Короткий Вадим "Основы семейной психопедагогики"

А в школе у нее как?

В шестом классе была отличницей, учителя хвалят. Она придет, уроки выучит и книжки читает. Отец читает, и она читает. А я одна мою посуду.

Вы пробовали оставлять посуду немытой?

Нет, я просто говорю ей, чтобы она пошла и помыла посуду.

(записано в 1999 году)

Есть такой современный вариант сказки (или игры) про белого бычка, называется «Ты бы, дочка, посуду помыла». Сценарий игры прост: сначала мама увещевает дочку помочь на кухне, потом дочка моет посуду, потом мама благодарит дочку и говорит ей: «Спасибо!» (мама считает вопрос решенным), а через некоторое время все возвращается «на круги своя». Говоря языком педагогической психологии, то, что происходит между мамой и дочкой, — это павловская схема выработки условного рефлекса (Стимул — Реакция — Подкрепление). В ходе экспериментов было установлено, что неподкрепленные условные рефлексы (по павловской методике) угасают! Мама ведь не будет после каждого раза хвалить дочку и не хочет каждый раз напоминать дочке, поэтому обучение налицо, а научения не происходит?! Чья была инициатива помыть посуду: мамина или дочкина? (Ответ понятен.) В этом-то и загвоздка. Инициатива была «со стороны» (от мамы), она не принадлежала дочке, а человек не переносит, когда его лишают инициативы. Человек (ребенок, дочка) закрепляет только то поведение, которое вырабатывает сам (основы «скиннеровской педагогики»). Задачей мамы 12-летней девочки осталось, как и прежде, не пропустить инициативу ребенка (набраться терпения, все равно она когда-нибудь проявится вновь), своевременно ее подкрепить (похвалить), снова ждать, снова хвалить, потому что даже нерегулярное подкрепление по скиннеровской схеме (Реакция — Подкрепление) оказывают больший эффект, чем регулярное по-павловской [24].

Взрослые часто не отдают себе отчета в том, насколько непоследовательны они бывают в своем отношении к ребенку. Третий столп успешного воспитания — это единые согласованные требования к ребенку. Ничто не может с такой силой повлиять на правильное (нужное нам) поведение ребенка, как совместные продуманные действия всех участников воспитательного процесса. Ничто так не развращает и не дезорганизует ребенка, как несогласованность и непоследовательность родительских действий. Если вчера ребенка наказывали за проступок, а сегодня нет, то у него формируется пренебрежительное отношение к родительским требованиям. Если папа наказывает, а мама нет, то результаты будут аналогичными. Если папа и мама высказывают претензии ребенку, а бабушка натаскивает и переучивает, то малыш быстро научится маневрировать между взрослыми и, в целом, будет неадекватно воспринимать родительские указания. Но в этом вопросе есть нюансы.

Во-первых, в семье всегда должны быть высшая и низшая инстанции для конфликтов с ребенком. (Идея принадлежит А. С. Макаренко, обобщившему опыт русского домостроя.) Традиционно, по поводу незначительных происшествий, с ребенком конфликтует мать, а отец «просматривается на горизонте». Отец «остается в запасе». Он не должен конфликтовать с детьми по незначительным поводам. (Действительно, я не буду конфликтовать с ребенком из-за рваных штанов и грязных ботинок, потому что я и сам не лучше.) Отец включается лишь в том случае, когда ребенок «перебирает» в своем поведении (например, оскорбление бабушки). Это должно быть значительное событие в жизни ребенка. Отец — это «тяжелая артиллерия» семейного воспитания. Когда за ребенка берется отец, мать должна пожалеть ребенка, сочувственно приговаривая: «Вот видишь, я же тебя предупреждала». Мать не имеет права отменять решение отца, каким бы несправедливым оно ни казалось, тем более в присутствии самого ребенка. (Отцы не часто занимаются воспитанием, поэтому они нередко «перегибают палку».) Пожалуйста, выясняйте отношения друг с другом всю ночь напролет, но на глазах у ребенка матери не следует перечить отцу. Что касается бабушки, то в тех случаях, когда решение принимает отец, она лишается даже совещательного голоса. В молодых семьях трудно достигнуть сразу полувоенной дисциплины при наказании ребенка, так как бабушки активно вмешиваются, желая компенсировать «недостатки» собственного воспитательного опыта. Репрессивные мероприятия в отношении бабушек (нейтрализацию бабушек) следует проводить в системе по принципу: «Сначала Сталин, Бухарин, Зиновьев и Каменев «съели» Троцкого; потом Сталин и Бухарин «съели» Зиновьева и Каменева; потом Сталин «съел» Бухарина и остался один Иосиф Виссарионович Сталин». (К сожалению, я не шучу!)

И во-вторых, нельзя всем миром наваливаться на ребенка [33]. В окружении ребенка всегда должен находиться человек, который протянет ему руку помощи. Никто не запрещает бабушке сочувствовать (не вмешиваться в воспитательный процесс, не устраивать дискуссии в присутствии ребенка, не шептать ему на ухо, что родители «молодые и глупые», а элементарно пожалеть и высказать надежду, что он исправится). Мне изначально непонятны бабушки, больше родителей наказывающие ребенка. (Их сейчас много таких: оккупирующих кухню дачниц-заготовительниц, продолжающих добывать и учить жить.)

«Каждый человек приучается ценить родителей — хотя бы и после смерти — за непреходящие блага, дарованные детям на всю жизнь. А вот за блага преходящие они ценят нас не очень: скажем, за то, что мы в поте лица трудились, чтобы прокормить и одеть их. В глазах детей имеет цену лишь то, что они получили от нас сверх того и в другом измерении: веселый нрав и доброжелательность, внимание к их делам, понимание во всем и поддержку в сложных жизненных ситуациях. Это жестокая истина, но лучше осознать ее вовремя».

(Домокош Варга. Радости родительских забот)

Бабушка — это самое светлое, что есть в жизни у малыша, это его самый верный друг и товарищ, а иначе зачем такая бабушка? Когда за ребенка берутся отец и мать одновременно, именно бабушка поверит в его лучшие способности, поплачет вместе с ним и успокоит. Если мы хотим всерьез устранить дурные качества ребенка, то кто-то должен указать ему выход из кольца обвинений. Конфликт со всеми членами семьи — непосильная нагрузка для психики ребенка.

То же самое можно сказать про взаимоотношения родителей и школы. Если в школе ребенку никто не указывает на слабые стороны его характера, то это должны делать родители. Если, наоборот, учителя обвиняют ребенка во всех смертных грехах, то родителям следует быть сдержанными в третировании ребенка. Учитель, обвиняя мальчика в хулиганстве, а девочку — в распущенности, очень хочет, чтобы родители считали так же. Не надо торопиться уничтожать собственного ребенка. Мать-одиночка, ставящая сына на вытяжку у телефона (каждый вечер), пока она разговаривает с классным руководителем, не вызывает у меня сочувствия. (Должна же быть какая-то материнская мудрость!) Симпатию у психолога-консультанта вызывает другая мать, которая каждый божий день в обеденный перерыв посещала «родную школу», обходила всех учителей, просила их сообщать устно и не делать записи красным, а затем тихо возвращалась домой и никогда ничего не рассказывала своему единственному ребенку, потому что никого дороже на свете у нее просто не было.

Воспитывать ребенка одинокой женщине достаточно сложно (Особенно сложно воспитывать мальчика, так как с девочкой легче идентифицироваться по полу). В неполной семье не существует двух инстанций для наказания ребенка. Одна и та же мать одновременно ругает и тут же жалеет, не выдержав напряжения. Ребенок в неполной семье, в принципе, понимает, что мама его любит, и позволяет себе значительно больше, чем могут себе позволить дети из полных семей. Мальчики без отца, как правило, на 1,5-2 года раньше входят в подростковый возраст и уже на уровне 4-го класса ведут себя вызывающе по отношению к взрослым.

Взаимодействие членов распавшейся семьи по воспитанию ребенка организует мать. (О детях после развода в 92% случаев заботится мать.) Достаточно серьезным возражением против тесного общения отца и ребенка может быть выраженное асоциальное поведение отца или наличие у него психологических черт, наносящих психотравму ребенку (конфликтность, алкоголизм, стремление опорочить в глазах ребенка семью матери). Прежде чем возобновлять прерванные отношения, сосредоточьтесь на собственном чувстве к отцу ребенка. Достаточно ли вы свободны от желания свести с ним счеты и готовы ли вы (и он) построить партнерские родительские отношения. Дети принимают любой порядок жизни отца в семье, его присутствия и отсутствия. Единственное, чего они боятся, — это оказаться брошенными, ненужными своим родителям. Поэтому для них гораздо страшнее ощущение, что они нелюбимы своим отцом, чем знание о том, что он не может жить с ними постоянно. Форма и место встречи отца и ребенка могут быть практически любыми. Если вам что-то не нравится в планах отца, постарайтесь предложить свои собственные варианты, но не отказывайтесь от свиданий. Можно предоставить им свою квартиру, а самой заняться другими делами. Нет ничего предосудительного в том, чтобы отпускать ребенка в семью отца и его родителей, если к нему там хорошо относятся. Не надо вываливать всю правду об отце и объяснять обстоятельно то, что дети не поймут и понять не могут [2]. Придерживайтесь, в первую очередь, интересов ребенка, и время вас рассудит.

Психологи знают, как тяжело общаться с матерью, потерявшей ребенка. Она, вроде бы, говорит с тобой, а на самом деле находится с Ним. То же самое происходит с мальчишкой, у которого вместо отца — Пустота. Эта черная дыра высасывает его мысли, и вам никогда не будет понятен его внутренний мир. «Ребенок старше 6 лет начинает нуждаться в отцовской любви, авторитете и руководстве отца. Функция матери — обеспечить ребенку безопасность... Мать должна иметь веру в жизнь, не должна быть тревожной, чтобы не заражать ребенка своей тревогой. Отцовская любовь должна давать ребенку все возрастающее чувство собственной силы».

(Эрих Фромм. Искусство любви)

Правила наказания ребенка

«Если твои планы рассчитаны на год, сей рожь, если на десятилетия — сажай деревья, если на века — воспитывай детей»

(Народная мудрость)

Ребенок приходит в мир с огромным запасом энергии, широкими познавательными интересами и богатым ассортиментом индивидуальных потребностей (с одной стороны). С другой стороны, он обладает неразвитыми моторными навыками, слабой волей и ограниченными представлениями о добре и зле. По этой причине его развитие обязательно сопровождается бесконечной вереницей различных оплошностей и дурных поступков, что постоянно провоцирует родителей на конфликт. Родители, со своей стороны, постигают секреты воспитания ребенка в процессе непосредственного опыта. Приобретение этого опыта сопряжено с недостаточным пониманием проблем ребенка в ответственные моменты его развития. Родители становятся опытными «после ребенка». Наиболее распространенными родительскими ошибками являются решение личных проблем посредством ребенка (1), решение супружеских проблем через ребенка (2), неправильные реакции по правильному поводу (3).

«За обедом Жан получил шлепок: он нарочно ложкой выливал компот на стол. За ужином он опять начал выливать компот, но на этот раз заслужил лишь слова: «Ох, какой ты плохой». — и... поцелуй. Оказывается его мама решила изменить метод воспитания. Она только что прочитала в журнале заметку на педагогическую тему и приняла решение отныне никогда не наказывать ребенка, а единственным ее методом будет только воспитание мягкостью. На следующий день Жан опять пролил компот. К несчастью мама не выдержала, и малыш снова получил шлепок. Как говорят утро вечера мудренее, и возможно, мать Жана снова пересмотрела свои педагогические взгляды, вернулась к воспитанию силой».

(Лоране Пэрну. Я воспитываю ребенка)

Без применения какой-либо формы наказания растить ребенка фактически невозможно (см. Главу 2). Теоретически существует две группы наказаний. Первая группа относится к разным формам лишения (активности или любви): отстранение от деятельности, постановка в угол, коммуникативная отстраненность (неразговаривание). Вторая группа рассчитана на страхи, например, на страх отчуждения или страх перед болью. Сюда относятся крики, взгляды, моральное давление (давление словами, «шипение», жестокая ругань) и собственно физическое наказание [3]. Практически наказание для маленького ребенка заключено не столько в словах или действиях, сколько в их эмоциональной и интонационной окраске. Физическое наказание ничего не добавит к прочим действиям, если уже удалось вызвать ощущение страха. Некоторые родители продолжают спорить, «бить или не бить», в то время как, не стесняясь выражений, методично уничтожают ребенка словами. На мой взгляд, лучше 10 раз ущипнуть или шлепнуть ребенка с беспристрастным видом (разумеется, это делается до известного возраста), нежели 1 раз сказать ему пристрастно «сволочь» или подавить его криком.

Наказание не есть лучший способ воспитания детей. Наказание, в большей степени, это способ облегчения души [33]. Отреагировав своевременным наказанием, душа перестает болеть: «Меры приняты!» (Только помните, что после наказания душа ребенка тоже перестает болеть, так как наказание снимает с него чувство вины.) Наказывая, наказывайте (от слова «наказ»)! Необходимо четко и ясно проговаривать ребенку причину своего недовольства, а если причина вашего недовольства видна невооруженным взглядом (ребенок баловался и пролил молоко), то воздержитесь от резюмирования (здесь достаточно одного выражения лица) и совершите элементарное управление: «Тряпка — в углу». Поскольку больше ничего не последовало (а могло бы), ребенок не снимает с себя чувство вины и дальше будет думать о поступке.

Прежде чем приступить непосредственно к наказанию (отчитать по полной программе, лишить активности или любви), попытайтесь встать на точку зрения ребенка и понять его мотивы. Не все же в этом мире делается со зла, особенно детьми. Попытайтесь оценить ситуацию в перспективе: станет ли он вследствие таких поступков плохим человеком. Ребенок сломал лыжу; конечно, это удар по бюджету семьи. Но ведь он не специально ее сломал (он же не колотил лыжей по бетонному столбу, желая досадить другим членам семьи). Скорее всего, это была обычная детская неловкость, и ребенок уже сам себя наказал (всю дорогу домой обливался слезами). Теперь ему придется до конца сезона ходить на физкультуру на длинных маминых лыжах.

Девочка Саша написала Деду Морозу про серебряные туфельки, как у Золушки. Папа Саши во время московской командировки, совершенно расчувствовавшись, купил дочке на праздник (под елку) такие туфельки, каких своей жене ни разу не покупал. За три дня до Нового года Саша выступала на утреннике в детском саду, и папа очень хотел прийти. За 2 часа до утренника, где-то раздобыв ножницы, Саша отстригла себе локон на лбу (видимо, решив себя окончательно украсить), и очень неудачно. Праздничная прическа была испорчена. Будучи на утреннике и не дослушав выступления дочери, папа покидает детский садик, а вечером дома объявляет ребенку: «Теперь Дед Мороз тебе никогда ничего не подарит!». Наутро папа одумался и взял свои слова обратно, но на Новый год у девочки Саши поднялась температура...

В течение обычного рядового дня дети совершают от 30 до 40-ка неправильных действий, за которые их можно ругать бесконечно. (Особенно тяжело приходится одиноким матерям.) Вследствие такого положения дел (на педагогическом фронте) родители иногда не придают значения более серьезным проступкам ребенка, а за мелочи и шалости отчитывают по полной программе. Постоянные попреки и поучения взрослых лишь дезорганизуют ребенка. Чтобы не потерять цель и сохранить ориентиры в воспитании, рекомендую запомнить советы Эверетта Шострома.

Три вещи, за которые надо обязательно ругать ребенка:

здоровье свое или чужое;

собственность своя или чужая;

неуважение старших [109].

По утверждению Ж. Ж. Руссо, чувство собственности формируется до 9 лет! Лучшее средство формирования чувства собственности не подаренные игрушки, а наличные деньги. Но не маленькие деньги (как учил Аниськин председателя колхоза), а большие деньги! По отношению к подаренным игрушкам нет жесткой логики их употребления, и взрослый не навязывает ребенку способ действия с ними. Подаренные игрушки нельзя отнимать, лучше в следующий раз хорошенько подумать, на что потратить деньги. Выкладывая наличные деньги за ту же игрушку, обдумывание совершает сам ребенок. (Деньги сами по себе немалая ценность в силу того, что на них можно все купить.) Когда к ребенку в руки попадают большие деньги, у него появляются серьезные «вещные» желания (черепашка-ниндзя, тетрис, робот-трансформер, конструктор-Лего, компьютерная игра, карманный плеер). Ребенка можно научить копить деньги (когда немного не хватает) и можно ему подсказывать, на что копить деньги.

Если ребенок, с вашей точки зрения, неразумно потратил большие деньги («проел» в виде «сникерсов», «жвачек» и т. п.), можно немного повременить со следующей раздачей и, вообще, завести такой порядок, что у вас не будет ни четкой цифры, ни определенного дня, а деньги вы будете давать, когда вздумается и сколько вздумается. (Разумеется, для ребенка денежные вливания всегда как-то обосновываются: «Папа сдал в магазин картошку». Хотя до этого он два раза сдавал, и никаких денег ребенку не было.) Когда приход денежных средств (положительное подкрепление) можно ожидать в любую минуту, человек в целом старается «быть хорошим». У ребенка стремление «быть хорошим» перерастает в устойчивую черту характера. Это, так называемая в педагогической психологии, «Формула любви» или «третья скиннеровская процедура» положительного подкрепления. Что касается материального стимулирования (или второй скиннеровской процедуры), то по отношению к детям она применяется только в одном случае — когда ребенок (чаще подросток) сам просит денег у родителей. Вот здесь мы можем пойти на сделку и оговорить фронт работ (в деревне с этим всегда проще), по исполнении которого ребенок получит оговоренную сумму. (Сам расколет дрова и заработает деньги вместо соседа.) Не мы должны предлагать ребенку материальное стимулирование (сделку), а он — нам, тогда все станет на свои места и операции с деньгами не испортят воспитательного процесса. Если ребенок восьми лет услышал, что на соседнем картофельном поле у фермера платят рубль за собранное ведро, и предлагает вам сделку, то не надо бояться далеко идущих последствий. Соглашайтесь, и вы увидите, как изменится производительность труда ребенка! На следующий день он не будет 3 часа делать уроки (пока семья «загибается» на картошке) и не будет ждать автобуса (приедет на велосипеде), а еще он будет долго сокрушаться, что картошка быстро закончилась, и с нетерпением ожидать следующего картофельного сезона. (Помимо этого, он еще предложит вам весной побольше посадить картошки и сам ее посадит, не заикаясь ни про какие деньги.) Значение материального стимула в педагогике состоит в том, что при правильном применении он вызывает к жизни нужные моральные стимулы: стремление повысить квалификацию и улучшить качество продукции [62].

Когда ребенок копит деньги, ему нравится давать взаймы своим родителям. (Мы по-прежнему говорим о ребенке 6-9 лет.) Помогая «выкручиваться» родителям до получки, он чувствует, что приносит им огромную пользу. С ребенком, у которого есть большие деньги, можно проводить «мечтательные» беседы: «Что на них можно купить?». Когда родители не подпускают ребенка к деньгам (к настоящим деньгам), у него развивается «хозяйственный инфантилизм»: он не знает стоимости вещей и небрежно относится к ним. Особенно болезненно это ударяет по семейному бюджету, когда ребенок портит чужие вещи. Окружающим сразу становится понятно, что ребенок избалован вещами, но «не знает цену денег».

В прежние советские годы мудрые отечественные педагоги призывали родителей привлекать детей к планированию расходов семьи. Дескать, участвуя в планировании семейного бюджета ребенок накапливает опыт обращения с деньгами. Но ведь ребенок не владел деньгами, которые ему надлежало делить. А, теперь, представьте себе горе мальчишки, который два месяца копил на черепашку-ниндзя, наконец, купил ее, принес в садик, дал поиграть на вечер товарищу, а товарищ взял и «замотал» игрушку (спрятал в песочнице и две недели не сознавался родителям). Владелец черепашки имел собственность, потом утратил собственность, потом снова вернул собственность. Чувство собственности (бережное отношение к своим и чужим вещам) не рождается на пустом месте, его можно и нужно формировать деньгами. Если у ребенка до 7 лет не появилось своих больших денег (денег, которые имеет смысл копить, чтобы купить вещь), то он может их просто «позаимствовать» у родителей, хотя бы для того, чтобы показать знакомым ребятам во дворе. Взяв самовольно родительские деньги, ребенок не может удержаться, чтобы их не потратить, а потратив, пугается и начинает врать. (С этой проблемой хотя бы раз сталкивалась каждая вторая семья.) Товарищи, запомните, пожалуйста, что в садике и в начальной школе детям не дарят игрушек. Разбирательство с этими фактами не откладывайте дальше завтрашнего утра! И приучите ребенка к мысли, что лучше самая суровая правда, чем самая красивая ложь. Не наказывайте ребенка за правду. Формула вранья хорошо известна: врут тому, кому говорить опасно!

Наказывая, не подавляйте и не унижайте ребенка. Наказание с подавлением внушает ребенку страх и наносит сокрушительный удар по его воле и самостоятельности. Из такого наказания ребенок сделает только один вывод: «Инициативы лучше не проявлять...». Подавляя активность детей, мы повышаем их возбудимость и болезненность, вводим в их сознание новые символы, вызывающие безотчетную тревогу и истерику [29]. В семьях, где растут дети с высокой самооценкой, требовательность к ребенку не имеет ничего общего с элементами подавления. Любой учитель подтвердит, что дисциплина подавления и дисциплина страха — самые непрочные из всех видов порядка. Как только исчезает источник страха, все подавляемые реакции «выскакивают» наружу и бьют по первому встречному.

Физическое наказание уже ничего не добавит к подавлению, кроме ощущения боли и озлобленности. Однако, до определенного момента лишенное оттенков подавления физическое наказание может быть использовано в воспитательном процессе. Речь идет о детях «нежного возраста», которые еще не принимают к рассмотрению соображения морального порядка и не имеют личной истории (т. е. не помнят зла). Можете читать себе, как молитву: «Насилие — это свидетельство беспомощности воспитателя», но когда ваш ребенок тянется к проводке (не реагируя на внушения), вам придется его «одернуть». Отсаживая ребенка подальше от раскаленного утюга, вы не решаете проблему, а «обжигать ему пальчики» никитинским способом у психически нормального родителя рука не подымается. Помимо этого, есть еще битое стекло, рваные края консервной банки, папина коса, газовый баллон на кухне и многие другие предметы, знакомство с которыми совершенно нежелательно. На одном (а может быть, на нескольких) из этих предметов вам придется остановиться с ребенком, чтобы с помощью пошлепываний и пощипываний провести условно-рефлекторное обучение слову «нельзя». Малыш в принципе должен понимать взрослое «нельзя», а ребенок старше пяти лет должен читать выражение «нельзя» в одном лишь внимательном взгляде родителя. Как вам нравится ситуация, когда отец бегает по пляжу, то ли требуя, то ли упрашивая сына (5-6 лет) вылезти из воды? Где здесь «тяжелая артиллерия семейного воспитания»?

Правила физического наказания ребенка (три ограничения при выработке сознательного отношения к родительскому «нельзя»):

Нельзя запугивать физическим наказанием ребенка. «Хотел бы предостеречь родителей от заранее объявленной порки. Еще куда ни шло иной раз по горячим следам шлепнуть ребенка по попке, если уж другим способом с ним не совладать. Заставлять же ребенка ждать, терзаться, вновь и вновь представлять себе сам процесс наказания, — это уже заранее обдуманная жестокость». (Домокош Варга. Радости родительских забот.)

Нельзя физически наказывать ребенка с пристрастием. Смотрите на физическое наказание как на редкий вид настольной игры. («Давно не брал я в руки шашек».) Не добавляйте к этой процедуре никаких эмоций. Не надо кричать, не надо срываться следите за интонацией. Вспомните фильм «Высота» с Рыбниковым в главной роли, где отец наказывает ремнем 16-летнего сына: никакой злобы, никакой ненависти, только усы шевелятся вверх-вниз, вверх-вниз и все. Одна сплошная справедливость (Правда, возраст не совсем подходящий...).

Нельзя физически наказывать ребенка старше трех лет, чтобы не унижать его личность! После трех лет переводите ребенка «на угол». С этого момента физические наказания должны уйти в безвозвратное прошлое.

P.S. Никто, кроме родителей, не имеет права физически наказывать ребенка.

Лучшее наказание — это наказание бездействием. В коммуне А. С. Макаренко арестант сидел в кабинете директора колонии (в директорском кресле) и думал. В народной традиции для организации бездействия используют угол. В угол можно ставить ребенка до 10 лет, т.е. до вступления его в младший подростковый возраст. Ребенок старше 10 лет может самостоятельно покинуть угол или не встать в угол, что будет значительно хуже, нежели его вообще никуда не ставить. (В критических ситуациях с подростком придерживайтесь «золотого правила» педагогики: «Если не знаешь, что делать, ничего не делай. Поспешишь — людей насмешишь».) Только не надо устраивать ребенку «полный угол»: с выключением света и запиранием комнаты. Таким образом поступала известная героиня Марка Твена — тетушка Полли, воспитавшая «на голову себе» Тома Сойера. Многие детские страхи в основе своей содержат страх отчуждения. Типичен в этом отношении страх темноты [63]. Родители знают, что, укладывая ребенка спать, приходится оставлять включенный абажур или открытую дверь в соседнюю комнату. Что бы ни сделал ребенок, не экспериментируйте с темнотой. Неврозоподобные состояния — слишком большая расплата за детский проступок. Ребенок, вообще, не со зла попадает в угол. (Всю неделю ждал «Терминатора». Наконец, в субботу за 15 минут до фильма, окончательно выбившись из сил от ожидания, в грубой форме ответил бабушке.) Четко обозначайте время при постановке в угол (обычно, достаточно 10-15 минут). В комнате должны быть часы! Эксперименты Курта Левина доказывают, что даже со взрослыми людьми, закрытыми на неопределенное время, случаются истерики. После того как ребенок отстоял положенное время, он должен выйти из угла и извиниться.

Никогда не наказывайте ребенка чтением, уроками, работой и спортом (комментарии излишни).

И еще... Нельзя ругать ребенка прилюдно, стыдить его в присутствии сверстников, товарищей, класса. Нельзя выбегать на улицу и орать на весь двор. (Это очень унизительно для него.) На какой бы высоте ни стоял у нас воспитательный процесс, следует помнить о главном — о сохранении отношений с дорогим человеком. Иногда лучше отвернуться от окошка и ничего не знать, чем подвергнуть публичному наказанию собственного ребенка.

Содействие родителей умственному и физическому развитию ребенка

О соблюдении режима учебы и отдыха

Успешность учения в значительной степени зависит от состояния ребенка. Очень важно поддерживать в нем активность и бодрость. Это достигается, в первую очередь, рациональным чередованием труда и отдыха, продолжительностью сна и пребыванием на свежем воздухе. Садиться за уроки нецелесообразно, не отдохнув после школы. Лучше всего начинать занятия, пообедав и побыв на улице 1,5-2 часа. Всего ребенок (любого возраста) должен «вентилировать легкие» не менее трех часов в сутки [62]. (Хорошая вентиляция легких необходима для того, чтобы организм получал достаточно кислорода; иначе не избежать неблагоприятных явлений: сниженной работоспособности, малой устойчивости к заболеваниям, головных болей.) Тем, кто учится во вторую смену, рекомендуется готовить уроки утром, позавтракав и погуляв на свежем воздухе хотя бы полчаса.

Потребность в сне составляет в 10-12 лет — 9-10 часов, в 13-14 лет — 9-9,5 часов, в 15-16 лет — не менее 8,5 часов. Ко сну ребенка необходимо готовить заблаговременно, еще до того, как он лег в постель (т. е. избегать всего, что может его будоражить физически или умственно). Родители подростков знают, как трудно уложить спать ребенка и как трудно его поднять утром. Особенно характерны злоупотребления бодрствованием в старших классах. Некоторые юноши, склонные к переоценке своих сил и возможностей, любят импровизировать с режимом дня, устраивать себе регулярную передозировку умственных и физических нагрузок, пренебрегая сном. Это вызывает самые неблагоприятные последствия, вплоть до развития симптомов перетренировки (и полного нервного истощения). Именно в 15-17 лет многие из будущих гипертоников впервые знакомятся со своей главной психосоматической проблемой.

«Тут наступил для меня период, когда мне не только не удавалось подвинуться ни на шаг вперед, но меня охватывали сомнения, имеют ли вообще какой-то смысл все эти музыковедческие и исторические исследования... Короче, мне предстояло преодолеть один из тех кризисов, когда всякая наука, всякое духовное напряжение, всякая идея вообще кажутся нам сомнительными, не имеющими никакой цены, когда мы склонны завидовать крестьянину, шагающему за плугом... Я потерял всякое равновесие и должен признаться, что приятным такое состояние никак не назовешь, мне, право, было очень тяжело. Я придумывал самые диковинные варианты бегства и освобождения, помышлял о том, чтобы стать бродячим музыкантом и кочевать со свадьбы на свадьбу... Моему руководителю не понравился мой квартальный отчет, и он сделал мне несколько веских замечаний... Своим товарищам я тоже не мог довериться, но был у нас по соседству один чудак, о котором я знал только понаслышке, специалист по санскриту, прозванный «Йогом». И вот в ту минуту, когда я уже не в силах был выносить свое состояние, я отправился к этому человеку... А он принялся расспрашивать и стал вдаваться в такие подробности, что мне это показалось педантизмом: о всей моей жизни, о занятиях, о Габриэли и его сонатах, он непременно пожелал знать, когда я встаю, как долго читаю, сколько часов музицирую, когда принимаюсь за трапезу и когда отхожу ко сну. А я ведь уже доверился ему, даже как-то навязал себя, и теперь вынужден был терпеливо сносить эти вопросы, отвечать на них; мне стало стыдно, а он расспрашивал все беспощадней, подвергая, по сути говоря, всю мою духовную и нравственную жизнь тщательному анализу. И вдруг он умолк, этот Йог, а когда я и после этого ничего не понял, он пожал плечами и сказал: «Разве ты не видишь сам, в чем твоя ошибка?» Нет, я не видел. Тогда он поразительно точно воспроизвел все, о чем до этого расспрашивал, вплоть до первых признаков усталости, отвращения и умственного застоя, доказав мне, что все это могло случиться только от слишком свободного и бездумного увлечения (однообразными — В. К.) занятиями и мне давно пора с чужой помощью восстановить потерянные силы и контроль над собой».

(Герман Гессе. Игра в бисер)

На приготовление уроков в младшем подростковом возрасте уходит около 2,5 часов, в старшем подростковом — около 4 часов. Через каждый час домашних занятий положено делать 10-минутный (гимнастический) перерыв. Однако, по данным исследований, три четверти школьников не устраивает себе никаких перерывов, а потом значительную часть свободного времени (около 3-4 часов) проводит у экранов компьютеров и телевизоров. По норме, младший подросток не должен находиться у компьютера более 20 минут в день и более полутора часов в день — у телевизора. Нетрудно догадаться, что при таком распределении времени (большая часть которого рассчитана на сидячий образ жизни в закрытых помещениях), никакие уроки физкультуры не смогут компенсировать острую потребность растущего организма в движениях.

Об осанке [62]

Очень важно воспитать у подростка правильную осанку. Это необходимо по двум основным причинам. Во-первых, при правильной осанке все внутренние органы находятся в наиболее удобный условиях; во-вторых, движения человека становятся максимально естественными, экономичными и результативными. Например, сутулость и впалая грудь затрудняют работу сердца и легких, а это приводит к тому, что организм получает недостаточно кислорода; отсюда — повышенная утомляемость и раздражительность. Воспитывать правильную осанку можно физическими упражнениями и постоянным контролем за соблюдением правильной позы во время еды, на уроке и дома — при выполнении домашних заданий, чтении книг (некоторые подростки любят читать полулежа, что вредно), в трудовой деятельности, на прогулке. Если к подростковому возрасту вы не смогли научить сына, дочь самостоятельно следить за своей позой, вам на некоторое время придется сохранить за собой роль контролеров. Все возможные нарушения позы необходимо исправлять сразу же, но не ругая ребенка, а аргументируя свою просьбу «выпрямиться».

Важнейшим условием сохранения правильной осанки является организация удобного рабочего места. Лучше, если у ребенка есть свой письменный стол. Высота его (как и высота стула) должна соответствовать росту мальчика, девочки. Свет от настольной лампы должен падать слева, мощность лампочки — 60 Вт.

О закаливании и зарядке

Понятно, сколь важно научить организм ребенка приспосабливаться к неблагоприятным воздействиям внешней среды (переносить без вреда для здоровья резкие ее колебания). Нашим помощником в этой науке является закаливание. Основные средства его — это естественные факторы: вода и воздух определенной температуры, солнечные лучи. Основные правила закаливания — последовательность, постепенность и непрерывность (плюс разнообразие средств и методов). Принципиально важная особенность состояния закаленности — его обратимый характер: нельзя закалиться «про запас» и «на всю оставшуюся жизнь», так как уровень устойчивости к холоду поддерживается регулярным выполнением закаливающих процедур. Стоит их прекратить, и устойчивость к охлаждению довольно быстро снижается [62].

При закаливании происходит попеременное сужение и расширение сосудов различных областей кожи, что оказывает тренирующее воздействие на центры терморегуляции; при этом организм совершенствуется в умении вырабатывать больше тепла, а при необходимости отдавать это тепло. Благодаря закаливанию не только повышается иммунитет ребенка, но и улучшается состояние его кожи, повышается тонус мышц. В целом, значительно повышается устойчивость к инфекциям. Начинать закаливание никогда не поздно, даже взрослому человеку.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Все



Обращение к авторам и издательствам:
Данный раздел сайта является виртуальной библиотекой. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ), копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений, размещенных в данной библиотеке, категорически запрещены.
Все материалы, представленные в данном разделе, взяты из открытых источников и предназначены исключительно для ознакомления. Все права на книги принадлежат их авторам и издательствам. Если вы являетесь правообладателем какого-либо из представленных материалов и не желаете, чтобы ссылка на него находилась на нашем сайте, свяжитесь с нами, и мы немедленно удалим ее.


Звоните: (495) 507-8793




Наши филиалы




Наша рассылка


Подписаться