Годэн Жан "Новый гипноз. Глоссарий, принципы и метод"

Это слово традиционно обозначает один из специфических* гипнотических феноменов, заключающийся в сохранении пациентом положения тела, приданного ему оператором.

По-видимому, мы имеем здесь дело с присущим человеку механизмом, аналогичным тому, который удерживает нашу голову прямо, хотя мы не следим за ее положением. У Эриксона не вызывало сомнений, что каталепсия - это просто форма «хорошо сбалансированного мышечного тонуса» (Erickson & Rossi, 1981). Это «экономичное» поведение, поскольку легче оставить руку висящей в воздухе, чем выработать решение о том, нужно ли ее опустить (Erickson & Rossi, 1981).

Каталепсия - это поведение, вписывающееся в рамки определенного отношения*: оно выражает скорее активную, чем пассивную установку* (Erickson & Rossi, 1981) и может быть невербальным ответом на невербальную просьбу. Действительно, для того чтобы быстро выз­вать каталепсию, достаточно, приподняв руку пациента, таким образом невербально попро­сить его оставить ее висящей в воздухе.

Нас удивляет, что, пережив опыт* каталепсии, пациенты часто заявляют, что это не каза­лось им странным, как будто, занятые другим, они забыли о своих руках.

Этот феномен представляет определенный практический интерес:

• Гипноз, по-видимому, довольно изменчивое состояние, которое может в некоторой степени стабилизироваться с помощью каталепсии.

• Каталепсия как невербальная форма, без сомнения, является средством выбора для вы­сокоинтеллектуальных пациентов. Она позволяет им «преодолевать свои приобретенные ограничения* (Erickson & Rossi, 1981).

• Это неожиданное для самого пациента поведение может некоторым образом послужить для него ратификацией*.

• Феномен интересен также тем, что может быть использован как метафора*. Описаны и другие формы каталепсии во время гипноза (см. Bernheim, 1916). Они не

представляют для нас интереса, кроме, может быть, каталептической ригидности всего тела; эта форма настолько же несжиданна, насколько легко достижима и конечно же неспецифична для гипноза. •

CENESTHESIES. КИНЕСТЕЗИИ

En.: Cinesthesias

Кинестезии - это внутренние ощущения нашего тела В начале гипнотического сеанса обычно просят пациента сосредоточить внимание «на ощущениях, которые он получает от свое­го тела», а также на ощущениях «релаксации* и комфорта, постепенно наполняющих его».

Это превосходный способ фиксировать внимание*. Кроме того, это способ отстраниться от внешнего мира и повернуться к своему внутреннему миру. Чтобы помочь пациенту сосредото­читься на кинестезиях, можно, например, воспользоваться последовательным принятием*.

Во время сеанса, особенно если это один из первых сеансов, пока у пациента еще не выработались навыки стабилизации появляющихся феноменов, могут ощущаться необычные кинестетические изменения: ползание мурашек, ощущение отсутствия руки или ноги. При появлении таких непредвиденных феноменов важно ободрить* пациента несколькими шаб­лонными фразами*.

chalnes dissociations psychologiques. цепи психологических ассоциаций

En.: Psychological association chains

Наши идеи и мысли ассоциируются в соответствии с определенными принципами, обра­зуя ассоциативные цепи. Благодаря механизму свободной ассоциации* при бессознательном функционировании* выявляются самые неожиданные ассоциации.

Гипнотерапия пользуется ассоциативными цепями свободно, то есть «терапевт предлагает (пациентам) вербальные ассоциации, которые их индивидуальность может использовать или отвергнуть» (Erickson & coll., 1976). Именно поэтому в гипнозе нужно постоянно следить за резо­нансом*, который вызывают ваши слова, чтобы не дать хода нежелательной ассоциативной цепи.

Многоуровневая* речь и косвенное* внушение нередко используются с целью эффек­тивной и тонкой активизации полезных ассоциативных цепей. Эриксоновский подход стре­мится активизировать ассоциативные цепи и с их помощью мобилизовать застывшие пози­тивные психические структуры, рассматривая это как свою стратегию.

С той же целью Эриксон иногда давал своим пациентам прозвища (Rosen, 1982/1986), Нам тоже приходилось это делать (см. пример Ундины). Мы считаем, что всякий раз, как пациент слышит это имя, психологические ассоциации, связанные с достигнутым успехом, а также самообладание и самоуважение активизируются вновь.

CHALLENGE. ВЫЗОВ

En.: Challenge См.: deft*, (вызов)

CHANGEMENT. ИЗМЕНЕНИЕ

En.: Change

Добиться необходимого пациенту изменения - вот цель психотерапии*. Такое изменение можно рассматривать как результат психического упорядочивания*, а в некоторых случаях -просто как следствие изменения установки*. В новом гипнозе парадоксально то, что пациент иногда не осознает происшедшей внутри него перемены. Иногда он осознает это спустя мно* го месяцев (см. пример Нозми).

Вацлавик, Уикленд и Фиш вслед за Бейтсоном ввели представление о том, что существу­ют два различных типа изменений: изменение первого порядка, остающееся в той же структу­ре, и изменение второго порядка, перемещающее проблему в рамки нового измерения (Ар­химед, Ньютон). «Обычно считают, что изменение второго порядка появляется неожиданно, подобно внезапному озарению, непредсказуемо, в конце долгой и трудной эмоциональной и душевной работы, иногда в мечтах, иногда подобно акту божественной благодати» (Watzlavick & coll., 1974/1975).

Психотерапевтический подход Милтона Эриксона* (который разделяют специалисты Института психических исследований Пало Альто) подразумевает, что интересующие нас из­менения - это изменения второго порядка. Благодаря тому, что гипноз предполагает разрыв с тем состоянием, которое ему предшествовало, он благоприятствует творческой способнос­ти*, to есть появлению новых структур, или изменению второго порядка.

CHARCOT. ШАРКО

Жан Мартен Шарко (1825 - 1893), профессор неврологии в Сальпетриере, способствовал популярности гипноза (к тому времени уже слегка забытого) в университетской среде- Будучи опытным невропатологом, он придавал большее значение физическим проявлениям гипноза, которые наблюдал постоянно, в ущерб его психологическим параметрам. Его полемика с Нан-сийской школой, позднее продолженная Бернгеймом, занимала тогда все умы и стимулировала исследовательскую деятельность. Шарко предпринял попытку систематизации, сравнивая гип­нотические феномены и истерические проявления. Он предоставлял проводить сеансы гипноза своим интернам и поэтому не мог клинически оценить тонкости гипнотических феноменов. «Догмат Сальпетриера» был опубликован Полем Рише (1881).

Концепция трех стадий гипноза (летаргия, каталепсия и сомнамбулизм) заимствована из литературы по истерии. Бернгейм в противовес этим концепциям утверждал, в частности, что гипноз не имеет никакого отношения к истерии и что описанные состояния встречались толь­ко среди пациентов Сальпетриера!

CLINIQUE (HYPNOSE). КЛИНИЧЕСКИЙ (ГИПНОЗ)

En.: Clinical (hypnosis)

Клинический гипноз - это нечто совсем иное, нежели гипноз экспериментальный*. В этом заключается основа многих недоразумений.

Трудоемкие и тонкие клинические индукции - плохой материал для эксперимента. Пара­метры, интересующие клиницистов, отличаются от тех, которые изучаются в эксперименте. В результате выводы экспериментаторов, относимые ими к тому, что они именуют гипнозом*, составляют главу в психологии, наименее нас интересующую.

Клиницисту, напротив, для работы необходима подходящая, разумная и эффективная модель, а также простой понятийный* аппарат. Мы стремимся доказать, что природа гипноза как явления такова, что позволяет клиницисту самому выбирать используемую им модель. Модель, предлагаемая нами здесь, доказала свою эффективность. Ее уже выбрали для себя многие клиницисты.

COERCITION DE LHYPNOSE. ПРИНУЖДЕНИЕ В ГИПНОЗЕ

En.: Hypnotic coercion

В обывательском* представлении гипноз - это техника, позволяющая оказывать воздей­ствие на другого человека посредством более или менее тайных приемов, иногда незаметно для «жертвы», кроме того, появление феномена гипноза в научном мире произошло благода­ря Месмеру*, Пюисепору*, Брайду*, Бернгейму* и Фрейду*, разделявших такое представле­ние. Фариа* и Шарко* в силу разных причин принадлежали к той части исследователей, кото­рые не считали гипноз средством господства или влияния на других.

Некоторые представители Нансийской школы даже утверждали, что с помощью гипноза можно заставить наиболее внушаемых пациентов совершить «самые страшные преступления» (Bemhaim, 1916). Уже в наши дни один из заслуживающих доверия авторов (Campbell Pern, 1990) приводит случай с эстрадным* гипнотизером, который во время сеанса с участием де­вяти женщин совершил покушение на стыдливость пяти из них, описавших впоследствии свое поведение как непроизвольное и крайне неприятное.

Лоуренс и Перри в своем превосходном труде (1988) сделали полный обзор случаев подобного использования гипноза. Они отмечают, что представление о насильственных воз­можностях гипноза, или магнетизма, имеет психологические корни в идентификации с древ­ними верованиями, в том числе с колдовством (стр. XVII). Были описаны и обсуждались мно­гочисленные судебно-медицинские случаи (стр. 240-280). В частности, Лиежуа (1897) в своей лаборатории добивался от испытуемых признания долгов, денежных подарков, фальсифика­ции документов. Лоуренс и Перри с юмором рассказывают о молодом враче Томасе Питте, который во время поездки в поезде гипнотизировал баронессу Ротшильд и, чтобы убедить ее в своей успешности, «позаимствовал» в качестве доказательства ее драгоценности. Позже он был задержан и с трудом доказал свои честные намерения (стр. 283).

Я лично думаю, что гипноз не имеет отношения к этим феноменам и что речь здесь идет об самоисполняющихся предсказаниях* (Godin, 1990е). Гипноз в этом случае - только фактор под­держания веры. Бели я действительно считаю, что способен подчиниться кому-m, эю может в конце концов осуществиться. Этт банальный, несмотря на свою важность, феномен мало и плохо изучен. Он лежит в основе исторического заблуждения*, смешивающего гипноз и внушение*.

«Транс никоим образом не способствует реализации того, что внушено» (Erickson, Rossi & Rossi, 1976). Эриксон также говорит о пациентах: «Они свободны выйти из транса в любой момент, не согласуя это с вами» (там же).

COEXISTENCE DES. HYPNOSES. СОСУЩЕСТВОВАНИЕ ТИПОВ ГИПНОЗА

En.: Coexistence of different types of hypnosis

Возможно ли объединить традиционный* и новый* гипноз и использовать оба вида гип­ноза во время одного сеанса?

Эти подходы отличаются тем, что по-разному насыщены внушением*. Дантист индуцирует гипноз более прямым и быстрым способом, но он может также пользоваться выгодами более тонкого подхода, свойственного новому гипнозу. Психотерапевт* ждет, пока его пациент научит­ся надлежащим образом функционировать на бессознательном уровне (Godin, 1991b), но может при случае использовать прямое* внушение; это показано в случае, если требуется воздейство­вать на соматические симптомы или разорвать определенный порочный круг.

И наоборот, часто бывает, что традиционные гипнотизеры включают в произносимый ими текст косвенное* и открытое* внушения. Порой очень трудно провести границу между этими двумя видами гипнотизма без учета их базовых гипотез, кроме того, анализ затрудня­ется из-за их косвенного и невербального характера.

COGNITIVO-COMPORTEMENTALE (RECHERCHE). КОГНИТИВНО-ПОВЕДЕНЧЕСКИЙ (ПОИСК)

En.: Cognitive-behavioral (research)

Многие исследователи, в частности в США и Канаде, работают в этом направлении. В работе «Гипноз: когнитивно-бихевиоральная перспектива» (1989), мы встречаем известные в области гипноза имена: Барбер, Шейвз, Коэ, Д'Эон, Диамонд, Флинн, Джонс, Линн, Радтке, Сакс, Сарбен, Спанос... Эти авторы подвергают критике концепции традиционного* гипноза.

В частности, они отрицают существование особых* процессов и приписываемую им в гипнозе роль. Их интерпретацию специфических* феноменов можно выразить так: это социальное поведение, направленное на достижение определенной цели самим пациентом. Большинство названных авторов отвергают значимость гипнотической индукции* и утверждают, что обыч­ные инструкции дают тот же результат. Эти позиции очень близки к нашим.

Однако эти исследователи обходят молчанием огромное терапевтическое наследие Эрик-сона, неотделимое от клинической практики. Они не используют, подобно нам, понятие бес­сознательного*, теоретическую и особенно практическую полезность которого мы хорошо знаем (они предпочитают выражение «без ведома пациента»). Наш прагматический подход застав­ляет нас, в отличие от них, рассматривать некоторые феномены как целостные сущности. Некоторые понятия, такие, как транс", для нас незаменимы. Именно используя эти понятия, а также алогичные методы, например некоторые виды индукции*, мы помогаем пациентам оп­ределять их установки и пожинать плоды этого (см.: Аполлон де Беллак*).

COMMUNICATION. КОММУНИКАЦИЯ

En.: Communication

1. В гипнозе, как и любой другой сфере, коммуникацией называют то, что объединяет, то есть то, что передается между партнерами вербально или невербально.

Информация - это всего лишь один из элементов коммуникации. Коммуникация часто содержит просьбу или указание, сформулированные либо безмолвные. В любой коммуника­ции содержится непосредственно воспринимаемое послание. Между тем тот, кто является объектом коммуникации, не знает, до какой степени его ассоциативные процессы задейство­ваны при этом в самых разных направлениях. Например, подход Эриксона нацелен на моби­лизацию и использование всего спектра возможных ответов пациента (Erickson & Rossi, 1981).

2. На практике коммуникация выражается двумя способами: дигтальный использует слова, а аналоговый - преимущественно жесты и интонации (Watzlavick & coll., 1967/1972).

Эти способы выражения могут как взаимно дополнять, так и противоречить друг другу, как в случае, приведенном Джеем Хейли, когда одна женщина заявляла, что любит своего мужа, но при этом загораживала рот рукой, что являлось сообщением, опровергающим или изменяющим смысл первого (Haley, 1973/1984). Аналоговый язык, по нашему мнению, ближе к явлениям бессознательного, поэтому в нашей практике так важно наблюдение* за пациентом.

3. Лингвистика может пролить свет на содержание многих коммуникаций, в частности, на некоторые терапевтические коммуникации (Bandler & Grinder, 1975).

4. Современные концепции меньше внимания уделяют природе гипноза как искусствен­ного состояния личности и больше - конкретным проявлениям коммуникаций, приводимым им в действие (Haley, 1973/1984). И наконец, гипноз для нас неотделим от отношения*, под­разумевающего оказание помощи.

COMMUNICATION HUMAINE (HYPNOSE ЕТ). ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЩЕНИЕ (И ГИПНОЗ)

En.: Human communication (and hypnosis)

Каким образом изучение гипнотических явлений может пролить свет на область человечес­ких отношений? Может ли гипноз, как в это долго верили, быть техникой, способной превратить коммуникацию в средство установления господства над другим? И наоборот, в какой мере гипг ноз может стать объектом самобытной и освобождающей коммуникации, то есть истинно психо­терапевтического* подхода?

Надеюсь, что эта книга поможет прояснить этот сложный вопрос; для нас гипноз - это прежде всего разновидность человеческого общения. Но природа и качество коммуникаций*, которые при этом используются, могут очень варьировать в зависимости от воззрений опера­тора и его выбора.

COMMUNICATION SUBLIMINALE. ПОДСОЗНАТЕЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

En.: Subliminal communication

В повседневной жизни мы нередко делаем головой утвердительные или отрицательные знаки или отвечаем на улыбку, не замечая этого. Именной такой вид коммуникации мы стара­емся развить в гипнозе. Поэтому мы очень внимательны к сообщениям, которые пациент посылает нам ненамеренно, часто не осознавая этого. Некоторые виды поведения, не являясь формально коммуникативными, тем не менее содержат для нас послание: например, покаш­ливание. Подобным же образом оператор может дать понять или почувствовать пациенту, что данное поведение заслуживает того, чтобы быть генерализованным* (минимальные призна­ки*). Сигналим* развивает эти подсознательные реакции.

Во время гипнотического сеанса оператор сам действует как бы в состоянии гипноза. Благодаря этому он чувствителен к малейшим знакам, подаваемым пациентом, и способен отвечать на них так, как не смог бы, если бы использовал только свой рассудок. В частности, мы полагаем, что если используемые нами метафоры хороши, то они явно подсказаны наши­ми пациентами. Терапевт становится как бы рупором пациента.

Выражение подсознательная коммуникация, которое мы используем, оправдано для обо­значения этого оригинального вида общения, наполненного подсознательным содержанием.

Выражение, которое Фрейд придумал для психоанализа, - «общение бессознательного с бессознательным» - удачно описывает сущность коммуникации в новом гипнозе (Freud, 1912).

comportements. виды поведения

En.: Behaviors

1. Поведение во время гипноза.

Взрослые пациенты, настраиваясь на транс*, сохраняют неподвижность с самого начала сеанса (см. признаки*). Но бывает и по-другому. Возможно появление движений. Одни из них означают сопротивление*, другие - то, что пациент погрузился в мир своих образов*.

2. Виды индуцированного поведения.

Традиционный гипноз может вызывать искажения восприятия*, которые иногда и лежат в основе определенных видов поведения. Кроме того, он может непосредственно вызывать более или менее сложные виды поведения во время или после сеанса (см. постгипнотическое* внуше­ние). Наиболее распространено мнение о том, что существует определенная граница и с помо­щью гипноза нельзя, например, добиться аморального поведения (см. принуждение*).

Практикующие традиционный* гипноз иногда стремятся непосредственно влиять на по­ведение и в случаях лечения зависимости (пищевой, табачной и т. д.) внушают своим пациен­там - чаще авторитарно, иногда покровительственно - изменение поведения с помощью положительных или отрицательных образов*.

Новый гипноз*, ориентированный скорее на психологическое упорядочивание*, не при­дает такого значения простому внушению в подобных случаях. Проблема курения, если брать тот же пример, должна решаться дифференцированно и в сотрудничестве с пациентом: зна­чение курения для пациента и для ребенка, которым он был, повторное принятие решения, проекция* в будущее, проживаемое по-разному, перераспределение энергии, использова­ние ресурсов, полученных в другом контексте, и обращение к метауровням (см. системы от­счета*), для некоторых пациентов - одновременно с оживлением интереса к понятиям усилия и овладения, развитие возможностей амнезии* и так далее в контексте захватывающих и зна­чимых для данного лица метафор... Направление движения в действительности можно выб­рать, только находясь в пути, так как задачу нельзя отделить от контекста и от особенностей личности в целом. Изменение поведения возможно только «через прибавление».

CONCEPTS. ПОНЯТИЯ

En.: Concepts

1. Гипноз вписывается в психологические понятия. Часто забывают, что понятия в психо­логии имеют относительное значение: в биологии макула отличается от папулы, и эта истина всегда верна. В психологии же понятия имеют спорную, временную, не всегда очевидную ценность. Это искусственные подразделения, расположенные в системе психологической ре­альности, сложной и зыбкой. Поэтому понятия, касающиеся гипноза, часто не что иное, как остатки понятий прежних поколений.

Однако используемые понятия могут приобретать неожиданную значимость: психология является по преимуществу областью самоисполняющихся предсказаний*. Следовательно, слова, которые мы употребляем, иногда отражают только иллюзорную реальность наших убеж­дений и не имеют универсального значения. Поэтому наша позиция должна быть в высшей степени критичной. Психология научила нас формулировать наши понятия в рамках их приме­нения. То есть речь идет о рабочих понятиях.

Гипноз придает нашим понятиям новое измерение: я называю это «операторными понятия­ми». Некоторые слова, например, использовавшиеся Милтоном Эриксоном, служат для получения определенного эффекта и употребляются не в их прямом значении. Если Эриксон говорит о бес­сознательном* как о сущности, отделенной от пациента, то этот термин подготавливает почву* для достижения пациентом состояния гипнотического функционирования (см.: пользоваться диссоци­ативными* терминами). Понятие транса* также оправдано в той мера, в какой оно позволяет паци­енту обрести внутреннюю установку*, необходимую для совершения определенной работы*.

Тот факт, что концепции Эриксона изменились за годы его практики, отражает не просто изменение стиля: когда слово «подход»* приходит на смену слову «техника», слово «вызывать» -на смену слову «контролировать» или когда вместо «манипулировать» говорят "способствовать», речь идет о настоящей революции - как в теории, так и в практике (Erickson & Rossi, 1981).

2. Опыт подсказывает, что при разборах видеозаписей сеансов участники всегда приводят множество объясняющих понятий, почерпнутых в школах и ученых обществах. Ясно, что все эти понятия имеют право на существование, но в действительности речь идет чаще всего о работе на ином уровне - иногда можно сказать «на качественно ином уровне».

Работа, представленная в этой книге, сама по себе является результатом выбора; поэтому ее элементы складываются как детали часового механизма и составляют неделимое целое. Использо­ванный в этой работе намеренно простой язык может служить «общим знаменателем» для сложных языков многочисленных современных психологических школ.

CONDITIONNEMENT. ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

En.: Conditioning

Спрашивается, дает ли концепция обусловливания, пришедшая к нам в основном из ра­бот Павлова* и Скиннера, что-либо для понимания гипноза?

Павлов (1951), как и Халл (1933), объясняет всю совокупность гипнотических явлений феноменом обусловливания.

Заслуживают упоминания следующие эксперименты, позволившие объективировать фе­номен гипноза (Rojnov, 1965): вначале экспериментаторы вызывают у пациента сосудистую реакцию в такой последовательности: звон колокольчика - прикладывание к коже нагретого предмета - регистрация плетизмографического1 ответа. Этот опыт объективируется графи­ческой записью. Вскоре звона колокольчика становится достаточно для того, чтобы весь фе­номен проявлялся полностью.

У тех же пациентов в гипнотическом состоянии звон колокольчика не вызывал подобной реакции. Это соответствовало теории Павлова, который в гипнозе видел только состояние торможения. К счастью, гений экспериментаторов подсказал им пронаблюдать, что произой­дет, если произнести в гипнозе слово «колокольчик»... Реакция появилась снова и куда более сильная, чем раньше!

Понятие "вторая сигнальная система* используется здесь вместо понятия «внушение»*, которое следовало бы применить. Здесь определенно есть направление для интересных ис­следований. Пока что автор ничего больше не смог нам сообщить.

CONFUSION. ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО

En.: Confusion

1. «Замешательство - это основа большинства моих индуктивных подходов» (Erickson, 1980,1).

Неудивительно, что переход от одного способа функционирования* к другому предполага­ет наличие периода относительного замешательства. Неудивительно также, что это замешатель­ство используется для получения гипноза. Можно сказать, что пациенту помогают депотенциа-лизировать сознательное*. Этому же служит характерное для стиля Эриксона использование изумления* и бессмыслицы* (Godin, 1988a). Замешательство может быть более систематичес­ким. Например, начиная гипнотический сеанс, Эриксон словами предлагал сесть в одно кресло, а жестом в это время показывал на другое (Erickson & coll., 1976). Иногда сложные и неожидан­ные фразы позволяют прервать рассудочную активность пациента, которая мешает проявлению

1 Графическая запись сосудистой реакции.

45

феномена: «Я здесь, вы - там, и мое здесь - это ваше там, а ваше здесь - это мое там...» [для такого нужна решимость!] (Watzlavick, 1988).

Сказать, что замешательство - это неотъемлемая часть любой гипнотической индук­ции*, может быть, и будет преувеличением, но опыт подсказывает, что в той или иной мере оно встречается очень часто. Например, беспорядочное путешествие по времени - это пре­красный способ подготовить пациента к возрастной регрессии* (см. пример регрессии у ар­тиста). Простого упоминания о грезах* и о том, что можно грезить, что ты грезишь, к примеру, часто бывает достаточно для того, чтобы способствовать гипнозу.

Как отмечает Эриксон, это не должно становиться предметом особой заботы, так как доста­точно бывает того замешательства, которое уже наличествует у пациента (Enckson & coll., 1976). Наконец, еще одним источником замешательства служат изумляющие пациента феномены - напри­мер, рука, которая сама поднимается, или просто спонтанные искажения восприятия*, часто со­провождающие начало гипноза.

2. Относительное замешательство является постоянным элементом нашего психотерапевти­ческого подхода и вне гипнотической индукции. '

Замешательство естественным образом предшествует возникновению любой по-настоя­щему новой идеи (изменение* второго порядка). Замешательство по определению присутствует на путях, уводящих от избитых дорог. Всякая слишком ясная идея сцепляется с другой подобной же идеей. Творчество не допускает образования подобных цепочек. Поддерживать у пациента во время гипноза определенную степень замешательства при условии, что он доверяет вам, явля­ется творческой, вполне законной позицией, обещающей плодотворное обновление. Эриксон готовит своих пациентов к обретению новых референтных рамок*, провоцируя, запутывая их или используя отрицательные эмоции (Rosen, 1982/1986). И наконец, объяснение какой-либо новой для пациента идеи после периода относительного замешательства увеличивает вероятность твор­ческого усвоения.

Но хотя замешательство и полезно в условиях гипноза, необходимо следить, чтобы оно не стало для пациента источником беспокойства; и тем более им нужно пользоваться так, чтобы у пациента не возникало ощущения, что над ним насмехаются.

congruence / non-congruence, incongruence. конгруэнтность / неконгруэнтность, инконгруэнтность1

En.: Congruency-incongruency

В гипнотической практике и, в частности, во время сопровождения в воспоминании*, недостаточно следить за связностью речи. Слова, образы или выражения могут не соответ­ствовать ситуации, переживаемой пациентом и неизвестной оператору. Например, если вы пытаетесь вызвать у пациента представление об удовольствии шагать по сухим листьям, тогда как воспоминания, в которые он погрузился, относятся к весне, это может помешать опыту* вплоть до того, что пациент выйдет из гипнотического состояния. Инконгруэнтность может возникнуть в любой момент: например, при ошибочной ратификации* телесных ощущений. Любая неконгруэнтностъ идет вразрез с гипнотическим функционированием и способствует

1 Неологизм, которым мы злоупотребляем1 46

«пробуждению» пациента. Существуют способы обеспечения благоприятных условий для гип­нотического сопровождения* (см. забота о другом*).

С другой стороны, если речь идет о гипнозе или о релаксации*, не следует забывать о простых, но конгруэнтных пояснениях*, создающих удовлетворительные условия подготовки к опыту и необходимую мотивацию*.

CONNEXIONS PSYCHOLOGIQUES. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СВЯЗИ

En.: Psychological connections

Мы полагаем, что использование гипноза психотерапевтично в той мере, в какой этот тип психологического функционирования* способствует образованию новых психологических связей (Araoz, 1982).

Это не означает ни копирования пациентом идей или принципов терапевта*, ни разъясне­ния пациенту его поведения. Но это означает, что пациент ставит под сомнение некоторые свои идеи, к которым он прежде не мог отнестись критически или, подвергая их критике, не мог отреагировать на это. Слова терапевта - не более чем материал, с помощью которого пациент приводит в порядок свое собственное внутреннее содержание. Благодаря гипнозу он также по­лучает возможность, используя бессознательные механизмы*, установить преемственность между решениями, идущими из детства (сценарии*) и тем опытом, который он приобрел позже, то есть своей взрослой психикой. Творческая способность*, возрастающая благодаря гипнозу, по­зволяет пациентам находить новую путеводную нить и переструктурировать опыт своей жизни.

Все это в какой-то мере укрепляет новые ассоциативные связи, для того чтобы получаемые сведения гармоничнее интегрировались психикой и могли появляться новые возможности.

CONTENU DUNE INDUCTION. СОДЕРЖАНИЕ ИНДУКЦИИ

En.: Induction content

Что можно наблюдать в процессе гипнотической индукции? Если иметь в виду только ее вербальный аспект, то произведенный нами анализ нескольких записей гипнотических сеан­сов выявил целый ряд сходных пунктов, несмотря на то, что некоторые из них встречаются только при определенных видах гипноза.

В первом приближении мы чаще всего встречаем следующее.

1. Просьбы, которые иногда приобретают характер утверждения:

• расслабиться,

• уменьшить бдительность,

• сосредоточиться на сообщениях оператора,

• отвлечься от окружающего,

• отдаться игре воображения и фантазии,

• дать возможность некоему поведению появиться «спонтанно»,

• более уточненные просьбы...

2. Нельзя оставить без внимания импликации*, дополняющие картину:

47

* предположение, что оператор - это некто могущественный,

* предположение, что оператор может говорить вместо пациента, как если бы они стали едины,

* импликации посредством слов или образов: закрывание глаз предполагает идею сна и покоя...

* безмолвные импликации, определяемые тем, что уже известно пациенту, и т. д.

В заключение можно сказать, что большой ошибкой является сведение процесса гипно­тической индукции к простому ритуалу. В настоящее время необходим сравнительный струк­турный анализ существующих типов гипнотической индукции.

CONTEXT. КОНТЕКСТ

En.: Context

Подобно тому, как психоделические' «путешествия» зависят и от окружающих обстоя­тельств, и от вида употребляемого вещества, контекст гипнотического опыта неотделим от самого опыта.

Поэтому очень важно следить за окружающими условиями, использовать благоприятные моменты, подготавливать опыт с помощью ободряющей беседы и интегрировать его в тера­певтическую процедуру. Иногда залогом успеха является игровой характер опыта; для некото­рых пациентов это необходимое условие преодоления сопротивления (см. пример Ноэми).

Действия терапевта создают психологический контекст: взаимное расположение* участ­ников, манера выражать свои мысли, наличие или отсутствие касаний и т. д.; все это ориенти­рует мыслительные и бессознательные психологические процессы, приведенные в действие во время сеанса (см. артефакт*).

CONTES. СКАЗКИ

En.: Tales

1. Слушая детскую сказку, дети и взрослые переносятся в мир воображения. При созна­тельном или бессознательном соучастии пациента это может стать началом подлинной гипноти­ческой индукции* (см. истории*). «Терапевтические достоинства волшебной сказки объясняют­ся тем, что пациент находит решения собственных проблем, погружаясь- в сказочное повество­вание о себе и своих внутренних конфликтах в данный момент своей жизни» (Bettelheim, 1976).

2. Гипнотическая индукция возникает тем вернее, чем полнее речь рассказчика воспро­изводит структуру* гипнотического транса* и использует определенные формулировки. Рас­сказанная определенным образом сказка может быть использована для вызывания сна* или для передачи метафорических* сообщений. Однажды, когда непосредственная работа с со­всем маленькой девочкой, страдавшей серьезными двигательными нарушениями, получен­ными вследствие неудачной прививки, оказалась невозможной, мы записали аудиокассету (см. запись*), в которой по-своему рассказали историю Спящей Красавицы (Godin, 1989c). У нас нет сведений именно об этом ребенке, но нам известно, что по крайней мере одна девуш­ка с подобным же заболеванием смогла изменить свою жизнь благодаря такой кассете.

Используя знания о гипнозе, сказки можно выбирать и приспосабливать в зависимости от конкретных проблем: 'Спящая красавица» - при работе с детьми, переживающими кризис,

1 Достигаемые с помощью веществ-галлюциногенов.

48

'Мальчик с пальчик» - с детьми брошенными, «Ослиная шкура» - если подразумеваются проблемы инцеста и т. д., как это с успехом уже делали многие наши друзья.

CONTINUUM. КОНТИНУУМ

En.: Continuum

Представляет ли собой гипноз явление из категории «все или ничего» или он развивается по типу континуума? На первый взгляд гипнотический опыт* кажется развивающимся подоб­но прогрессии.

Применительно к традиционному* гипнозу исследователи создали шкалы* глубины гип­ноза, в которых наивысшей степенью считался сомнамбулизм*, хотя и признавалось, что мало кто способен достичь такого глубокого состояния.

Наша точка зрения иная. Разумеется, иногда нам приходится ради удобства говорить о глубине*, чтобы обозначить степень индивидуальной поглощенности* пациента своими гре­зами* или воспоминаниями. Но мы думаем, что психологическое функционирование'', вклю­чающее в себя множество различных измерений, не может описываться как континуум (см. Petot, 1990). Кроме того, вызванное «сомнамбулическое состояние» (имеющее мало общего с естественным сомнамбулизмом) является спорным понятием; то, что обозначают этим тер­мином, никак не может рассматриваться в качестве модели гипноза или наивысшей стадии гипнотического состояния.

В своей последней работе Вайтценхоффар (1989) выдвигает гипотезу о том, что гипно­тический опыт развивается в виде континуума до того момента, пока новые феномены (типа сомнамбулизма) не начнут развиваться в ином направлении.

CONTR6LE. КОНТРОЛЬ

En.: Control

1. Понятие контроля над ситуацией во время сеанса - ключ к различению традиционно­го* и нового* гипноза.

В первом случае предполагается, что правила игры диктует оператор*, тогда как в новом гипнозе именно пациент является ведущим, действуя при этом в соответствии с предложени­ями* оператора.

Анализ гипнотических сеансов показывает, что объяснения*, указания и сообщения*, которые давались в ходе сеанса, отличались в том и другом случае. В новом гипнозе пациента просят «присутствовать», и вопросы, которые ему постоянно задают, показывают, что его со­трудничество необходимо; предполагается, что он непрерывно обыгрывает свои собственные возможности; например, при возрастной регрессии* ему объясняют, что он «может одновре­менно находиться там и здесь»...