НЛП: Техники россыпью

А зачем ее прогнозировать? Энергетически выгоднее использовать ту реакцию, которая получилась. Ис­пользовать любым способом. Пара не умеет читать мысли, не знает, к какому результату вы стремились и достигли ли вы его. Так что особой разницы в том, что произошло на сеансе, нет. А если произошло что-то, что вас не устраивает - сделай­те что-нибудь еще.

Вопрос из зала:

А если я вижу полнейший разрыв кон­такта в паре и понятия не имею, что делать дальше?

С. Горин:

Ну, по крайней мере, вы можете дать неопре­деленную инструкцию - мило улыбнуться и сказать (разво­дит руками в стороны и произносит с непередаваемой инто­нацией): “Ну... вот!” (смех в зале). Случай, который расска­зал Костя: обычно у них машину водит Ирина, а тут за руль сел Олег, ведет машину и спрашивает: “Ну что, Костя, я ведь лучше Ирины машину вожу - или Ирина лучше?” Костя от­ветил (разводит руки в стороны): «Ну, конечно»(смех в зале).

Если вы зашли в тупик и не знаете, что делать дальше, остановите сеанс и обозначьте ситуацию неопределенно - междометием, улыбкой авгура... И людям вновь будет непо­нятно, чего вы-то хотели? И вы останетесь мудрым челове­ком, который контролирует ситуацию. И потом вы сможете сказать: “Я же говорил!..” Кто вспомнит, чего вы там говори­ли?.. Самое главное в этих случаях - вовремя выпроводить пару из кабинета.

Уровни и дистанции общения

С. Горин:

Вы могли слышать такое изречение - для искреннего общения необходим горизонтальный уровень контакта, необходим контакт на одном уровне. Обычно эту фразу воспринимают как метафору о том, что хорошее, от­крытое, “душевное” общение возможно только тогда, когда оба собеседника имеют равное общественное положение, интеллектуальный и образовательный уровни и так далее. Как и многое другое в НЛП, это положение можно воспринять не метафорически, а буквально: для создания иллюзии искрен­ности вам следует организовать контакт на одном простран­ственном уровне.

Это легко проверить, и многие знают об этом интуи­тивно, особенно женщины - они при разговоре с ребенком опускаются на корточки или берут ребенка к себе на колени, чтобы общаться “глаза в глаза”. Маленькое домашнее зада­ние для родителей и педагогов: попробуйте поговорить с ре­бенком, поставив его на стул. Не опускаясь к нему, не снисхо­дя до его уровня, а подняв его до своего. Как это изменит ваши ощущения от беседы и ваше мироощущение вообще?

Ирина:

Моя дочь сама лезет на стол, чтобы со мной поговорить!

С. Горин

: Прекрасно. Наследственный талант общения.

Мне нужен кто-нибудь из мужчин, готовый поучаство­вать в упражнении на общение с разных уровней (упражне­ние В. Хмелевского).

(Выходит Сергей). Давай, Сергей, начнем с этого уров­ня - попробуем пообщаться с группой, сидя на корточках (оба садятся на корточки, группа продолжает сидеть на стульях). Давай посмотрим на них с этого уровня... Насколько нам с тобой удобно смотреть на них снизу вверх?..

Почему бывшие заключенные так любят эту позу для общения друг с другом? Говорят, что их так воспитывают в местах лишения свободы - при остановке в пути их специ­ально ставят на корточки, чтобы предотвратить побег. Дей­ствительно, трудно вскочить и побежать, если хотя бы пять минут посидел на корточках - ноги затекают. Но предпочте­ние этой позы можно истолковать и как-то еще...

(Обращаясь к группе) Как мы выглядим с вашей по­зиции?

Ответ из зала:

Как люди более приземленные.

С. Горин

: А как мы к ним относимся, Сергей?

Сергей:

Мне удобнее смотреть в пол, а не на людей... Но если я на них смотрю, у меня возникает мысль - может, дадут что-нибудь?... (смех в зале).

С. Горин:

Установилось интереснейшее отношение к окружающим. Я ниже вас, вы смотрите на меня свысока - и у Сергея появляются просящие интонации, совершенно ему не свойственные. Мы с Сергеем остались друг для друга на од­ном уровне, мы друг другу доверяем, вот и у меня интонации изменились...

А что еще делают в этой позе? Сидя на корточках? Так вот это самое мы сейчас на вас на всех! Мы, конечно, ниже вас, но мы вас презираем, не так ли? Хорошо, оцените еще раз невербальное выражение жалости и сочувствия на ва­ших лицах... особенно на женских... “Бедненькие, за что же их так?”

Теперь, Сергей, давай опять сядем на стулья и окажем­ся на их уровне. Как теперь изменилось наше отношение к окружающим и отношение окружающих к нам?

Сергей:

Я все еще в депрессии (смех в зале).

С. Горин:

Кинестетика - самая инертная система, по­этому у нас пока ничего не изменилось, нам нужно время... А как у группы?

Сергей:

Они успокоились.

С. Горин:

Вот именно. Были даже улыбки после того, как мы поменяли свой уровень. Только уровень, ничего боль­ше! Мы уже приняты в их коллектив, мы уже с ними одина­ковы.

Реплика из зала:

Сергей тоже стал спокойнее.

С. Горин:

Небольшое добавление-вы это обозначили словесно, и это произошло на самом деле. Хорошо, Сергей, мы с тобой уже стали членами коллектива?

Сергей:

В общем-то, да.

С. Горин:

Давай попробуем еще раз изменить уровень. (Оба становятся на стулья, смех в зале). Еще раз оцените не­вербальные реакции у нас и у группы. Группа улыбается, Сергей.

Сергей:

На самом деле этой улыбкой они скрывают свое замешательство.

С. Горин:

Конечно! Кто они такие с наших высоких позиций? Собрались тут...

Реплика из зала:

Хочется вас снять оттуда.

С. Горин:

Сергей, пойдешь вниз?

Сергей:

Мне и тут нормально!

С. Горин:

Ну, действительно, не хочется уходить, спус­каться к вам. Но придется...

Итак, здесь происходили какие-то смешные вещи, свя­занные только с уровнем общения. В детской психотерапии особенно важно соблюдать равенство уровней общения не метафорически, а буквально - причем не за счет своего при­нижения, а за счет возвышения ребенка. Это работает, про­верьте. У детей с пониженной самооценкой повышение уров­ня срабатывает тоже буквально и, вместе с тем, метафоричес­ки. Поставьте такого ребенка на стул перед классом (или даже в одиночестве) и посмотрите, что получится... Получиться могут самые неожиданные вещи, особенно если вы обозна­чите ситуацию словесно.

Появилось тут одно воспоминание... Очередная повер­хностная ассоциация. Однажды в классе я перевел одну де­вочку из разряда периферийных особей в центр мужского внимания. Я сделал это очень просто... Ладно, начну издале­ка - вы помните ваших школьных красавиц? Понятно, что помните, как же не помнить - первая любовь, первый поце­луй в городском саду! Все это запоминается. Так вот, попро­буйте найти их на школьных фотографиях. Уверяю вас, это получится далеко не сразу. Ибо красавица не есть понятие статическое. Красавица есть понятие динамическое, понятие поведенческое, и на фотографиях вы увидите самые обыч­ные лица. Рядовые, ничего особенно красивого...

Так вот, в классе тогда я с этой девочкой сделал следу­ющее - я взял ее в качестве субъекта для того, чтобы показать мальчикам, как надо будет целовать женщинам руки, когда они станут взрослыми. Это были подростки, десятый класс. У нас шла какая-то игра, я защитился цитатой из какого-то фильма о Джеймсе Бонде, сейчас уже не помню какого, и проде­монстрировал.. . Это можно и сейчас продемонстрировать.

(Берет за руку сидящую рядом женщину). Алла, можно с то­бой?.. (Алла встает со своего места).

Как целует руку женщине нормальный советский му­жик? (Берет руку Аллы и подносит к своему рту, прикасаясь губами к тыльной поверхности кисти).

Алла (обиженно):

Ну, вообще-то мои нормальные му­жики целуют по-другому.

С. Горин

: Да, конечно. А как это делает воспитанный советский или нормальный французский мужик? (Вновь бе­рет руку Аллы, чуть приподнимает, наклоняется к руке и прикасается губами к тыльной поверхности кисти).

Ну, а совсем утонченные делают так. (Очень осторож­но берет руку Аллы, низко наклоняется к руке, разворачивает руку ладонной поверхностью к своим губам, смотрит налицо Аллы и прикасается губами к ее ладони).

Алла (смущенно):

Неплохо для начала...

Реплика из зала:

Самоотчет давай (смех в зале).

Алла:

Ну, первый вариант - тот, который нормальный советский - это захват какой-то, самбистский, дзюдоистский... Я почувствовала жесткость, у меня сразу появилась агрессия... Меня повлекли куда-то, я этого не хочу... Второй вариант - он вежливый, конечно, но какой-то нейтральный, обычный... В общем, никакой. А третий вариант, там добавился взгляд, зрительный контакт... В этом есть что-то романтичное! Это мои ощущения.

С. Горин:

А теперь - для чего это делалось. Сравните свое отношение к Алле до упражнения и после него. Вот это и было сделано в школе.

Хорошо, теперь давайте поговорим о дистанциях об­щения. О личных пространствах человека вы знаете (см. схе­му), вопрос в том, как это можно использовать.

В первую очередь вам нужен навык определения той минимальной дистанции, на которой вашему партнеру, па­циенту, клиенту будет все еще комфортно общаться с вами.

Упражнение 4

Выполняется в парах. Партнер А сто­ит на месте, партнер Б поочередно подходит к нему спереди, слева и справа. При каждом подходе партнер Б старается про­читать невербальную информацию, свидетельствующую о том, что дальше двигаться нельзя, что он подошел к границе личного пространства партнера А. После того как партнер Б решил, что он правильно определил эту границу, он спраши­вает у партнера А его мнение. Если партнер А имеет отлича­ющееся мнение, он показывает партнеру Б, где на самом деле была граница личного пространства. После этого партнеры меняются ролями.

Обсуждение.

С. Горин:

Понятно, что ошибок у вас в этом упражне­нии должно было быть очень мало. Давайте попробуем выяс­нить некоторые общие закономерности. В каком направлении граница личного пространства находится ближе всего к парт­неру А?

Ответы из зала:

Слева. Слева. В нашей паре - справа.

С. Горин:

Понятно, что исключение из правил вы тоже должны были заметить. Кто кого ближе подпускает... ну, ска­жем так, в гетеросексуальных и гомосексуальных парах? (Смех в зале).

Ответ из зала:

Ближе всего подпускает женщина жен­щину.

С. Горин:

Один из моих учителей как-то поделился та­ким наблюдением. Он сказал: “Сергей, обрати внимание -почему на рекламе женского белья изображают обнаженных женщин? Реклама ведь предназначена для женщин, а не для мужчин!” Он сделал из этого вывод, что женщины более го­мосексуальны, чем мужчины, и с ним в какой-то степени мож­но согласиться. Например, дружеские поцелуи в паре “жен­щина-женщина” распространены гораздо больше, нежели в

паре “мужчина-мужчина”. Вернее, в последних парах поце­луи вообще не встречаются. Даже среди родственников, даже при прощании надолго, прикосновение небритой мужской щеки вызывает мысль о том, что ты - труп и тебе отдают пос­леднее целование (смех в зале). Для тех из вас, кто иногда занимается рекламой, это наблюдение может иметь смысл: хотите заинтересовать чем-то женщину - показывайте ей жен­щину.

В повседневной клинической практике решение воп­роса о комфортной дистанции для общения можно упростить, предоставив его самому пациенту. Это легко сделать, если в вашем кабинете - несколько стульев, расставленных по все­му кабинету. Тогда вы, сидя на своем месте, делаете неопре­деленный жест и говорите пациенту: “Садитесь, пожалуйста”. Пациент сам выберет дистанцию, а потом сам же сможет со­кратить ее или увеличить - и это будет для вас информацией о том, насколько вам доверяют.

В семейной терапии обращайте внимание на то, какие дистанции устанавливают между собой пришедшие на прием пары, и кто является инициатором установления именно та­ких дистанций. Я вспоминаю одну мамашу с дочкой: у дочки диагностировали шизофрению, мама изображала сверхозабо­ченность по поводу заболевания дочери, но когда они вошли в кабинет, между ними установилась дистанция метра в три, причем установила еемама. Когда я обратил внимание мама­ши на эту неконгруэнтность и попросил ее сократить дистан­цию, это сразу привело к заметному потеплению их отноше­ний.

Хорошо. Как человек обозначает границу своего лич­ного пространства?

Ответы из зала:

Изменением дыхания - делает более глубокий вдох. Жестами, выражением лица.

С. Горин:

Наверное, не обязательно более глубокий вдох -просто изменением ритма или глубины дыхания. По­зой - партнер отклоняется назад, если вы подошли слишком близко к его границе. Жестами рук - человек часто заканчи­вает жест как раз на границе личного пространства.

Сергей:

В нашей паре было парадоксальное обозначе­ние границы - наклоном тела ко мне.

С. Горин

: В какой паре?

Сергей:

В гетеросексуальной (смех в зале).

С. Горин:

А почему оно парадоксальное?

Вопрос из зала:

Мы попробовали в паре определить границу личного пространства при подходе к партнеру А сза­ди, и у моего партнера личное пространство сзади оказалось очень большим. С чем это может быть связано?

С. Горин:

Наверное, это профессиональная деформа­ция личности психиатра...

Несколько приемов сокращения дистанции... Один вы уже знаете - подход слева. Второй прием - если вы начнете постепенно (не резко!) понижать громкость своей речи, парт­нер будет стараться подвинуться ближе к вам. И можно про­сто спросить разрешения у партнера занять место поближе к нему.

Приведу такой пример из близкого мне сейчас страхо­вого бизнеса. Два деятеля от страхования приходят на офици­альную встречу к некоему начальнику и его заместителю. Цель первой пары - заключить договор. У второй пары такой цели нет, так что встреча начинается в атмосфере настороженнос­ти... Хозяева кабинета сидят за столом, а гостей располагают по другую сторону стола, организуя тем самым барьер в об­щении. Через несколько минут после начала беседы один из гостей просит разрешения пересесть, поскольку ему в лицо светит солнце. Получив такое разрешение, он садится рядом с заместителем, второй гость садится ближе к начальнику, оба гостя начинают вести подстройку, каждый к своему партне­ру... Самое главное - им разрешили сократить дистанцию. Понятно, что через некоторое время гости уходят с подпи­санным договором. Причем они не спорили с хозяевами ка­бинета, они послушно кивали головами (вместе с хозяевами), когда речь шла о некоторых недостатках договора...

Еще раз скажу, что энэлписты часто ориентируются на сложные шаблоны работы, забывая о простых, которые ока­зываются едва ли не более эффективными. Чем хороша рабо­та по простому шаблону? Тем, что он легко запоминается, легко становится автоматическим в применении. И тем, что вашего партнера или пациента можно ошеломить то одним шаблоном, то другим, не особенно много думая при этом.

Глава 2.

 Третье измерение

“Выходя за рамки...”

(стенограмма семинара)

С. Горин:

В эриксонианской терапии есть такое поня­тие - “выйти за границы системы”. Я вам предлагаю графи­ческую иллюстрацию к нему.

Если точка в центре квадрата - человек, а стороны квадрата - забор ограничений вокруг человека, то в рам­ках двух измерений, в рамках этого листа человеку очень трудно (а то и невозможно) преодолеть препятствия и выйти за границы забора. Человек смо-

жет преодолеть свои ограничения толь­ко тогда, когда получит третье измерение - высоту (или объем); а задача психотерапевта состоит в том, чтобы помочь челове­ку с проблемой найти свое третье измерение.

Я хочу, чтобы вы попрактиковались в “выходе за рам­ки”. Существует геометрическая задача из разряда занима­тельных, ее решение и будет вашей начальной практикой. По сторонам квадрата и в его центре расположены девять точек (см. рисунок).

Ваша задача - соединить все эти точки четырьмя пря­мыми линиями, проведенными единым росчерком пера, не

• • • отрывая перо от бумаги. Каждая точка должна лежать на какой-то из прямых линий, а все четыре линии должны соединяться одна

• • • с другой, то есть быть проведенными одним росчерком пера. Даю вам три минуты на размышление, приступайте.

• • •

...Сверьтесь с решением (см. рису­нок на следующей странице). До тех пор пока вы ограничи­ваете себя при решении задачи рамкой, составленной из сто­рон квадрата, у вас ничего не получается. Для того, чтобы найти решение, нужно выйти за рамки - иногда буквально, иногда метафорически.

Интересно бывает обнаружить, что рамки, так мешаю­щие нам, мы часто сами для себя и устанавливаем. Работая эмпатически, вживаясь в проблему пациента, мы иногда де­лаем это настолько качественно, что не можем найти реше­ния - с тем же успехом, что и пациент. Мне хотелось бы по­тратить некоторое время на разговор об этих рамках и о тех подходах, техниках, приемах, которые дают возможность вый­ти за пределы наших собственных (часто искусственных) ог­раничений. Я имею в виду такие приемы и техники, которые позволяют решать проблему пациента, не обозначая вашу ра­боту, как работу над решением проблемы.

Первый из таких подходов я узнал от профессора В. Макарова. Это довольно общий подход: В. Макаров часто предлагает сравнить две позиции, возможные при встрече с пациентом. Позиция первая - спросите себя: “Какие пробле­мы у этого человека?” Пришел человек с какими-то жалоба­ми, вы начинаете их классифицировать: какие у данного па­циента проблемы с телом, проблемы в общении, проблемы в семье и т. д. Позиция вторая - вы спрашиваете себя: “Ка­кие проблемы у этого шизофреника?” Не правда ли, все меняется?

Давайте разберемся, что здесь изменилось на самом деле: вы всего лишь по-другому словесно обозначили ситуа­цию, вы всего лишь “повесили” на пациента другой ярлык. Пусть вас не удивляет, что человек поведет себя далее в соот­ветствии с тем ярлыком, который вы к нему прикрепили. Люди обожают навешивать ярлыки - в том числе и на самих себя. Очень многие из ваших пациентов (как и моих) просят

прикрепить к ним какой-нибудь ярлык: “Доктор, скажите, что у меня?..” К вам приходит пациент и сообщает: “У меня писчий спазм, у меня дистония...” Вы спрашиваете: “А как ты узнаешь о том, что у тебя дистония?” и получаете в от­вет: “Вы меня не поняли, у меня - дис­тония!” У меня шизофрения, у меня ма­ниакально-депрессивный психоз...

Без этого ярлыка, как ни странно, пациенту неуютно, но и врачу без него неуютно! Работа без ярлыков - это до­вольно трудно. Не сама работа, а привычка к такой работе. Но как только вы иногда, хотя бы на одном из десяти пациен­тов, позволяете себе работать без ярлыков, вы неожиданно для себя самого можете стать чудотворцем. Притворитесь, что вы в принципе способны работать с любым состоянием, с любой болезнью - и вы часто действительно окажетесь спо­собны работать с любым состоянием и любой болезнью.

Лично для себя я выделяю две категории людей, рабо­та с которыми является самой благодарной. Первая катего­рия - абсолютно здоровые люди, которых убедили либо в том, что они не умеют общаться, либо в том, что они страдают от каких-то гипотетических комплексов. Этим занимаются пси­хологи, к психотерапевтам пациенты из этой категории попа­дают редко (смех в зале).

Вторая категория - неизлечимо больные люди... Я по­нимаю ваше недоумение - как можно считать благодарной работу с неизлечимо больными? Но давайте проанализируем отношение больного к лечению и ваше отношение к лечению. Позиция пациента: он все равно знает, что тяжело болен, мно­гие пытались его вылечить, и ничего не вышло - он благода­рен вам за попытку! Ваша позиция: пусть вы потерпели не­удачу, пусть вы не смогли добиться ни малейшего улучшения при работе с пациентом - но вы и так знали, что заболевание неизлечимо, так какая же это неудача? А если при работе с таким больным вы добились хотя бы минимального, микро­скопического положительного сдвига - это успех! Причем учитывайте, что улучшение вами воспринимается как мини­мальное, а больной все оценивает по-другому. Скорее всего, он будет говорить о вас, как о волшебнике...

В свое время я специально искал неизлечимых боль­ных, чтобы попробовать работу без ярлыков. Теперь я знаю особенности работы с каждым из малокурабельных состоя­ний, знаю, какие цели в этой работе можно считать легко до­стижимыми и труднодостижимыми, но я знаю также главную особенность такой работы - ее можно сделать не безысход­ной, а очень творческой, приносящей удовлетворение каждый день! И здесь я должен вернуться к своим идеям насчет под­стройки: при работе с тяжелыми заболеваниями тем более надо думать о чем-то своем, выполняя требования присоеди­нения к партнеру чисто механически. Все равно вам будут говорить: “Вы - единственный, кто меня понимает”. Ну, да, я такой...

Хорошо, теперь давайте поработаем с одной из “вне-рамочных” техник - техникой принудительного изменения жестикуляции. Нужен доброволец, согласный исполнить роль пациента, рассказывающего о своей проблеме. В роль надо хорошо вжиться, конечно. Или вы можете рассказать о своей проблеме, это будет еще интереснее, хотя обозначение ситуа­ции мы оставим прежним: исполнение роли пациента. Вооб­ражаемая проблема вашего воображаемого пациента... Луч­ше даже так: воображаемый рассказ воображаемой пробле­мы воображаемым пациентом... воображаемым слушателям (смех в зале). Это называется “конфузионный транс”...

Вопрос из зала:Какого рода проблема нужна для де­монстрации?

С. Горин:Давайте возьмем психологическую - что-нибудь из области взаимоотношений.

Алла:Можно, я? У меня есть проблема прощания с людьми, которых давно знаешь. Бывает так, что отношения уже давно исчерпали себя, жить старыми воспоминаниями уже не хочется, а новых впечатлений от этих людей не по­ступает, не хватает... И в то же время не хочется совсем бросать человека...

С. Горин:Алла, остановись на минуту, мы продолжим чуть позже... Я хочу обратить внимание группы на то, как человек рассказывает о своей проблеме невербально: Алла совершенно однозначно жестикулирует правой рукой. Как только разговор зашел о проблеме, в ход пошла правая рука. Давай попробуем, Алла, сделать вот что: я придержу твою правую руку, а ты продолжишь свой рассказ о проблеме. (Фик­сирует двумя руками правую кисть Аллы).

Алла (в некотором замешательстве продолжает после долгой паузы):Ситуация, которая вызывала ощущения... мож­но сказать, горечи... недоумения... и мне было грустно, тяже­ло... я была растеряна... (По ходу беседы Алла пытается же­стикулировать правой рукой, у нее движется локоть, затем плечо, и ведущий группы фиксирует руками локоть и плечо Аллы). Случалось так, что я себя контролировала, задавала стиль поведения... такой вежливый... Но при этом, навер­ное, мое поведение было неконгруэнтным, потому что ощу­щения были одни, а поведение - совсем другое... (появляет­ся жестикуляция левой рукой.) Но для себя я решила - пусть все это идет каким-то естественным путем, как это бывает в природе... где растения растут, цветут и умирают... Навер­ное, и отношения могут так же расти, цвести и умирать, от­мирать.. . И это даже может приносить удовлетворение, как это, наверное, и есть в природе... И я решила для себя - чело­век уходит, и я смотрю ему с благодарностью вслед... Пусть у нас что-то было хорошее, и пусть все развивается есте­ственным путем, и пусть наши отношения развиваются ес­тественно! (Окончание рассказа совпадает с усиленной жес­тикуляцией левой рукой).

С. Горин: Кто из вас что заметил? Интересно, как рас­сказ о проблеме превращается в рассказ о решении? Решение найдено тут же, прямо сейчас, и мы это находим как в невер­бальных проявлениях (мимика удовольствия), так и во време­нах глаголов: настоящее время в описании проблемы внезап­но сменяется прошлым временем, а потом появляется буду­щее время вместе с решением проблемы! (В транскрипте рассказа Аллы выделение слов сделано автором). Алла, ты довольна тем, что здесь произошло?

Алла:Более-менее. Дело в том, что решение у меня, я думаю, уже было. Мне хотелось найти что-то еще.

С. Горин: Весьма оптимистичная интонация появилась, не так ли? Попробуйте применить эту технику в беседе с уче­ником, который жалуется на свою непонятливость - или что-то в этом роде. И раскрою маленький секрет: я практически не слушал Аллу (в смысле содержания ее проблемы), я был занят демонстрацией шаблона.

В этой технике переход от проблемы к решению мож­но связать с переходом от модальности в другую модальность. Если, допустим, проблема жестко связана с кинестетической модальностью, а решение с визуальной, то пациенту можно предложить выполнить некоторый ритуал: “Думая о пробле­ме, представьте себе образ волшебной чаши (поднял руки вверх, посмотрел вверх)... в которой находятся те самые ка­чества, что нужно вам для выздоровления... Примите эту чашу, увидьте ее хорошо со всем содержимым...” Здесь возможны разные варианты.

Один из вариантов этой техники как-то раз очень ост­роумно реализовал доктор В. Хмелевский. К нему попал по­ступивший на обследование в психиатрический стационар пациент, долгое время проживавший за колючей проволокой. Пациент имел массу проявлений нашей любимой и единствен­ной болезни, в том числе амимию. В. Хмелевский заметил, что вся жестикуляция при общении, все выражение эмоций сведено пациентом к жестам рук в горизонтальной плоскости на уровне груди; и он попросил пациента побеседовать, дер­жа руки сцепленными “в замок”. В ходе такой беседы у паци­ента исчезла амимия, с ним стало возможным установить эмоциональный контакт, что оказалось хорошей основой для дальнейшей работы.

Вообще-то работа с шизофрениками трудна и интерес­на именно тем, что шизофреники (особенно в начале карье­ры) отличаются огромной гибкостью в поведении и общении. Подстроиться к ним на этом (буквально - сумасшедшем) бегу очень трудно. Точно так же трудно подстроиться к детям, и тоже из-за их большой гибкости в общении и поведении. В сущности, мы используем лекарства и трансы при работе с этими категориями пациентов с одной-единственной целью: замедлить ид- реакции, чтобы мы могли успевать за ними. И если нам встречается человек, талантливый в общении с деть­ми, мы воспринимаем его как странного - но ведь невозмож­но быть серьезным человеком с маской сверхкомпетентного специалиста на лице и при этом работать в детском саду. По­пробуйте на упомянутую “сверхкомпетентную” маску надеть какой-то дурацкий колпак для того, чтобы провести детский утренник! Я иногда позволяю себе дурачиться при работе с вами, преследуя цель показать вам, что это и возможно, и до­пустимо...

Ну, а если это не возможно, то приходится менять имидж, поэтому лучше с самого начала иметь запас из не­скольких имиджей. В одном кармане - один, в другом - дру­гой, и по мере надобности вы вынимаете тот, который нужен сейчас. Можно даже огорошить пациента демонстрацией сво­его набора имиджей, что иногда воспринимается как само­стоятельный терапевтический процесс... У пациентов вооб­ще интересное отношение к ритуалам: “Нет ритуала - нет гипноза”. Очень многие пожилые женщины считают измере­ние артериального давления самостоятельной лечебной проце­дурой - “Спасибо, сынок, мне сразу полегчало!” Ну, и пре­красно - опосредуйте это.

Доступ к ресурсам

С. Горин:При первой встрече с пациентом вы знаете, что вы - недирективный гипнотизер эриксонианского толка, но ваш пациент имеет полное право этого не знать и иметь свои представления о том, каким должен быть гипнотизер. Оказывается, от гипнотизера требуют пристального взгляда. Давайте отработаем пристальный взгляд (пользуясь словар­ным запасом языка НЛП, хочется назвать такой взгляд ресур­сным), помня о том, что это будет не только одним из ваших навыков, но и частью вашего имиджа.

В классическом гипнозе существует простой, но не всем известный прием: когда вы предлагаете пациенту смотреть вам в глаза, сами вы смотрите ему на переносицу (или, со­гласно рекомендациям А. Пиза, чуть выше переносицы), по­скольку пристально смотреть в одну точку значительно лег­че, чем в две точки сразу. И у гипнотизеров есть еще один совершенно детский прием - надо смотреть в один глаз паци­енту, повторяя про себя: “Два глаза сильнее, чем один”.

Мне этот прием помог в свое время не при общении с пациентами, а при общении с начальством. Понятно, что на­чальство в психиатрии - совершенно особая категория лю­дей, особенно если исходить из вполне логичного предполо­жения о том, что нормальный человек в принципе не пойдет работать в психиатрию (смех в зале). В моей жизни это пред­положение до сих пор оправдывалось, и начиная с меня, все как-то подтверждало, что речь идет не о предположении, а о законе природы... Мне довелось услышать однажды очень интересное суждение по этому поводу: “Все вы идете в пси­хиатрию, психологию, психотерапию только потому, что не умеете общаться с людьми и надеетесь, что вас там научат”

Так вот, у вашего ресурсного взгляда возможно несколь­ко вариантов. Первый вариант - “прямой” взгляд (голова рас­положена вертикально). Второй вариант- взгляд “исподло­бья” (голова наклонена вперед). Очень эффектно, вспомните фильм “Молчание ягнят”... И третий вариант- взгляд “свы­сока”, голова откинута назад. Какой из этих вариантов боль­ше подходит вам, вы узнаете, сделав упражнение.

Упражнение 5.Выполняется в группах по четыре че­ловека. Каждый из вас по очереди смотрит на трех своих парт­неров. Ваша задача - смотреть в один глаз партнера, повто­ряя про себя “два глаза сильнее, чем один”. Продемонстри­руйте три варианта своего ресурсного взгляда: голова расположена вертикально, голова наклонена вперед и голова откинута назад. После выполнения вами упражнения партне­ры говорят вам, какой вариант взгляда произвел на них наи­более сильное впечатление. Это может не совпадать с ваши­ми представлениями и ощущениями. Приступайте.

С. Горин:...Независимо от того, что определенная раз­новидность вашего взгляда может быть не слишком комфор­тной для вас, она оказывается (воспринимается собеседника­ми) самой эффективной.

Меня однажды упрекнули в том, что я даю это упраж­нение ради упражнения. Но в данном упражнении мы репе­тируем поведение гипнотизера, необходимое для создания раппорта. В ваш кабинет пациент должен входить, уже напо­ловину находясь в трансе. Если верить многократно цитиро­ванному А. Пизу, первое впечатление о человеке на 90% формируется в первые 90 секунд общения - вот и бросьте на пациента в эти первые 90 секунд всю мощь ваших психо­терапевтических шаблонов. Работа по шаблонам не требует вовлеченности, вся ваша забота - вовремя переключить шаб­лон. Я повторяю идею о том, что пациент должен ощущать вашу эмпатию, она ему помогает, и если вы хотите быть эмпатичными - будьте! Но для вашей работы это совершенно не нужно.

Еще одна тема, связанная с предыдущей словом “ре­сурсный” - выработка ресурсной походки. Это тоже имеет отношение и к терапии, и к имиджу, к силе личности, поэто­му давайте задействуем еще один ресурс. Иногда с пациен­том приходится работать на улице, гулять рядом с ним (осо­бенно при работе с фобиями посещения определенных мест или с фобиями езды в общественном транспорте), так что давайте займемся походкой.

Я попрошу кого-нибудь из добровольцев походить пе­ред нами по этому холлу, а мы с вами понаблюдаем за тем, какие группы мышц у ходящего зажаты. Надо походить сво­им обычным шагом, привычной походкой...

(Выходит Наташа). Хорошо, Наташа, пройдись... За­дача для наблюдающих - обнаружить мышечные зажимы... Где скованы мышцы, где зажим?

Ответ из зала: Плечевой пояс.

С. Горин:Безусловно, плечевой пояс. Наташа, ты это чувствуешь? (Наташа: Нет). Если бы не было зажима, плечи были бы развернуты. Примерно вот так. (Подходит к Наташе и разворачивает ее плечи). Чем хорош контекст психотера­певтического кабинета? Тем, что с пациенткой можно делать все, что угодно (смех в зале).

Итак, у Наташи скованы мышцы плечевого пояса, и Наташа об этом не знает. Чтобы ты, Наташа, об этом узнала, сейчас осознанно напряги максимально мышцы плечевого пояса и сохраняй это напряжение во время ходьбы... Прой­дись еще раз, но так, чтобы плечевой пояс был максимально неподвижен, максимально напряжен... Пройдись еще раз... Молодец.

А теперь, почувствовав это напряжение, сбрось его и пройдись так, чтобы плечевой пояс был максимально расслаб­ленным. .. Пройдись еще раз... Наташа, ты когда-нибудь ви­дела, как люди ходят? Они при этом руками шевелят. Сделай это, пусть расслабление будет утрированным, карикатурным, но пусть плечевой пояс будет расслабленным, пусть там бу­дут движения... Ну, вот, наконец-то женщина пошла... (Смех в зале). Хорошо. Как ты себя чувствуешь?

Наташа:Лучше, чем раньше.

С. Горин:Лучше, чем раньше... Детализировать не бу­дем, садись. Зажим мышц плечевого пояса можно было бы как-то проинтерпретировать, связав его с какими-то подрост­ковыми комплексами, а может быть, с особенностями воспи­тания в определенной среде... Я как-то раз проинтерпрети­ровал вот так, “с потолка”... Перед группой прошла девушка с аналогичным зажимом, выраженным гораздо сильнее, и я сказал: “Наверняка стеснялась растущей груди”. Она возра­зила: “Нерастущей!” (Смех в зале). Нужна еще одна демон­страция? Пожалуйста, добровольцы...

(Выходит Сергей). Походи, Сергей... Где зажим?

Ответы из зала:Шея и плечевой пояс. Тазовый пояс. Бедра. Наверняка стеснялся растущей груди! (Смех в зале).

С. Горин:Как всякий профессиональный коммуника­тор с большим стажем, Сергей зажат полностью (смех в зале). Пожалуйста, Сергей, напряги мышцы плечевого пояса, сде­лай полностью неподвижными таз и бедра, напряги шею, по­чувствуй это напряжение... Теперь пройди еще раз, остава­ясь полностью напряженным... Интересно, как это у тебя получится? Да, это тяжело, но Сергей всего лишь преувели­чил то, что есть, он нам показывает шарж на самого себя...