЕ
1. Мы обречены на взаимодействие с миром.
2. Результат этих взаимодействий оценивается в понятиях добра и зла.
3. Психономический подход, признавая реальность этих качеств, определяет добро как программу, проявляющую себя в созидании, а зло — как программу, проявляющую себя в разрушении.
4. Зло при сопоставлении с добром предстает силой гораздо более мощной и действенной.
§6 Третья сила. Триада нейтральности
В результате наших исследований мы пришли к выводу, согласно которому зло сильнее, чем добро. Однако, в жизни находится немало ситуаций, подтверждающих обратное — когда добро торжествует и прочно удерживает себя в ипостаси победителя.
Действительно, разве нельзя признать за факт существование процветающих государств, благополучных семей, успешных и здоровых людей? Примеров, демонстрирующих подобное, не так уж и мало, во всяком случае нет никаких оснований называть их исключениями.
Вроде бы возникает парадокс: как же так— зло сильнее, а добро оказывается в роли победителя? Что ж, нам представляется шанс разобраться в этом. Разберем возможные варианты.
1. Добро напрямую противопоставляется злу. В этом случае первое неизбежно погибает, приумножая могущество второго. В данном случае можно сказать, что зло — вампир, питающийся энергией добра. И этот монстр только и ждет момента, когда в борьбу с ним вступит светлая сила.
2. Иное зло напрямую противопоставляется данному злу. В этом случае побеждает более сильное зло, становясь еще сильнее, только и всего лишь.
3. Добро не противопоставляется злу, но в пассивном непротивлении смиренно дожидается часа своего торжества. Никогда не наступит такого часа, даже минута не промелькнет.
Тогда в чем же дело? Вероятно, в некой третьей силе, способной одолеть и сокрушить мощь зла. Именно она призвана вступить с ним во взаимодействие, расчистить путь созиданию. В этом смысле добро можно сравнить с шахматным королем — самой слабой и беспомощной фигурой на доске, но именно такой фигурой, ради которой и разыгрывается вся партия. Жизнеутверждающий прогресс без добра невозможен, но оно должно явить себя точно в свое время — когда зла уже не будет. Этот момент наступает в случае если третья сила окончательно выполнит свою работу. И имя этой силы — нейтральность. Одним из ее проявлений можно назвать время — субстанция, которая способна растворить в себе самые неблагоприятные влияния. Однако, жизнь человеческая слишком коротка, чтобы уповать и рассчитывать на целительные способности времени. И потому в конкретных реалиях нашего земного существования нам следует скорее обратить интерес к иному воплощению нейтральности — такому, которое можно было бы самостоятельно применить в той или иной ситуации, требующей определенной коррекции. Соответствующая поведенческая стратегия, обозначенная как триада нейтральности, позволит нам осуществить это в полной мере.
Сама по себе формула звучит просто:
1. Я наблюдаю.
2. Я принимаю.
3. Я доверяю.
Теперь я представлю механику ее действия, начав с краткой предыстории.
Будучи уже в ранге профессионального психотерапевта, я все больше и больше убеждался в бессмысленности советов и рекомендаций типа «взять себя в руки», «начать контролировать ситуацию», «овладеть собой» и т. д., понимая всю их нелепость. Действительно, как человек может овладеть собой, если он уже не владеет, то есть по меньшей мере не помнит, что следует «владеть собой»? Индивидуум, находящийся во власти аффекта, полностью управляется этой властью и себе не принадлежит. Подобные призывы ни на йоту не работают — просто потому, что сама способность их исполнения отсутствует.
Но зато в любой ситуации человек оказывается способным к наблюдению, что доказывается весьма нехитрым образом: если я могу вспомнить некое событие — то есть ретроспективно воспроизвести его наблюдение, то уж тем более я смогу вспомнить себя в момент, когда событие происходит. И не имеет значения, зол я, печален, уныл, эйфоричен, восторжен пли погружен в транс— мне не составит особого труда взирать па происходящее.
Надо заметить, что при этом мне не требуется затрачивать каких-либо усилий, стараться что-либо делать или уж тем паче бороться, ибо наблюдение — это самый естественный процесс в природе. Можно сказать, что он изначален, так как в полной мере свойственен даже грудным младенцам. Поэтому, когда я прибегаю к наблюдению, то всего лишь навсего возвращаюсь к естеству.
С другой стороны, наблюдая, я автоматически отделяю себя от ситуации, и таким образом сила ее влияния ослабевает. Наблюдение уже в какой-то степени предполагает невовлеченность.
При этом следует сделать весьма важную оговорку: чем больше я вовлечен в ситуацию, тем сильнее она на меня воздействует. Если же я реагирую на нее всем своим существом, то неизбежно становлюсь ее частью, неотъемлемым звеном, функционирующим органом, без которого она обойтись уже не может. Она уже сама как бы воплощается в некую сущность, становясь ненасытным вампиром, безжалостным монстром, фатально нависающим над беспомощно трепещущим человечком и медленно поглощающим его жизненные соки.
Более того, если кто-то пытается бороться против неблагоприятного стечения обстоятельств, то только способствует их скорейшему развитию, но, увы, не разрешению.
Время от времени полезно вспоминать для собственного же блага, что .мы неизбежно становимся тем, против чего боремся.
Таким образом получается, что первый шаг, уводящий из вовлеченности — это наблюдение.
Принятие вначале кажется акцией парадоксальной, предполагающей позицию укрепления и утверждения себя в роли жертвы, однако, на деле все выходит наоборот. Логика же здесь незатейлива: как только я «принимаю» происходящее, я автоматически отказываюсь от борьбы, то есть перестаю снабжать ситуацию своими силами и энергией, ведь ситуация питается именно моей борьбой. Это означает, что ее позиции слабеют, а мои усиливаются.
Принцип доверия означает отказ от агрессии, что является весьма существенным действием, ибо нет более опасного состояния для человека, чем его собственная агрессия, так как в первую очередь она разрушает того, кто ее проявляет. Помимо всего прочего агрессия требует затраты больших сил, что естественно приводит к быстрому истощению жизнеспособности организма.
Таков механизм работы триады нейтральности. И когда он запускается, то это означает что актуальная ситуация вскоре разрешится с наименьшими потерями для того, кто в ней оказался.
РЕЗЮМЕ
1. Хотя зло формально и сильнее чем добро, но мы встречаем немало случаев, когда последнее занимает доминирующую позицию.
2. Но добро само по себе не может победить зло в прямой борьбе, в этом случае оно его только приумножает.
3. Следовательно, существует некая третья сила, которая способна зло преодолеть, открывая путь добру.
4. Эта сила — нейтральность.
5. В стратегии человеческого поведения нейтральность может использоваться применением трехшагового подхода: наблюдение, доверие, принятие.
6. Подобная позиция способствует скорейшему исчезновению актуальной негативной ситуации.
§7 Пребывание в нейтральности. Состояние «Центр Циклона». Базовый процесс разотождествления
Быть нейтральным — вовсе не означает необходимость быть спокойным и отрешенным. Важно понять, что человеку нужны все чувства и ощущения, существующие в природе, — не только радость и покой, но также печаль, меланхолия, гнев — так называемые отрицательные эмоции на самом деле способствуют личностному росту. Более того, они являют основную предпосылку зарождения и реализации творческого импульса. Без них невозможно было бы творчество. Потому что творчество — всегда результат некой неудовлетворенности, внутреннего напряжения, стремящегося проявить себя не только в разрушительном действии, но и в акте созидания.
Нейтральность не уничтожает чувства, она лишь меняет соотношения во взаимодействии их с человеком, лишая их власти.
Это можно проиллюстрировать следующим образом. Предположим, два человека испытывают влияние одного и того же аффекта, допустим, печали. Однако, один из них истощает себя и погружается в более глубокое уныние, порывая все связи с реальностью, а второй претворяет ее в прекрасные строки, ска1-жем такие как «печаль моя светла, печаль моя полна тобою...». Между этими двоими существует явная разница. И она заключается в том, что в первом случае чувство порабощает человека, а в другом человек преобразует чувство в силу. Такой механизм Фрейд назвал сублимацией, а Юнг уподоблял его алхимической трансформации. Я раскрываю практическую технологию этого процесса.
Нейтральность и представляет собой состояние, когда человек, испытывающий какое-либо чувство, внутренне свободен от него. Оно у него есть, но оно его не держит — то есть он не одержим. Соответственно в противном случае присутствует одержимость — состояние, при котором чувство не только присутствует, но и держит человека в своей власти.
Привычка использовать триаду нейтральности в конечном итоге вызовет довольно интересное и не совсем обычное по сравнению с привычным состояние легкого раздвоения, которое ничего общего, однако, не имеет с болезненной раздвоенностью. Появится ощущение своеобразной отделенности и присутствие внутреннего наблюдателя. Аналогом этому явлению можно уподобить известный метеорологам феномен «Центр Циклона». Впервые такое сравнение провел Дж. Лилли в своей известной книге, которая так и называется, метафорически сопоставив в ней состояние стихии и человеческого бытия. Дело в том, что какой бы страшной силы не был циклон, в гуще, в самой середине сметающей все на своем пути бури, всегда существует место, где царят абсолютная тишина и покой. Наше эго подобно периферии циклона, кружащейся в бешеном вихре, в то время как наша глубинная сущность и представляет собой истинное око мудрости, через которое проглядывает высший промысел.
Для достижения более выраженного результата предполагающего наличие состояния нейтральности в качестве психотехнического метода рекомендуется базовый процесс разотождествления.
Формулы его подобраны таким образом, что позволяют за короткий промежуток времени сформировать определенный способ реагирования в качестве стойкого рефлекса.
«Я отпускаю себя.
Я отпускаю себя, а это значит, что все свои мысли, все свои чувства, все свои ощущения я воспринимаю как единый поток энергии, как единый поток осознания и позволяю протекать этому потоку через мой организм, нигде не фиксируясь и не задерживаясь.
Я отпускаю себя, то есть я осознаю, что
— я не есть мои мысли
— я не есть мои чувства
— я не есть мои ощущения
— я не есть мой ум
— я не есть мое имя
— я не есть мое тело
— я не есть мое мнение о себе
— я не есть мнение обо мне других
— я не есть моя история
— я не есть моя биография
— я не есть мое прошлое
— я не есть моя ситуация
— я не есть моя личность
Я полностью отпускаю себя и разотождествляюсь со всем тем потоком иллюзий, которые называют мыслями, чувствами, ощущениями, концепциями, предписаниями, установками, суждениями, понимая и осознавая, что я не есть весь этот поток.
Понимая и осознавая, что я не есть то, на что я похож.
Понимая и осознавая, что я не есть то, что я думаю и говорю о себе.
Понимая и осознавая, что я не есть то, что думают и говорят обо мне другие».
Текст сам по себе выражает собственное предназначение — отделение. Отделение Я от негативных программ ЭГО, идентифицируясь с которыми, личность в конечном итоге становится набором тех качеств, которые они в себе несут. Отделение также означает освобождение.
Получая же освобождение от чужих влияний, я возвращаюсь к своей силе.
РЕЗЮМЕ
1. Нейтральность не означает пассивность и отрешенность.
2. Человеку необходимы и так называемые негативные эмоции, которые являются мощным стимулом для творчества.
3. Нейтральность предоставляет условия, при которых возможно обращение отрицательных чувств и даже ситуаций в созидательный акт.
4. Таким образом быть нейтральным — значит быть созидательным.
5. С другой стороны нейтральность предполагает наличие в спектре переживаний любых чувств с той только особенностью, что не они властвуют над личностью, но человек волен обратить их в продуктивную силу.
6. Базовый процесс разотождествления помогает осуществить возможность достижения нейтральности, освобождая от чужих влияний и приближая к собственной силе.
§8 Ад и Рай как состояния переживания реальности. Чистилище — процесс перехода из зоны ада в зону рая. Счастье и Благо
Указанные в подзаголовке понятия могут на первый взгляд показаться не совсем уместными или, по крайней мере, парадоксальными, будучи введенными в область, которую можно причислить к одному из научно-исследовательских направлений. И тем не менее психономика не только включает их в список явлений, заслуживающих пристального внимания, но и намеревается использовать в обиходе своих практических средств.
Признаться, меня мало заботит, насколько правомерно и корректно использование ссылок на подобные категории с точки зрения моих ученых коллег, так как я полагаю, что имею полное право игнорировать границы, устанавливаемые официозной в настоящее время парадигмой психотерапии. А почему бы и нет? Завтра все может измениться противоположным образом. С другой стороны всякие психотерапевтические и психологические ограничители несколько смешны и претенциозны. Ведь даже самая наукообразная психотерапия не является наукой, что можно вполне отнести и к психологии. А посему каждый из нас, кто имеет профессиональное отношение к вышеупомянутым областям, волен обращаться с теоретическими концепциями и воззрениями так, как ему заблагорассудится.
Это мое несколько пространное предисловие обусловлено только лишь намерением продемонстрировать мою готовность устраниться от всяческих споров и словопрений, в которые я уже почти научился не вовлекаться, выступая с докладами на всякого рода тематических конференциях.
Итак, с точки зрения психономики Ад и Рай представляют собой вполне конкретные реалии, данные человеку при этой жизни. Одновременно нам предоставлена и возможность выбора, в какой из этих зон пребывать.
Ясно, что в начале своего жизненного пути мы оказываемся в аду, низвергаясь из эдема материнского чрева в чужой и холодный мир, исполненный угрозы и чудовищных опасностей. И слезы сопровождают наш приход. Наверное уже и младенец смутно чувствует, что он изгнанник, еще хотя и не понимая всей своей обреченности на пожизненные странствия.
В поисках чего мы бредем по этой тверди, пересекая незримые линии жизни друг друга, разрывая их или запутываясь в них? Не в поисках ли того утерянного блаженства, которое утратили некогда и, быть может, навсегда? Томящие предощущения возможности обретения мифического счастья волнуют душу и убаюкивают рассудок. Сладостные сны забытья проносятся краткими вспышками сквозь нескончаемый поток бытия, унося в своих рассеивающихся шлейфах частички нашей рассеивающейся души.
Мы не идем, но уходим. Постоянно уходим от нависающей смуты первых дней после сотворения на свет. Наверное, этот уход сродни спасению. Жизнь человека есть непрерывный процесс спасения его души. Кто спас, тот и спасся. Кто спасся, тот и обрел счастье. Значит, вот оно, где счастье — в спасении! Все остальное— лишь благо, которое зачастую ложно воспринимается как обретение рая, то есть счастья. Но благо всего-навсего только возможность вовремя удовлетворить влечение без особых затрат энергии и сил — спять сексуальное напряжение, утолить голод, насладиться зрелищем прекрасной картины, понежиться в горячей ванне, помедитировать о высшем смысле существования, отведать изысканного вина... Влечение удовлетворяется — и снова пустота — зияющая щель, сквозь которую чернеюще проглядывает одинокая душа. Ибо благо не заменяет счастья. Иметь благо еще не значит быть спасенным или находиться во спасении.
Цель психономики — помочь человеку перейти из зоны ада в зону рая.
|
