|
На главную / Библиотека /Интересные книги по психологии и не только /НЛП /
Дэвид Гордон "Терапевтические метафоры"
Если вы потом попросите этого человека заново описать каждую половину такого
конфликта, то первую вы услышите описанной с применением по большей части
кинестетических предикатов, а вторую - с применением визуальных.
Обратимся к другому примеру - с клиентом по имени Билл. Проблема Билла
заключалась в том, что он постоянно "чувствовал тревогу" в связи со "всеми
этими вещами", которые он должен был сделать. "Тревога" для него означала
"волнение, напряженность, что-то вроде тошноты". В ходе дальнейшего описания
своей проблемы он сказал, что чувствует тревогу и не хочет чувствовать, но
просто не может прекратить "напоминать" себе о том, что ему нужно сделать.
Когда его спросили, как специфически он напоминает себе об этом, он сказал:
"Голосом, который есть в моей голове". Обратите внимание, что часть, которая
хочет напоминать о делах, репрезентирована аудиально, а часть, которая хочет
отдохнуть от работы - кинестетически. Обе они полезны в определенное время.
Задачами терапии в подобной ситуации являются:
1. Сделать несовместимые опыты последовательными,
2. Обеспечить их такими средствами коммуницирования, чтобы они могли
оставаться последовательными.
Как уже говорилось, одновременное возникновение несовместимых опытов
приводит к возникновению "проблем".
(Вам приходилось жить с людьми, которые ссорились, когда собирались
вместе, а по одиночке жили мирно и счастливо? ) В случае Билла, например,
можно легко предположить, что иногда "испытывать тошноту" будет в его
интересах - он может проглотить что-нибудь несъедобное или ядовитое. "Голоса
в его голове" тоже могут быть ценными, поскольку они дают ему способ
самомобилизации для задачи, требующей решения. Однако действуя вместе они
оказываются направленными против Билла. По мере того, как внутренние
диалоги напоминают ему о преследующих его обязательствах, он начинает
чувствовать тошноту, и чем сильнее он ее испытывает, тем меньше он способен и
расположен к выполнению обязательств. Использование паттернов синестезии
позволит нам выполнить обе задачи терапии: сделать несовместимые опыты
последовательными и обеспечить их средствами коммуницирования, чтобы они
могли выражать себя координированно. Такая двойная цель может быть
достигнута вложением несовместимых опытов в одну и ту же систему. При
осуществлении такого наложения полярные опыты автоматически составляют
последовательность, поскольку их невозможно репрезентировать одновременно в
одной и той же модальности (попробуйте одновременно почувствовать
напряженность и расслабленность). И поскольку полярные опыты находятся в
одной и той же системе, они будут способны коммуницировать друг с другом.
В случае Билла одна часть призывает к ответственности, а другая касается
потребности в отдыхе. Раньше эти две части функционировали в двух различных
репрезентациях, и Билл безуспешно пытался одновременно удовлетворить их, не
достигая этого. После того, как мы посодействовали Биллу в осуществлении
только аудиальной репрезентации двух частей, ситуация изменилась
драматическим образом: Билл не мог больше одновременно быть и не быть
озабоченным своими делами. И теперь две несовместимые части получили
средства, посредством которых они могли быть информированы о присутствии
другой части и существовать в гармонии. Другим выбором могло бы быть
обеспечение частей Билла "перспективой" через одновременное их наложение на
визуальную систему репрезентации.
Основной стратегией при содействии людям в придании их опытам
очевидности является использование синестетических наложений: а) для сдвига
одного из этих опытов в репрезентативную систему другого, либо б) для сдвига
обоих (или всех) этих опытов в какую-то еще неиспользованную систему
репрезентации. Производя синестетические наложения, вы обнаружите, что
эффективность вашего вмешательства повысится, если вы будете выбирать для
сдвига субмодальные различения, описываемые самим клиентом как часть
переживаний, которые он желает изменить. В метафоре субмодальное наложение
достигается использованием описательных изменений, присущих применявшимся
синестетическим паттернам - то есть простым перемещением от описания
опыта в одной субмодальности к описанию аналогового опыта в другой с учетом
необходимости в открытом описании происходящей трансформации. Примеры
таких описаний:
1. И поскольку Лиз была так расслаблена, ее голос звучал очень спокойно.
2. Всегда, когда он смотрел на красные картины, он ощущал в себе большое
тепло.
3. Быть колоколом вовсе не легко, поскольку некоторые очень сильно
дергают
за веревку. И, конечно, чем сильнее они ее дергают, тем громче звонит
колокол.
4. Вскоре Нейл осознал, что если он слушает внимательно, то каждая нота
кажется вызывающей разные цвета. Басовые ноты были совершенно красными.
Скоро он мог закрывать глаза и видеть симфонию цвета.
5. Даже с расстояния сверкающая поверхность показала Лоре, что эта вещь
ощущается как совершенно гладкая.
6. Взглянув на завитые волосы, он удивился, какие они гибкие. Тогда он
протянул к ним руку и, ухватив их, стал растягивать. Это было похоже на
натягивание струны.
7. Ему все время было холодно. Он жил в холодном мире, который, и это не
удивительно, был также совсем синим. Но он пробыл там долгое время и теперь
был привычен к синеве.
После проведения сдвига к новой субмодальности обычно бывает
достаточным говорить о последующих событиях и переживаниях, имея в виду
только это новое субмодальное описание. В приведенном выше предложении 1
после проведения наложения будет достаточным говорить о реакциях Лиз на ее
ситуацию применительно к ее спокойному голосу (... и хотя он упрекал ее, она
отвечала спокойно"). В определенном месте рассказа уровень ее голоса меняет
свое внутримерное положение, чтобы быть "громким", а затем вновь связывается
с первой (кинестетической) субмодальностью: "Вдруг Лиз услышала себя
кричащей на него, и она знала, что не хочет останавливаться - и она
действительно чувствовала, что ее тело становится все более напряженным с
каждым словом, пока в конце концов она не осознала, что ей следует что-то
сделать". Начиная с этого места, Лиз меняется в определенном направлении - и
происходят определенные последствия. Хотя процесс инкорпорирования
изменений синестетических паттернов в метафору совершенно прост и
непосредствен, он является очень мощным и всеобъемлющим средством для
содействия клиенту в выражении любого потенциала для изменения, которое
может содержаться в определенной метафоре.
А теперь мы вновь обратимся к проблеме Сэмюэля, чтобы внести финальные
штрихи в метафору, созданную для него.
Раздел 6
Метафора Сэмюэля в последний раз
При описании своих отношений с Кейт Сэмюэль излагал следующую
информацию:
"... Как вы хотите изменить эту ситуацию?
- Я хочу чувствовать себя с ней уютно, но когда мы вместе, она начинает
браниться, и очень скоро я становлюсь с ней действительно безумным. Мы оба
как сумасшедшие.
Что вы делаете, когда это случается, и вы безумны?
- Ну, я пытаюсь не показать этого, потому что боюсь, что от этого будет
еще
хуже.
Можете ли вы вспомнить, когда вы с Кейт в последний раз ругались?
- Да. Сказать по правде, это было вчера вечером.
0'кей. Теперь, вновь пересматривая тот опыт, опишите мне все, что вы
почувствуете в своем теле.
- Ну, я почувствовал какой-то жар, как будто он залил меня... И
напряжение.
И мои челюсти сжались.
Создавали ли вы в голове картинки?
- Да... Кажется, да.
Хорошо, опишите мне их.
- Я просто увидел картины того, как мы окончательно расходимся. В конце
концов мы приходим в такое безумие, что начинаем бить друг друга, и я могу
слышать, как Кейт кричит на меня, и я плачу.
Что же происходит потом?
- Затем она начинает собирать вещи и уходит, а я остаюсь сидеть там,
покинутый.
Помните ли вы какие-либо другие голоса в своей голове, когда все это
происходит?
- Ну да, мой собственный голос.
Скажите мне, что вы говорили, и как это звучало.
- Я просто говорил себе, что надо легче относиться к этому, что все это
пройдет... И что надо следить за тем, что я говорю... Что-то вроде такой вот
чепухи. И мой голос как будто спокоен - кажется, что я просто стараюсь
успокоить себя".
В данном коротком описании Сэмюэль представил нам не только огромное
количество информации о том, как происходит процесс его проблемной ситуации,
но и указал, как он переживает эту ситуацию на субмодальном уровне. Он
чувствует "жар, напряжение, сжатость челюстей". Он создает внутренние
картинки для себя и Кейт, "дерущихся, когда они вместе", и себя, сидящего
"покинутым". Он слышит кричащую Кейт и свой собственный голос, который
"спокойно" говорит ему, чтобы он "относился к этому легче". Из рассказа
Сэмюэля ясно, что его опыт в пределах этой ситуации является неконгруэнтным:
он пытается быть "безумным" и "спокойным" одновременно. По его
собственному признанию, ни в одном из этих двух выборов он не достиг успеха,
и разумеется он был втянут в некомфортабельный круг, для которого он не видит
способов управления. Для того, чтобы оказать ему содействие в прерывании
этого
круга и в генерировании более удовлетворительной ситуации, мы будем
использовать и синестетическое наложение, и внутримерный сдвиг.
Сэмюэль одновременно пытается успокоить себя посредством аудиальной
системы и выразить гнев посредством кинестетической и визуальной систем. В
результате он оказывается ни конгруэнтно спокойным, ни злым, причем он
бессилен изменить ситуацию. Стратегия, которую мы будем здесь использовать,
заключается в применении наложения аудиального опыта на кинестетический
(используя субмодальные различения громкости и напряженности). Этот сдвиг
сделает возможным для. Сэмюэля чувствовать себя расслабленным или
напряженным.
Из описания проблемы я понял, что ее важной частью было отсутствие
прямой вербальной коммуникации с Кейт. Для того, чтобы помочь Сэмюэлю в
вербальном самовыражении, мы будем комбинировать уже проведенный нами
синестетический сдвиг с внугримерным сдвигом от "расслабленный" к
"напряженный". Этот сдвиг приведет к эффекту внугримерного движения
аудиального субмодального различения "спокойный", поскольку эти два
различения уже связаны друг с другом посредством синестетического наложения
и стали эквивалентными.
Помимо простого чередования переживаний, эта стратегия позволит
Сэмюэлю получить метафорический опыт по всему ряду доступных ему реакций в
обоих системах. В результате у него появится новый набор выборов в отношении
ряда доступных ему реакций (внутримерный сдвиг) и средств последовательного
их осуществления (синестетическое наложение).
В соответствии с метафорической моделью, которую мы всемерно развивали,
субмодальные изменения, заготовленные нами для Сэмюэля, будут
инкорпорированы следующим образом. В теле метафоры Сэмюэль переводится из
аудиальной системы в кинестетическую. В качестве связующей стратегии
Сэмюэль проводит внутримерный сдвиг "расслабленный" - "напряженный", и
изменение производится соответственно с его обратным наложением на
аудиальную систему в форме кричания, так что в исходе он имеет в своем
распоряжении ряд поведений, каждое из которых участвует в общей системе
репрезентации. Тогда наша метафора приобретет следующую форму:
МЕТАФОРА РАЗРЕШЕНИЕ
Связующая стратегия Исход
громкость - спокойный громкость - крик громкость
давление - расслабленный давление напряженный
А теперь... МЕТАФОРА СЭМЮЭЛЯ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. (Субмодальности
и наложения выделены шрифтом. )
В Англии во времена знаменитого "Круглого Стола" короля Артура жил-был
рыцарь чести и доблести, известный под именем сэр Ланселот. Без сомнения, вы
слышали о нем. Возлюбленной Ланселота была королева Гиневра. Ланселот и
Гиневра разделили друг с другом много радостей и печалей, были ближайшими
друзьями и очень любили друг друга. Во многом они были похожи, а в некоторых
отношениях были совершенно разными. Оба получали много удовольствия от
одних и тех же развлечений и от одних и тех же блюд, и оба любили беседовать.
Обычно Ланселот как-то тушевался во время этих бесед, предпочитая увидеть,
что
имеет сказать Гиневра. Конечно, на поле битвы он был непобедим, но с Гиневрой
все было как-то по-другому. Не то, чтобы ему было мало что сказать - просто
Гиневра могла быть такой непреодолимо искушенной. С другой стороны,
Ланселот говорил спокойно и тихо, поэтому чувсвовал себя расслабленным и
легким. Он часто находил свой собственный голос успокаивающим. Бывало,
Ланселот говорил самому себе: "Очевидно, она была бы рада услышать о моих
взглядах, если бы это было важно".
Поскольку один был рыцарем, а другая - королевой, у них у обоих,
разумеется, было много обязанностей и функций, за которые они были
ответственными. Они смотрели за всем так, чтобы вещи, нуждавшиеся в
присмотре, были соответственно обслужены. Каждый по своему они заботились о
людях, и во многих отношениях люди заботились о них. Ланселот с великой
гордостью наблюдал за своими обязанностями, и был вознагражден за свою
бдительность уважением, привязанностью и поддержкой народа. Он часто
говорил об этом, отдыхая и ведя тихую беседу перед успокаивающим огнем.
Эти обязанности занимали у Ланселота много времени, но когда он мог, то
проводил время с Гиневрой. Во время его визитов в замок, чтобы повидать
Гиневру, обычно она была тем, кто захватывал инициативу, и решал за них, как
они будут занимать себя. Это нравилось Ланселоту, потому что он был счастлив
просто побыть рядом со своей подругой и возлюбленной. Эти времена были
совершенно особыми для них обоих, поскольку оба понимали, что такие тесные и
нежные связи между людьми достигаются огромными усилиями, и потому редки.
И вот пришел день, когда Ланселот был Призван к королю Артуру. Король
посмотрел на Ланселота усталым тяжелым взглядом и медленным глубоким
голосом сказал: "Вновь Англия требует твоей службы. Ты знаешь, что мы
вовлечены в войну с Францией, а это и есть те берега, к которым я и Англия
просим тебя сейчас отправиться и принять там командование на поле битвы".
Ланселот отправился, и был рад сделать так, потому что видел, что у него есть
обязанности перед королевством и перед собой, которые во многих отношениях
затмевают другие его обязанности. Наибольшим его сожалением было то, что
теперь он меньше будет видеться с Гиневрой.
Так часто, как мог, Ланселот возвращался домой, чтобы увидеться с
Гиневрой.
Но ей становилось все горше от того, что она покинута и одинока. Вместо
радостей и удовольствий прошлых времен их свидания омрачались спорами и
напряжением. Ланселот, образ самой безмятежности, стал взвинченным и даже
необычайно жестким в своем обращении с людьми. С каждым визитом домой
его лицо становилось все более напряженным, но он все равно держал себя
внешне спокойным в речах и действиях, насколько был способен. Поскольку
ситуация продолжала идти к разрыву, Ланселот стал пытаться сделать все, что
мог
вообразить, лишь бы ублажить Гиневру. Но Гиневра становилась даже злее, когда
он старался ублажить и угодить ей, нежели когда он этого не делал. Обычным
язвительным замечанием Гиневры было что-то вроде: "Почему ты не прекратишь
мяукать, а? Всякий раз, когда ты становишься таким скучным, тебе просто
следует
направить стопы обратно во Францию". Обоим становилось очень неуютно.
Конечно, Ланселот возвращался во Францию. Он продолжал приезжать,
чтобы увидеть Гиневру, когда только мог. Но всякий раз, когда он это делал,
| |
