Биологическая составляющая возраста
Биологический смысл подросткового периода определяется понятием пубертатности. Пубертатный период — это период созревания, это стадия, на которой человек становится «половозрелым», хотя его физический рост ещё продолжается некоторое время.
Половое созревание начинается (визуально) с увеличения темпов прироста размеров и массы тела (после соответствующей гормональной интоксикации и повышенной активности эндокринных желёз).
До 9-10 лет существенных различий в размерах тела мальчиков и девочек нет. Девочки растут наиболее активно в 11-13 лет (рост в это время может увеличиваться даже на 10 см в год). Усиленный рост мальчиков отмечается в 13-14 лет. Первоначально тело очень вытягивается в длину (характеристика «длинноногий подросток» достаточно точна), а затем начинает округляться. У мальчиков особенно резок разлад между показателями роста и массы (мышцы отстают в развитии от скелета). Это приводит к тому, что подростки облокачиваются или сутулятся, ищут дополнительную точку опоры, прислоняются к чему-либо, начинают на всем висеть. (Мы же объясняем это «нежеланием держаться нормально».)
Ускоренный рост тела в длину (при относительно медленном росте кровеносных сосудов) провоцирует повышенную утомляемость подростка [93]. Утомление проявляется в нарастании двигательного беспокойства (усилиями воли подросток не в состоянии затормозить нежелательные движения), затем наступает сонливость, дремота или, напротив, сильное возбуждение. Мальчики менее приспособлены переносить статическую нагрузку, что выражается у них в более частом нарушении дисциплины на уроках. Отставание в развитии регуляторной системы (поддерживает артериальное давление) может вызывать эпизодические головокружения, головные боли и даже ортостатические обмороки, когда подросток нагнётся, а затем быстро выпрямится. (Любимое занятие в пионерском лагере!)
В начале полового созревания (приблизительно 5-6 класс) первыми проявляют себя Центральная нервная система, гипоталамус (отдел промежуточного мозга; регулирует Деятельность желез внутренней секреции, механизмы сна, бодрствования и эмоций) и гипофиз (железа внутренней секреции). Пока другие эндокринные железы «спят», гипоталамус и гипофиз находятся в состоянии большей активности, чем это необходимо. Этим объясняется неуравновешенное состояние центральной нервной системы и нарушения поведения, свойственные первому этапу полового созревания (возбуждение преобладает над торможением; кора временно теряет способность оказывать тормозящее влияние на подкорковые структуры) [62]. На практике это выражается в том, что подросток даёт не всегда адекватную реакцию на внешний раздражитель. У девочек в этом возрасте повышается обидчивость, плаксивость и смена настроения. В поведении мальчиков отмечается несдержанность, нервозность и неустойчивость эмоциональных Реакций. При правильном воспитании эти явления преодолеваются самим подростком, при неправильном — могут стать основой устойчивых черт характера.
В старшем подростковом возрасте самочувствие ребёнка улучшается, настроение меняется в положительную сторону (растёт способность к самоконтролю). Старшие подростки менее раздражительны, чем младшие. Под влиянием половых гормонов увеличивается масса мышц, повышается их сила и работоспособность. Более упорядоченное, уравновешенное состояние центральной нервной системы обеспечивает им большую способность к умственным и физическим действиям.
Внешним признаком полового созревания девочек является ускоренное развитие таза (увеличение его размеров и округление). Почти одновременно начинается развитие молочных желез (около 10 лет). Девочки, у которых развитие молочных желез начинается рано и происходит интенсивно, стесняются их и даже пытаются скрывать. Им не вполне понятно, что происходит, и уж совсем непонятно, почему это происходит именно с ними. Возможно, девочке стыдно не вообще, а стесняется она именно мальчиков. Девочка чувствует (или предчувствует), что она становится предметом повышенного внимания. Мальчик не наблюдает у себя такой динамики строения наружных половых органов, соответственно у него проявляется специфическое для подростков-мальчиков «половое любопытство». Если раньше взаимные «затрагивания» мальчиков и девочек носили характер бесполого (детского) «задирания», то с появлением вторичных половых признаков все телесные касания приобретают другой (более взрослый) смысл.
В подростковом возрасте половые гормоны начинают оказывать на нервные центры такое воздействие, в результате которого вся информация сексуального характера становится для ребёнка необычайно значимой. То, что раньше накапливалось как отвлечённое знание, теперь воспринимается актуально и лично. Новая информация уже не проходит мимо, вся она тщательно отслеживается, сопоставляется и систематизируется. Вторичные половые признаки воспринимаются подростком именно как «половые», а не просто как особенности внешности.
«Два часа кайфа на простыне?» (загадка про кино)
«Мы —ребята удалые, ищем щели половые?» (загадка про таракана)
«У какого молодца часто капает с конца?» (загадка про самовар)
Подростки задают друг другу такие загадки и радуются, как дети, смущению товарища.
«Лес трещит, кусты трясутся, что там делают?...Ты не порти анекдот, там медведь малину рвёт!»
По мере взросления, пройдя через страх и вытеснение страха (а подростковая смеховая культура — это и есть вытеснение страхов), подросток сам начинает испытывать эротически окрашенные чувственные переживания, а его интерес к противоположному полу трансформируется в настоящее «половое влечение».
Половое влечение является важным элементом возрастного развития. (Только не следует сразу понимать его в завершённой и развитой форме, которая характерна для взрослого человека!) Известно, что уже в младшей группе детского сада ребёнок по-разному относится к детям своего и противоположного пола (но это ещё не половое влечение). В пользу существования полового влечения у подростков свидетельствуют наглядные изменения в характере их поведения в присутствии представителей противоположного пола, что весьма отчётливо проявляется у девочек после 10-11 лет. В присутствии сверстников или молодых мужчин девочки-подростки начинают говорить преувеличенно громко, с особыми интонациями, обнимают друг друга, ходят нежно прижавшись и т. п. Ясного отчёта в таком поведении они себе не дают.
Половое влечение обнаруживает себя у представителей того и другого пола, только проявления его специфичны. Половое влечение «маленькой женщины» более разнообразно и сложно. Одной из характерных реакций, связанных с половым влечением, является кокетство. Это может быть и особая поза, и особый взгляд, и неожиданные проявления нежности к подруге. (Для того, чтобы мальчик-мужчина проявил свою активность, девочка-женщина должна продемонстрировать свою восприимчивость.) В основе кокетства лежит (законное) стремление привлечь к себе внимание противоположного пола.
Другая реакция, связанная с половым влечением у девочек (подростков и девушек), — это застенчивость. Смысл её заключается в том, что женщина отвечает на внимание мужчины как бы вынужденно, как бы уступая его желанию. «Под взглядом» мужчины женщина краснеет, смущается, опускает глаза, показывая тем самым, что присутствие мужчины ей небезразлично. Это тоже демонстрация женской восприимчивости (мужчины). По своему психологическому содержанию к застенчивости «приближается» стыдливость. Проявляется стыдливость в совокупности своеобразных движений оборонительного характера: отворачивание, закрывание, увёртывание. Стыдливость не является обороной в чистом виде, это тоже реакция на притяжение. Тот, кого стыдятся, не неприятель, человек, к которому неравнодушны (человек, привлекающий внимание). Если женщина безразлична к мужчине, то никакого стыда и смущения она не испытывает.
(О половом влечении мальчиков, со всеми их рассматриваниями, подсматриваниями и экспериментами, мы достаточно рассказали в первой книге.)
Степень внутренней занятости подростка «этим» содержанием определяется конкретными особенностями его жизни, воспитания и общения. Именно неправильная реакция взрослых на проявления сексуального развития детей способствует раннему осознанию младшими значения этих проявлений. Повышенная тревожность родителей способствует развитию гипертрофированного интереса к вопросам пола. Сам подросток не воспринимает свой интерес как критическое состояние. К осознанию остроты своего полового стремления его «грубо подталкивает» окружающая среда.
Внешние признаки взрослости
Подросток хочет быть взрослым сильнее, чем сами взрослые, а потому он часто разыгрывает из себя (чисто по-детски) какого-то «крутого» взрослого. (Выглядеть взрослыми стремятся все без исключения подростки.) Многие признаки «мужской» и «женской» взрослости усваиваются прямым подражанием. Они бросаются в глаза повсеместно и связаны с особыми привилегиями старших. Это самый лёгкий способ достижения взрослости (видной всем). Именно поэтому такая «внешняя взрослость» очень распространена в среде подростков и плохо поддаётся развенчанию.
Всё начинается с внешних аксессуаров взрослости. Мальчики младшего подросткового возраста стремятся незаметно вынести из дома и продемонстрировать сверстникам папины сигареты, зажигалки, крупные денежные купюры (охотничьи ножи, водонепроницаемые часы, золотые печатки, браслеты, наклейки с обнаженными женщинами, порнографические игральные карты и т. п.); некоторые начинают говорить каким-то натужным басом, копируют чьи-то жесты, мимику, манеру говорить, используют явно не свои словечки, вульгарные обороты, жаргонные выражения, мат!!! (новые переживания ищут соответствующей им формы).
Слова и поступки младших подростков рассчитаны на то, чтобы быть увиденными и услышанными товарищами и взрослыми (чужими взрослыми). О разговорах подростков на запретные темы легко догадаться по выставляемой напоказ секретности: ребята с таинственным видом шепчутся, хохочут и одновременно поглядывают на окружающих (какое впечатление они производят). Жаргонные и нецензурные слова употребляются для придания стиля «мужского интимного разговора». У некоторых подростков разговор о женщинах и девочках сразу оскверняется циничным содержанием (так они решают свои психологические проблемы).
Девочки стремятся поскорее увидеть себя во взрослом обличье: волосы, блузки, туфли на квадратном каблуке, мамина парфюмерия, косметика, бижутерия (Зайдите в школу и посмотрите, сколько там «значительных женщин в чёрном»!). Некоторые девочки являются на школьные вечера или в гости к товарищам в таком виде, что ребята просто ахают («стонут») от удивления. Забота о своей привлекательности, стремление подогнать свой облик под образцы моды (вхождение в образ сексапильной женщины) может отнимать много времени у современной девочки.
Подростки заимствуют у взрослых особые способы отдыха и времяпрепровождения. Через табачные и винные пробы проходит большинство мальчиков. Некоторые не прочь с бывалым видом поговорить между собой о сортах табака и винно-водочных изделий (блеснуть эрудицией) [30]. Старшие подростки, накурившись в компании сверстников (в тенистых беседках детского сада), теперь норовят «зафиксироваться» с сигаретой в руке где-нибудь на многолюдной остановке, на крыльце магазина или за углом школы (на «народной тропе»). Старшие девочки назначают свидания мальчикам. Когда проводишь время вдвоём, главное, чтобы всё выглядело не по-детски, а по-взрослому: мальчики оплачивают коктейль и мороженое, девочки демонстрируют манеры (позволяют надеть пальто, проводить себя до дому). Танцы при свете высмеиваются, поход должен быть только с ночёвкой, гитарой и костром, дневник с изображением Винни-Пуха — просто позор! (Где обнажённые плечи Натальи Орейро?) Наиболее смелые устраивают дома вечеринки с танцами и вином («Невкусно, но здорово!») в отсутствие родителей. На свой риск можно даже поцеловаться в темноте (холодными губами). Ну, вот, пожалуй, и всё!
Дети с внешними признаками взрослости нередко будоражат школьный класс. Именно они приобщают младших подростков к более или менее запретным сторонам взрослой жизни. Как правило, это ребята, которые ничем другим, кроме своей «бывалости», не отличаются. В представлении сверстников такие подростки уже взрослые по сравнению с остальными. Их поведение вызывает повышенный интерес.
Выяснение отношений с учителем — это тоже внешние признаки взрослости. У некоторых подростков появляется стремление «испытать» учителя, «найти слабинку», показать своё «наглядное превосходство» над взрослым при молчаливой поддержке класса. (Простая формула взрослости: «Принизишь учителя — возвысишь себя»!) На первых порах подросток не смеет высказываться дома, в присутствии родителей (можно и по губам схлопотать). Учитель — это чужой взрослый, ассортимент его педагогических средств ограничен нормами профессиональной этики. Родители младших подростков с изумлением выслушивают рассказы учителя о вызывающем поведении учащихся. Они отказываются верить, что их «родное чадо» способно на такое. (Тем временем «чадо» накапливает психологический вес, готовясь к атаке на родителей.) Не подать дневник учителю, выкрикнуть за спиной, огрызнуться, устроить дискуссию, поговорить на равных (нахамить), хлопнуть дверью и т. п. — все эти «проделки» и «подвиги» усугубляют картину ложной взрослости.
Мальчики создают больше шума. Отрицательные проявления у девочек обычно носят более скрытый характер. Известно, что «трудные» мальчики в сравнении с «трудными» девочками сразу привлекают к себе внимание, но «трудные» девочки на самом деле являются значительно более трудными [62].
В качестве педагогической ошибки надо рассматривать попытку учителя морализировать в присутствии класса (прослушивание нотаций как вид группового наказания). Подростки — вынужденные свидетели морализования — в своих оценках руководствуются не нормами нравственности, а «принципом тождества». Подросток с отклоняющимся поведением не вызывает больших симпатий у одноклассников до тех пор, пока не станет предметом учительского разноса. В этом случае учащиеся быстрее займут сторону сверстника, а логика учителя останется для них чужой. Трудный подросток не будет пристыжен, а скорее, наоборот, станет «виновником торжества», получит дополнительные дивиденды как боец с учительским всевластием.
Уместно напомнить, что один взрослый психологически сильнее одного подростка. Если совершено не просто озорство, а проступок, если требуется решительное педагогическое вмешательство, постарайтесь набраться терпения и встретиться с ним лично. После урока он может и не остаться, так как сверстники смотрят. Не следует рассказывать всем подряд, как вы поступите с этим ребёнком (в словах сила уходит). Договоритесь с другим учителем и вызовите его из класса («Я слушаю тебя»). В любом случае, это лучше, чем бегать за ним по коридору на глазах у всей школы. Сильное учительское «Я» — это отсутствие невротических симптомов, плюс настойчивость, последовательность и упорство.
Пока одни подростки показывают свой норов учителю, другие воспитывают в себе волевые качества. Волевые качества для подростка и взрослого не одно и то же. Взрослые ждут от подростка более зрелого, более сознательного отношения к учёбе, помощи по дому, большей самостоятельности и ответственности. У подростка много новых разнообразных интересов, далеко выходящих за пределы школы и дома. Таким образом, наблюдается расхождение в представлениях взрослого и ребёнка о потребностях и возможностях подростка. Нужен достаточно высокий уровень педагогического такта и культуры, чтобы преодолеть эти расхождения.
В среде мальчиков-подростков высоко ценится физическая сила. Нередко в классе (или группе ребят) существует известная всем мальчикам иерархия по силе. Некоторые стремятся именно при товарищах продемонстрировать свою силу (борьба становится действием публичным). Когда дело доходит до драки, подростки особенно ценят сдержанность, стремление и умение владеть собой, способность вытерпеть боль, «не распускать нюни, как ребёнок». Стремление показать силу на слабом или на маленьком не приветствуется подростками. Наоборот, в большом почёте умение противостоять заведомо сильному и старшему «противнику». Очень ценится у мальчиков-подростков готовность выручить товарища, желание вступиться за него, защитить, биться заодно. Проявление трусости категорически осуждается [30].
Чтобы продемонстрировать свою смелость и верность, подросток способен на поступки рискованные, отчаянные, а иной раз и общественно осуждаемые. Чтобы товарищи не подумали о нём, как о «слабаке» или «девчонке», подросток может совершить поступок или участвовать в коллективных действиях, которые считает неправильными, несправедливыми, жестокими и попросту хулиганскими. Он может внутренне осуждать себя и товарищей, но ни за что не решится на протест и противостояние в одиночку. Именно эту заботу мальчиков-подростков о своей репутации («мужской» репутации) обычно используют опытные правонарушители (несовершеннолетние и взрослые) для осуществления своих преступных целей.
«В пятом классе мы с ребятами ходили на пустырь закидывать снежками молодых женщин. Одинокую женщину окружали плотным кольцом и не выпускали до тех пор, пока не доводили ее до полного отчаяния. Было нас человек пятнадцать. Во время одной из ходок наша компания наткнулась на инспектора по делам несовершеннолетних. Ловким ударом ноги «инспекторша» завалила двоих самых крупных (она знала куда бить), а остальных нанизала на пальцы рук (каждого за шиворот и на палец) и всю эту гроздь сволокла в пункт ДНД (благо он был неподалеку). Там мы, как декабристы, перезаложили друг друга. Причем сдали всех: не только тех, кто вырвался и убежал, но и тех, кто ходил прежде. Подростка, главное, вовремя напугать...»
Чтобы завоевать уважение товарищей, подросток может значительно преувеличить свои возможности и принять участие в заведомо безрассудных или опасных предприятиях (прыганье на ходу с подножки трамвая, забеги по тонкому осеннему льду, катание на санках за грузовиками, исследование колодцев, строительных котлованов, изготовление и использование пиротехнических материалов, игра на нервах у машиниста тепловоза и т. д. и т. п.). Особенно много таких «бахвалов» среди младших подростков. Статистика детского уличного травматизма подтверждает: значительная часть несчастных случаев происходит не по простой неосторожности подростков, а по причине того, что они намеренно ставят себя в ситуации, чреватые риском (на глазах у товарищей) [62].
Действия, которыми подростки воспитывают (испытывают) себя очень разнообразны. В подростковом возрасте у большинства мальчиков качества мужественности превращаются в особую категорию личных ценностей. При недостатке культурного и нравственного воспитания у подростка (в группе или классе) может возникнуть культ силы, воли, выносливости (выдержки), смелости. Девочки-подростки сегодня тоже хотят обладать качествами, которые испокон веков считались мужскими. Современной девочке не проблема постоять за себя на дискотеке, отомстить, проучить, собрать группу и оказать давление и т. п. Это связано с изменившимся положением женщины (по сравнению с тем, как это было у наших бабушек). С экрана телевизора (и видеомагнитофона) в наш дом ворвались новые идеалы, образы, системы оценок, требующие известного напряжения, напористости и настойчивости. Девочки обнаруживают завидную последовательность в постановке целей и их достижении. Они решительны, инициативны, авторитарны и автономны. (Они готовятся совершить сексуальную революцию, и мы ничего не можем с этим поделать!)
Изменение характера общения со взрослыми
«Расширение обязанностей должно сопровождаться расширением прав»
(Томас Джеферсон)
Изменение характера общения со взрослыми происходит «помимо воли» ребенка. С первых мгновений жизни родители сами учат малыша действовать по-взрослому: самостоятельно проситься на горшок, самостоятельно кушать ложкой, самостоятельно складывать вещи, чистить зубы, делать зарядку, ложиться спать, выбирать себе одежду для улицы, самостоятельно общаться со сверстниками, самостоятельно ходить в школу, самостоятельно готовить уроки и т. д. Отношения ребёнка и взрослого подчиняются «закону минимизации энергозатрат»: взрослые на первых порах активно вкладываются в ребёнка, чтобы в дальнейшем он действовал самостоятельно. При этом они хотят сохранить максимальный контроль за ребёнком, что создаёт прочную основу для будущего взаимонепонимания. На определённом этапе взросления (подростковом этапе) логика развития человека требует ещё большей самостоятельности (самостоятельности передвижений, самостоятельности суждений, самостоятельности решений), но сила привычки управления мешает родителям осознать «переход количества в качество». Нужна большая работа души, чтобы понять: любовь — это всегда риск (риск поверить в чужое «Я»).
Есть у некоторых родителей такая потребность: «сюсюкать» по поводу прошлого (Дескать, раньше «всю одежду на стульчик сложит..., а теперь, как будто подменили»). На языке науки это называется «предпочтение детских черт в ребенке». Встречаясь с друзьями или оставаясь наедине, папы и мамы повзрослевших детей с завидной регулярностью перелистывают ежедневники «Наш малыш от нуля и до года», просматривают фотоальбомы вместо того, чтобы лишний раз (без командирских замашек) дружески поболтать с сидящим за стенкой «ершистым» подростком.
Подростку хочется быть в представлении других людей и собственных глазах человеком, который имеет своё «Я». (Подростковый возраст характеризуется качественным сдвигом в развитии самосознания ребёнка.) Центральное новообразование личности подростка — чувство взрослости (картина сохраняющейся детскости обманчива). Мы сами напоминаем ему: «Ты уже взрослый», и он требует к себе соответствующего отношения.
До сих пор ребёнок охотно выполнял наши требования, теперь он недоволен, когда его укладывают раньше спать, когда, не считаясь с его интересами, отправляют в магазин за хлебом, когда его, «как маленького», опекают, проверяют на каждом шагу, когда наказывают за непослушание и категорически (безусловно) ждут подчинения (ребёнок начинает «отговаривать»). От товарищей подросток знает, что разрешают им и что запрещают ему. Дома он нередко пытается прояснить то или иное ограничение: «А почему им можно, а мне нельзя?». Требования взрослого, толкающие на нарушение норм товарищества, являются заведомо невыполнимыми.
Выяснение отношений с родителями — кульминация подросткового возраста. Выяснение отношений тяжело дается и родителю, и самому подростку: оно нередко заканчивается нервными срывами того и другого. Чтобы избежать излишних нервных потрясений, родителю необходимо заранее признать возросшие возможности ребёнка. Оснований для столкновений не будет, если родители предупредят (упредят) появление претензий подростка. Его перестают удовлетворять отношения, сложившиеся раньше («в детстве»). У подростка появляется обострённое чувство собственного достоинства. (Теперь не всякое прикосновение радует его.) Он осознаёт себя человеком, которого нельзя подавлять, унижать, лишать права выбора. Подросток «блюдёт» взрослые нормы: подросток за справедливость и равноправие! Когда инициатором перемен становится подросток, то вероятность трудностей многократно возрастает. Стремление родителей всё сохранить по-старому усиливает сопротивление ребёнка и переводит конфликт в «неразрешимую» форму.
-
Она всё время на меня орёт...
-
Расскажите, из-за чего вы поссорились вчера?
-
Она должна мыть свою комнату каждую среду и субботу. Вчера была среда.
-
Она не вымыла?
-
Нет.
-
Её комната закрывается?
-
Ещё чего не хватало! (мама, 36 лет).
-
К ней приходят друзья? (психолог).
-
Раньше приходили, давно не видала.
-
Давайте представим себе, что я комендант общежития, а ваша комната не закрывается. В семь часов вечера я толкаю дверь ногой и спрашиваю: «Почему не вымыла?»
-
Ну, вы сказали!? Она же ребёнок.
(записано в 1999 году)
Подросток не может жить на глазах у взрослых, ему нужна своя комната (угол, перегородка, занавеска), куда не следует ходить без разрешения. (Я имею в виду старших подростков — четырнадцати-пятнадцати лет.) Мало ли чем они там занимаются (в нормальном смысле слова), вы рискуете оказаться в очень неприятной ситуации. Границы собственного психологического пространства ребёнок начинает охранять уже в младшем школьном возрасте [3]. Дети заводят разного рода тайники, укромные места, записные книжки, коллекции (для себя). Они украшают (как умеют) свои личные предметы: велосипеды, тетради, книжные обложки. Часто это выглядит, как порча или пачканье, т. к. далеко от совершенства. Младшие подростки обожают охранять свою территорию: строят шалаши, «скворечники», землянки, гаражи, окружают их «сигнализацией» из банок, просиживают там часами (не дозовёшься), ограничивают посещение для взрослых и малышей (взрослых допускают только посмотреть, малышей вообще отправляют подальше). Младшие подростки даже дома отыскивают потаённое место и чем-то занимаются там в темноте. Их разговоры окутываются тайной, они замолкают, когда заходит взрослый.
Родители могут оказывать достаточно сильное давление на ребёнка. При постоянном ущемлении прав, подросток обычно находит способы, позволяющие поступать по-своему. Он начинает лгать, изворачиваться, приспосабливаться к взрослым, притворяться, обманывать и вести «двойной образ жизни» [30]. Если сначала эти неприятные особенности поведения можно рассматривать как вынужденный ответ на притеснения, то со временем они закрепляются и становятся его устойчивыми характеристиками. Родителей он считает людьми, которых следует держать в неведении (они ничего не знают о жизни ребёнка). Все их требования, мнения, решения отвергаются без размышления. На повестке дня всегда один вопрос: как имитировать повиновение? Для родителей не бывает ситуации хуже, чем эта. Они оказываются совершенно бессильны и практически утрачивают всякую возможность влиять на поведение подростка. (Нельзя ругать за правду ребёнка!)
Сверстники в жизни подростка
Когда в семье доминируют назидательные интонации, общение со сверстником будет приносить подростку значительно большее удовлетворение. Сверстник, вообще, занимает особое место в жизни подростка. В отношениях со сверстниками все равны: сверстник не морализирует и изначально принимает твою взрослость. Сверстник всегда окажет тебе психологическую поддержку, и ты сумеешь противостоять «чужому взрослому» (группа подростков психологически сильнее одного взрослого): взрослые, как правило, сильно разобщены. Одинаковость с другими компенсирует неустойчивую самооценку подростка: выстраивать себя коллективно легче, чем по одиночке (слабое диффузное «Я» сливается в мощное групповое «Мы»). Делать «как все», думать «как все», одеваться «как все» — подросток сильно подвержен групповым шаблонам поведения (это самый некритичный, конформный и «стадный» возраст). По большому счёту, в школу-то подросток ходит общаться со сверстником! (Попробуйте перевести его на индивидуальное обучение: он у вас вообще не будет «выползать» из школы, все подоконники «обсидит».)
Разумеется, дети бывают разные. Школа и учение занимают большое место в жизни подростков, но не одинаковое у разных детей. Для подростка 45 минут урока — это не только учебное время, но и время, насыщенное множеством значимых поступков, оценок, переживаний. Выполняя учительские задания, подростки ни на минуту не прекращают общения. Для многих из них привлекательность учёбы падает, а привлекательность школы возрастает именно из-за возможности широкого общения. Школа — это полигон для общения. На этот счёт есть даже целая теория: хорошо учится тот, у кого плохо с общением [104]. (Но это спорное утверждение!)
Отношения ребёнка со сверстниками — самая содержательная часть подросткового возраста. Общение с товарищами приобретает для подростка такую ценность, что отодвигает на второй план учение, и значительно уменьшает привлекательность семейного общения. Школа даёт основу товарищескому общению. Неблагополучие в отношениях с одноклассниками (отсутствие симпатизирующих сверстников внутри класса) порождает тяжёлые переживания и расценивается как личная драма. У подростка проявляется яркое стремление быть принятым, признанным и уважаемым одноклассниками. Некоторые подростки пускаются «во все тяжкие», чтобы завоевать расположение класса. Они готовы «быть шутом» в компании или делать всё предосудительное (значительно более предосудительное, чем самые авторитетные люди класса), лишь бы хоть кто-нибудь обратил на них внимание. (Группа ребят шалит — они переходят границы шалости. Сверстники пригубили спиртное — они пьют до «одурения».) Они ищут общения, дружбы сверстников любой ценой.
Переживание одиночества тяжко и невыносимо для подростка. Милые, хорошие, добрые дети (младшие подростки), вчерашние младшие школьники, они приходят домой (самые чувствительные из них) и плачут: «Почему меня никто не любит?». А мы ничем не можем им помочь! Они готовы отдать последнее товарищам, заигрывают с товарищами (угощают своими жвачками, дарят свои наклейки), заискивают перед ними. Они готовы полкласса пригласить к себе на день рождения (такие подростки разбрасывают свои симпатии сразу по всем направлениям, во все микрогруппы). Они не понимают, что именно так идёт развитие их внутренней жизни, что именно так у человека возникает стремление разобраться в особенностях своей личности (в своих минусах и плюсах). И чем богаче и содержательнее будет их внутренняя жизнь, тем труднее им будет идентифицироваться со всеми сразу, и тем большую привлекательность приобретут они в следующем (исцеляющем) юношеском периоде, когда многие сверстники захотят с ними дружить по-настоящему.
Неудовлетворённость подростка отношениями в классе может компенсироваться другим общением, например, с более младшими школьниками или ребятами за пределами школы (как правило, он их находит). Здесь подросток всегда желанный товарищ и, конечно, занимает ведущее положение. Если разница в возрасте невелика, то отношения могут быть почти равноправными (так было раньше в городских дворах и сейчас сохраняется на деревенских улицах). Для развития такое общение имеет большое значение: оно помогает всем взрослеть.
Сегодня многие задаются вопросом, а надо ли так сильно стремиться к высокому статусу ребёнка в классе, не лучше ли иметь средний статус. Все эти «высокостатусные подростки» оказываются довольно неприспособленными к реальной жизни (никак не могут расстаться со школой, всё ходят туда за «былой славой», пока в армию не уйдут). И, наоборот, дети, которых уже «пощёлкали по носу» (отрицательной обратной связью), приобретают хороший мотор, ведут себя более деятельно и активно.
И ещё: ни одна социометрическая методика (которыми злоупотребляют школьные психологи) не учитывает статус самой группы (куда включён подросток) внутри более широкой социальной системы. «Непопулярный» подросток, может быть, и стремится «слиться» со своей реальной группой, но не может, так как исповедует ценности другой группы, о существовании которой он пока не подозревает. Тогда во взрослой (послешкольной) жизни он, действительно, ассимилируется быстрее, так как давно уже готов к слиянию.
В первые школьные годы общая оценка ребёнка одноклассниками и его положение в классе зависит в основном от того, как он учится и как на него реагирует учитель. Точка зрения учителя безоговорочно принимается всеми ребятами. С теми, кто работает на уроке (с отличниками и общественниками), дети хотят дружить, от «неумех» и «растерях» держатся подальше.
С момента обучения в средней школе работа учащихся сразу осложняется тем, что вместо одного учителя (как было раньше) появляется несколько новых, с разной манерой преподавания и неодинаковыми требованиями. Каждый новый учитель сначала вызывает интерес. Для подростков это трудный период, так как учитель ещё не знает ребят и не может отнестись к тому или другому ученику привычным для него способом. Вообще, взаимоотношения подростков и «предметников» иные, чем младших школьников с учителем начальных классов: менее личные и более поверхностные. Очень тяжело приходится детям со скрытыми дефектами учебной деятельности (которых щадили прежде). Непривычные замечания и оценки порождают недоумение у подростков. Ребята начинают сравнивать учителей друг с другом, обсуждать их достоинства и недостатки. Появляются «любимые» и «нелюбимые» учителя.
Неблагополучие в отношениях с учителем может нарастать, как снежный ком (родители подливают масла в огонь). Теперь нет как такового единого консолидированного образа Учителя (второй мамы). Понятие «учитель» сильно дифференцируется! В том случае, когда действия учителя вызывают ощущение несправедливости и недовольство, авторитет его падает, а вместе с ним «падают акции» отличников и некоторых хороших учеников (которые любят этот урок). Особенно «туго» случается тем учащимся, которые по инерции поддерживают всех взрослых (ответственны и исполнительны), или, того хуже, ябедничают для них. Для подростков становятся значимыми такие качества, как умение противостоять (нелюбимому) учителю, смелость, сообразительность и особые знания, которыми можно сразить предметника («вопрос не по теме», вызывающий замешательство). На высшей ступени подростковой иерархии стоят товарищеские качества (верность и сопереживание) и волевые качества (выдержка и хладнокровие) [108]. Всё это вместе выводит на первые позиции в классе других людей, которые могут противостоять учителю, могут не противостоять, но держатся независимо он него (а дисциплина, успеваемость и общественная работа уже ничего не определяют) [30].
|
